***
Цзин И проснулся в медкабинете. Кто бы мог подумать! Неужели, его привел Цзинь Лин? В это верилось с большим трудом. Однако, на себе он обнаружил ярко жёлтую кофту Цзинь Лина, а также в кабинете отсутствовал его зонтик. Какой же этот петух все-таки глупый! Он оставил на нем свою мокрую кофту! Однако, это лишь заставило Цзин И улыбнуться. Облегчённо вздохнув, он только сейчас начал осознавать, что произошло. Боже мой, что он только не наговорил! К щекам Цзин И подступила краска, и он был готов зарыться в землю со стыда. Было так бестактно говорить с ним про его семью и, подумать только, он даже собирался дать совет! Поистине неслыханная дерзость. Он невольно начал размышлять над случившимся. Почему дядя Цзинь Лина был так строг с ним? Даже оставил его посреди дождя без единой возможности укрыться искать своих собак. «Точно! Цзинь Лин сейчас ищет своих собак!» — пронеслось в голове Цзин И. Он чувствовал, что должен был предложить свою помощь, ещё когда они вместе стояли во дворе школы. Захватив куртку Цзинь Лина, он выбежал из медкабинета до того, как к нему подошла медсестра. Дождь прошел. Уже был ранний вечер. Цзин И искал Цзинь Лина везде, прежде чем вспомнил о полянке. И действительно, Цзинь Лин находился там с 3 собаками. Обернувшись, Цзинь Лин заметил недалеко от себя фигуру Цзин И, и его глаза округлились от удивления. — Ты совсем не думаешь? Почему я, по-твоему, отвёл тебя в медкабинет? Да у тебя же температура 38, дурень! — Яя… — Цзин И вдруг растерялся. Он так спешил найти Цзинь Лина, что даже не прислушивался к собственному самочувствию, — Я не заметил. — Как ты мог не заметить температуру…? — уже начал было кричать Цзинь Лин, но остановился посреди фразы, потому что понял, что теперь уже орать бесполезно, — Что ты от меня хочешь? Мы квиты, ты одолжил мне свой зонт, я одолжил тебе свою кофту. Если хочешь обменяться обратно, бери, — с этими словами Цзинь Лин подбросил в воздух зонтик в направлении Цзин И, который, не ожидав броска, неуклюже поймал зонт, а после бросил кофту. Тем не менее, после того, как они обменялись вещами обратно, Цзин И не спешил уходить, наблюдая за Цзинь Лином, что очень бесило последнего. Тот уже собирался забраниться, но юноша в белых одеждах начал первым. — Я хочу помочь тебе найти твоих собак. — Твоя помощь не требуется, можешь идти домой. — К тому же, я должен извинится перед тобой. Я наговорил лишнего и мне жаль. Цзинь Лин поднял оценивающий взгляд и спустя минуту молчания сказал: — Всех собак дяди я уже нашел, но осталась одна моя — Фея. — Ты назвал собаку Феей? Цзин И не смог сдержать смех, на что получил сердитый взгляд. — Когда я был маленький, то назвал ее Феечка, но сейчас мы оба уже взрослые, и я переименовал ее в Фею. Тебе что-то не нравится? — Нет, нет, что ты! Очень милое имя. Юноши искали долгое время, и уже даже успела наступить ночь. — Спасибо, — сказал Цзин И, — Ты отвёл меня к медсестре, и я очень благодарен тебе за это. — Не обольщайся, мы квиты. — Нет, это вовсе не так. Мы, мм, «обменялись» вещами, но ты всё равно не был обязан переносить в медкабинет. — Был. Это же я тебя ударил. Цзин И усмехнулся. Этот петух действительно был непоколебимым и чрезмерно упрямым. Спорить с ним не имело смысла. Парни шли в полной тишине, и нависла немного неловкая атмосфера, когда неожиданно Цзинь Лин сам начал разговор: — Мои родители погибли. Я до сих пор не знаю как. Дядя говорит, что они разбились на машине, но у меня всегда есть ощущение, что он врёт, когда говорит об этом. Я не хочу плохо думать о