Люди не возвращаются.

У него было около тысячи лет, чтобы поспеть за стремительно меняющимся миром, но в какой-то момент он выпал. Охота на чудовищ давно перестала быть работой. Лет эдак четыреста назад ещё можно было как-то выкручиваться за счёт суеверных, которые платили просто за то, что ты сделаешь вид очистки дома от нечисти, в то время как хозяев напугал обычный ветер, качнувший штору. Чудовищ практически не осталось уже к XVI веку. Позже, с появлением в газетах разного рода «реальных историй» о местах с приведениями и всякими более современными монстрами типа Чупакабры, ведьмак все ещё пытался. Приезжал в эти места, осматривал, общался с местными. Но вердикт был прост – никаких чудовищ. И когда он объяснял все явления настолько простой причиной, как физические явления и животные, на него смотрели а-ля «Ты, блять, самый умный что ли?». С появлением интернета и сотен так называемых «охотников за приведениями» он перестал даже задумываться о реальности описанного. Если хотя бы раз в пятьдесят лет ему попадалось хоть одно чудовище, то Геральт мог устраивать свой личный праздник на всю округу. Но об оплате за их убийство речи и быть не может. Даже если кто-то и видел, как он расправляется с монстрами, то они просто убегали, впадали в истерику и открещивались от всего увиденного. Геральту ничего не оставалось, как наблюдать за теми немногими из его окружения, кто ещё остался жив. Он видел, как они подстраиваются под течение времени, заставляют тенденции работать в свою пользу. С каждым новым веком они словно проживали новую жизнь, надевая на себя личину современного человека. В какой-то момент ведьмак потерялся даже среди них, не узнавая тех, кого он когда-то знал. Приходилось привыкать и заталкивать ощущение того, что он сходит с ума в долгий ящик. Были и те из них, кто не выдерживал спустя несколько сотен лет. Жизнь наскучила, появлялся страх близости с окружающими, когда потери становились уже невыносимыми. Кто-то из них убивал себя от отчаяния, чародеи ухищрялись и стирали себе память, оставляя лишь основы знаний старого мира, в котором они родились. Они начинали жизнь с нового листа каждые два века и знакомые им со старых времен просто теряли с ними любые контакты. Геральт откровенно заебался ещё на трехсотом году своей жизни. Но дожил до этого века по чистой инерции. Ему не хотелось умереть, но и жить тоже особого желания не было. Ему стало все равно. Сейчас это называют, кажется, апатией. И она у него нескончаемая. Когда-то из-за нападок Йеннифэр он пытался заняться чем-то еще. И каждое занятие брало корни из тех старых времён. Ведьмак пытался ковать мечи, которые теперь используются лишь для декора и ролевых игр в войну, которых Геральт не понимает. Короткое время он занимался дрессировкой лошадей, но даже в ведьмачьей жизни он мог управляться лишь с уже подкованными лошадьми. Спасало его разве что знание Аксия, которое благо в нем ещё сохранилось. Как-то его даже пытались устроить работать в архив, где он благополучно засыпал уже на второй день. Даже Ламберт, постоянно устраивавшийся то в стражу, то, теперь, в полицию, пытался пристроить его хоть куда-то, но Геральт не хотел видеться, а тем более работать с людьми. С этими новыми людьми, которых он не понимал. Люди стали сложными, мир стал сложным. Когда войн стало мало и низменные потребности отошли на второй план, люди стали глубже познавать себя и мировое общество. Давно выпавший из карусели развития ведьмак уже даже не пытался поспеть за этим. И спустя сотни попыток тех, кому Геральт остался все ещё дорог, им не оставалось ничего, как выполнить единственную его просьбу. Купить ему участок земли с небольшим домом за городом, который он с гордостью будет называть фермой, в то время как остальные будут кидать презрительное "халупа". Своих денег у него не было уже давно и ему повезло, что Йен тогда ухитрилась подстраиваться под моду на всяких гадалок и ясновидящих, которым могли платить кучу денег лишь за то, что они похожи на гадалок. Первое время она даже применяла свои способности, чтобы не портить репутацию, которая иссякла с веянием скептицизма. После она просто забавлялась, наскоро бросив это дело. Но факт был в том, что участок она ему купила. И даже дала ещё немного денег на ее обустройство с надеждой, что хотя бы здесь Геральт откроет какое-то свое дело. Он купил аппарат для производства алкоголя. Не для продажи. Его занимал долгий процесс изготовления. Так создавалась иллюзия, что он занят хоть чем-то. Но больше всего ему нравился итог своих трудов, который он потреблял в превышающих норму количествах едва ли не каждый день. Геральт создал вокруг себя иллюзию хозяйства тех самых времён. Пусть тогда и не было таких больших участков. Но ферма его выглядела очень устаревшей. Вместо заборов были горизонтальные деревянные балки, перевязанные меж собой бечевкой. Дом был совсем маленьким и тоже деревянным. Внутри не было ни телевизора, ни ноутбука. Из средств связи только постоянно теряющийся из-за ненадобности телефон. Даже бытовая техника не была такой уж и новой. Не в сравнение, конечно, старым печам, но его плите было не менее тридцати лет. Участок был наполовину пустым. Ведьмак выращивал разве что овощи для приготовления в пищу и где-то за домом ещё было яблоневое дерево, оставшееся от предыдущих хозяев. Животных он не разводил, предпочитая охотиться в близлежащем лесу и складывать разделанное мясо про запас в не менее молодой, чем плита морозильник. У него было все, чтобы как можно реже выезжать в город, оставляя накинутый брезентом старый пикап прозябать в недееспособности по несколько месяцев. Геральт открыл для себя новый вид медитации. В старом он больше не нуждался, а новый появился как-то сам собой. Однажды с дикого похмелья он сел на ступеньках перед домом с бутылкой чего-то крепкого и сознание его было настолько затуманено, что несколько часов он просто смотрел на выращенную собой зелень, не чувствуя абсолютно ничего. Без единой мысли. После ведьмак