Голубая клетка червей

Шин очень долго собирался с силами, чтобы признаться Томе в своих чувствах. Как никак, они знакомы с детства, и кто знает, сможет ли старший хоть когда-нибудь испытать влечение к тому, кого видел новорождённым, но буря в душе Шина кидала его амбразурой на этот безумный шаг. Кидать-то кидала, но не докинула, потому как вместо своего признания он в один из дней очнулся, запертым в клетке. Апартаменты выглядели слишком знакомо, но Шин напрягся всем телом, в любой момент готовый вступить в драку с похитителем. Паинькой он быть точно не собирался. Вошедший в комнату Тома стал полнейшей неожиданностью для заточённого. — Что за херня? — Ну-ну, потише, Шин, — примирительно поднял руки Тома. — С хера ли я должен быть потише, сидя в, мать его, клетке?! — мягко говоря, негодовал Шин. — Пойми, это для твоей же безопасности, — нежный голос Томы стал ещё мягче, будто он разговаривал с диким зверем. Впрочем, так оно и было. — Чего, блять? И для этого я сижу в клетке, как какая-то псина? — зарычал Шин не хуже зверя. — Как ты угадал, что она предназначена для собак? — искреннее удивление лишь больше взбесило парня. — Ублюдок, ты еще смеешь веселиться?! — Шин ударил с размаху по прутьям клетки. Послышался скрежет, и стена в месте удара выпала с петель, упав на пол. Парни казались глубоко удивлёнными. — Ой, а ведь они уверяли в качестве… — задумчиво пробормотал Тома. — Ну, сейчас мы посмеёмся, — разминая кулаки, зловеще произнёс Шин. Тома нервно сглотнул, отползая подальше от угрожающей ауры своего ранее пленника. — Ш-Шин, давай спокойно поговорим, — нервно попросил Тома, зная, что из драки ничего хорошего не выйдет. В лучшем случае — в больнице окажутся оба, в худшем — в полицейском участке по вызову от соседей. — Попробуй убедить меня, чтобы я не начистил твою смазливую рожу, — Томе на секунду померещились злобные тени и вихри вокруг головы младшего, совсем, как в мультиках. Пару минут витала напряжённая тишина, пока два парня смотрели друг другу в глаза. Затем Тома вздохнул и медленно поднялся с пола. — Думаю, ни одно оправдание не поможет. И ты меня уж точно за такое не простишь… так что давай быстрее разберёмся с этим. Бей, — Тома прикрыл глаза и подставил лицо. Шин внимательно посмотрел на изображающего всем своим видом покорность друга. — Не буду я тебя бить, идиот, — вздохнул спустя минуту парень, скрещивая руки на груди. — Но не думай, что я так легко забуду этот кретинский поступок. — Да, я понимаю… — улыбка на лице Томы отражала многие чувства, но не раскаяние. Шин недовольно цыкнул, поняв, что тот ни капли не жалеет о своём поступке и повторно поступил бы также. — Я домой, идиот. — …пока-пока, Шин, — продолжал грустно улыбаться Тома, стоя посреди комнаты.

