Призрачный Рай

Обложка и песня: http://vk.com/photo101640816_306628951

"Всё кончено, всё кончено Мир выжженный, мир взорванный И мы с тобой, и мы с тобой Последний грех Земли былой Двух разумов симфония Любви в аду история И жизнь, и смерть - синтетика Агонии эстетика" Unreal – Эстетика Агонии

ST: Versailles - Phapsody of the darkness Exo-M - Mama (Chinese version) - РУУУУУУУУУУУУУУУУКИИИИИИИИИИ!!!! – раздался дикий крик, заставляя ненадёжные старые стены содрогнуться. – Я убью тебя, Матсумото! – продолжал буйствовать Кё, рассматривая колесо странного механизма, внешне похожего на помесь миниатюрного танка и мотоцикла. Небо было тёмно-серого цвета, ночь в самом разгаре, но мужчине было не до сна. Сейчас он мысленно разделывал своего случайного спутника на мелкие кусочки. Где-то на втором этаже полуразрушенного строения раздались шаги, и через несколько минут в проёме двери показалась растрёпанная голова Таканори. - Ааааа, - равнодушно протянул он, увидев предмет ярости Кё. Были бы у него сейчас сигареты, он бы закурил, пафосно оперевшись на косяк. Даже с такого расстояния он увидел, как раздулись от ярости ноздри другого мужчины. - Таканори, - почти спокойно начал Кё. – Скажи, чем ты думал, когда портил наше единственное средство передвижения? Руки с сомнением окинул взглядом «средство передвижения», про себя думая, что оно больше похоже на пыточную машину, но промолчал. И спохватился, что нужно ответить Кё. - Ну, Кёёёёёё-саааааааан, я не ломал! – состроил до безумия умильные глазки Руки, подходя ближе. – Ты сказал вчера, что ночью уедешь, но ты же не бросишь меня здесь совсем одного, правда? Правда, правда, правда? Кё закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Он ненавидел, когда Руки вёл себя, как трёхлетний. Мужчина открыл глаза и взглянул на Таканори, который выглядел как ребёнок, собравшийся плакать. Снова закрыл глаза и постарался успокоиться. Сколько Кё помнил, у Руки всегда был сложный характер. Даже через много лет, после их первой близкой встречи, Кё не мог поверить своей памяти. Мало кому довелось видеть Руки в истерике, и Кё предпочёл бы остаться неосведомлённым. Но именно с тех пор продолжаются их отношения, колеблющиеся где-то между отметками «холодная ненависть» и «обжигающая страсть». Не сказать, чтоб это не нравилось кому-то из них, но каждый по-своему здорово выносил мозги другому. Они ссорились несколько раз за день, несколько раз в неделю могли расстаться, могли разойтись вообще, чтобы через несколько месяцев снова встречаться. Их отношения были не вполне понятны даже им самим, а после атомных взрывов это переросло в нечто совершенно непонятное. Кё встретил Руки случайно, на каком-то токийском заводе, когда пытался найти укрытие от радиации, и с тех пор они всегда путешествовали вместе. Хотя уже много раз успели друг друга послать. Но ещё ни разу у них не доходило до того, чтобы кто-то пытался бросить другого. Кё почувствовал угрызения совести за то, что и в самом деле собирался уехать сегодня ночью один. Така по-прежнему стоял рядом с самым невинным видом. Вчера он немного помудрил над колёсами, хотя и не сломал их. Разобраться в импровизаторской мысли Кё было не в силах Таканори, но остановить он его смог. Руки с ужасом думал о том, что будет, если Кё его бросит. Дело тут было не в том, что он не выживет. Выживет. Просто Руки нуждался в бывшем вокалисте Диру. И он до дрожи в пальцах боялся остаться без него. До дрожи боялся одиночества. Боялся того, что Кё будет путешествовать совсем один. Мало ли, что может случиться. Боялся всего, что было связано с ними двумя. - Руки, ты нормальный вообще? – Кё вздохнул, в очередной раз понимая, что судьба не просто так свела его с этим человеком. – Скажи, пожалуйста, как ты себе это представляешь? Сказать можно всё, что угодно, но большинство этого не осуществляется, - он встал, сделал несколько шагов к своему спутнику и остановился, не зная, что сказать и как извиниться за вчерашние