Лебединая верность

Люциус Малфой расслабленно полулежал в кресле в своём кабинете, закинув ноги на стол и позволяя длинным волосам беспорядочно разметаться по темной итальянской коже спинки. Блаженно прикрыв глаза и смакуя каждый глоток, лорд Малфой потягивал из бокала отменный виски. Наконец, он был дома! Последние несколько недель после незабываемого фиаско с поимкой Гарри Поттера, бегства «золотой троицы» из его поместья с помощью бывшего семейного эльфа и последующими истериками Беллатрикс, Люциусу пришлось провести вне Малфой-менора. Во-первых, нужно было срочно уладить все неувязки с ненормальной сестрицей супруги. Что-то было явно не так с мечом Гриффиндора, и Люциус предложил мадам Лестрейндж проверить её хранилище в банке лично. Именно в Гринготтс они и отправились на следующий же день, но к счастью, из сейфа Лестрейнджей ничего не пропало. Правда, на проверку меч Годрика, хранившийся там, оказался подделкой. В саму ячейку в банке Гринготтс предусмотрительная Беллатрикс лорда Малфоя не пустила, но хоть сама вышла оттуда успокоенной и довольной. Значит, то, о чем она волновалась, оказалось на месте. После этого мадам Лестрейндж, наконец, покинула менор и переместилась в поместье супруга. Люциус же должен был уладить ещё несколько не терпящих дальнейших отлагательств дел, а потом старший Малфой срочно смотался на континент. Потому что, было ещё «во-вторых»... Сломанную Тёмным Лордом палочку нужно было восстановить, а господин Олливандер из подвалов менора исчез вместе с другими пленниками. Впрочем, даже если бы мастер и оставался в распоряжении Малфоя, это мало что бы дало. Его магазин был разгромлен, и в принципе, волшебную палочку в Англии на этот момент приобрести было практически невозможно. Люциус не знал, было ли это спланировано лордом Волан-де-Мортом преднамеренно, но вся ситуация заставляла серьёзно задуматься. И первым, о чем лорд Малфой позволил себе поразмышлять, был тот факт, что поведение Тёмного Лорда начинало ставить под сомнение мудрость решения оставаться на его стороне. Потому что лозунги лозунгами, но действия Тёмного Лорда говорили сами за себя: Люциус Малфой впал в немилость. И если ещё убийство Дамблдора, порученное шестнадцатилетнему Драко, можно было как-то оправдать «верой в способности парня», хотя это объяснение прокатывало с трудом, то переломленная при всех волшебная палочка Люциуса однозначно расставляла всё по своим местам. Люциусу больше было не по пути с движением Волан-де-Морта, вот только, что именно предпринять по этому поводу, лорд Малфой покамест не знал. Меж тем дорогой маггловский виски делал свое дело, и Люциус постепенно расслаблялся. Мысли вновь выстраивались в логические цепочки, когда внезапно мужчина осознал сперва ускользнувший от его сознательного внимания, но беспокоивший на уровне рефлексов, факт: в меноре, а точнее, в его семье, было неожиданное пополнение. Прислушавшись к своим ощущениям, патриарх рода отставил в сторону бокал и выпрямился в кресле. Расслабленность от алкоголя как рукой сняло, и, сосредоточившись, мужчина проанализировал свои ощущения и незамедлительно просканировал территорию поместья. Ошибки быть не могло. Драко избрал себе напарницу и хотя жениться на ней не успел, но девушка в род была непосредственно введена: Люциус чувствовал присутствие не только надетого на ней браслета, но и кольца Малфоев. Чары менора работали безукоризненно, и поэтому даже патриарх не мог бы сказать, где именно скрывается будущая леди Малфой. Плюс, его неожиданно смышлёный сынишка явно подмешал ещё парочку защитных заклинаний. Люциус даже не мог определить личность этой девушки. Быстро поднявшись с места, лорд Малфой поспешил в гостиную комнату с семейным гобеленом. Серебристая ниточка чётко ответвлялась от имени его сына, но соответствующая рамка пока что «невесты» была пуста. Личность избранницы Драко от патриарха рода тщательно и, нужно сказать, успешно скрывали. Нахмурившись, мужчина отправился в портретную галерею, но опрос картин предков не дал никаких результатов. Никто из прежде живущих Малфоев не имел доступ в комнату, где Драко прятал свою избранницу. Люциус задумался, теперь отправляясь в библиотеку. Его сын очевидно воспользовался какими-то скрывающими чарами, и обнаружить, какими именно, лорд Малфой мог лишь здесь. Ведь в конце концов, где ещё Драко мог откопать нужные заклинания? Призвав несколько книг, лорд Малфой быстро пролистал страницы, восстанавливая в памяти поисковые чары «главы рода». Никогда прежде пользоваться подобным ему не приходилось, но несколько взмахов новой, прекрасно подходящей ему палочкой принесли лишь новое разочарование. Люциус по-прежнему не мог обнаружить ни саму юную волшебницу, ни выяснить её личность. Впрочем, лорд Малфой тоже был не последним в своем классе, а волшебством библиотеки умел пользоваться отменно. Теперь он призвал книги, которые предварительно затребовал его сын. К огромному удивлению лорда Малфоя, все десять первых книг, стайкой послушных птиц опустившихся перед ним на стол, оказались талмудами по тёмной магии. В этих книгах ответа на свой вопрос Люциус найти не надеялся, зато мгновенно обнаружил новый пазл: что именно Драко понадобилось в подобной литературе? Ещё несколько восстанавливающих предыдущий поиск заклинаний, и лорд Малфой задумчиво откинулся на спинку кресла. Постукивая пальцами по гладко выбритому подбородку, мужчина впитывал открывшуюся ему информацию. Драко исследовал тему крестражей. Почему-то мысль, что сын мог заинтересоваться подобной темой из чисто академического интереса, даже не пришла лорду в голову. Зато логическая цепочка моментально потянулась к Волан-де-Морту. Рассудив, что об этом он спросит Драко позже, Люциус вновь призвал книги, которые за последние недели изучал его сын. Следующее же заклинание предварительного поиска дало долгожданные результаты: патриарх рода теперь прекрасно знал, как именно Драко скрывает от него и личность волшебницы, и её присутствие в меноре. На этот раз ленивый пасс волшебной палочки дал мгновенный результат. В его поместье сын прятал магглорождённую волшебницу Гермиону Грейнджер, а скрывал он её в комнате, смежной со своей, но в данный момент зачарованной заклинанием отвода глаз. Помянув Мордреда, Моргану и дракла с его матерью, лорд Малфой не сдержал насмешливой ухмылки. А ведь он сам не более часа назад проходил мимо этих комнат и совершенно ничего не заметил. Впрочем, ситуацию нужно было хорошенько обдумать, при том до того, как поделиться открытием с собственной женой. Нарцисса, при всех своих достоинствах и преданности самому Люциусу, в которой супруг не имел причины усомниться ни разу, по сути была Блэк. А это означало, что ей вполне могло прийти в голову поделиться информацией со своей сумасшедшей сестрицей, и если само помешательство Беллатрикс лорда Малфоя интересовало лишь постольку-поскольку, то помешательство лично на Волан-де-Морте было причиной для беспокойства. Поэтому прежде всего следовало обсудить ситуацию с сыном... *** Гермиона проснулась от лёгких, почти невесомых поцелуев в плечо. Мягкие, но настойчивые губы передвигались выше, теперь касаясь её кожи в той самой точке шеи, которую девушка находила особенно эротичной. Драко здесь нарочно задержался подольше, лаская языком. Он вообще на удивление быстро вычислил все её самые чувствительные места и беззастенчиво пользовался этим знанием. Гермиона непроизвольно застонала, сжимая в руках подушку ещё крепче, и медленно возвращаясь в реальность. Впрочем, пробуждение было, как и каждое предыдущее утро, довольно приятным. Вопреки самой себе, девушка должна была признать: тот, кого она