Ладошкой вытирая слезы со щек, я все сильнее прижималась к Чарли, заключая ее в кольцо рук. Моя маленькая девочка. Как же я скучала по ней. Мы не виделись слишком долго. В тот момент я готова была слать ко всем чертям любого, кто посмел бы нарушить нашу идиллию. За исключением дочки, конечно, и малышка в свои три с небольшим года уже научилась пользоваться тем, что я не могу ей отказать.
— Чарли, Чарли, — запищала малышка, сидевшая на шее у Шейна.
Она потянула ручки к блондинке, заставив ту отстраниться от меня. Удивительно, но эти двое просто обожали друг друга. Что вгоняло в сомнения, ведь Чарли с пятнадцати лет не любила возиться с мелкими детьми, за исключением своего брата, а Джо недолюбливала всех, кому я уделяла немного времени, оставляя ее совсем ненадолго. Моя маленькая ревнивая малышка. Исключением являлись лишь Чарли и Шейн. С ними она позволяла мне и общаться, и обниматься, и проводить время.
— Привет, Джо, — с улыбкой до ушей проговорила подруга, забирая девочку у Шейна и крепко прижимая к себе, зацеловывая пухлые щечки.
Солтлейк также с улыбкой наблюдал за этим.
Мне было очень сложно осознать происходящее. За сесь лет до этого я влюбилась в него. Втрескалась по уши. Кажется, таких чувств, как с ним, я не испытывала ни с кем более. Ни до, ни после. Я поменялась. И он поменялась. Нам было так хорошо вместе. А потом тот случай в классе, когда я застала его, жадно целующего, усадив на парту, сестру моей лучшей подруги и…
Дьявол, мне даже представить страшно, где я могла быть сейчас, если бы не Чарли. Мне в тот период вообще хотелось сдохнуть. Я ему открылась, как последняя идиотка - поверила, а Шейн предал меня, растоптал. Но подруга вытащила меня, как-то расшевелила, что ли. Я снова начала ходить в школу, скрываясь от Солтлейка, что никак не давал мне прохода, а также от насмешек одноклассников. Каждый раз, когда слышала за своей спиной щебетания одноклассниц, я не сомневалась, что они обсуждали меня. Обо мне ходили слухи, и не надо было иметь высшее образование, чтобы понять, кто их пустил…
Эмма.
После школы я уехала. Так далеко, как только сумела. Новая жизнь, в новой стране, с новыми людьми предстала передо мной во всех красках, и единственное, что не давало мне спокойно жить да радоваться — отсутствие Чарли. Черт, если бы вы знали, как я любила и люблю эту девицу. Она такая упрямая, взбалмошная, безостановочная, порой безрассудная, и, местами, просто сумасшедшая. Но, несмотря на это, она всегда была мне отличным другом. Поддерживала, когда была нужна мне. Всегда помогала. И… просто была рядом со мной. Будь-то поход на прививку, или же вечеринка, когда во мне столько алкоголя, сколько я не пила за всю свою жизнь, а ноги уже сами подкашивались. А ее музыка… Блять, ее музыка, ее песни были для меня глотком свежего воздуха. Я слушала ее мягкий голос, тихое пение, что пробирало до мозга костей, и порой неразборчивые слова. И это было тем единственным, что приносило мне спокойствие в минуты грусти и печали… Но она оставила ее, первый раз послушавшись отца. И причина этому была известна лишь ей. Мне же оставалось лишь надеяться, что она одумается, вновь возьмется за то, что обожала с самого своего детства. И мне доведется еще хотя бы раз услышать, как она поет.
За пару недель до этой встречи, в день, который не задался у меня с самого утра, как раз таки и случилось то, что заставило меня вновь сойтись с Шейном Солтлейком:
— Мам, я не хотю кашу. Она горькая, — возмущалась дочка, отталкивая от себя тарелку с овсянкой.
— Джозефин, мы об этом говорили. Ты должна кушать, чтобы в садике у тебя были силы. Чтобы ты могла бегать на улице со своими друзьями, — подталкивая посуду обратно к ребенку, с наставлением проговорила я.
«Сердитая мамочка Кэм» — как выразилась бы вторая моя самая любимая девочка.