стал периодически намеренно доводить себя до такого состояния, чтобы просто выпасть даже из этого уединённого мира. В таком состоянии его и обнаружила Йеннифэр этим утром. Раздался хлопок и гул открывшегося портала. Зелень начала сильно качаться от ветра, что никак не смутило Геральта. Чародейка подошла к нему, пощелкав пару раз пальцами прямо перед его глазами. Никакого результата. Тогда она набрала из колодезного шланга стакан воды и вылила его в лицо ведьмака. - Какого чёрта, Йен!? – зарычал он, обтирая лицо своей грязной рубашкой. - Доброе утро, - буднично отозвалась она, складывая руки на груди. - Какого чёрта? – повторил он и взглянул на нее. Выглядела чародейка как всегда потрясающе. Строгий женский костюм, чёрное пальто четко по фигуре, высокие каблуки, которые едва не утопали в земле. Кажется, сейчас она занималась каким-то бизнесом. Она рассказывала, помнил Геральт. Но слушал он тогда вполуха, больше увлечённый своим стаканом. Йен больше не могла так открыто использовать магию и поэтому каждый раз, имея возможность оставить свою новенькую Audi на выезде из города и не тащить ее по грунтовой дороге, она была самодовольна и горда собой, что всё ещё помнит, как открывать порталы. В такие моменты ведьмаку казалось, что они все ещё там. В тех временах. Если бы только не то, насколько сильно контрастировал образ чародейки с окружающей его действительностью. - Умывайся, мы едем в город. - Спасибо, уже умылся, - проворчал он и хлебнул из своей так и не тронутой во время медитации бутылки. – Нахрена нам в город? Тяжкий вздох. Такой уже привычный. Тяжкий вздох бессилия и разочарования. Он слышал его каждый раз, встречая кого-то из той жизни. Не желая терпеть этого, Йеннифэр выхватила бутылку из его рук и подкинула ее в воздух, там же и взрывая, что даже осколки стекла превратились в пыль. Геральт начинал звереть, и чародейка заметила это. Кнут был единственным, что способно на него повлиять. И поэтому, не дав ему и слова вставить, она начала говорить тоном, не терпящим никаких возражений: - Мы едем в город, потому что я хочу позавтракать со своим хорошим другом как нормальные люди. Так что будь добр, не веди себя как свинья и приведи свой вид в порядок, чтобы не выглядеть как престарелый нищий. - Я и есть престарелый нищий, - устало отозвался, наблюдая как остатки стекольной пыли развеваются по ветру. - Тогда хотя бы создай иллюзию порядочного человека. Давай, чоп-чоп, - подгоняла она его подниматься с лестницы. Подгоняла и по пути до ванной. Там же с ним и осталась, бдя, как неустанный страж за тем, чтобы он не вырубился в раковине. У него было всего одно зеркало. Небольшое, старое, до жути грязное. Геральт смотрелся в него, в лучшем случае, раз в месяц и то случайно. И сейчас ему пришлось посмотреть в него внимательнее. Он и вправду был как престарелый нищий. Ежедневный алкоголь и полное отсутствие ухода за собой сделали свое дело. Ведьмак знал, что прекрати он пить хотя бы на неделю и сбрей бороду, то выглядел бы лет на 35-40. Не те, что из разряда уже заебавшегося от жизни менеджера по продажам, а из разряда «хотел бы я так выглядеть в свои сорок». Сейчас он выглядел на старческие пятьдесят, и лишь его крепкое тело говорило о том, что он ещё что-то может. Наверное. Геральт не уверен. - Давай ты подождёшь меня на выезде, я сам приеду. Терпеть не могу порталы, - пытался он сойтись хоть на каком-то компромиссе в попытках умыться слегка подрагивающими от алкоголя руками. - Нет, Геральт. Твоя развалюха сдохнет на втором километре. - Ты ее недооцениваешь. - Ты пойдешь через портал, - строго наказала Йен, опасно приблизившись к нему. – И только попробуй заблевать мне салон. Я тебе яйца отрежу, если они ещё остались. Выглядеть лучше Геральт не стал. Разве что чище. И одежда больше не была в разводах и земляных пятнах. Теперь он просто выглядел как престарелый. А ещё он не заблевал салон машины Йен, что считал достижением. Город был шумным. Не по-уютному шумным как тогда, когда был лишь гул людских голосов и цокот лошадиных копыт. Он бил по ушам. Машины, музыка, протяжные гудки, гул техники. От этого тошнило ещё больше, чем от порталов. Йен привезла его в то ли кафе, то ли ресторан, он не разбирался, ему было все равно. И название какое-то замудренное, кажется, на французском. Геральт не смог его даже прочитать, хотя и не особо пытался. Они сели за столик на открытой веранде и Йен, зная о его отношении к пребыванию среди людей, выбрала тот, в округе которого просителей было максимально немного. Максимально немного, по мнению Йеннифэр. Дохрена, по мнению Геральта. - Если ты хотела позавтракать, то мы могли сделать это у меня. Или у тебя. - Я боюсь, что если завтракать в твоём клоповнике, сюрпризом в еде можно найти нелицеприятную живность. А в мою квартиру ты не зайдешь пока не сбреешь бороду и не перестанешь пить хотя бы на три дня. - Когда-то тебе нравилась моя борода. - О, напомни-ка, - язвительно начала она и ведьмак уже понимал, какими причитаниями все это кончится. – Это когда ты не выглядел так, словно уже завтра тебе понадобится гробовщик? Тогда мне все нравилось, признаю. А сейчас… Геральт, это ведь не только меня беспокоит. Ты в курсе, что у Цири есть молодой человек? Геральт покачал головой. - Какая разница, если она проживет намного дольше него. - Действительно! – возмутилась она. – Какая разница, что происходит сейчас, если у нас впереди ещё тысяча лет. Ты можешь считать, что прожил десяток жизней в сравнении с людьми, Геральт. И 70% из них ты потратил на алкоголь и прокрастинацию. - Меня все устраивает. - Конечно, ещё бы не устраивало. Мог бы хоть раз сделать вид, что ты примерный отец и навестить за эти, сколько? Десять лет после того, как она приезжала к тебе? - Она живёт в другой стране. Оправдания. Оправдания стали для него всем. - Тоже мне проблема! Скажи прямо, что ты просто не хочешь покидать свою халупу даже ради близких тебе людей. Это было вечной темой. Вечным спором и вечной руганью. Это могло длиться