столько лет считала своим недругом, любовником оказался превосходным. Не то, что ей было, с чем сравнивать. С Роном они даже никогда не целовались, а с Виктором дальше целомудренных касаний губ дело не зашло. Во-первых, Крам сразу сказал, что она ещё слишком юная. А во-вторых, Виктор рассчитывал на более серьезные отношения, что доказал, пригласив её провести лето со своей семьей. Гермиона уже было почти согласилась, когда, к огромному удивлению девушки, её отвёл в сторону «на пару слов» Лонгботтом. Краснея и смущаясь, Невилл подтвердил её подозрения. Практически, Виктор собирался представить её своей семье, как избранницу. Конечно, внимание известного на весь Магический мир волшебника было Грейнджер очень лестно, но положив руку на сердце, девушка не могла бы сказать, что такие серьезные намерения парня взаимны. Именно об этом она тогда и написала ему в письме, и Крам понял. Впрочем, в своем ответном послании он оповестил Гермиону, что намерен ждать столько времени, сколько потребуется. В жизни Грейнджер были и другие мимолётные свидания и отношения, но дальше поцелуев дело никогда не заходило. Впрочем, абсолютно наивной Гермиона тоже не была. Если сама она и предпочитала в первую очередь посвящать время учёбе, то и в вакууме не существовала. И поэтому прекрасно знала, как всё «это» происходит у других девушек, избравших идти намного дальше по тропе отношений, чем она сама. А зная об опытах других понаслышке, теперь могла сделать точный вывод: её собственный первый раз был намного приятнее и лучше большинства. Меж тем, Драко уже мягко высвободил подушку из её ослабевших рук, и Гермиона с удивлением почувствовала, что теперь не только уже лежит на спине, но прохладный воздух приятно касается обнаженной груди. Когда Малфой успел её перевернуть, стянуть одеяло и переместить свое внимание на упругие полушария, девушка не успела заметить. Впрочем, в её затуманенном мозгу все эти вопросы и не зафиксировались, зато её руки уже успели скользнуть по плечам парня, перебирая мягкие пряди на затылке, и без слов поощряя его продолжать. Не то, чтобы Малфою было нужно её поощрение... Драко уже успел переместиться и нависнуть над ней, опираясь на локти и вклинившись между послушно раскрывшихся для него колен... – Кхе, кхе, – раздался внезапно у дверей до боли знакомый голос, и Малфой мгновенно скатился в сторону, при этом чуть не упав с кровати. Впрочем, он всё-таки успел натянуть на ещё приходившую в себя Грейнджер одеяло, одним быстрым движением прикрыв девушку до подбородка. – Отец, – в одно мгновение Драко стоял перед Люциусом, при этом умудрившись частично заслонить Грейнджер от его насмешливо-изучающего взгляда. – Не ожидал тебя здесь увидеть. – А вот в этом, драгоценный сын, я совершенно не сомневаюсь, – Люциус сделал несколько шагов в комнату, разместившись у окна спиной к молодым людям. – У вас несколько минут привести себя в приличный вид. Драко уже поспешно натягивал на себя брюки, после чего он протянул шелковый пеньюар Гермионе. Девушка без лишних слов скользнула в приемлемую для ситуации одежду, при этом лихорадочно пытаясь привести спутанные в большей мере по вине Драко волосы в порядок. Найти рубашку у младшего Малфоя получилось далеко не сразу, но в конечном итоге искомый предмет одежды протянул ему настойчиво отводящий глаза Рикки. Только сейчас до сознания Грейнджер дошло, что персональный эльф Малфоя просочился в комнату вслед за Люциусом. Драко тоже явно заметил эту деталь. Прищурившись, парень раздраженно вырвал рубашку из рук Рикки, язвительна процедив: – Что, не удержался, вытрепал всё отцу? Впрочем, это уже не имеет никакого значения. – Я так понимаю, – Люциус резко обернулся к ним, оторвавшись от созерцания пейзажа за окном, и окинул сына и его избранницу насмешливым взглядом. – Что вы уже привели себя