Путь к миру

Первое мая 1945-го года. Берлин. Мартин не спал уже несколько суток. Сколько точно, он не помнил. Ситуация, сложившаяся в последнее время, не позволяла ему сомкнуть глаз. Русские вышли к пригородам Берлина и рвались вглубь города, а другая группа их войск уже окружала столицу гибнущей Империи. Таких быстрых действий от красных не ожидали, и многие, хотевшие покинуть обреченный город, не успели этого сделать. Среди них оказался и Мартин. Тем не менее, он пока не терял надежду. С северо-запада к городу подходили свежие силы Вермахта, в задачу которых входил прорыв кольца окружения. Однако дни проходили, а долгожданные войска все не прибывали. Многие высшие чиновники Империи впадали в панику, кто-то кончал жизнь самоубийством. Но Мартин решил присоединиться к небольшой группе СС, которая собиралась пробиваться на запад. До выхода оставалось еще несколько часов, и он решил дать отдых измученному недосыпом организму - в бою ему потребуется быть свежим. Едва он коснулся подушки, как провалился в сон. Это был не один из кошмаров, которые мучили его последнее время. Однако Мартину стало страшно. Он оказался на голой каменной равнине. Небо над головой было черным, а гигантский его кусок занимал огромный бело-голубой шар. С возрастающим волнением он распознавал на этом небесном теле знакомые по географическим картам контуры континентов. Шаром была Земля! Значит, он на Луне! С чего мог присниться такой странный сон? - Это я позвала тебя сюда, - раздался голос откуда-то из-за спины. Мартин оглянулся, но вокруг не было ни души. Только голые камни и пыль. - Я хотела бы с тобой поговорить, Мартин! - опять раздался голос. Он шел отовсюду и из ниоткуда одновременно. - Кто ты? Покажись! - не выдержал и закричал человек. В ответ раздался звонкий женский смех. - Ах, люди! - продолжила незнакомка, отсмеявшись. - Вы так смешно выглядите со стороны. Чувствуете себя хозяевами положения, вертите чужими жизнями и с легкостью их отнимаете. А стоит выдернуть почву у вас из-под ног, как вы начинаете паниковать и барахтаться, как муха, попавшая в варенье. - Где ты, тварь?! - взвизгнул Мартин и потянулся к кобуре. Однако с ужасом он обнаружил, что его тело не слушается, и он не может пошевелить даже пальцем. - О, я вижу, ты немного пришел в себя, - констатировал голос. - Можешь оставить свои попытки, здесь я хозяйка, и ты сможешь двигаться, когда я тебе это разрешу. Внезапно откуда-то стал собираться синий туман, в котором блестели искры. Он уплотнился напротив Мартина и начал принимать форму человека. Несколько секунд, и перед ним стояла молодая женщина. Даже в такой ситуации он оценил ее красоту - большие темно-зеленые глаза, длинные волосы, развеваемые невидимым ветром, стройную фигуру, одетую в темно-синее платье. - Итак, как ты мог догадаться, я неслучайно привела тебя сюда, - начала она. - Кто ты? - выдохнул Мартин. - Неужели Сатана послал свою слугу, чтобы купить мою пропащую душу? - Я не являюсь чьей-то слугой! - глаза незнакомки блеснули гневом. - И уж тем более, я не имею отношения к вашим глупым суевериям! Имя мое тебе знать без надобности, а обращаться ко мне можешь просто - Ваше Высочество. - Что вы хотите от меня, Ваше Высочество? - спросил человек. «Приму правила игры» - подумал он. - «В конце концов, никто не узнает, что мне снится, и перед кем я здесь унижался…» - Я хочу сделать тебе предложение, от которого тебе лучше не отказываться! - высокомерно произнесла собеседница. - В чем заключается это предложение? - Мартин уже немного отошел от шока. Сама ситуация была крайне необычной, но чутье подсказывало ему, что он может извлечь выгоду из этого разговора. - Что ж, начнем! - Из пустоты позади незнакомки появилось кресло, в которое она тут же уселась. - Ты уже знаешь, что Девятая Армия генерала Буссе разбита, а шедшая на выручку к осажденному Берлину Двенадцатая Армия генерала Венка остановлена русскими под Потсдамом… - Мартин лишь уныло кивнул. Он знал. - У оставшихся в Берлине только два пути - умереть или попасть в плен к русским. Как я понимаю, плен для тебя невозможен. Ты хочешь жить? - внезапно спросила она. Человек молча кивнул и сглотнул комок, возникший в горле. Сейчас