***
- С-слышали? - говорит Большой Билл. В глазах тревога, делает погромче звук местной радиостанции. Ричи фыркает недовольно: - Да бога ради, Денбро! Верни на УМЕКС. Про этого педика с самого утра уже слушаем. Помятая красно-белая пачка "Винстона" торчит из заднего кармана, потертые джинсы, следы от травы на коленях. Ричи передает вонючую сигарету по кругу, отпускает какую-то неуместную шутку. Эдди передергивает от антисанитарии и равнодушия к чужому горю. Ричи не было там, Ричи не слышал противный смех, не видел паутину ниток от шариков под мостом. Может быть и Эдди этого не видел? Ричи паясничает и кривляется, щипает за щеки, виснет на шее. Громко подпевает песне по радио, перекидывается идиотскими шуточками с Бев. Места в клубном доме для Ричи, видимо, мало, поэтому то и дело впивается острым локтем Эдди в ребро. Ричи теплый. Пахнет выпечкой из дома и дешевыми сигаретами. Эдди не отодвигается. "Это Дерри. Оно убивает таких как мы. Разве вы не знали? Вы всю жизнь живете в этом паршивом городе. Не говорите, что вы не знали!"***
Запах чердака и свежеотпечатанных комиксов, огромные за линзами очков глаза Ричи, и старенький приемник "Филко" потрескивает на фоне. Сквозь звуки помех оттуда невнятно, но настойчиво доносится очередной Литл Ричард или Бадди Холли. - Серьезно, чел? Как можно их путать? Ты бы и свой член от пальца не отличил. Они строят крепость из всякого хлама на чердаке и старого одеяла, цветастые подушки Ричи стащил с гостиной. Пьет содовую (от нее уже живот сводит) и болтает-болтает-болтает. Очки у Ричи сползают на кончик носа - Эдди каждую его веснушку может посчитать, кудрявыми волосами щекочет шею - уткнулся ему в плечо, смеется громко. У Эдди внутри вселенная расширяется, заполняет радужку черным зрачком, звезды вспыхивают в легких. Ричи читает ему вслух и по ролям, ужасно переигрывая. Ричи обнимает его за шею. Ричи говорит, что хочет стать "самым крутым чревовещателем" и "человеком тысячи голосов". - Как тебе такое, Эдс? Говорю тебе по секрету. - Не называй меня... - Ох, заткнись. Я знаю, что тебе это нравится. Тяжелый топот ног по лестнице и через люк вваливается Бен. Покрасневшее лицо, капли пота по носу стекают. На улице жара, как не умер еще в своем свитере? - "Сокол"... сгорел... - сообщает он, хватая воздух. Чуть позже они все семеро стоят на пепелище. Бывший клуб смотрит на них пустыми глазницами окон, скалится обугленными балками. - Это же особый клуб, так? - спрашивает Бен неуверенно, густо краснея. - Там в основном геи отдыхали, если ты об этом, - невозмутимо сообщает Стэн. - Уж Стэн Супермэн знает, - смеется Ричи. - Заткнись. Хлоп-хлоп. Запах попкорна. Не может быть. Эдди цепенеет, потеют ладони. Эдди кажется, будто он слышит цирковую музыку. В окне мелькает красный шарик. (Они летают, Эдди) Никто не видит как будто, никто не видит. Эдди сбегает, игнорируя оклики друзей. О пожаре в "Соколе" сообщают 17 августа. Очевидный поджог - дверь заперли снаружи. Запах горелого мяса, тошнотворный и приторный забивает глотку. Кожа вспухает болезненными волдырями, лопается и чернеет. Его собственный крик сливается с десятками других нечеловеческих воплей. Эдди просыпается. Полиция Дерри просит быть осторожнее, полиция Дерри разыскивает поджигателя. Про Адриана Меллона больше не говорится ни слова. "Я вам так скажу, это один из тех психов, что пишет ту больную хрень под мостом Поцелуев. Парень в костюме клоуна. Видел его в тот вечер у клуба. Не смотрите на меня так, будто я спятил!"***