в пристойный, или по крайней мере сносный вид. Что ж, тогда нам следует поговорить. Драко, мисс Грейнджер, – лорд Малфой опустился в кресло, закинув ногу на ногу, и жестом пригласил Гермиону и сына занять места напротив. – Ответ на твой первый вопрос, мой достойный наследник, Рикки ничего не разболтал. Конечно, первое время я был немного отвлечён другими делами, но потом всё-таки почувствовал присутствие в меноре твоей избранницы. Ну, обнаружить, как именно ты её прячешь, в принципе было не так уж сложно, хоть и заняло больше времени, чем я рассчитывал. Мои комплименты, не иначе мисс Грейнджер тебе с этим слегка помогла. А что, моя дорогая, – заметив изумлённый взгляд Гермионы, Люциус приподнял бровь. – Не думаете же вы, что я не в курсе ваших успехов в Хогвартсе. Всё-таки, первая в своем потоке, если верить Снейпу. Впрочем, он утверждает, что лучшая за очень много лет. – Профессор Снейп сказал, что я лучшая? - вопреки здравому смыслу, напряжению ситуации и пониманию, насколько признание её способностей зельеваром было сейчас не важно, Грейнджер не смогла сдержать польщенной улыбки. Впрочем, девушка не забыла и разуверить старшего Малфоя, что его сын все сделал самостоятельно. – Тебе не кажется, что это сейчас не так актуально? - Драко закатил глаза, про себя дивясь реакции девушки на неожиданный комплимент декана Слизерина. – Северус не очень щедр на комплименты, - Люциус кивнул, внимательно наблюдая за магглорождённой. Ведьма была тщеславной? - Но ваш ум, как и ранг в классе, сложно не признавать. Да, я прекрасно знаю, что вы талантливая и способная волшебница. – Отец, хватит «играть с едой», - выражение лица Драко было серьезным. - Что ты собираешься делать? Только учти, если ты выдашь ему Грейнджер, ты подпишешь и мой смертный приговор. – Ты заразился гриффиндорской прямолинейностью, сын? И да, я заметил браслет и кольцо. Когда только успел всё провернуть? – Просто не хочу играть в кошки-мышки. Карты на стол, отец, - Драко протянул руку, переплетая свои пальцы с Грейнджер. Впрочем, Гермионе как раз казалось, что игра только началась. Правда, в покер. Несколько мгновений отец и сын с нечитаемым выражением напряжённо смотрели в глаза друг друга, а потом Люциус растянул губы в насмешливой улыбке. – А мой сын научился блефовать, – Малфой старший обернулся к Гермионе, отсалютов ей бокалом виски. – Забавно, не правда ли, мисс Грейнджер? – Что вы имеете ввиду, мистер Малфой? – Гермиона нахмурилась, неосознанно придавав голосу нотки профессора МакГонагалл. – А вы иногда звучите, как Минерва, – Люциус хмыкнул. – Вам ещё никто об этом не говорил, моя дорогая? Впрочем, это неважно. Забавно, но неважно. Видите ли, мисс Грейнджер, мой сын сейчас намекает, что наше положение несколько пошатнулось в последнее время. И должен сказать, не без вашего личного участия. – Вы сейчас о чём? - Гермиона встретила взгляд старшего Малфоя. - Не думаю, что побег из менора имел такое огромное значение. На самом деле, смею предположить, что вы все избрали умолчать и о факте нашей поимки, и о спасении Гарри и Рона. – И вы будете совершенно правы, – Люциус вновь отсалютовал девушке своим виски. – Но видите ли, моё положение пошатнулось несколько раньше, после не совсем удачной миссии с пророчеством в Отделе Тайн. Как вы думаете, мог бы я исправить ситуацию, предоставив Тёмному Лорду одну из виновных в нашей неудаче на блюдечке с золотой каемочкой? – Думаю, – Грейнджер нахмурилась. – Что все зависит от того, насколько пошатнулось это ваше «положение». Я уже не говорю о том, что неудача упомянутого вами предприятия объективно была не такой уже и персонально вашей виной. Мне кажется, мистер Малфой, что если кто-то так сильно изменил ваше положение на шахматной доске после в принципе не такой уж и серьёзной осечки, то вам стоило бы хорошенько