решалась его судьба. - Отлично! Я так и думала! - позволила себе легкую улыбку собеседница. - Я помогу тебе выбраться из осажденного города. Дальше все уже будет зависеть от тебя. Естественно, я попрошу кое-что взамен. - Что вы хотите от меня, Ваше Высочество? - задал закономерный вопрос Мартин. - У тебя нет практически ничего, что нужно было бы мне… - медленно произнесла женщина. - Однако кое-чем ты все-таки можешь со мной поделиться. Догадываешься, о чем я? - Мои знания. Моя оставшаяся агентура, разработки, которые я курировал… - нужно было быть круглым дураком, чтобы не понять, а Мартин им не был. - Молодец. Ты правильно меня понял, - улыбнулась собеседница. - Ты, конечно, можешь отказаться, но тогда ты умрешь. Нет! - она предвосхитила готовый сорваться с губ Мартина вопрос. - Я не буду марать о тебя руки. Это сделаешь ты сам, когда поймешь безысходность своего положения, или это сделает русский снаряд. Впрочем, какая разница? В любом случае, твои знания пропадут вместе с тобой. Ну, так что? Я беру у тебя то, что тебе и так уже не понадобится, а в обмен ты оказываешься на территории, контролируемой Вермахтом. Согласен на мои условия? - Я с трудом принимаю все происходящее и не понимаю, как вы выполните наш договор, но в моей ситуации человек хватается за любую возможность! - заявил Мартин. - Я согласен! - Хорошо! Сейчас ты проснешься. И мы приступим. Мартин очнулся в своем кабинете в бункере. В помещении никого не было. Неужели это был сон? Спазмы переутомленного мозга? - Готов? - внезапно спросили сзади. - Дадите ли вы мне час, чтобы я мог отдать необходимые распоряжения? - спросил человек. - Когда беглеца считают мертвым, ему вдвойне спокойней, - отозвалась незнакомка. - Эти приготовления, действительно, необходимы. Ступай, у тебя есть полчаса! - Спасибо, Ваше Высочество, - поблагодарил Мартин, выходя из помещения. Получаса ему хватит с лихвой, ибо все приготовлено заранее. Но если хочешь получить что-то, проси больше. И Мартин был рад, что, пусть и в такой мелочи, смог обыграть сущность, вышедшую с ним на контакт. - Все готово! - сказал он полчаса спустя, заходя в кабинет. - Это хорошо… - задумчиво произнесла незнакомка, сидевшая за его рабочим столом. - Теперь займемся предоплатой. Сядь и не сопротивляйся, если не хочешь лишиться рассудка! - произнесла она уже совершенно другим голосом. Сама она не двигалась, но Мартин вдруг почувствовал странное ощущение, будто его голову обволокло чем-то мягким и невесомым. Внезапно в сознании начали возникать образы прошлых лет. События, о которых он не вспоминал годами, эпизоды, которых он не мог помнить совсем. Они чередовались, а скорость их смены все увеличивалась. В конце концов, они сменялись настолько быстро, что мозг перестал успевать их обрабатывать. Мартин понял, что еще чуть-чуть, и он потеряет сознание, но в этот момент все кончилось. Сознание его было ясным, исчезли симптомы переутомления последних дней. Он посмотрел на сущность, имени которой он так и не узнал. Она сидела за столом и смотрела сквозь него. Такое положение она сохраняла несколько секунд. Сфокусировав взгляд на Мартине, женщина брезгливо поморщилась. - Какие же вы, люди, все-таки мерзкие создания… - произнесла она. - Я теперь знаю о тебе такие подробности, что и помогать уже расхотелось. Не переживай! - остановила она напрягшегося человека. - Я держу свое слово. Пошли! - Куда? - опешил Мартин. - Наружу, куда же еще! - ответила собеседница. - Или ты думал, что я щелкну пальцами, и мы окажемся в Киле, где тебя ждет субмарина? - Я, если честно, вообще не предполагал… - только и пробормотал окончательно растерявшийся человек. - Не волнуйся, на нас никто не обратит внимания… - прозвучало в ответ. В этот день рейхсляйтер Германии, начальник канцелярии НСДАП и секретарь фюрера Мартин Борман исчез. Кто-то предполагал, что он покончил с собой в фюрербункере, кто-то говорил, что видел его погибшим во время прорыва из Берлина. Тем не менее, он был заочно осужден Нюрнбергским трибуналом. Однако зажиточного аргентинского гражданина Габриэля Фернандо Родригеса это уже не касалось. До конца жизни он мучился вопросом: кем же была та женщина. Но узнать этого ему так и не удалось.