часами, особенно если Йен понесет и у нее будет достаточно свободного времени. Но в этот раз, взглянув куда-то в сторону, она резко успокоилась. - Ладно, мы здесь не за этим, - она подняла руку, тем самым подзывая к столику официанта. - А у нас есть какая-то цель? – рефлексивно отозвался он так, словно готов начать философскую мысль, но не успел, когда подошёл официант. - Здравствуйте, Вы уже готовы сделать заказ? Это был гром среди ясного неба. Катастрофа, разрушавшая единственное правило, которое Геральт усвоил за свою долгую жизнь. Люди не возвращаются. То, во что он отказывался верить, укладывая ледяное тело на вечный покой. То, в чем добрых два века его пытались убедить, пока он искал по всему миру любые следы возрождения. То, с чем он смирился и начал воспринимать ночные кошмары после того дня как новомодное ПТСР. Но для него все было проще. Горечь и потеря. Люди не возвращаются. «Здравствуйте, Вы уже готовы сделать заказ?» Оно проносится в голове эхом, как заевшая пластина, вызывающая мимолетом сотни воспоминаний о множественных рассказах и балладах под аккомпанемент лютни. Геральт не смеет поднять на него взгляд. Он просто ослышался. Но вокруг витает запах. Тот самый. Привычный запах сирени и крыжовника, прошедший сквозь десяток веков отходит на второй план. И на передний встаёт менее приторный, свежий, вызывающий в ушах шум волн и ощущение лёгкого ветра. В панике Геральт смотрит на Йен, которая очевидно посмотрела на официанта, и он ожидал увидеть подобную ему гамму эмоций. Но она лишь жестоко и хитро улыбалась, наблюдая за первобытным ужасом на его лице. Знала. И это лишь ещё большее подтверждение тому, что ему не послышалось. Геральт убеждает себя, что он ведьмак. Был им когда-то. Он сильный, справится. И поднимает голову, чтобы взглянуть на него. Ему не больше двадцати пяти. Он все такой же, разве что волосы чуть длиннее и уложены иначе. Стоит расслабленно, слегка постукивая карандашом об небольшую планшетку. И этот стук как тиканье часов, отсчитывающих время до того, как устоявшая жизнь Геральта падёт крахом. - Эм, - официант под его чутким странным взглядом коротко осматривает себя, подумав, что с ним что-то не так. – Что? Тихий смех и голос чародейки слышится как из-под толщи воды. И только его голос странно четкий. - Извините. Он немного не в себе. Ему бы что-нибудь, что поможет справиться с похмельем. - О, есть такое, - бодро отзывается официант, поворачиваясь уже к чародейке, видимо восприняв ее как единственного разумного человека за столом. – А вам? - Рататуй и бокал красного. На Ваш выбор, - Йен мило улыбается ему, провожая взглядом удаляющуюся фигуру официанта, и поворачивается к Геральту с довольным видом. - Ты знала? – отрешённо спрашивает он, все еще смотря на то место, где только что стояла знакомая человеческая фигура. - Ага. - За этим привела меня сюда? - Ага. - Зачем? Это был главный вопрос. Столько лет он жил в неведении. Смирившись со всем и научившись жить с болью, которую оставила за собой та жизнь. Они были недовольны этим, пытались спасти. Он не хотел спасения. Он просто хотел сидеть на своей гребанной ферме, собирать помидоры и пить. А теперь… А что теперь? - Затем, что все мы прекрасно знаем, какое событие сподвигло тебя жить как алкаш-отшельник. Ты даже представить не можешь, да и не хочешь, сколько нам боли это принесло. Теперь, Геральт, я объявляю тебе ультиматум. Мне даже не нужно читать твои мысли, чтобы знать, чего ты хочешь. И либо ты берешь в руки и борешься, либо… Я не уверена, что хочу озвучивать второй вариант. Мир теперь другой и он – часть этого мира. Они живут по другим правилам, которые ты успешно пропустил. Если ты допустишь хоть одну ошибку, то он оттолкнет тебя. И я не знаю, что тогда с тобой произойдет. Геральт отлично понимал ее. Лютик был нужен ему. Время не лечит, раны не зажили и боль постоянная. Прошло множество сотен лет, а он все ещё чувствует на руках вес его бездвижного тела. А теперь он здесь. Живой и практически не изменившийся. По крайней мере, внешне. Но Лютик ли это? - Как это возможно, Йен? – беспомощно вопрошает ведьмак. – Кто он? - Я не знаю. Возможно, судьба к тебе благосклонна и произошло что-то сродни реинкарнации. Я больше не занимаюсь изучением и теоретическим аспектом, извини, не могу дать больше информации, - она смягчилась. Понимала, что если в этот момент надавить на Геральта, то он просто сбежит. – Но его зовут Юлиан, если ты не заметил его бейдж. Он официант в довольно успешном кафе. И больше о нем можешь узнать только ты. Когда Юлиан принес их заказ, то Геральт заметил любопытный взгляд в его сторону. Преимущественно на глаза. Точно. Теперь это не было признаком ведьмака. Теперь это было «это что, линзы?». Для простоты общения с внешним миром Йен магическим способом меняла себе цвет глаз, даже Ламберт озаботился носить линзы. Геральт не парился об этом от слова совсем. Но официант так ничего и не спросил. Лишь пожелал приятного аппетита, регламентировано улыбнулся и пошел дальше разносить заказы. Они просидели в этом кафе больше часа. Йеннифэр порой пыталась заговорить с ним, но часто обрывалась, стоило ей заметить, как Геральт смотрит в сторону, где меж столов ловко ходил Юлиан. Ведьмак был беспомощен. Он не знал, что делать дальше. Как заговорить? Как тогда у самого Лютика получилось присоединиться к нему? А, точно, он и не спрашивал. Просто сделал. Сделал то, на что теперь Геральт из Ривии, ведьмак, не осмеливался. Да и не сработает такое в эти времена. Чародейка лишь мотала головой, когда они собирались уходить. Сомнения и внезапная неловкость ведьмака перед выбором подойти или молча уйти, одновременно забавляла и вызывала жалость. Все же ушли они молча. Йен даже оставила Юлиану весьма щедрые чаевые, вызвав неподдельное удивление на лице официанта. Она забросила Геральта обратно на ферму, даже не пытая его порталами в этот раз. Просто высадила там, где начинается грунтовая дорога и поехала обратно в город. И Геральт был ей благодарен. Он