Забавно, когда-то давно я так же заставляла лучшую подругу есть овсянку, когда она болела. В такие моменты Чарли становилась маленьким ребенком. От веселой, взбалмошной Вестман, которой каждый из парней нашей школы мечтал вставить, не оставалось и следа. Во времена простуды девушка превращалась в маленькую капризную девочку. Я, как правило, оставалась у нее. Заставляла кушать, выслушивая едкие комментарии в свою сторону, заваривала чай, пичкала таблетками, и каждый день наблюдала ее в милой серенькой футболке с мишками и такими же шортиками.
Вспомнив о лучшей подруге, я улыбнулась. Но улыбка тут же исчезла, как только я увидела время, которое показывали часы, что висели над дверным проемом в кухне. Стрелка часов быстро и верно приближалась к отметке «9». А это значило, что я уже пиздец как опаздывала на встречу. И у меня оставалось очень мало времени, чтобы завести дочку в садик.
— Так, Джо, малышка, давайка ты сейчас быстренько покушаешь, а я пока схожу за твоими вещичками, а потом мы поедем в детский садик. Хорошо? — как можно более спокойно спросила я, присев на корточки, чтобы мое лицо было на одном уровне с личиком малышки.
— Нет! Я хочу звездочки! Как Тсяли делает! — захныкала Джо, потирая глаза ручками.
— А давай так. Ты сейчас пока покушаешь кашу, а вечером я позвоню Чарли, спрошу у нее рецепт, и мы с тобой вместе сварим звездочки, ладненько?
— Обещаешь? — шмыгая носиком и с такой надеждой в глазах вопросил мой второй белобрысый ангел, что я не смогла сдержать улыбки.
— Обещаю, — подтвердила я, поднимаясь.
Пятнадцати секундный перерыв был окончен, и я поспешила к лестнице. Быстро взбежав наверх, перепрыгивая через ступеньки, я направилась в свою спальню. Быстро схватив с вешалки заранее приготовленный костюм — белый топ, который когда-то давно я отжала у любимой подруги, и черные брюки с широкими штанинами, — я бросила вещи на кровать и стала переодеваться. Моментально скинув с себя домашний халатик, я надела белое кружевное белье от la Perla, затем переоблачилась в собранный образ и, вытащив новые шпильки из коробки и натянув их на ноги, я помчалась в комнату дочери. Из большого белого комода, стоящего вплотную к стене, вытащила синюю юбочку в белый горошек, маечку и серую футболку с мишкой. Схватив босоножки дочери, я полетела вниз.
Моя маленькая дочка все также сидела насупившись, но ее тарелка уже была пуста. Мысленно поблагодарив Джо, я подлетела к девочке и, пересадив ее из-за кухонного стола на диван, стала одевать. Джо опять пробовала хныкать и выдираться. Она убегала от меня, верещала, что не хочет в садик. И я не нашла лучше способа отвлечь ее, кроме как рассказать о Чарли.
Конечно, поведение дочери в отношении моей подружки было нонсенсом. Джозефин была просто в восторге от нее. Она была готова часами слушать мои рассказы о ней, и рассказы Вестман обо всем на свете. В то утро я решила поведать дочери о подобном поведении «блондинистого дьявола», когда девушка болела. Короче говоря, о том, что вспомнила утром. И девочка увлеченно слушала меня, не сопротивляясь. Чарли Вестман стала для моей дочурки «супергероиней». Она была идеальной. И наверное, многих удивляло, почему я так спокойно относилась к тому, что моя девочка идеализировала подругу. Но, поверьте мне, я была счастлива, что Чарли есть в нашей жизни. В жизни Джозефин.
У Вестман можно было многому научиться, и не только девочке. Например, такой уверенности в себе, своих поступках, целеустремленности, гордости и чувству собственного достоинства я могла лишь позавидовать. Конечно, не все в ней так идеально. Например, разгульный образ жизни, что она вела в юности, и, который, как мне кажется, она все еще ведет, но только не с таким размахом. Или ее дурная привычка курить. Или то, что она отказалась от своей мечты. Того, что делало ее по настоящему счастливой, живой, что раскрывало душу. Отказалась от музыки.
Но, несмотря на это, Чарли однозначно делала нашу жизнь лучше. И я определенно знала, что она испытывает такие же чувства.
***
На встречу в тот день я все-таки опоздала. А все почему?
Потому что это оказался один из самых паршивых дней за всю мою чертову жизнь!
