Ночь на двоих

      Она казалась ненастоящей. Слишком чёткой, до боли в глазах. Словно подсвеченной тысячами красных огней. Силуэт девушки со спины тонул в алой дымке, напоминая застывший кадр из фильма ужасов. Джим хотел позвать её, но звук растворился и отклик остался не услышанным. Он напряг голосовые связки и произнёс еще громче: — Лина!       Доктор Файрвуд всегда называл её исключительно по имени. Хоть девушка и не обижалась на столь нелепую кличку Перо, но он просто не мог. Назвать Пером — означало обесценить её саму. Для Джима не существовало некого символа свободы. Была Лина. Упрямая, в некой мере отчаянная, хитрая, но в тоже время очаровательная девушка. Живое создание, а не белое птичье перо, с коим Кукловод ассоциировал свободу... — Перо... — слово отдало противной горечью на губах доктора, однако попробовать стоило. Но она оставалась неподвижной. Никак не реагировала. И всё более походила на статую. Странную застывшую фигуру от которой исходили волны опасности.       Джим отдернул себя и покачал головой. Что за бред? Каролина не может быть опасной. Он в несколько уверенных шагов преодолел расстояние между ними и легко коснулся плеча девушки. Снова ноль реакции. Доктор почувствовал холодный ветер и задумчиво оглядел комнату в поиске источника сквозняка. Дверь гостиной была закрыта. Откуда же тогда так дует? Покачав головой, парень перевел взгляд на Лину. — Боже! — его сердце слегка сжалось, а руки дрогнули, когда Файрвуд увидел лицо Пера и мысленно сравнил себя с Джеком. Потрясающее самообладание. Брат бы как минимум громко выругался. И когда девушка успела так бесшумно обернуться? — Это было неожиданно, — Джим вздохнул и бегло прошелся взглядом по её лицу. То ли лунный свет снова играл в свои иллюзии, то ли девушка снова ничего не ела, но факт оставался фактом. Каролина была чересчур бледна. Доктор нахмурился и хотел было в своей привычной манере прочитать лекцию о правильном питании, но что-то не позволило ему этого сделать. Он задумчиво глянул на лицо Пера и вздрогнул. Её глаза... Они были пустыми и немигающе смотрели на него самого. Всё это время. Одновременно с этим, Джим осознал еще одну вещь. Холод исходил от самой девушки. — Каролина? Ты в порядке? — доктор хотел коснуться её лба, но она, словно играясь, отпрянула. — Ты боишься меня. Я чувствую это, — тихий шепот прозвучал так, словно девушка стояла рядом с ним. Но она находилась на расстоянии двух шагов. Тем не менее, её голос проникал в голову и словно был повсюду. — Правильно, Файрвуд. Я не остановлюсь не перед чем. Принесу любую жертву...       Он слушал. И не мог пошевелиться. Не мог произнести хоть слово. Глаза Пера были неподвижны, а дымка становилась всё более насыщенного цвета. Только она и служила источником света. Алая дымка. Комната давно погрузилась во мрак. — Я давно представляла твою смерть. Забавно, правда? Умрёт тот, кто спасал других. И никто не расстроится, — голос был шипением. Холод отдавался дрожью, а он смотрел и не мог пошевелиться. — Я убью тебя, Джим Файрвуд.       Доктор закрыл глаза. Зажмурился, до боли сжимая веки. Нет. У него разыгралось воображение от недостатка сна. — Джим, — он медленно распахнул глаза. — Мне холодно. — Каролина дрожала и умоляюще смотрела на него, тянула руки. Больше никакой дымки. Иллюзия прошла. Лишь обман. — Иди сюда, — конечно же, он поможет. Что может быть теплее, чем объятия. Он крепко прижал девушку к себе. Холодная. Наверное у неё температура. — Всё хорошо.       Файрвуд гладил её по спине, грел теплом своего тела, чувствовал как холодные пальцы хватают за рубашку. Где-то на глубинах сознания замаячила мысль, что не помешал бы горячий чай, но потом... Чуть позже. — Это не иллюзия, — змеиный шепот резко проник в голову, щипцами сжимая виски. Джим ощутил холодный метал в области поясницы. Зря расслабился. Боль. Лезвие беззастенчиво впивалось в него, лишая драгоценной жидкости, которая уже пропитывала рубашку, лишая жизни... А Перо крепко, словно в тисках, обнимала его. Смешивала боль с холодом, смеясь прямо в душу безразличием... — Нет! — доктор резко проснулся и быстро оглянулся по сторонам. Он уснул в гостиной. Прямо в кресле. Шея и спина отчаянно ныли, напоминая ему, что для сна есть мягкая кровать. А в голове пульсировала мысль: это был лишь ночной кошмар.       