мог поразмыслить пока шел, не занятый ничем другим. Но он не мог найти ответа на один единственный вопрос. Что теперь? И этот вопрос не покидал его, когда он вернулся в свой дом. И некогда, будучи его убежищем, его попыткой убежать, дом показался ему до жути чужим и неуютным. После того, как он увидел столь гармонично вписавшегося в новый мир Лютика, в этой хижине старого мира Геральт почувствовал себя вновь умершим. Ещё утром он думал, что надо бы урожай собрать, да и алкоголь кончался, нужна новая партия. Но теперь все отошло на задний план. Ведьмак просто ходил по маленькой комнате из стороны в сторону и не находил ответа. Все ещё ли Лютику нравится музыка? И если да, что это даст Геральту? «Привет, я - Геральт, когда-то давно, несколько веков назад мы были близки, а ещё ты был музыкантом. Сходишь со мной на концерт?» Он был безнадёжен. Ему было необходимо, чтобы этот новый Лютик знал о нем. Об их совместном прошлом. Желательно, кроме того дня, когда ведьмак совершил главную ошибку - не защитил, не спас. Просто вернуть Лютика за день до этого и продолжить с того момента сейчас. Но вряд ли судьба будет к нему настолько благосклонна. Сейчас, попробуй Геральт рассказать Юлиану обо всем этом, тот сочтет его сумасшедшим. В лучшем случае просто назовет ебнутым и убежит. У него своя жизнь. Без монстров, что некогда растерзали его. Без магии, без прошлых неприятностей. И, возможно, он даже счастлив. Эта мысль не давала Геральту покоя. Стоит ли вообще лезть к парню? Вмешиваться в его устои жизни и переворачивать все с ног на голову, как с самим ведьмаком это сделали буквально несколько часов назад? «Ты либо берешь себя в руки и действуешь, либо…» Едва кончился обеденный час, Геральт уже скинул брезент со своего пикапа. Старый, грязный, краска во многих местах стёрлась. Не лучшее впечатление, но все лучше, чем пешком. Машина завелась раза с третьего, и ее ход оставлял желать лучшего. Ведьмаку оставалось лишь молиться, чтобы эта колымага добралась хотя бы до края города. Предложение Йен о том, чтобы купить ему что-то поприличнее сейчас пришлось бы как раз кстати. Но машина справилась. Даже с тем, что Геральту пришлось немного плутать по улицам, ведь дорогу до кафе он не помнил. И названия тоже. Но вывеска «Templed’argent» была похожа на то, что он видел раньше. Заглушив машину на другой стороне дороги, он просто принялся ждать. Сам не зная чего. Что если Юлиан уже закончил смену? А если нет, что Геральт собирается делать? Предложить подвезти? Да даже самый смелый и отчаянный посреди леса в этот драндулет не сядет. Юлиан всё ещё был в ресторане. Ведьмак замечал его на веранде. Пару раз тот выходил через боковую дверь с другими сотрудниками и курил. Геральт хотел было возмутиться, что бард сам потом будет жаловаться на несовершенства голоса, но понял, что сам не лучше. Не ему судить, не ему учить. Во второй раз Юлиан заметил его. Ведьмак находился далеко, но человека его комплекции с выделяющимися белыми волосами и яркими глазами не заметить было сложно даже в машине. Не узнать еще сложнее. И официант узнал. Взгляд его тут же стал странным, подозрительным. Он напрягся, понимая, что Геральт смотрит на него. Юлиан выходил до конца смены ещё раз. И теперь сам уже искал взглядом задрипанный пикап. И найдя его на том же месте, заметно поежился как от холода. Ему жутко, додумался ведьмак. Парень что-то говорил тем, с кем выходил на перерыв, но взгляда от Геральта не отводил. А после пропал на несколько часов. Уставший наблюдать за множеством людей, которые то заходят, то выходят через двери кафе, взгляд Геральта расфокусировался. Он вновь впадал в то подобие своей хмельной медитации, но теперь это было больше похоже на грань сна и яви. Ведьмак не знал, сколько так просидел, пока в стекло его машины не постучали настолько громко, что он вздрогнул. Это был Юлиан. Уже без рабочей формы, в теплой толстовке с капюшоном на голове. Явно обеспокоенный он переминался с ноги на ногу. Неподалеку стояло несколько человек, которых Геральт тоже замечал во время его перерывов. Ведьмак опустил стекло, совершенно не зная, что говорить. - Ты что, следишь за мной? – спросил Юлиан. Вот и предложил, блять, подвезти. - Я, эм… Что ты, Геральт? - Красноречиво. - Нет, я не слежу за тобой, - сказал Геральт, призывая все самообладание, на которое способен. Его руки невольно сжали руль, и Юлиан заметил это, воспринимая как опасность со стороны незнакомца. - Да ну? Напомнить тебе тот стремный взгляд, которым ты смотрел на меня в кафе? Или то, что ты сидишь здесь уже пятый час и постоянно пялишься на меня? Чего ты хочешь? Чтобы ты вернулся. Чтобы ты был рядом. На любых условиях, даже если ты никогда не захочешь узнать о прошлой жизни. Позволь один разговор, чтобы понять, кто ты теперь и просто быть рядом. Но Геральт ничего не ответил, чувствуя, как собственное тело наливается свинцом. - Слушай, если ты какой-то преступник, то единственные деньги, которые у меня сейчас есть, это те, что мне оставила твоя подруга. Ни в чем я не замешан и ничему свидетелем не был, так что ты либо ошибся, либо, если ты какой-нибудь маньяк или имеешь наклонности, обратись куда-нибудь пока не поздно. А меня оставь в покое, иначе я позвоню в полицию, окей? Он говорил привычно быстро. Как тогда, когда нервничал, был напуган. Но все же решил подойти сам и разобраться со всем. Защитить себя единственным доступным ему способом. И грань различий между старым и новым в голове ведьмака стиралась все быстрее. «Если ты допустишь хоть одну ошибку, то он оттолкнет тебя». И Геральт, конечно же, из всех вариантов выбрал именно допустить ошибку. Он не успел ничего ответить Юлиану, как тот уже спешно ушел, присоединяясь к компании ребят. Маньяком ведьмак не был. Он не собирался его преследовать, как бы ни хотелось. Не собирался выходить из машины, догонять и просто почувствовать снова тепло родного тела, как бы ни хотелось. Геральт просто вернётся ближе к ночи на свою ферму. Как бы ни хотелось, он не будет