Лиловые синяки расцветают на ребрах, кляксы сукровицы на костяшках. Улыбается разбитыми губами ярко, головокружительно. Онемевшими пальцами сломанную дужку очков склеивает и не затыкается ни на секунду. Морщится от боли, но в глазах - торжествующий огонь, потому что "Классный прикол я выдал, Эдс. Каблуки-бананы, прикиньте?". Генри Бауэрс шутку не оценил. Бил ногами в тяжелых армейских ботинках. У Эдди в груди пожар, Эдди слышит сухой треск (как ветки в костре) грудины, потому что Ричи дышать больно - это всем видно. - Неужели никто не вступился?! - Беверли кулаки сжимает в ярости, побелели костяшки. Она потрошит поясную сумку Эдди в поисках антисептика, губы сжались в тонкую линию. - Неужели никто из взрослых не видел?! Хороший вопрос, Бев. Эдди считает до десяти, чтобы успокоиться. Эдди старается не думать о сломанных ребрах Ричи. - Потише, милая. Я в порядке,- отвечает ей очередным Голосом, но смотрит на Эдди, подмигивает. Вот говнюк.***
Листовки о пропаже Патрика на каждом столбе, комендантский час, вся полиция на ушах, и мистер Нелл прикладывается к своей бутылке с «лекарством» чаще обычного. Генри мрачнее тучи ходит, его безумием за версту несет. Приторный, липкий запах, как у подгнивших фруктов. - Тоскует по своему дружку, - комментирует Ричи. - Бев видела, как тот дрочил Бауэрсу на свалке. Мерзкое зрелище. Бев краснеет до самых корней волос, прожигает Ричи злым взглядом, но не отрицает ничего. То, что осталось от Патрика обнаруживают 18 сентября - спустя пять дней с его пропажи. Разрезанное на кусочки тело в старом холодильнике между свалкой и Пустошью. Ночное патрулирование, тотальный родительский контроль и массовая истерия СМИ. Паника и ужас накрывают город кровавой лавиной. - В-вы не за-заметили, ч-ч-что…***
Ржавый холодильник посреди вылизанной кухонки. Кровавые потеки на дверце. Кап-кап. Красные цветы распускаются на идеально белом кафеле. Дверь открывается, запах попкорна и гнилого мяса. Голова Патрика ухмыляется червивым ртом, подмигивает пустыми глазницами. Цирковая музыка, громче и громче. Ноги прилипли к чертовой плитке. Эдди задыхается от ужаса. Эдди задыхается, черт возьми! Ингалятор в какой-то липкой жидкости. Крик застревает в горле. - Я могу подрочить и тебе, - гогочет Патрик. Голова Патрика падает с отвратительным чавканьем. Только это не голова Патрика вовсе. Это голова Ричи. Эдди просыпается на влажных от пота простынях, его трясет и лихорадит. "Там были шарики. Красные шарики и музыка, как будто цирк приехал. В кустах я клоуна видел. Оранжевые пуговицы. Он говорил, что Патрик теперь летает. Я убежал, но он не собирался за мной гнаться, кажется." Полиция Дерри советует не покидать дом в одиночестве, полиция Дерри разыскивает маньяка. Поджога клуба будто и не было, Адриана Мелона никто не упоминает.***
- В-вы не за-заметили, ч-ч-что этот маньяк о-охотится то-то-лько на… - Геев, - заканчивает Стэн, от атласа не отрываясь. Деловито переворачивает страницу, делает пометку затупившимся карандашом. Билл выдыхает с облегчением – заканчивать предложение не обязательно значит. Клубный дом гудит, как улей. Стучит молоток: Майк и Бен забивают гвозди в балку, потому что «неплохо бы вот сюда гамак еще», обсуждают книгу какую-то. Хрипло орет приемник, а вместе с ним и Ричи, который, похоже, свой собственный концерт дает. Радио под землей ловит плохо, то и дело прерывая трансляцию неприятным шипением, поэтому человек-оркестр отрабатывает за всю группу, Брюса и за себя лично. Бев смеется, пытается подпевать даже. Умозаключение Билла остается без внимания, не