Файрвуд нервно прошелся по комнате, а в мыслях лениво выплыл недавний разговор с Грин, который явно послужил подпиткой его страшным образам. — Как ты не понимаешь! Эта девчонка опасна. Она не Перо, которое ведёт всех к свободе, а безразличное существо, которое не перед чем не остановится. Она так жаждет свободы, что пожертвует нашими жизнями, если Кукловод попросит. — Алиса, успокойся. Послушай сама, что за глупости ты говоришь, — доктор устало вздохнул и принялся собирать аптечку, даже не смотря в сторону кипящей от ярости последовательницы. — А это тебе не доказательство? — Грин демонстративно оттянула рукав кофты и показала пропитанный кровью бинт. — Это был несчастный случай. Каролина активировала ловушку не специально. — Да ну тебя к черту! Ты убедишься в справедливости моих слов, когда эта тварь убьёт кого-нибудь. Тебя, к примеру.       Лидер Последователей нахмурился. Тогда он ограничился тем, что чётко и ясно растолковал ей, что такое поведение в своей фракции не потерпит и думал, что конфликт исчерпан. Но красочно описанный Алисой образ злой и эгоистичной Каролины, крепко засел в его голове и проснулся ночью. Джим надавил пальцами на виски и медленно начал ходить по комнате, избавляя себя от увиденного. Как можно справиться с другими, если не можешь контролировать собственный мозг?       Файрвуд сел на диван и закрыл лицо руками. Нужно хотя бы попытаться взять под свой контроль рассудок. Если в этом месте совсем не держать себя в руках, то можно быстро сойти с ума. Резкая вспышка молнии, которая нагло пробивались даже сквозь плотно сжатые веки и одновременно с этим отключившийся свет, заставил открыть глаза. Начиналась гроза. Капли дождя мелко стучали по окнам и грозно завывал ветер. Доктор посмотрел на окно и вздрогнул, как от удара тока. Там, спиной к нему, стояла Каролина, не замечая ничего вокруг. Всё было как во сне. Только без красного света. Её силуэт освещали разряды молний. Мгновенные вспышки стали единственным источником света. Как он не заметил её? Вместо ответа резко, как по щелчку пальцев, зазвучал надоевший голос Грин: — Ты убедишься в справедливости моих слов, когда эта тварь убьёт кого-нибудь. Тебя, к примеру. — Не убьёт. Она не способна на это, — Джим не убеждал себя. Он просто знал. Каролина не тот человек, который пойдёт на убийство. Даже ради свободы.       Несколько секунд Файрвуд не моргая смотрел на неё, пытаясь заметить хоть малейший всполох красной дымки. Её не было. Парень спокойно подошел к девушке и тихо позвал: — Лина, ты слышишь меня?       Едва различимый шепот, но именно так казалось правильным. Тихо. Не нарушая хрупкую тишину. Она обернулась. Лишь на секунду в глазах Пера отразился страх. Джим напугал её. Однако девушка быстро взяла себя в руки и от удивлённых и испуганных глаз не осталось следа. Она умело скрывала эмоции, а дождь так же мастерски стирал остатки отражений её мыслей с окна. Обрушивал целый поток воды, что каплями сбегала вниз... Снова игра воображения. Или нет? — Джим? — небрежно-вопросительно. А глаза очень внимательно скользят по его лицу, ловят каждую морщинку размышлений на лбу. Она не хочет, чтобы кто-то видел её напуганной, пойманной врасплох. — Тоже не спится? — доктор принял её игру. Незачем упоминать её страх, когда он сам испытал нечто схожее.       Каролина усмехается и качает головой. Нет. Как можно уснуть в этом чертовом доме, когда каждая драгоценная минута испытаний приближает на шаг к свободе? Много шагов. Каролина сегодня сорвалась. Устав от бесконечного прохождения комнат, отдалась теплу и уюту гостиной... Растворилась в шуме дождя. Он прервал её нити мыслей. Может, доктор знает заветный ответ? Сколько будет еще этих шагов... Лина хочет спросить его, но гром заглушает её голос. Хлопок. И свет снова включается. Он не успевает ослепить. Заботливый доктор вовремя закрывает её глаза теплой рукой, а сам жмурится и видит нечеткие пятна. — Не стоит, — Каролина убирает ладонь и медленно открывает глаза. Они привыкнут к свету. Хоть кто-то должен привыкнуть. Девушка смотрит на него, не зная, что сказать. А он молчит в ответ. Джим рад. Он рад, что в её глазах читается усталость. Это лучше, чем пустота. Он постепенно вернулся в забытое состояние спокойствия. Всё было не как во сне. — Хочешь чаю? — Джим мысленно хлопнул себя по лбу. Это так нелепо. По выражению лица девушки было ясно, что неожиданное предложение выпить чай весьма и весьма глупое. Она даже не скрывала этого. — Хочу.       