своих родителях, но если они не умерли, то наверняка бросили меня, тогда как дядя всегда был рядом. Да, он не идеален, он строгий и постоянно ругает меня, а так же ежедневно обещает что переломает мне ноги, но при всем своем характере, он даже ни разу всерьез не поднял на меня руку. К тому же, дядя не был осведомлен о том, что у меня нет зонта, это моя оплошность, что я забыл его дома. — Прости, я не знал… — Замолчи, я не знаю зачем тебе это рассказал. Давай просто найдем Фею и пойдем по домам. Они разошлись по разным сторонам города, и, спустя пару сотен шагов в одном направлении, Цзин И услышал лай. Он побежал на слух и наткнулся на большого, ухоженного пса. Он пытался понять, как подойти к нему, чтобы собака не восприняла его за врага, но она сама подошла и начала быстро махать хвостом. Не сдержавшись, Цзин И сел на корточки и погладил собаку по голове, а после наконец протянул руку к ошейнику и посмотрел имя. Эта была та самая Фея, о которой говорил Цзинь Лин. Обрадовавшись, он вернулся к Цзинь Лину вместе с собакой. — Фея! — тот ринулся к собаке, обнимая ее и сжимая крепко в своих руках. Ну, а Цзин И вернулся домой. После этого дня Цзин И полностью изменил свое мнение о нем и, кажется, эта мягкая сторона, которую он никому не показывал, заставляла его сердце трепетать. Поэтому он хотел узнать его получше, узнать какой он, быть тем, кому Юная Госпожа откроет свою душу, и это чувство начало медленно прорастать в его сердце, начиная с того дня, когда Цзинь Лин помог ему (хоть и сперва довел до потери сознания). Это чувство усиливалось с неимоверной скоростью. Цзин И действительно считал, что Цзинь Лин прекрасен, его темные как смола волосы, золотые одежды, характерные только ему, даже красная точка на лбу, все это было прекрасно. Но, было ещё кое-что. Цзин И все ещё был до беспамятства влюблен в Лань Сычжуя, такого мягкого и безупречного. Выбрать кого-то одного было не по силам. Все, чего он хотел, это быть рядом с ними, и их компания вполне его устраивала. Они собирались вместе на каждой перемене, а каждый обед проводили в парке наедине. Однако, все же, следующие дни Цзин И пришлось провести дома в ужасном состоянии, у него был дикий жар, сильная слабость и его даже вырвало в конце концов. Поэтому, когда ему на время легчало, тот посвящал свое время рисованию. Сперва ни идей, ни вдохновения совсем не было, да и настроения тоже. Но потом он снова вспомнил про двух парней, что украли его сердце. Сперва он изобразил на новом холсте портреты Лань Сычжуя с его привычной улыбкой и рядом хмурого Цзинь Лина. Однако, на этом все не остановилось. Со временем Цзин И начал изображать парней по отдельности в более интимных позах, в эротичных обстоятельствах или с оголенными частями тела. Он хотел увидеть то, что видеть ему никогда не полагалось. Ни сейчас, ни позже. Прошло ещё какое-то время, прежде чем Цзин И решился на нечто, чего раньше никогда не делал и не думал, что когда-нибудь начнет. Ему всё равно не суждено встречаться с ними двумя, поэтому он запечатлел на бумаге интимные сцены близости, в которых был он и оба парня. Возбуждение и удовлетворение накатывало волной, и он хотел большего. Хотел прочувствовать это наслаждение через рисунок. Хотел быть единственным, кого любили его друзья, хотел сделать их своими, даже если не по-настоящему. На всех рисунках, Лань Цзин И доверял свое тело Цзинь Лину и Лань Сычжую, пока те брали его по разному: на некоторых артах нежно и бережно, на других же жестоко и практически беспощадно, вырисовывая слезы на