выть от захлестнувшего отчаяния. И, к собственному удивлению, не будет пить. Мозг лихорадочно думал о том, что если он не сделает ничего сейчас, то потеряет вновь. Как сказала Йен, Геральт прожил десяток жизней. И лишь в одной из них был Лютик. И вот у него появился шанс на вторую. Шанс на то, чтобы прожить хотя бы пятьдесят лет после восьмисот бесцельного существования. А после он найдет его вновь. Пусть даже если через тысячу лет. Ведьмак совершал ошибки с самого начала. Сейчас люди просят номер телефона, говорят «привет», в конце концов. А не смотрят как на второе пришествие Христа, и не сидят по пять часов в машине у кафе. И как исправить свершенное Геральт не понимал. На следующий день ведьмак вновь поехал в город. На этот раз благоразумно оставив машину в нескольких кварталах от кафе. Сам он, припоминая свои старые тренировки, старался оставаться незамеченным. Прибыв ещё до рассвета, Геральт ждал, когда Юлиан придет на работу. Он, черт возьми, даже не знал, работает ли парень сегодня. Но Юлиан появился. Шел пешком, а значит, живёт не так далеко. Геральт приметил, с какой стороны, после какого поворота. И полностью осознавал, что даже в их времена это было подозрительным. Сейчас это было абсолютно ненормальным. Но у него было оправдание. Такое, за которое его закроют в психушке, и будут удивляться тому, что врачи меняются, а пациент все тот же. Стоило Юлиану скрыться за дверьми кафе, как Геральт впал в ступор. Ему теперь предстоит весь день шататься по округе, пока официант не пойдет обратно домой? Это точно не нормально. Но он шатался. Лишь однажды он заметил, как Юлиан вновь выходит на перерыв. И, в этот раз, не приметив стременного пикапа, свободно общался с коллегами. Все тот же. Часто улыбался, много болтал, и все его слушали. Постоянно жестикулировал руками. И едва чуткий ведьмачий слух уловил до боли знакомый смех, выть захотелось с новой силой. Юлиан уходил с работы, когда было уже довольно поздно. Сумерки сгущались, а людей на улицах становилось все меньше. В этот раз, попрощавшись со всеми, он ушел один. И Геральт незримой тенью следовал за ним. Это было даже к лучшему. Безопаснее в такое темное время. Если не учитывать того, что Юлиан считает самого Геральта главной опасностью в своей жизни на данный момент. И, видимо, в какой-то момент, когда парень зашёл в переулок, где каждое движение разносилось эхом, Геральт отвлекся и Юлиан уловил чужое присутствие. Он не остановился, но шаг сбавил, прислушиваясь. И стоило ведьмаку сделать ещё шаг, как парень тут же рванул куда-то вглубь двора. Но Геральту не нужно было следовать за ним. По запаху и по стихшему бегу, он понял, в каком доме живёт Юлиан. И, возвращаясь на ферму, в целом Геральт был доволен тому, что узнал. Какое никакое, но продвижение. У него даже появилось настроение сделать себе нормальный ужин после голодовки в течение всего дня. И посреди ужина его как холодной водой окатило. Да, теперь он знает, где живёт Юлиан. И что? Это не даёт ему ничего, кроме самого факта, который совершенно бесполезен. Настроение тут же пропало. Геральт оставил его в покое. На два дня, за которые он пытался привести в порядок дела на ферме, но часть посевов уже засохла, урожая он смог собрать только половину. И в целом он задумывался о том, чтобы послать все к черту и перебраться в город, потому что выбираться из этой глуши рано на рассвете и возвращаться ночью надоедало. Ему уже не была так важна неприязнь к шуму, к современным людям. У него появился смысл для данного решения. Он потерпит. Но пока что было рано. Сперва нужно было хоть как-то склонить Юлиана на свою сторону. Для начала нормально познакомиться. Но уже спустя два дня вечером он подъезжает на своем пикапе к его дому сам не в силах бороться с неконтролируемым желанием просто увидеть. Все, что он мог – это оправдывать себя тем, что этот мир не менее опасен, чем тот, в котором они были вместе. Только теперь главная опасность – это люди. И почему-то Геральт не сомневался, что Юлиан может влипать в неприятности не хуже того Лютика. Парень в это время уже должен быть дома, если только у него не выходной, и он не ушел куда-то по этому поводу. Но среди шума бессвязных голосов и шума телевизоров ведьмак уловил совсем тихие гитарные мотивы. И уцепился за них, как за спасательный круг. Почему-то создавалось четкое ощущение, что это Юлиан. Предвзятое из-за прошлой жизни, но Геральт вполне мог представить, как парень сидит на диване и перебирает струны. Ведьмак ведь мог просто сейчас подняться к нему. Выследить по звукам, в какой он квартире и просто зайти. Вывалить все как есть. Напугать до усрачки и потерять окончательно. Не хотелось, чтобы Юлиан убедился в том, что Геральт на самом деле тот, за кого он его принимает. Чертов ненормальный маньяк. Гитара стихла, и ведьмак увидел знакомую фигуру в одном из окон третьего этажа. Из-за падающего со спины света сложно было рассмотреть его в домашней обстановке, но от чего-то сердце у него защемило. Юлиан коротко глянул в окно, устало потягиваясь. И оставалось лишь догадываться, увидел ли он внизу уродливый пикап и человека, что сторожил его как Рапунцель в башне. Юлиан пропал из поля зрения и через минут десять Геральт услышал, как рядом припарковалась машина. Он не обращал на это внимания, пока в окно не постучали. Ведьмак глянул за спину маячившей перед окном фигуры и увидел полицейскую машину. Ну что ж, Юлиан не солгал. - Я, сука, так и знал, - услышал он знакомый голос, опустив окно. Ламберт. - Нам поступил вызов, что какой-то стремный хер сталкерит не первый день парнишку на своем полуразваленном пикапе. И на такой рухляди ездят либо те, кого не жалко будет отметелить, либо ты. И чуяла моя чуйка… - Ты что, единственный полицейский в городе? – оборвал его Геральт. - Ха! Какого хрена, Геральт? Сидишь в своем болоте два десятка лет ни слуху, ни духу, а тут внезапно гоняешься за каким-то несчастным парнем, будто он у тебя последнюю бутылку самогона угнал. - Это Лютик. Рот Ламберта