слова. - Ну, я просто испугался, - Таканори опустил голову, старательно пряча улыбку облегчения. Внезапно стало так легко, что захотелось прыгать от счастья, но он только прикусывал губы. Така знал, что Кё мог бы уехать, и он бы это сделал, но был благодарен за то, что он всё-таки передумал. Ну, и благодарил свои безумные идеи. – И я, правда, ничего не портил, - он всё-таки улыбнулся и подошёл к «средству передвижения». Секунду он рылся в многочисленных карманах длинного коричневого пальто, а потом вынул несколько деталей и опустился на колени. Его ловкие руки пробежались по сложному механизму, восстанавливая его. Наконец блондин поднялся и смущенно посмотрел на Кё. - Вот, всё в порядке. Тот в ответ удивлённо окинул взглядом спутника. Он не ожидал, что Таканори решится на такое, чтобы остановить его. Хотя это как раз и не было необычным. Гораздо более неожиданным оказалось то, что Руки разобрался с мотоциклом. Порой Кё и сам не понимал, что он сделал, но что-то сделал, и оно ездило. Это было главное. Он хмыкнул. - Ну, ладно, пора отсюда выбираться, - мужчина направился к выходу из комнаты. – Мы здесь уже третьи сутки, это может быть небезопасно. И да, Руки, прекрати вести себя, как ребёнок, - сказал он, уже стоя на пороге. Таканори моргнул и быстрым шагом направился следом. - Куда на этот раз? – спросил он, догнав Кё. Тот пожал плечами. - В Токио наведаемся? Мы там почти два года не были. На материк я не хочу, - он немного поморщился. - До Токио переться через полстраны, - пробормотал Руки, начиная собирать немногочисленные вещи. – Хотя, может, оно и к лучшему. - Я вообще не понимаю, как мы в Фукуока-то оказались? - Как-то. Япония не такая большая страна, всё объездить успеем... Только вот смысл?.. – добавил он так, чтобы Кё не услышал и посмотрел в выбитое окно. Перед глазами мелькнули яркие вспышки воспоминаний, мир, который был ещё красочным. Руки вздохнул и отвернулся. Что толку сожалеть о несбыточном? Собрав вещи, они спустились вниз, и Кё вывел мотоцикл на улицу, начав проверять, всё ли в порядке. Руки присел на какой-то камень и задумчиво посмотрел на него. Просто удивительно, что им до сих пор удавалось добывать топливо, провизию и воду. Причём, не радиоактивную, а самую нормальную. Конечно, надо было знать, где искать, а для этого подходили старые укрытия, подвалы больниц и много других помещений, но Руки опасался, что скоро и это станет удачей. С каждым днём его видение будущего становилось всё мрачней и мрачней. Наверное, он с самого начала не надеялся ни на что особенное, всё-таки глупым он не был никогда, но последние крохи этой самой надежды уходили постепенно, что делало его отчаяние не таким внезапным. Они просто выживали, не думая о том, что дальше. Понемногу его захватывало безумие. Всё чаще мужчина замечал у себя явные нелады с психикой, становилось сложнее сдерживать истерики, но самое печальное – появились признаки раздвоения личности. Хотя, возможно, это была шизофрения или что-то подобное. Возможно, он вообще просто придумал это. Руки не так хорошо знал психиатрию, чтобы судить об этом. Это его просто пугало. Иногда хотелось забиться в угол и заплакать, как в детстве, но он уже давно не ребёнок. Руки не считал, что должен выставлять напоказ свои слабости. Да, он человек, но достаточно того, что Кё и так всё знал, специально привлекать внимание к своим страданиям он не собирался. Он был мужчиной, поэтому плакать было не в его правилах. Его так учили. Но всё же иногда... Он прикрыл глаза, позволяя вернуться воспоминаниям. * *Зима 2002-2003* Молодой парень выскочил на улицу, размазывая слёзы по щекам. Больше держать всё в себе было невозможно, он слишком устал, но и показываться в таком виде одногруппникам он не хотел. Руки прислонился к стене, пытаясь сдержать судорожные всхлипы. Его всё ещё трясло от перебранки в их скромной репетиционной. Когда истерика немного утихла, он вдохнул глубже и посмотрел на тёмное зимнее небо. Он был