собственных глазах. Все рисунки подобного характера Цзин И хранил у себя на компьютере в папке без названия на рабочем экране. Никто никогда не залезал в его ноут, поэтому он не боялся, что эти рисунки могут быть найдены. Прошли полторы недели с момента, как Цзин И заболел. Тем временем школьная жизнь продолжалась. Учитель задал проект по информатике и Цзинь Лин с Сычжуем объединились в одну группу, чтобы выполнить задание. Зная о ситуации Цзин И, о том что у него недостаток оценок, и как сильно тот старается ради поступления в хороший ВУЗ, Сычжуй договорился с учителем об онлайн работе, и в итоге задачи в их группе разделились на троих. Цзин И, в связи с болезнью, почти не уделял времени и сил учебе, поэтому ему пришлось разбираться целую вечность в новых темах, пока он, наконец, понял что к чему, а свою часть проекта он закончил уже ближе к утру и обессиленно свалился на кровать, моментально заснув. Однако, времени у него было совсем немного, потому как в то же утро, в 10 часов, они договорились созвониться для того, чтобы собрать все части проекта воедино и разделить оставшиеся обязанности. Утром, Цзин И чувствовал себя даже хуже чем до этого. Он открыл конференцию, но вырубился прямо посреди обсуждения проекта. — Цзин И! Эй, Цзин И! — грубо начал повышать голос раздраженный Цзинь Лин. — Не кричи на него, А-Лин. Похоже он спит, — прозвучал мягкий голос Лань Сычжуя, который поставил свою руку на плечо Цзинь Лина, пытаясь его успокоить. — Н-нет, я тут — с трудом открыл глаза Лань Цзин И, — Я пришлю свою часть проекта в ближайшие 5 минут — сонно проговорил тот. В глазах все плыло, и Цзин И с трудом держался в сознании. Он свернул конференцию и открыл общий чат, перетаскивая с главного стола безымянную папку, после чего с чувством выполненного долга снова вырубился, упав лицом на клавиатуру. Сообщение пришло сразу, и Сычжуй обрадовался скорости реакции Цзин И даже в полусознательном состоянии. Однако, когда он открыл папку, то обнаружил вовсе не то что ожидал. В папке не было ни одного файла, только куча фотографий. Сычжуй уже собирался закрыть папку и сказать о том, что он ошибся и прислал не то, но Цзинь Лин его остановил. — Давай посмотрим, — бросил юноша А-Юаню. — А-Лин, я сомневаюсь, что это хорошая идея. Там могут быть личные фотографии Цзин И, мало ли, может он не захотел бы, чтобы мы их видели. — Я это знаю, поэтому и предлагаю посмотреть. Если будет скучно или нам надоест, то мы в любой момент можем выключить, — сказал Цзинь Лин, потянувшись к мышке компьютера. Сычжуй хотел остановить его, но тот открыл первую фотографию раньше. Рука Сычжуя зависла в воздухе, он обнаружил в безымянной папке свой портрет. Цзинь Лин ахнул от удивления. Это была папка с его рисунками? Сычжуй знал, что Цзин И посвящает много времени рисованию, но никогда не видел его рисунки. Линии были красивыми и аккуратными, цвета сочные и приятные глазу, а черты и выражение лица были копией самого Сычжуя. Одоленный любопытством, Сычжуй больше не останавливал Цзинь Лина. Следующий рисунок поверг их в ещё большее удивление. Лицо на портрете принадлежало Цзинь Лину. — Это ошибка, мы ненавидим друг друга. Может, он прямо сейчас распечатал этот рисунок и кидает в него дротики, — сорвалось с губ Цзинь Лина до того, как он вспомнил, что на глазах Сычжуя они всегда старались ладить. Кажется, Сычжуй так был поглощен рассматриванием рисунков, что даже не услышал слова Цзинь Лина. Последующие рисунки содержали все более и более смущающее содержание. Сычжуй не отрывал не на миг глаз от