Сначала Джо устроила истерику, что не хочет оставаться в садике. Потом, когда учителям все-таки удалось ее отвлечь, а мне удалось смыться, я застряла в пробке. Мне потребовалось 40 минут, чтобы, блять, проехать пару километров и вырваться из засады. И вроде как до встречи оставалось 30 минут. И если чутка поднажать, то можно было успеть. Но в тот день я явно что-то сделала не так. Или кто-то проклял меня! А, впрочем, не важно. Итог один: я оказалась по уши в дерьме!
Пока ехала, совершенно не следила за нахождением камер и постов. Но, к счастью, там мне удалось проскочить. И вот, блять, до офиса оставалось чуть больше пяти километров. Дороги были пусты. И только я в такой момент могла вляпаться — проколоть колесо машины. Просто, сука, проколоть!
Ну что, пришлось бросать машину на обочине и бегом бежать в свой офис. По дороге я, разумеется, как самая везучая девушка в мире, что сделала?
Все верно! Сломала каблук, чуть было не свернув себе шею. Но да ладно. Добежала. И тут выясняется, что мои наручные часы встали, то есть, я налажала со временем. Ну так. Совсем капельку. Всего-то. Заявилась в офис, когда встреча, изначально рассчитанная на час, должна была закончиться тридцать минут назад.
Просто, блять, ахуенно.
Но и на этом приключения не кончились. Стоило мне упасть в большое кресло и сделать глоток остывшего кофе, заботливо принесенного секретаршей, как тут звонок. И, как вы думаете, от кого?
Ну давайте, давайте, господа, набрасывайте варианты.
Ах, ладно.
Позвонил учитель Джо из садика. У девочки поднялась высокая температура. Именно поэтому она так жутко вела себя с утра. В какой-то момент я ощутила себя худшей матерью на земле. Идиотка, даже не заметила, что моему ребенку плохо, потащила ее в садик.
Ну что делать, пришлось отменять все встречи, запланированные далее, а те, что не требовали очного присутствия — провести дистанционно.
***
Было уже за полночь. Джо мирно спала в своей кроватке наверху, а я сидела на кухне, выпивая уже пятую чашку кофе и стараясь разгрести то дерьмо, что накопилось за день. И тут, словно лавина с гор и гром среди ясного неба — стук в дверь. Я надеялась, что это приехала пицца. На самом деле, я ее не заказывала, но если бы это действительно был доставщик, я бы отжала у него коробку. Но, как только я распахнула дверь и увидела, кто же все-таки стоял на пороге, сон как рукой сняло.
С того дня прошло пару недель. Той ночью все изменилось. Мы с Шейном много разговаривали, потом… еще разговаривали и, внезапно, все это закончилось примирительным сексом на кухонном столе в моем небольшом домике, когда солнце уже начинало вставать. В общем, как-то так.
— Эй, Маринерс, ты еще с нами? Или ты снова на другой планете? — помахав рукой перед моим лицом, произнесла Чарли, обнимая Джо, что мирно устроилась на ее руках.
Жест подруги вернул меня к реальности. Я с улыбкой, обнимая Шейна за талию, стала наблюдать за «белобрысым дьяволом», — как ее прозвали в нашей компании, — с моей дочуркой на руках.
В какой-то момент, за спиной подруги кто-то кашлянул. Я заглянула за ее спину и увидела
его. Парня, по которому тащилась большая половина женщин, девушек и девочек нашей планеты. Лично меня будоражила лишь его музыка, но все-таки…
— Ах да, — закатив глаза, сказала Чарли, полуразвернувшись к нему. — Крис, это Камилла и Шейн — мои друзья. А это Джо. Джозефин, — представила она, указывая на малышку. — Ребят, а это Крис Фальверт, не пойми откуда взявшийся звездный брат Джоша.
Парень снял с себя бейсболку и солнцезащитные очки, а после артистично поклонился, окинув Чарли, которая снова закатила глаза, похотливым взглядом. О черт!
Я знала этот взгляд, и подобную реакцию подруги тоже. Как свои пять пальцев. Именно таким взглядом, буквально раздевая, на нее смотрели все парни нашего класса. А такая ее реакция значила, что парень ее дико раздражал, но, несмотря на это, она хотела его. И я заранее знала, что связь именно с этим… «персонажем», который еще совершенно ничего не знает о ней, о настоящей Чарли Вестман, до добра не доведет.
Однозначно не доведет.
