Комплекс мессии

Такая-сякая сбежала из дворца… И правильно сделала, хоть на местный колорит поглядели. А то много ли увидишь, сидя в четырёх стенах? Хм, Саня, ты не помнишь случайно, разве я вчера дневник этой стороной обложки вверх положила? Понятия не имею. Думаешь, у твоей служанки слишком длинный нос? Вряд ли хоть кто-то здесь читает по-русски. И если советник её приставил за мной шпионить, в чём я не сомневаюсь – вот был облом. Надо чаще по ночам отсутствовать – пусть поволнуется, ей это полезно. Лично я ночь провела интереснее, чем все предыдущие дни. Наконец снова нормально оделась, завернулась в ведьмину накидку – меня в ней кто угодно за бродяжку примет, пригодилась-таки – и выпрыгнула в окно. По воздуху путь до города занял намного меньше времени, а дальше уже, ориентируясь на огни, я свалилась в самый густонаселённый клоповник, в лабиринт перекошенных улочек, перепугала каких-то попрошаек. Вот так и рождаются городские легенды. Пока я шлялась и осматривала красоты трущобных субкультур, меня четыре раза пытались зарезать, дважды по ошибке пытались склеить проститутки, а уж сколько раз пытались грабануть – и вовсе счёту не поддаётся. Ну что ж, как говорится, попытка не пытка, хоть я в процессе переломала общительным аборигенам несколько пальцев, рук… и может быть, одну ногу. Но это не точно, он мог хромать и до меня. И всё же поразительно, сколько криминала выползло на улицу, кажется, я начинаю понимать Кея с его желанием спалить тут всё из огнемёта, такие зрелища явно не для хрупкой дворянской психики, хотя лично я наслаждалась от души. Но чёрт подери, почему же их так много?! Я с первых минут офигела: бандиты и не думают шифроваться, улицы буквально забиты бездомными, к стенам повсюду пристроены низкие деревянные навесы и приступочки, похожие на лавки, под которые люди забирались на ночь. Те, кого не пускали даже туда, спали прямо поверх настилов, чему жители домов явно не радовались. О том, что творилось в самих домах, без восхищённого мата говорить невозможно, это же сплошной муравейник. В открытые окна неслись вопли, скандалы, пьяные песни, летели мусор и прочие отходы, а иногда – и обитатели. Иногда с ножом в спине. Шикарное местечко, очень хотелось пофоткать, но в кадр попадали то дерьмо, то бомжи, то трупы, несколько раз планшетку даже свистнули и очень потом удивлялись, куда она испаряется прямо у них из рук. И это я ещё не говорю, что меня поминутно хватали за ноги и клянчили мелочь. Походка что ли у меня была такая, слишком туристическая, раз друг на друга эти маргиналы не реагировали, а я становилась для каждого мишенью номер один? Потом оказалось, что даже за право потрясти с прохожих дань идёт настоящая война, двое попрошаек так из-за этого сцепились, что совершенно забыли обо мне. А неподалёку, и вовсе не обращавшие ни на кого внимания, какие-то мужики увлечённо кромсали друг друга ножиками. Экстремальные хобби у местного населения, такое в инстач не выложишь. Стараясь поменьше отсвечивать, я ещё полчасика побродила, но становилось уже темно и скучно, хорошей компании найти не удавалось, так что я подумывала возвращаться, когда вдруг из трещины в фундаменте ближайшего дома вылетели два бешеных колобка и вцепились мёртвой хваткой мне в подол. Перемать, я там, наверное, на полгорода заорала и чуть не жахнула себе под ноги термоядерным колдунством, но разглядела, что это всего лишь мелкие дети в многослойных отрепьях. Из подвала за нами тайком шпионили и явно разочаровались результатом. Я уж подумала, что сейчас они вылезут и добьют меня, но вместо этого послышался тихий всхлип, и мелочь с писком "мама" юркнула обратно в норку. Я не удержалась и последовала за ними. Бессовестно влезла в чужое убежище. По сути это даже был не подвал, а реально дыра в фундаменте, где на двух метрах теснилась куча народу. Моя наглость вызвала панику – они решили, что я их сейчас поубиваю, а мне же только поболтать хотелось. Пришлось думать, чем бы их задобрить, денег у меня, естественно, не было, зато нашлись завалявшиеся с давних времён конфетки. При свете чузлика наконец удалось разглядеть всех: две женщины, одна из них ещё совсем девчонка, и двое детей. Мне нервно намекнули, что мужья скоро вернутся – можно подумать, меня таким испугаешь. Ты сама их перепугала до полусмерти. Подумали: что за психопат попался? Кто ж знал, что ты у нас от скуки становишься такой общительной? https://static.diary.ru/userdir/5/3/0/0/53006/86928097.jpg