экрана. На тот момент Цзинь Лин уже был красный как рак и постоянно отводил глаза, но все равно продолжал бросать мимолётные взгляды. — Прости, Цзинь Лин, кажется я… Возбудился. Цзинь Лина будто ударило током. Чертовски прямолинейный! Зачем он вообще сказал это? — А, это возможно? — спросил Сычжуй. — Что именно? — Втроём. Цзинь Лин подавился воздухом. Что он только несёт? — Что ты имеешь в виду? Что хотел бы повторить эту дешёвую порнушку? — воскликнул Цзинь Лин, однако, за ответом последовал едва различимый кивок головы с тихим «мгм». — Нет, ты точно спятил! Я ухожу! — смущённый до придела воскликнул Цзинь Лин. — Пожалуйста, не уходи! — Лань Сычжуй, в своей мягкой манере, захватил руку Цзинь Лина, потянув на себя, после чего глубоко поцеловал, — Пожалуйста, — произнес А-Юань в губы ошарашенного Цзинь Лина, отстранившись всего на пару миллиметров. — Неужели ты пользуешься моей любовью к тебе? Ты же знаешь, что я никогда не был способен противостоять твоим приливам безграничной нежности, и сейчас, ты украл мой первый поцелуй. Ради чего? Или, может даже «кого»? — Не делай из меня злодея, Цзинь Лин, я люблю тебя! Но ещё я люблю Цзин И. Я люблю вас двоих так сильно… — казалось, что из глаз Сычжуя вот-вот прольются слезы, но он взял себя в руки и вместо этого продолжил, — Я знаю, ты тоже не безразличен к Цзин И. Я и сам заметил, что ваше первое знакомство прошло ужасно, я хоть и игнорирую многое, но не слепой. И при этом, между вами что-то произошло, я это видел по тому как ты смотришь на него, это не ненависть, это отрицание. Ты отрицаешь, что он тебе может нравиться. То, как Сычжуй попал в яблочко (Лавочка Автора: А можно не надо попадать в Яблочко? Он вам ничего не сделал), словно видел его насквозь, пугало, но, в то же время, Сычжуй был один из немногих, с кем Цзинь Лин оставался собой, потому что гордость ему никогда не позволяла говорить все напрямую или хотя бы то, что он действительно чувствует, и это была одна из причин, по которой он любил А-Юаня. В действительности, Цзинь Лин тоже изменил свое мнение о Цзин И в тот день. Этот идиот даже сбежал из медкабинета чтобы помочь ему найти Фею! Ну что за глупое существо! Однако, после этого, Цзинь Лин начал чувствовать нарастающую симпатию, да и не только, которую яро отрицал. Сперва у него странная и немного детская фобия того, что если он позволит себе что-то почувствовать к Цзин И, то разлюбит Сычжуя. Но чувства к А-Юаню никуда не девались, он просто начинал влюбляться все больше в Цзин И. Кто бы мог подумать, что все это так запутанно! — Я напишу Цзин И, чтобы он скинул настоящий проект. — сказал все ещё красный Цзинь Лин, на что Сычжуй покачал головой.***
Спустя несколько дней Цзин И вернулся в школу. Он бы отдал все, чтобы остаться дома ещё на пару дней, но подобной возможности у него не было, поэтому, все, что он мог делать, это любой ценой избегать двух парней. На первом же уроке Сычжуй обернулся к нему и хотел было что-то сказать, но их парты были слишком далеко, поэтому он обернулся обратно, решив подойти на перемене. Когда их глаза встретились, Цзин И залился краской и моментально отвёл глаза, а когда наступила перемена, тот без промедления выбежал из кабинета. Сычжуй хотел было последовать за ним, но потерял из вида. Цзин И же завернул за первый же попавшийся угол и просидел там всю перемену, зайдя в класс немного с опозданием, дабы у Сычжуя не было возможности к нему подойти. Так повторялось из раза в раз каждую перемену, пока Сычжуй не взял себя в руки и, как только урок закончился, побежал