напряжён, пальцы слегка подрагивали, сжимаясь в кулаки. Холод стал просачиваться через не слишком тёплый свитер. Нет, так дело не пойдёт, ему нужно выпить, причём срочно. Собрав мысли в кучу и немного подумав, он кивнул сам себе и направился к ближайшему бару. В последнее время жизнь совсем не ладилась. В группе были проблемы, и, похоже, большие проблемы, ещё немного, и Юнэ точно уйдёт; семья давила, требовала прекращать «игры в детский сад», но последней каплей стала случайная, глупая смерть самого близкого друга детства. Не было ничего хуже постоянного напряжения, в котором он находился. Со всех сторон кто-то был им недоволен, но Таканори не раз спрашивал себя, чем он виноват. Выходило, что ничем. Видит бог, он не хотел этих постоянных скандалов, но сегодня его окончательно вывели. Кто сказал, что лидер именно он? Толчок двери, и он оказывается в тёмном и душном помещении, музыка бьёт по ушам. Плевать, всё, что ему сейчас надо – алкоголь. Стойка бара, заказ, ленивый взгляд на помещение. Руки случайно выхватил из толпы силуэтов знакомую фигуру за дальним столиком. Кё... И Дайске. Странно, что здесь Кё – всем известно, что он не пьёт. Компания? А, впрочем, какая разница? Парень отвернулся и уткнулся в какой-то цветной коктейль. Да, он вокалист, но, если память ему не изменяет, обязанности лидера выполнял Уруха. А он пишет песни и не слишком разбирается в организационных вопросах. Наверное, это всё-таки его ошибка, ведь группу собрал именно он... А, впрочем, какая теперь разница? Скандал разгорелся на пустом месте, абсолютно. Не было никакого смысла снова начинать выяснять, кто прав, кто виноват. Да, им пока не везёт, но Руки искренне считал, что всего ещё можно добиться. Стоит только приложить чуточку усилий. Но его никто не слушал. У него уже почти не осталось сил и желания продолжать, но показывать этого он не собирался. Коктейль закончился быстро, а Руки не спешил заказывать ещё. Желание пить пропало так же внезапно, как и появилось. Наверное, это было не лучшей идеей – убегать из студии, но терпеть плохое настроение Рейты и дальше было просто невозможно. Убежав, он повёл себя, как ребёнок. Они оба так себя вели. Руки вздохнул и принялся рассматривать посетителей клуба. Взгляд сам притягивался к столику вокалиста Диру. Глупо было бы отрицать, что он не завидовал. Завидовал. Ещё как. Кё был успешен, и Руки не понимал, почему у него не получается так же, что он делает не так. Он знал, что он талантлив, не хуже Кё, знал, что опыт у него есть. Но что-то мешало. Мешало добиться того, чего он хотел так страстно. Бездумно просидев в баре несколько часов, выпив ещё несколько коктейлей, Руки решил, что хватит с него. Он не чувствовал себя пьяным, только очень усталым. Глаза немного слипались, и парень мечтал, когда наконец доберётся до своей квартиры. Выйдя на улицу, он вытащил из кармана телефон, чтобы посмотреть время, и увидел несколько пропущенных звонков и смс. Удалив звонки, он открыл сообщение, которое состояло всего из трёх слов: «Я ухожу. Извини.» Отправитель – Юнэ. Руки почувствовал, как закружилась голова, и прислонился к стене. Мыслей не было, казалось, их просто сдуло, как пыль. Только стучал где-то навязчивый молоточек – вот и всё. Руки до самого конца не верил, что это произойдёт, и как ни готовился к этому, уход Юнэ стал шоком. Медленно Таканори убрал телефон и огляделся. Вокруг почти не было людей, только рядом с выходом стоял какой-то мужчина и курил. Ему внезапно стало очень весело. Смех так и рвался из горла. Руки приложил руку ко рту, пытаясь его сдержать, но смешок всё равно вырвался. Курящий мужчина обернулся и посмотрел на него, но Руки не обратил на это внимания. Его трясло, и он, уже не сдерживаясь, смеялся до слёз в глазах и боли в животе. Краем сознания он понимал, что это просто истерика, и ему стоит успокоиться, но эту мысль сносило волной истерического хохота, переходящего в рыдания. Руки согнулся, вытирая слёзы, едва успевая набирать воздух