Файрвуд удивился. Столь внезапный вопрос, столь странное согласие. И снова доктор нахмурился. Во сне, нет, в кошмаре, он хотел напоить её чаем... Но это реальность. Здесь ты чувствуешь её. Ужас остался позади. Коридор на кухню стал лишь расплывчатым пятном в их сознании. Никто не помнил как они оказались на кухне. Каждый думал о своём и был частично не здесь... Джим заварил зелёный чай и осторожно поставил полную кружку перед девушкой. — Замерзла? Пей. Он горячий, — от внимания доктора не укрылась легкая дрожь девушки и он еще ближе подвинул чашку к ней. — Спасибо, — Каролина отпила глоток и поморщилась. Она просто ненавидела слишком горячий чай. Обжигающий до боли. А именно такой и приготовил доктор. Еще долго на языке будет жар и сладкий привкус. Слишком сладкий. Каролина всегда пила чай без сахара.       Файрвуд задумчиво смотрел на неё. Как девушка морщится, но продолжает пить. Он и сам отпив глоток, понял, что перестарался. Теперь страдают они оба. Однако также оба признавали, что горячая жидкость просто необходима. Как некий эликсир жизни. Чай был слишком горячий. А доктор слишком заботливый, слишком внимательный. Всё сегодня слишком. Дженни заваривала чай по сто раз в день. Но у доктора было иначе. Он словно понял, чего Каролине сейчас больше всего не хватает. Этот жар растекался по венам, прогревая всё изнутри, а сахар таял во рту, затмевая горечь очередного зря прожитого дня. Свобода не достигнута. Сколько еще будет этих шагов впёред? Хватит ли сил?       Джим видел отголоски немых вопросов в глазах Пера, но не мог ответить. Он легко улыбался каждый раз, как Лина морщила нос, отпивая из чашки. Как много он не знает об этой девушке. Всякие банальные вещи — какой чай она любит, какие конфеты ест, почему ей не спится этой ночью? — Так почему тебе не спалось? — парень вопросительно глянул на неё, вытаскивая внезапным вопросом из плена её собственных мыслей. — Кошмар приснился, — она не хотела отвечать. Ответ выскочил сам. Горько, с шипением. — Он мой верный друг уже много лет... — Часто снились плохие сны? — Джим удивился. Он был озадачен таким совпадением. Они оба видели кошмар этой ночью.       Каролина усмехнувшись, медленно пила чай и, казалось, не собиралась отвечать, но вот прозвучал её голос, а взгляд устремился куда-то за плечо доктора. — Я с детства боялась темноты и фильмов ужасов, а мой брат любил подшучивать надо мной. Часто таскал в кино на всякие страшилки, пугал всю дорогу от кинотеатра домой, но тем не менее никогда не переходил грань.— девушка продолжала смотреть в стену расфокусированным взглядом.       В такие моменты Джиму казалось, что она не с ним. Слишком нечеткая. Словно миг и Каролина растворится в воздухе. Уплывёт... Он понимал, что сейчас она парит где-то в своих воспоминаниях. Здесь её нет. — Я любила ночью, когда не могла уснуть, приходить в комнату брата и просить поспать у него, — Перо продолжала рассказывать, — он никогда не отказывал. Шутил, смеялся, но был рядом. Защищал от всего, что могло меня напугать. А теперь я щекочу нервы самостоятельно, проходя испытания в полной темноте, — Лина резко перевела взгляд на него. Чётко и в упор. С неким вызовом. Мол, да, я боюсь темноты, смейся. Но доктор оставался серьёзным. Ему нравилось узнавать о ней такие мелочи.       Файрвуд протянул ей вазочку с печеньем и мягко произнёс: — Брат бы гордился тобой. Я бы никогда не понял, что твой страх — это темнота.       Впервые на её лице появилась искренняя улыбка, но так же быстро сменилась еще большей усталостью. — Я ненавижу такие моменты, — Каролина указала рукой на часы. Их стрелки медленно приближались к трём ночи. — Понимаю. Уже скоро наступит утро и будет расплата за ночную бессонницу в виде головной боли. — Джек будет злиться...       Доктор еле сдержал смех. Как подпольщик может злиться на Каролину? Эта парочка спелась как никто другой в доме. Порой ему казалось, что Лина — сестра Джека. Настолько девушка хорошо его понимала, а он её. — За что? — парень вопросительно поднял брови, удивляясь выражению вселенской обреченности на лице Пера. — За то, что член его фракции придёт в сонном состоянии и не сможет нормально функционировать. — Переходи к нам в Последователи. Я с пониманием отнесусь к этому и даже выпишу честный прогул, — Джим весело подмигнул Лине и искренне засмеялся, когда ошарашенная девушка подавилась чаем.       Несколько секунд она пыталась вернуться в нормальное состояние. Затем усмехнувшись, чётко произнесла: — Вот, что ты делаешь с бедными девушками ночью, Джим? Заманиваешь к себе во фракцию?       Джим снова улыбнулся, чувствуя как от столь обычного движения начинают болеть мышцы. В этом месте он редко улыбался. — Я всегда тебе рад.       Каролина ответила такой же мягкой улыбкой. Сон окончательно развеялся.