вызывает никакого резонанса. В клубе слишком шумно, ребята не слышали ничего. Эдди тоже хотел бы не слышать. Эдди делает вид, что не слышит. - Glory days in the wink of a young girl's eye ~ Ричи танцует под рок-н-ролл, его взгляд искрящийся и теплый, его пальцы сжимаются у Беверли на тонком запястье (сжимаются у Эдди на горле, поэтому дышать тяжело ведь?). Руки Ричи всегда холодные, ладони в мозолях, но Беверли не отстраняется, кружится вместе с ним в подобие танца неуклюже. Очаровательно просто. - Я домой, - говорит Эдди. Ночью ему снится прокуренная школьная подсобка, приглушенные смешки за стеллажами с моющими средствами. Силуэты кажутся знакомыми. Цветастая рубашка. Сквозь помехи в радиоприемнике музыка цирковая. Воздух густой, тяжелый. Эдди вдохнуть пытается - бесполезно. Девушка с локонами огненными (о боже, она же горит буквально!) в поцелуе киношном сливается с Ричи, а Эдди стоит и смотрит, пошевелиться не в силах. (Классный прикол я выдал, Эдс) Эдди сгорает…***
В руках у Ричи лезвие канцелярского ножа. Мир Эдди сужается до «Р+Э» на поручне между Канзас-Сити и Пустошью. - Эдди? – у Ричи в глазах будто звезды перегорают, темную радужку паникой затапливает. Нескладный, худой, как щепка, Ричи вскакивает торопливо – движения неловкие, ломанные – погнутое лезвие летит на землю. Говорит быстро, путано, фальшивая улыбка трещиной на лице. Эдди ни слова не понимает – все смотрит на резные буквы, а в голове вакуум полнейший, идеальный. Р+Э Звук включается резко, будто кто-то выкрутил колесико транзистора. - Я не знаю что это, ладно? Оно просто внутри и кажется, что я взорвусь, если не… Мне просто нужно с тобой рядом быть. Мне просто… Да ответь ты хоть что-нибудь! Эдди не отвечает. - Эдс, - говорит Ричи, с трудом проталкивая звуки. Отчаянный взгляд, грудная клетка вздымается часто-часто. Ричи хватается за его футболку - пальцы будто судорогой сводит, а затем... Эдди давится чужим воздухом со вкусом сигарет и вишневой "Ракеты" из "Кастелло-авеню маркет" (кто вообще ест мороженное в октябре?). Эдди задыхается, потому что Ричи-чертов-Тозиер разрастается раковой опухолью, пульсирует внутри пораженного организма. Эдди болен смертельно, легкие покрыты болезненными метастазами. Ричи расползается по коже язвами и волдырями, Ричи врастает в него крепко-накрепко, так, что только с корнем выдирай, с мясом. Эдди боится этого чувства. Эдди отравлен. Его бросает в жар, руки трясутся. Дышать-дышать-дышать. У Адриана Мелона тоже была астма. Отталкивает его дрожащими руками, дыхательные пути в соломинки превращаются. Перед глазами цветные пятна пляшут. У Ричи выражение лица нечитаемое, но взгляд как у собаки побитой. "СПИД вам от бога, чертовы гомики!" Но ведь Эдди не... Эдди всего тринадцать, ясно? Эдди не хочет умирать из-за поцелуя с мальчишкой. Эдди не хочет расстраивать мамочку. И в памяти у него десятки, сотни, тысячи красных шариков "Я люблю Дерри" плывут против ветра. Эдди сбегает.***
Вой полицейских сирен, красно-синие блики в воде канала, желтые ленты. - Не нужно тебе смотреть на это, сынок, - бросает шериф. Но Эдди не слышит, Эдди смотрит. Цветастая рубашка. Воздух густой, тяжелый. Эдди вдохнуть пытается - бесполезно. Чернильное небо рваными кусками в легкие, этого недостаточно. Разбитые очки в луже крови. Потрепанная изолента на дужке. Проклятый город сжимается вокруг Эдди, вот-вот расплющит. Помятая пачка «Винстона» возле бледной руки. К ней десяток красных шариков привязано, на них: «Ричи Тозиер. Шоу "Только мертвые"» Вселенная схлопывается.