за Цзин И. Цзинь Лин последовал за ними. Цзин И вовсе не ожидал, что за ним действительно побегут. В глазах потемнело от стресса и он завернул в один из классов который оказался пустым, и только потом осознал, что это была плохой идеей, и что он только сам себя загнал в тупик. Вместе с этим осознанием на глазах навернулись слезы, и Цзин И наконец обратился к парням, стоящим перед ним. — Забудьте! Забудьте все что вы видели, прошу! — жалобно вскрикнул он, смотря глазами полными смущения и отчаяния на юношей, — Если… Если я вам настолько отвратителен, что вы не можете забыть, то я обещаю, что больше никогда к вам не подойду. — Что? Нет, Цзин И, ты все не так понял! — сказал Сычжуй. Он стал медленно подходить к напуганному Цзин И, а после, оказавшись достаточно близко, бросил взгляд Цзинь Лину. Тот выглядел смущенным, но тоже подошёл. Юноша зажмурился, ожидая того, что его ударят, даже если это было вовсе не в характере Сычжуя, да и Цзинь Лин при нем не осмеливался поднять ни на кого руку. Однако удара не последовало. Более того, в следующее мгновение две пары губ коснулись его щек. От удивления глаза парня резко распахнулись. — Цзин И, я… Нет, мы оба любим тебя, — признался Сычжуй. Обычно, после признания, во всех книгах и фильмах пара сливалась в глубоком поцелуе, но что было делать, если тебе признались сразу два любимых человека? Цзин И растерялся и просто обнял их. Оставаться вот так в их объятьях было даже больше того, о чем он мог мечтать.***
Прошло ещё несколько дней с тех пор как они находились в отношениях. Сейчас же, трое парней находились дома у Лань Цзин И. Они договорились встретиться, чтобы испытать на яву интимные изображения, выполненные юношей в белых одеяниях. То, сколько внимания уделяли его рисункам, невообразимо смущало, но он был готов игнорировать это, ведь сейчас происходило что-то гораздо важнее. Сычжуй подошёл вплотную к Цзин И и втянул его в безумно глубокий поцелуй, от одного которого уже захватывало дыхание. Они отстранились, чтобы взять отдышку, и снова слились языками. — Может, перейдем на кровать? — спросил Сычжуй, на что Цзин И одобрительно покачал головой. Его повалили на кровать, но следующим к нему подошел уже Цзинь Лин. Поцелуй Цзинь Лина был совсем другим и ярко контрастировал с предыдущим. Он был грубым, с укусами и резкими движениями, тогда как поцелуй А-Юаня был мягким и спокойным. После длинного слияния языками, Цзинь Лин встал с кровати чтобы снять с себя одежду. Сычжуй уже был обнажен по пояс. Его оголенный торс выглядел, как высеченный из мрамора. Тот решил помочь Цзин И раздеться и навис над ним, снимая по очереди одежду. Вскоре все трое сидели полностью обнаженные на скомканной кровати. Сычжуй стоял впереди, ведя языком от шеи до торса, останавливаясь на сосках, засасывая их пока те не опухли, а после спускался все ниже, одаривая мягкими поцелуями его живот и оставляя мокрые дорожки от языка. Тем временем Цзинь Лин полностью взял контроль над ртом Цзин И, покусывая губы, оттягивая их на пару миллиметров и проникая языком настолько глубоко, насколько это было возможно. Плоть между его ногами начала затвердевать. От Сычжуя это вовсе не укрылось, так как корень Ян упёрся ему прямо в шею, пока тот вел дорожку поцелуев. На его лице заиграла улыбка, но Сычжуй не спешил помогать Цзин И кончить, вместо этого, подняв одну ногу, вел языком такую же мокрую линию от коленки по внутренней части ляжки прямо к корню Ян. Он оставлял засосы и, дойдя до члена, аккуратно поцеловал его в головку, после чего провел