слегка приоткрылся и тут же закрылся. Он глянул в сторону дома, в котором живет Юлиан, и вновь на Геральта. - Ты ебнулся? И весьма красноречивый уставший взгляд старшего ведьмака дал понять, что это не догадки, не мираж, не показалось. - Но как? - Не знаю. Йен тоже не знает, лишь предполагает, что, может быть, перерождение. - Охренеть, - протянул Ламберт, а после нахмурился. – Погоди. И ты собрался просто сидеть здесь и сторожить его как хренову принцессу в башне? Сука. - Ну, да. Геральт видел, как Ламберт мечется между тем, чтобы рассмеяться и тяжко безнадежно вздохнуть. Но вместо этого он просто отправился в сторону дома. - Стой, куда ты? – попытался остановить его Геральт. - Мне нужно взять показания у жертвы. А ты отгони свой вшивый драндулет куда подальше, я скоро приду. Геральт послушно отогнал машину через пару домов. И сидел в ожидании, тихо ненавидя Ламберта за то, что он мог спокойно войти туда, куда Геральту путь был только заказан. Он даже успел задуматься над тем, что, может быть, стоило тогда все же устроиться в органы. К нему было бы больше доверия. Ламберт вернулся через полчаса и пару раз хлопнул заедающей дверью машины, залезая на пассажирское сидение. - Юлиан Панкрац. Каким-то хреном ему удалось сохранить часть своего старого имени, - незамедлительно начал Ламберт. – 23 года, готовит шикарный кофе, дома у него целый хренов гитарный музей. Имеет жирного пушистого кота, который чуть не расцарапал мне все ебало. Ах да, ещё он «весьма раздражен тем, что его сталкерит какой-то стремный дед на развалюхе». Прямая цитата. Стремный дед, я так полагаю, это ты. Не знаю, Лютик ли это в полной мере, но этот парень нравится мне все больше. Он даже дал мне кофейку с собой, - он демонстративно выпил из большого стакана, какие выдают в основном в кофейнях. – И я не поделюсь им с тобой за твое плохое поведение. За полчаса Ламберт узнал больше, чем Геральт за практически неделю. А ещё он получил кофе, который теперь с наслаждением поглощал. Пахло вкусно. Ведьмак обессилено уткнулся лбом в руль. - Что мне делать? – спросил он, не ожидая ответа. Но это же Ламберт. - Я бы предложил тебе для начала познакомиться с ним и пообщаться. Многим нравятся темные личности. Загадочность, интрига, все дела. Но учитывая, что ему 23 и он считает тебя, ладно стремным, но дедом…. У тебя нет шансов. - Я серьезно, Ламберт. - Я тоже. Ты проебался, Геральт. Ещё с того момента, как решил жить в своей лачуге, пока все пытались вытащить тебя в мир. И сейчас ты встретился с последствиями. Когда тебе понадобились знания и навыки социализации, ты решил играть в маньяка и напугал единственного человека из всех, кто способен вытащить тебя из-под этой толщи дерьма. Мой тебе совет – приведи себя в порядок. Пить бросил и на том спасибо. Но перестань выглядеть как дед и просто поговори с ним. Не наедине. Там, где будут люди, чтобы он не чувствовал себя в клетке с хищником. Давай ему пути отступления, он должен быть свободен в выборе, чтобы хоть как-то доверять тебе. Геральт нахмурился и удивлённо посмотрел на него. - Где ты этого понабрался? - Курсы психологии не проходят даром, сейчас это довольно полезные знания, особенно для меня, - Ламберт отсалютовал ему стаканом с едкой улыбкой. – Бывай, дедуль. Геральт собирался неделю. Неделю он не приезжал в город. Давал Юлиану время расслабиться, почувствовать себя лучше. Неделю пытался привести себя в порядок. Он, в самом деле, выглядел лучше, отказавшись от алкоголя. Сбрив всю растительность на лице, и более приемлемо уложив волосы, он стал выглядеть практически как раньше. Немного старше. На пару лет. Некогда Йен привозила ему новую одежду, чтобы он начал одеваться как нормальный человек, а не как лесничий из тайги. И теперь настало время использовать эту одежду по назначению. Геральт даже впервые за несколько месяцев воспользовался телефоном, чтобы позвонить чародейке и спросить, не знает ли она, по каким дням Юлиан работает. И она выложила ему все расписание, словно заранее подготовленную информацию. Ведьмак оставил пикап в нескольких улицах от кафе. Теперь облезлый кусок железа слегка контрастировал с его вполне ухоженным видом. Геральт слабо понимал устройство кафе и ресторанов. Он никогда не бывал здесь один, только с Йен или когда-то давно с Цири. Но каким-то чудом он не ударил в грязь лицом и смог найти себе столик. На той самой веранде. За день до этого у него даже созревал план что говорить. Но когда Юлиан появился в поле его зрения, ведьмак забыл все. Сперва, заметив знакомое лицо, официант забегал взглядом в поисках того, кто смог бы его подменить. И, никого не найдя, все же подошёл сам. Он больше даже не пытался улыбнуться ему. Напряжённо стоял и следил за каждым движением ведьмака, готовый в случае чего быстро ретироваться. - Либо заказывай что-то, либо я вызову охрану. Геральту понадобился глубокий долгий вдох, чтобы не сморозить что-нибудь тупое, что заставит парня тут же сбежать. - Здравствуй, Юлиан, - произнес он как можно спокойнее, дружелюбнее, но официант все равно боязливо вздрогнул. – У тебя имя на бейдже. - Ага. Но я все еще хочу вызвать охрану. - Я закажу, - поспешил заверить его ведьмак. – Но прошу, присядь, нам... мне нужно поговорить с тобой. - Нет, - Юлиан сделал шаг назад. - Пожалуйста. Не где-либо, прямо здесь. Я могу все объяснить, а после, обещаю, я оставлю тебя в покое, если ты того пожелаешь. - То есть ты ещё думаешь, что будет какой-то второй вариант? – нервно усмехнулся Юлиан. – А что, если нет? Что если я просто вызову охрану и тебя выведут? Тогда будешь до конца жизни преследовать меня на своем гребанном пикапе смерти? - Нет. Конечно, нет. Просто я не маньяк, за которого ты меня принимаешь. - Значит, ты другого рода маньяк? - Да блять, - выругался Геральт совсем тихо. – Я вообще не маньяк. Просто, прошу, выслушай. Юлиан несколько секунд переминался с ноги на ногу, осматривался в кафе, где было довольно много людей. Неподалеку от входа стояло два охранника. И было видно, что