переосмыслить всю партию и её фигуры. – Даже так, мисс Грейнджер, – лорд Малфой прищурился и одарил девушку совершенно другим взглядом. Оценивающим, но на сей раз с промелькнувшей искоркой уважения. – Что ж, логично, очень логично. А ты что скажешь, мой сын? – Отец, он послал меня на заведомо провальную миссию, – Малфой-младший наклонился вперёд всем туловищем, облокотившись на колени и переплетая пальцы перед лицом. – Это было очевидно всем. Мать даже просила о помощи Снейпа. Они заключили непреложный обет, Белла ассистировала. А ценой моей неудачи назначил не только мою жизнь, но и жизнь матери. Далее, несколько дней назад он при всех сломал твою палочку. Что ты сам думаешь, можно ли спасти такое зелье или стоит начать с новых ингредиентов? – Похоже, ты уже принял решение, – лорд Малфой не спускал задумчивого взгляда с бледного лица сына. – Вижу, что ты не просто взял новые ингредиенты, но даже поменял котёл. Что ж, должен отметить, что слизеринскую расчётливость ты, однако, не потерял. Видите ли, мисс Грейнджер, – Люциус вновь нарочито обернулся к Гермионе, словно вся эта дискуссия велась только ради неё. – Драко уже пришел к выводу, что наша семья переступила точку невозврата. Впрочем, не думаю что ваш альянс является следствием логических размышлений, которые мой сын проводил головой. Мне по-прежнему кажется, что в первую очередь Драко думал кое-чем другим. – Что ж, отец, а какие результаты дают твои расчёты и анализы ситуации головой? – Драко теперь откинулся назад на спинку кресла, по-прежнему выдерживая нечитаемое выражение лица. Грейнджер прекрасно видела, оба Малфоя продолжали блефовать и карты не открывали. Похоже, избранной игрой на факультете Слизерина были не шахматы, а покер. – Очень хорошо, Драко, просто превосходно, – Люциус несколько раз театрально хлопнул в ладоши, но когда он заговорил вновь, то обращался уже только к своему сыну. – Но ты прав, наша ситуация требует значительного переосмысливания. Если ещё несколькими часами раньше ставки включали лишь наше пошатнувшееся положение в рядах Тёмного Лорда, то сейчас мне слишком очевидно, что на карте твоя жизнь и, следовательно, судьба моего рода. О некоторых деталях ты уже позаботился, осталось лишь изменить ситуацию в целом. И взглянуть на картину с единственно важного для меня угла: выгоден ли складываемый нами пазл нам самим. А хладнокровный анализ показывает, что больше ситуация нам не выгодна. Поэтому, мисс Грейнджер, позвольте официально приветствовать вас в семью. Похоже, ставки сделаны, мосты сожжены, а фигуры на шахматной доске поменялись местами. – Отец, я могу верить тому, что слышу? Ты выбираешь... - зрачки Драко расширились. – Прошу, не заканчивай эту фразу. Я тебе ещё в детстве сказал, что мои приоритеты всегда в первую очередь включают свою семью. Это неизменно. И если избранный тобой путь не совпадает с тем, который я бы выбрал для тебя, значит, я должен серьезно задуматься. – Спасибо, отец, – Драко кивнул, но не удержался от легкой колкости. – Особенно если учесть, что анализ ситуации даже головой однозначно указывает, что нам пора сменить корабль. Наш если пока ещё и не тонет, то в его борту уже пробита значительная трещина. – И с этим поспорить тоже очень сложно. Так что, мисс Грейнджер, – Люциус вновь обернулся к серьезно осмысливающей и анализирующей каждое услышанное слово Гермионе. – Как видите, вы совершенно правы. Сделав из вас разменную монету я не только не погашу свои долги, но и собственноручно сниму котёл с недоваренным зельем с огня. – Согласна, не стоит пилить сук, на котором сидишь. Особенно если падать очень высоко, – Гермиона ответила на улыбку Люциуса точной копии его собственной. – Вы уверены, моя дорогая, что шляпа не предлагала вам Слизерин? – Люциус игриво улыбнулся. – Нет, мистер Малфой. Только Рейвенкло.