***

Размеренный и уже привычный скрип с побрякиванием тарелок, чашек и прочей кухонной утвари успокаивал накалённые до предела нервы Шина. После вчерашних событий выйти на работу оказалось бы подобно подарку с небес. Если бы не совпавшие смены с главным идиотом среди официантов их небольшого заведения. — Шии-ин, между вами с Томой что-то случилось? — недовольная показательным игнором лучших друзей в отношении друг друга, спросила Лим. — Что может случиться у меня с тем идиотом? — недовольно буркнул Шин, взбивая сливки для следующего блюда. Настроение резко пошло на убыль. — Слишком очевидно, когда вы ссоритесь. Я что, по-твоему, совсем дура? — покачала головой девушка, одетая в пёструю форму классической горничной. — Ага, — усмехнулся Шин на взрывную реакцию подруги, последовавшую за его ответом. — Я же серьёзно! — Так я тоже, — не отвлекаясь от блюда, вновь хмыкнул Шин. — Ладно уж. Не хочешь — не говори. Просто ты выглядишь сильно загруженным, я волнуюсь, — заметно расстроилась девушка, всем своим видом олицетворяя беспокойство. Ещё раз тяжело вздохнув, она, будто на крылышках, полетела обслуживать любимого клиента — Укио. А Шин нахмурился сильнее, размышляя о вчерашней ситуации. «Да, Тома кретин, но он не делает ничего со злым умыслом. Это просто не в его характере. Значит, он узнал о моей проблеме. Неудивительно. Он же обожает совать нос в мои дела. Да и… эта его дурацкая забота… в каком-то смысле тоже мила…» Оставшийся день прошёл в размеренном вихре обыденности. — Давайте сходим куда-нибудь всем коллективом! — пропела Минэ, аккуратно прикрывая рот рукавом и слегка выглядывающими из него пальчиками с прекрасным маникюром. Шин бы поспорил, ведь проводить вечер в компании идиота, на которого всё ещё вроде бы злишься, как-то не по его правилам, но Вака быстро уладил ситуацию, прокричав что-то про «укрепление связей между бойцами для эффективных военных действий», и никто открыть рот не решился, только для того, чтобы хорошо проскандировать «есть, сэр!». — Вы продолжаете вести себя, как малые дети? Честное слово, столько лет прошло, а вы всё также отворачиваетесь друг от друга, когда ссоритесь! — отпивая немного холодного чая в кафе неподалёку, причитала Лим. — Что ты такое говоришь? Мы немного поспорили, но совсем скоро помиримся! Да ведь, Шин? — глаза Тома так и кричали «подыграй мне, иначе от нас не отстанут». Шин тяжело вздохнул и слегка развернулся корпусом к другу. — Всё так. Ничего страшного не произошло, — с привычным непробиваемым лицом подтвердил Шин. — Целесообразнее будет обсудить проблему, нежели врать всем присутствующим. Тем более так бездарно, — вставил свои пять копеек Кент, делая глоток горячего кофе. — Вот именно. Я знаю, как долго вы можете капризничать, так что вперёд! — Лим буквально выпрыгнула из объятий Савы, в которых до этого довольно нежилась, и потащила парней из-за стола. Попросив знакомую одолжить им кладовку, она закинула их, как котят, туда (женская сила поистине неведомая по природе происхождения вещь) и, улыбнувшись самой благожелательной из всех возможных улыбок, кинула напоследок: — Если вы не обговорите ситуацию сейчас же, то я натравлю на вас Ваку-сана с базовой тренировкой, а потом устрою персональный ад каждому, — и ушла. Пару минут парни стояли в разных углах небольшой по размеру коморки в полной тишине. Тома не решался начать разговор, всё-таки он был «виноватой стороной», а Шин не хотел прощать тот не очень умный поступок слишком быстро. — Думаю, нам нужно поговорить об этом? Не хотелось бы попасть к Лим на стол для препарирования, — слегка криво улыбнулся Тома, потирая шею. — Я так понимаю, ты узнал о моей маленькой проблеме, — сурово произнёс Шин, скрестив руки на груди. — Случайно услышал от Лим и Кента… — отвёл взгляд Тома. — Ну конечно. Знаю я твоё «случайно». Небось выпытывал всё до последней детали, — закатил глаза Шин. — Прости, я просто хотел помочь тебе… После того, как ты прикрывал Лим перед тем сталкером, притворяясь её парнем, этот чокнутый стал тебя преследовать и не раз угрожал. Я не мог сидеть, сложа руки! — отчаянно выкрикнул Тома, ловя чужой взгляд. — По-твоему, я настолько слабый, что нуждаюсь в твоей защите? — отрезал Шин. Тома дёрнулся, как от удара. — Да… ты прав, прости… — парень сдулся, подобно шарику, напоровшемуся на иглу. Шин смотрел на осунувшегося друга какое-то время. В глаза бросались тёмные круги под глазами из-за бессонных ночей над отчётами и явным волнением за него самого; ссутуленные плечи от той ноши, которую он взвалил на себя; и яркие волосы, будто выцветшие из-за вины. — Ну что с тобой