А какой смысл исследовать миры, если ни с кем не общаться? Это же самое интересное. Грызя конфетки, эти люди немного рассказали мне о себе. Две женщины оказались сёстрами, старшая с мужем и детьми жила в городе, а младшая не так давно вышла за помощника фермера или кого-то в этом роде и уехала в село неподалёку. Ожидалось, что её муж вскоре получит во владение свой участок, но вышло так, что землю наоборот стали отбирать, и работники вместе с бывшим хозяином стали бомжами. Младшая сестра предложила вернуться в столицу и попросить помощи у старшей, но и у той муж вскоре остался без работы вместе с большей частью своих коллег. Закрывались целые гильдии, заказов не было, доходов тоже, а без денег разросшееся семейство быстро вышвырнули из той коммуналки, где оно кантовалось. После нескольких недель на улице они обнаружили эту нору, с боем отвоевали её у какого-то чахоточного и теперь боятся, как бы кто ещё не посягнул на новое жилище. Мужья постоянно пропадают – говорят, что ищут мелкие подработки, хотя, куда вероятнее, отжимают кошельки, а потом пропивают где попало, принося семьям смехотворные крохи, которых не хватает ни на что. Я даже на миг пожалела, что вечно отсылаю официантов с едой обратно. Можно было бы её припрятать, но кто же знал. Пришлось ограничиться обещанием вернуться завтра. В принципе, больше для счастья и не надо. Всех страждущих пытаться накормить бессмысленно, но немного почесать своё эго всё же приятно. А пока я ограничилась тем, что подлечила старшей сестре бронхит, младшей – цистит, а детям энурез Отит. Но твоя версия смешнее. Думаю, они все ещё легко отделались, нормальный человек давно бы с туберкулёзом слёг. Ещё немного погуляв по городу, я всё-таки нашла менее оживлённые улицы и сделала пару снимков. Никогда не могла устоять перед живописной плесенью на стенах. На обратном пути чуть не улетела в другую сторону, но всё же потом нашла дворец и влезла в родное окно, никем не замеченная. Окна как специально для такого проектировались – в полный рост, с широкими подоконниками. Это вам не в форточку протискиваться. С утра меня разбудило звяканье посуды – в свете вчерашнего Тина решила выслужиться и притащила мне кофе в постель. Точнее, она устроила мне форменный старбакс: фарфоровый сервиз, три кофейника, каждый со своим сортом, ваниль, корица и мускат, лимоны, сливки и множество других добавок, о которых я даже не слышала. Вот только бесполезно ей было объяснять, что кофе существует, чтобы помогать проснуться, а не заменять собой сон. Я бы предпочла лишнюю пару часов поплющить подушку. Но рядом громоздились блюда с булочками, маслом, повидлом и шоколадом, рогалики, бутерброды с тремя сортами сыра – острый оказался просто божественным – и, конечно, с пирожными. Я растаяла. Каюсь, грешен, падок на плотские утехи. Пока я слизывала с пирожных крем, слой за слоем, Тина артистично химичила, отмеряла порошочки маленькими ложками, сахар – большими и вливала сливки тонкой изгибающейся струйкой с метровой высоты, не расплескав ни капли. Моё настроение стремительно ползло за облака, его не омрачило даже попавшееся в креме маленькое горькое зёрнышко. У кого-то из поваров корявые руки. Зато я вспомнила, что хотела запастись едой, и велела принести вечером что останется на кухне несъеденного. На меня посмотрели, как на дибила, но возражать не стали. Кофе всё-таки сделал своё дело, мне стало почти хорошо. Почти – потому что некоторые служанки не могут вовремя остановиться. Она опять заставила меня влезть в юбки и рюшечки, это платье было полегче вчерашнего, зато невнятно-бледного цвета, так что я в нём стала походить на огромную моль. Не дожидаясь продолжения, пришлось спасаться бегством. Вот зачем ей это надо? В куклы не наигралась? Или советник велел не жалеть меня? Саня, а Саня? Вылазь наружу, тебя тоже приоденут по местной моде, в чулочки и букольки. А то что мне одной страдать? Я ведь уже говорил о твоих непревзойдённых дипломатических способностях? Не останавливайся, мне с тобой не тягаться. Издеваешься, подлец? Конечно. Все знают, что ты дипломатична, как водородная бомба. Но жить-то хочется. Да неужели? Твой наглый трёп говорит об обратном. Спустившись в сад, я нацепила наушники и, загрузив плейлист с электронным дарквейвом, принялась наматывать круги по дорожкам. Подпорченное настроение снова становилось прекрасным, погода радовала, мироздание казалось приятным и упоительным. Не знаю, что на меня такое вдруг нашло, мне