на помощь он готов звать хоть сейчас. - Тогда делай заказ, - с готовностью сказал Юлиан, нервно прокручивая карандаш в руке. Точно, заказ. У него же ведь есть деньги? Или если проебываться, то во всем? - Эм, воды? Кувшин с водой? Юлиан вопросительно выгнул бровь, посмотрев на ведьмака как на ума лишённого. И тут же закатил глаза, падая на стул напротив. Он пододвинул к Геральту кувшин с водой, стоявший возле края стола, под озадаченное «Хм». Несколько секунд они молчали, пока Юлиан с интересом осматривал ведьмака. - Что? – не выдержал Геральт. - Ну, во-первых, мягко говоря, мне неуютно от того, что ты знаешь мое имя, а я твое – нет, во-вторых, каким-то чудом ты скинул с себя лет тридцать. В-третьих, это не похоже на линзы и выглядит круто, пусть и жутко. В-четвертых, ты хотел поговорить, но пока что я сказал слов больше, чем ты за все время, что сталкерил меня. Познакомиться, точно. То, с чего Геральт должен был начать еще полторы недели назад. - Меня зовут Геральт, - тихо произнес он и заткнулся. Но ведь, Юлиану нет нужды представляться, так? – И я не сталкерил. Я следил за тобой. - Что ж, Геральт. Тебе, на вид сейчас лет сорок, но звучишь так, словно тебе две сотни. Так вот, это практически одно и то же. - Да, пожалуй, но ты мне…, - и Геральт замолк. Ты мне что? Дорог? Нужен? Юлиан не знаком с ним, любое из того, что он хочет сказать, будет звучать напряженно. Но официант лишь закатил глаза и тяжко вздохнул. Безнадежность. - Только не говори, что мне ещё придется и предложения за тебя заканчивать. Ну, допустим, понравился я тебе, - понравился, точно, нечто нейтральное. – Что с того? Обычно в таких случаях просят номер телефона, знакомятся, общаются. А не преследуют на пикапе из ужастиков. - Да что вы все приебались к моему драндулету?! – возмутился Геральт, на секунду потеряв контроль. Однако, вопреки всему, его едва ли не злобного рычания Юлиан не испугался, а наоборот, рассмеялся. От чего ведьмак впал в полнейший ступор. - Я рад, что не единственный так думаю. Ну, так что? В чем была веская причина? Геральт не смог ничего ответить на это. У него не было веской причины, которую он мог бы выдумать. Только правда. И ее было говорить тяжелее всего. - Я знаю тебя, - тихо сказал ведьмак, почему-то надеясь, что парень его не расслышит. - Думаю, ты ошибся. Уж мужика с белыми волосами и желтыми глазами я бы запомнил. - Я знаю тебя с очень давних времен. - Слушай, даже если ты знал меня когда-то давно, когда мне, очевидно, было слишком мало лет, - начал парень, растеряв всю непринужденность. - Это все равно не повод для слежки. Потому что теперь это звучит ещё более ужасающе, - Юлиан нервничал, хотел уйти, и у него был весь простор для этого. Но он лишь немного отодвинулся назад. - Я знал тебя в твоей прошлой жизни. - Чего нахрен? Все. Гештальт. Отступать больше некуда. - Это было веков десять назад. В другом мире. В старом мире, который сейчас никто не помнит. И…мы были близки. Но только такие как я и ещё некоторые смогли прожить все это время до сегодняшнего дня. Ты был простым человеком, бардом, и… Я искал тебя тогда более двухсот лет. Но мне говорили, что перерождение невозможно. А сейчас ты здесь. - Так, - Юлиан слабо хлопнул руками по столу. – Ты либо какой-то своеобразный фантаст, который за каким-то чёртом решил, что все это будет дохрена прикольно, но это все равно жутко и маловероятно, либо ты чем-то болен. У тебя шизофрения или что-то вроде? - Нет, я…, - начал Геральт, не понимая даже, что хотел сказать, но Юлиан всё равно оборвал его, поднимаясь из-за стола. - Ты больной или ебнутый, что, в принципе, одно и то же. Ты сказал, что оставишь меня в покое, если я этого захочу. Так вот, оставь меня в покое, пожалуйста. Последнюю фразу он будто специально сказал немного громче, чтобы привлечь внимание окружающих. - Лютик, прошу, - случайно сказал Геральт, поймав парня за руку. Не сильно. Он не сковывал его, просто хотел притормозить. Но Юлиан остановился сам и посмотрел на него глазами полными ужаса. - Откуда ты, блять, знаешь это? - Ты называл себя так тогда. - Зачем ты это делаешь? В самом деле с детства приметил, ебучий извращенец? Он высвободил свою руку и отошёл на несколько шагов назад, пропуская вперёд охранников. - Сэр, вам придется покинуть заведение, - сказал один из них и Геральт лишь бездумно кивал, медленно поднимаясь. Он не имел права теперь смотреть на Юлиана, но не мог отвести от него взгляд. От того, как парень смотрел на него. Злобно, напугано и вместе с тем трогательно. Ведьмак довел его окончательно. Он покинул кафе без лишних нареканий. Просто ушел, сел в свой пикап, хлопнув дверцей с такой силой, что она едва ли не отвалилась, и просто уехал с намерением теперь навсегда оставить Юлиана в покое. Йеннифэр нашла Геральта на ферме спустя полторы недели тишины. Выйдя из портала, первое, что она увидела, были засохшие растения. Успевший сгнить урожай валялся под ними. Второе – разбитая в хлам машина, если эту груду железа когда-либо было можно считать машиной. Не авария. Машину просто ломали монтировкой и…руками. Сам ведьмак лишь спустя минуту самостоятельно, пошатываясь, вышел к ней на встречу. И выглядел он ещё хуже, чем до встречи с Юлианом. По большей части от того, что больше это не было апатией. Это была злость. На себя, на нее, на всех, на жизнь. - Что, решил и эту сотню лет пропить? – презрительно спросила Йен. - Какая разница? – безразлично бросил Геральт, опускаясь на ступени. Чародейка лишь закатила глаза, и послышалось едва уловимое: - Еб твою мать. - Зачем ты сделала это? - Сделала что? - Привела меня туда? Зачем дала знать, что он существует в этом мире? Зачем дала гребанную надежду на то, что я могу выбраться из этого дерьма? – ведьмак заводился. Он злился. Искренне, неприкрыто. Поднялся на ноги и угрожающе приблизился к ней. Но Йеннифэр упрямо стояла, даже не шелохнувшись. - Затем, что ты его любишь, - спокойно сказала она, вызывая новую волну гнева у Геральта. - Да! И вот к чему это привело! У