языком от самого основания до верха и захватил плоть во рту. Его голова медленно продвигалась вперёд, а после обратно поднималась, захватывая лишь маленькую часть члена Цзин И. Возбуждение вскружило голову юноши, оказавшегося между двумя такими разными людьми. Он еле сдерживался, чтобы не толкнуть бедра вперёд, засадив член полностью в рот Сычжуя, двигаясь быстро и энергично. Выпустив изо рта корень Ян, Сычжуй сказал: — Кажется, на твоём рисунке, я брал его гораздо глубже. Это единственное отличие? Цзин И едва заметно качнул головой, его рот все ещё был занят языком Цзинь Лина. Сычжуй снова наклонился над членом и снова взял его в рот, проталкивая до конца. Дыхание перехватило, а в глазах заиграли звёзды, он хотел бы резко выпустить плоть изо рта и откашляться, но вместо этого лишь поднял голову, чтобы снова протолкнуть во всю длину. Его движения становились быстрее, и Цзин И не сдержался от того чтобы толкнуть бедра вперёд и кончить. Первое движение заставило Сычжуя подавится, но он быстро выпустил член и в ту же секунду сжал его рукой, перекрывая пальцем выход сперме. — Прости, Цзин И. Ещё не время. Одной рукой сжимая пульсирующий корень Ян, Сычжуй вставил в Цзин И сразу два пальца, что заставило того вскрикнуть. Цзинь Лин уже отстранился, прерывая затянувшийся поцелуй, и тот схватил того за член, начиная ласкать его, ведя рукой вверх и вниз, пока его задний проход растягивал Сычжуй. Спустя какое-то время, к двум пальцам подсоединиться третий, а потом четвертый, и когда покрасневшие кольцо плоти было достаточно растянутым, Сычжуй поднял ноги Цзин И и подставил ко входу свой член, а после начал двигаться вперед, доводя каждый раз до конца, от чего из уст Цзин И срывались громкие вскрики. Толчки сопровождались пошлыми хлюпающими звуками, которые возбуждали Сычжуя ещё больше. Тем временем Цзин И подвинулся чуть ближе к Цзинь Лину и захватил его член в рот, как это только что делал Сычжуй. Однако, в отличии от Сычжуя, Цзин И проталкивал каждый раз до конца, подстроившись в такт с толчками в его задний проход. Спустя какое-то время, А-Юань перевернул Цзин И, поставив того на четвереньки и наклонившись достаточно, чтобы упираться торсом в выгнутую спину Цзин И, одной рукой обнимая того за талию, а другой сжимая его член и ведя руку быстрыми движениями, после чего тот излился прямо на скомканную простынь практически одновременно с самим Сычжуем. А-Юань взял передышку, пока Цзинь Лин устроился под Цзин И. Обмякшее и растянутое тело легко приняло в себя член Цзинь Лина, который поднялся на локти, чтобы оставить на губах парня лёгкий поцелуй. Спустя пару толчков, Цзин И пришел в чувства, и его движения ускорились. Сидя на члене Цзинь Лина, тот входил так глубоко, насколько это было возможно, что одновременно вызывало неоднозначные чувства со стороны парня, но в то же время возбуждало. Сычжуй подошёл к нему сзади и поцеловал заднюю сторону шеи, а рукой провел вдоль позвоночника. А-Юань устроился позади Цзин И, после чего тот почувствовал, как его спины касалась вновь затвердевшая плоть. В следующее мгновение, Сычжуй приподнял тело Цзин И, впуская в него свой Небесный Столп. С этим движением на глазах Цзин И появились слезы, и он громко вскрикнул. Цзинь Лин и Сычжуй урегулировали свой темп и начали двигаться в такт. После такого горячего секса оргазм был сладким и успокаивающим. Все трое повалились без сил на кровать, истощенные бурной ночью, полностью измазанные семенем и натуральной смазкой, пока в воздухе царил крепкий, пьянящий запах любви и секса.