почему-то стало очень кайфово, наверное, с недосыпа. Забрав слишком влево, я вылетела с дорожки и через газоны с клумбами потащилась к деревьям – хотелось упасть в их теньке, однако глазам моим открылась очередная живописная инсталляция. Развалины. Посреди парка кто-то воткнул декоративные развалины: разрушенная каменная кладка, пустые провалы окон, осыпающиеся арки – эта красота выглядела как останки настоящего древнего дома, хоть по большей части и представляла собой одинокую стенку, огибающую небольшой пруд. Всё очень естественно заросло высокой травой, плющом и кувшинками, ничего удивительного, что я тут же ломанулась фоткать, лишь десять минут спустя оторвавшись от планшетки и обнаружив, что всё это время за моим неконтролируемым безумием наблюдал сидевший неподалёку на камешке Севан. Я в первый миг даже не узнала его: без неизменных пышных воротников, шёлковых камзолов и парика он стал поразительно похож на человека. Хотя ещё больше – на несчастного взъерошенного воробья. Тощий, лохматый, в простой рубашке и штанах – будто тайное альтер-эго прорезалось в вечно напомаженном монархе. Вот Фердерик – тот всегда одинаковый, Кей может позволять себе чуть больше или меньше свободы, но сейчас я по-настоящему удивилась. После вчерашнего было как-то неудобно донимать его своим присутствием – вдруг он тут медитирует. Я б сама, наверное, предпочла держаться от себя подальше, но Севан попросил меня посидеть с ним, и я осталась. Ему страшно. Даже хуже. Он в панике. С самого детства он привык в стрессовых ситуациях убегать сюда, в этот надёжно укрытый от чужих глаз угол, где среди старых, покрытых мхом развалин, легко было представить, что весь мир давно лежит в руинах, цивилизация пала под грузом собственных грехов и на всей земле больше не осталось ни одного человека. Никакой ответственности, власти и лицемерия, только покой, старый камень и бесконечное небо. Несущий очищение закат всего. Как много декаданса в одной голове. И сейчас, похоже, на него давят, как никогда раньше, раз он снова тайком убегает сюда с рассветом и пытается забыться. Сегодняшнюю ночь он явно не спал да и в предыдущие, скорее всего, тоже и выглядел откровенно паршиво. Надо было тогда ему по-настоящему нервы подлечить, а я ограничилась поверхностной седацией, которая продержалась пару часов. Решила, что он и впрямь такой же отстранённый и равнодушный, каким кажется. Не умею я разбираться в людях, за что вечно и расплачиваюсь. Так мы и сидели среди грязных камней и сырой травы, я включила музычку погрустнее, чтобы от красоты аж сердце щемило, и показывала картины миров, где виденные мною распад и опустошение и впрямь сменялись тишиной и свободой. Вся моя коллекция постапокалипсиса, абаддона и горных кряжей пошла в ход. Убаюканный этими сказками и симуляциями, Севан вырубался у меня на плече, а я, пользуясь возможностью, латала ему организм дальше и не будила особо. Не иначе как из-за этого он так разоткровенничался: что не чувствует за собой божественного права на власть, да что отец их с братом не любил, да что придворные, как шакалы, принюхиваются к малейшей слабости, а страну сейчас и сильному не удержать. Я слушала и молчала. Потом придёт в себя и будет жалеть о сказанном. А мне что делать? Невыспавшегося замученного мальчишку мне было неимоверно жалко, но будущему монарху жалость вряд ли нужна. Бедолага, сущее недоразумение на троне. Вскоре удалось мягко компенсировать усталость, и мы потащились обратно к дворцу, Севану до обеда предстояло ещё встречаться с какими-то министрами, а я вручила Тине платье, изгвазданное в земле и плесени. Её лицо в тот момент надо было видеть. Не дожидаясь, пока на меня напялят новое, я сделала ноги и, дёргая по дороге всех лакеев, добралась до комнаты Кея, тот чуть ли не в нижнем белье наматывал круги по спальне и рвал какую-то бумагу на мелкие клочки. Оказалось, что с утра пораньше его порадовали новостями: завтра в Элькорт приезжает его отец, а ничего ещё не готово. – Я совсем о нём забыл, – оправдывался Кей, – к тому же Полина… Какие дела могут держаться в голове? – потом он помолчал и добавил вполголоса: – Я его боюсь, он чудовище. Но война войной, а обед по расписанию. Меня к тому моменту успели выловить и переодеть во что-то атласно-зелёное, я дважды чуть не упала, запнувшись о юбки, и предпочитала поменьше двигаться. Севан после совещания был снова подавлен и то и дело гнал советника, вьющегося вокруг нашего стола надоедливой мухой. Иногда