него была своя жизнь, спокойная и нормальная, пока не появился я. Не удивлюсь, если теперь он даже из дома не выходит. - И кто в этом виноват, Геральт? – чародейка тоже начала поднимать голос. – Уж точно не я, которая просто показала тебе возможность вернуть того, кого ты потерял. Все остальное лежит только на тебе. Йен ответно приблизилась к нему и паховую область ведьмака обуздали потоки магии, от чего он болезненно застонал. - Я даю тебе неделю на то, чтобы ты привел здесь все в порядок, был свеженьким как огурчик и одетым как с иголочки. Либо я оторву тебе не только яйца, но и член. Он у тебя ещё вроде рабочий. Понял меня? - Пошла ты, - прошипел он в ответ. - Будем считать, что понял, - угрожающе сказала она и отпустила ведьмака. – Я не дам тебе окончательно погубить себя, Геральт. Если будет нужно, перетащу тебя в кандалах в город и будешь жить в коридоре на привязи, пока не осознаешь насколько это унизительно. Чародейка скрылась в портале, а Геральт лишь злобно усмехнулся, поднял оставленную на лестнице бутылку и вернулся в дом. Только кончающиеся припасы на третий день заставили его сгрести с участка засохшую ботву и посадить хоть немного нового урожая. С какой-то тоской взглянув на разбитый автомобиль, он накинул его брезентом, оставляя покоиться теперь уже навсегда. Наставлениям Йеннифэр он последовал лишь наполовину. Из-за возникших дел на ферме пил он только во время ужина и даже не пьянел от того количества. Оброс не так сильно и страшно. Решив, что сойдёт, оставил все как есть. Да и наряжаться на радость чародейке он точно не будет. Придет, увидит, что он ещё дееспособен, да оставит его на ближайшие месяцы в покое. Таковым и был план. Создать иллюзию жизни, чтобы потом не мешали вернуть все так, как было еще месяц назад. В день, когда Йен пообещала ему прийти, погода не задалась. С самого утра шел дождь, позднее сменившийся ливнем. Из-за невозможности работать Геральт вновь погрузился в мысли. А мысли вели к тому, что неудержимо хотелось выпить. Нужно было просто дождаться чародейку и спровадить как можно быстрее. Да и придет ли она вообще в такую погоду. На свое удивление хлопка портала он не слышал. Сквозь шум дождя он уловил лишь звук подъезжающий машины. И выглянув в окно, увидел черную Audi, остановившуюся у этого подобия забора. Недоумевая, Геральт вышел из дома и остановился на крыльце под навесом. Йен вышла из машины, и прямо вокруг нее словно был купол, не пропускающий внутрь ни капли. Она привычно сложила руки на груди и оценивающе оглядела ведьмака. И, судя по ее недовольному надменному лицу, оценка ее явно не была той, которую она хотела. Ведьмак уже хотел было спросить, какого черта, но дверь со стороны пассажира открылась, и из машины вышел Юлиан. Его одежда тут же промокла и, зябко подрагивая, он в одиночестве пошел в сторону импровизированной калитки, которая существовала только для вида. Геральт переводил пораженный взгляд с парня, который даже не поднимал голову, на Йен, которая хитро улыбалась практически как в тот день, когда они встретили Юлиана. - Геральт,– услышал он тихий родной голос. Юлиан остановился совсем рядом. Возле ступенек на крыльцо. Между ними было меньше метра. Ведьмаку нужно было всего-то протянуть руку, и вот он уже коснулся бы его. Но он должен быть уверен. - Лютик? Парень неуверенно кивнул, будто сам не знал ответа. Он выглядел отрешенным и Геральт заметил лихорадочный блеск в его глазах. Лютик сам поднялся к нему. Так быстро, что ведьмак даже толком среагировать не успел. Дрожащее тело само прижалось к нему, крепко сцепив руки за спиной. Словно рядом с ведьмаком единственное безопасное место. - Что с тобой? – обеспокоенно спросил Геральт, осторожно обнимая его. Будто не знал, можно ли. Но стоило почувствовать под холодной мокрой одеждой знакомое тепло, то сдерживать себя не осталось сил, и он притянул парня ближе, обнимая так крепко, что ребра могли треснуть. И лишь услышав совсем тихое бардовское «Ой», слегка ослабил хватку. - Я…, - начал Лютик заторможено. – У меня в голове все смешалось. Я будто прожил две жизни одновременно и где-то по пути ещё и сдохнуть успел. «А вот это можно было упустить, Йен», - в своих мыслях обратился он к чародейке, прекрасно зная, что она услышит. - Словно я все еще там, а это какой-то абсурдный сон и наоборот. Мне снова двадцать, но я чувствую себя так, будто мое место в историческом музее в качестве экспоната. Как все это вообще возможно?! – отчаянно шептал Лютик. - Я не знаю. Но мы разберемся в этом, слышишь? – ведьмак успокаивающе поглаживал его по спине, в надежде унять чужую дрожь. – Главное, что сейчас ты здесь. С остальным разберемся по пути. «Если ты снова проебешься…», - услышал он предостерегающий голос Йеннифэр в голове. «Оторвешь мне член и яйца?» «Сердце вырву». Ты не сможешь, думалось ему. Лютик смог бы. «И у вас есть два дня. После тебе привезут новую машину, и сразу езжайте ко мне, если не хочешь потом еще бороться с его истерикой от потери питомца. Потому что я не собираюсь терпеть его кошака в своем доме ни днем дольше. Ни днем дольше, Геральт!» - последнее, что он услышал от Йен перед тем, как ее машина тронулась с места. - Что? – спросил Лютик и взглянул на него, услышав тихий ведьмачий смешок. - Ничего, - помотал Геральт головой. Он понимал Лютика. Все это казалось каким-то абсурдным сном. И даже если так, то лучше бы ведьмаку и вовсе не просыпаться. И поэтому больших усилий ему стоило отвести от него взгляд и ослабить хватку, чтобы увлечь за собой в дом, где было хоть немного, но теплее. Создавалось ощущение, что стоит ему только потерять парня из виду, как он тут же растворится в воздухе. - Пожалуйста, скажи, что у тебя найдется выпить, пока я окончательно умом не тронулся. Но нет. Вот он. Настоящий, живой, озирается в этой маленькой лачуге по сторонам и слегка боязно отходит в сторону, заметив рядом с собой в углу паутину. - Конечно, - отвечает Геральт с полной уверенностью, что эту жизнь он точно не проживет зря.