поделаешь, — выдохнул Шин и сократил между ними дистанцию в пару шагов. — Ты всё ещё виноват, и мы не раз поговорим о твоих методах решения проблем, — после этих слов парень прижал чужое тело своим к стене и, посмотрев в солнечные глаза, поцеловал. Тома вытянулся и напрягся, подобно струне. Даже его дыхание прервалось на какое-то мгновение. Однако, Шина это не сильно смущало — он, удобно расположив ладонь на твёрдом бедре, другой рукой удерживал чужой затылок и самозабвенно целовал друга детства. Через несколько минут ненасытного поцелуя парень, своим образом олицетворяющий карту червей, отстранился и с придыханием произнёс: — Ты должен сопротивляться, чтобы я понял, когда следует остановиться, иначе я решу, что ты не против, и не смогу оторваться ещё долгое время. Тома как-то слишком растерянно хлопал глазами, но упрямо молчал. — Что ж, думаю, я могу сделать свои выводы из того, что узнал, — Шин говорил размеренно, в его глазах всё ещё светилось удовольствие от недавнего поцелуя, но можно было ощутить от его тона нетерпеливость в желании поскорее дотронуться до чужих губ вновь. — Ты хочешь защитить меня настолько, что не побрезговал засунуть в идиотскую клетку. Всё время вертишься рядом. Не против поцелуя со мной. А ещё ревнуешь к Лим, — перечислил все собранные данные Шин. — Я не ревную тебя к Лим! — ухватился за единственный факт, который мог отрицать, Тома, слегка краснея щеками, что сильно контрастировало на фоне бледной кожи. — Всё остальное, значит, признаёшь? — ухмыльнулся Шин. Он знал, насколько не любит врать его названный брат, поэтому легко воспользовался этой слабостью. Тома отвёл взгляд, боясь признаться в своих мыслях, хотя всё почти уже было озвучено. — Ладно, я сам скажу. Всё равно собирался признаться тебе, — пожал плечами Шин и снова, в этот раз коротко, поцеловал блондина. — Я люблю тебя. Не знаю, насколько это очевидно, но это так. Я достаточно дерьмово скрываю свои чувства, — хмыкнул с досадой парень. — Я хочу быть рядом, если ты позволишь. Я мог бы держать твою руку у зубного, которого ты боишься больше всего на свете, или гладить голову после кипы отчётов, на которые тратишь почти всё своё время. Главное — я мог бы стать твоей опорой и поддержкой. Так что поскорее согласись на моё признание, идиот, — закончил он свою речь смущённым бурчанием. Тома, на удивление, стал очень немногословным, постепенно краснея всё сильнее. Когда стадия кипения достигла максимума, он резко выдохнул весь копившийся воздух и пробормотал: — Чёрт, почему ты такой крутой… я хотел таким выглядеть… думал зажму тебя также и предложу встречаться. — И когда же ты намеревался такое сотворить? Пока я в клетке бы у тебя сидел? Сомневаюсь, что дождался бы решительных действий от человека, который других усыпляет и сажает за решётку только, чтобы не признаваться в своих чувствах, — без капли злобы и с кучей сарказма в голосе проговорил Шин. — Прошу, хватит уже— Не успел Тома досказать эту фразу, как дверь резко отворилась и в проёме показалась голова их миловидной подруги, в данный момент больше похожая на нечто из ужастиков, нежели на саму себя. — Надеюсь, вы поговорили, мальчики, а то Вака-сан у меня на быстром крике, — Лим в данный момент олицетворяла собой всё зло в этом гнилом мире. На самом деле девушка просто устала от того, как эти слепые идиоты совершенно не замечают чужих чувств, с головой закопавшись в нытьё и самобичевание, плачась постоянно именно ей. Все пьяные звонки в стиле «он такой классный, почему я его старший брат?» или «этот кретин сегодня флиртовал с Кентом, что, показалось? я точно видел!» доставались именно ей, и это порядком подбешивало, особенно в три-пять часов утра. Как самый настоящий друг, Лим жертвовала сном в объятиях своей горячей девушки, чтобы выслушать очередную душещипательную историю, однако она просто хотела, чтобы те уже открыли свои глаза и, наконец, посмотрели дальше собственного носа. — Всё хорошо, Лим! — уверил её Тома, быстро проскальзывая мимо и направляясь к их столику. — Надеюсь, ты его завалил, потому как второй раз я повторять этот опасный трюк отказываюсь! — глядя на не до конца остывшего Тому, который оправдывался перед компанией коллег, произнесла девушка. — Ты была неподражаема, дурочка, — усмехнулся Шин, также глядя на своего солнечного мальчика. — Спасибо тебе. Лим, приятно удивлённая этими словами, ткнула его в бок и игриво улыбнулась. — Обращайся! Глядя на то, как Шин, светящийся от счастья, садится ближе обычного к Томе, Лим довольно думала о том, что без неё они бы совсем пропали. И строила планы на ещё одних слепых идиотов.