советник стрелял злобными взглядами в меня, догадываясь, кто в рекордные сроки умудрился испортить их всегда послушного и покладистого принца. Фердерик только недавно проснулся и шумно страдал от похмелья. Сдуру я решила его продетоксить, в результате он напился по новой. Беда с ними со всеми. В обеденном зале было удивительно свободно, многие занялись приготовлениями к празднику, так что мы в кои-то веки смогли тихо пожрать, и я, пользуясь шансом, без лишнего палева ныкала в рукава рулетики с лососем, булочки с маслом и прочую приятную мелочь. На Тину надейся, но и сам клювом не щёлкай. Я думала потом увязаться за Севаном, но советник мстительно процедил, что у принца дела, не терпящие чужого присутствия, после чего добавил, что и младшему принцу хорошо бы вспомнить о своих обязанностях. Ещё секунду назад блаженно дремлющий Фердерик подорвался с места, схватил меня под мышку и унёсся на сверхзвуковой скорости. Прочь. Прочь от дел, от работы и от советника. Понять его, конечно, нетрудно, но полный безысходности и тоски взгляд Севана в тот миг разбил мне сердце. Мы должны были остаться с ним. Он большой мальчик, справится. Тем более что по должности положено. Всё равно его жалко. Вспомнив о когда-то данных обещаниях, Фердерик опять притащил меня на конюшню. Ему совсем наплевать, что мы с верховой ездой не сочетаемся, а уж это платье – и подавно. Как он меня в нём на лошадь подсаживал, без ужаса вспомнить невозможно. Он просто лапал твою жопу. Моя жопа была бы куда больше рада этому на ровной земле. А так пришлось взлететь над лошадью, что ей не сильно понравилось, но другие способы оказались бессильны. И всё равно в итоге, промучившись полчаса, я сдалась и соскользнула в первый же колючий куст. Фердерик сжалился и упал следом. Он мне задал странный вопрос. Каким по сравнению с внешкой мне кажется их мир? Ох, чёрт. Откуда мне знать, я же не видела всего мира, а когда тебя не выпускают из дома, кто угодно психанёт. Даже я. Но ладно, всё не так уж плохо, особенно по сравнению с местами, где из природы – только камни. Фердерику хватило ума понять мой завуалированный намёк. Ему и самому здесь невероятно тоскливо. Я тоже поняла намёк, достала планшетку и врубила Камелот. Ты опять забываешь о самом главном. Вы два часа резались в Ангри бёрдс. Каюсь, грешен. На обедах я бросалась в толпу только фруктами, а так хотелось запустить в кого-нибудь курицей. Приходится компенсировать. А ещё я пересказывала ему сюжет Гарика, как ты помнишь. Жалко, что все конфетки Берти Боттс кончились, а то устроили бы лотерею. Когда мы наконец вернулись, то предстали перед полным немого укора взором Севана. Его, в отличие от нас, всё это время честно мучили, и похоже, сил стоически выносить бремя власти уже не остаётся. Второй день подряд мы оставляем его в одиночестве, на растерзание советнику и служебным обязанностям, а сами спасаемся бегством и развлекаемся. Нельзя так. На этот раз я не выдержала и сделала гадость. Выставили всех за дверь, заперла царские покои и сказала, что мы сейчас будем безумствовать, а потому прочь парики, каблуки и прочий срам, готовьтесь к веселью. Сыграем в олапоро. Световыми шариками, естественно, а не настоящими, но и от них по мебели мы скакали шумно и с визгом. Под громыхание панка. А потом этот отмороженный поблагодарил тебя за экскурс в астральные забавы, в подтексте читалось "дикарские" и "больше никогда". Он просто не привык развлекаться и решил, что это была психотерапия какая-нибудь. Да они тут даже слов таких не знают! Зато теперь знают "вингардиум левиоса". Летая под потолком, оба выглядели вполне счастливо. Так мы и провели время до самого вечера, а когда я возвращалась к себе, меня таки перехватил советник, намекнув, как же он будет рад от меня избавиться после церемонии. Я не удержалась от вопроса, зачем вообще на коронации моё присутствие, но в ответ меня лишь попытались испепелить презрением. Похоже, я медленно всех выбешиваю. Жизнь удалась. В комнате меня дожидались недовольная Тина, жареный гусь и пирог с яблоками. И корзинка с фруктами. Но разве ж это еда? Что ж, ладно, она могла и вовсе проигнорировать мою просьбу. Так что я смела всё в карман и заперлась в спальне, типа уже ложусь. Пусть думает, что хочет, а мне надо было скоротать время до наступления ночи. Если ты не заметила, ночь уже давным-давно наступила. Но некоторые слишком увлечены графоманией. Неправда. Ладно, пойдём, забег по бомжатникам продолжается!