в лёгкие. В глазах всё плыло, но остановиться он не мог. Он выпрямился, тихо всхлипывая и завывая, и закрыл глаза. Дыхание было сбитым и судорожным. Очередной приступ смеха прервала пощечина, обжёгшая щеку. Голова мотнулась в сторону, Руки замер. Но это помогло. От смеха не осталось и следа, только слёзы стекали по щекам. Руки вздохнул, успокаиваясь окончательно, и повернул голову. Перед ним стоял светловолосый мужчина его роста, тот самый, что недавно курил рядом. - Успокоился? – спросил Кё. – И что же вызвало такую истерику? - Группа, - едва слышно прошептал Руки, сползая на стене. – Теперь она точно распадётся. Опять. Кё некоторое время стоял и молча смотрел на него сверху вниз, а потом резко потянул за руку, заставляя подняться. - Пошли, - бросил он, уводя Таканори прочь от злополучного клуба. * *Настоящее* - Ну, всё, можно ехать, - Кё выпрямился и взглянул на Таку, сидевшего на камне и смотрящего куда-то на крыши домов. Мужчина всё чаще замечал у спутника этот пустой, направленный куда-то в себя взгляд. Руки постепенно уходил. Уходил туда, откуда не было обратной дороги. Возможно, его детское поведение вовсе не его каприз, а защитная реакция психики. Кё едва заметно прикусил губу и с беспокойством посмотрел на Руки. Врачей не было, да и какие могут быть врачи, когда человек сходит с ума? Это не лечится. А что станет с Руки сейчас? Всем приходилось нелегко, если, конечно, кто-то остался, но вот Кё не замечал за собой никаких подобных изменений. Хотя, может, он давно уже сошёл с ума, и всё это ему только кажется? Мужчина сделал шаг в сторону каменной плиты, на которой сидел Таканори, и взлохматил ему волосы. - Руки, поехали, - хмыкнул он, когда на него поднялся удивлённый и ясный взгляд. К чему приведут эти провалы в детство? *** На узкой постели лежал обнажённый блондин. Корни волос отросли, создавая неаккуратный тёмный нимб, а сами волосы были испачканы в грязи и крови, которую вымыть до конца никто не обеспокоился. Вокруг металась маленькая хрупкая девушка, делая последние штрихи. Юко едва держала глаза открытыми – в последнюю пару суток она совсем не спала. Сначала Хизаки, потом нападение, теперь этот оборотень. Рейта не приходил в сознание с тех самых пор, как огромный серебристый зверь превратился в человека. Он ещё был жив, но давление и пульс были крайне нестабильны. Для Юко были не важны подробности, она не просто так давала клятву Гиппократа, но сделать что-то существенное для Рейты не могла. Радиация здорово на него повлияла, и пусть он вернул свой нормальный облик, девушка не могла сказать, что будет, когда он придёт в себя. Она откинула волосы и облегчённо вздохнула, закрепив последний бинт. Потом вытащила из ящиков несколько тугих жгутов и закрепила человека на кровати в неподвижности. Через пару часов санитары их ослабят ненадолго, чтобы конечности в итоге не пришлось ампутировать. Может, это было не слишком правильным, но что, если этому парню повезёт? Около палаты была выставлена охрана на случай непредвиденной ситуации. Юко ещё раз взглянула на своего пациента и вышла. - Передайте Камиджо, когда и если он сюда придёт, что я пошла спать, - тихо сказала она молодому парню со шрамом на щеке. Тот кивнул и улыбнулся. При этом шрам сместился, придавая лицу немного комичный вид. * Камиджо тихо позвякивал ключами в руках, идя к конференц-залу. Первое, что он сделал, когда проблема с оборотнями была решена, это ушёл спать, предварительно заперев всех в разных комнатах. Точнее, Аоя, Теру и Хизаки. Последняя неделя была очень сложной, и Юджи просто хотел прийти в себя. Само собой, первые два активно сопротивлялись, но численное превосходство заставило их пересмотреть позицию. Хизаки же всё больше удивлял Камиджо своей покорностью и безучастностью. Что произошло с тем гордым, порой эгоистичным человеком, который поставил бы Камиджо на место? Даже сейчас поставил бы. Просто потому, что это был Хизаки. Проспать больше нескольких часов всё же не удалось, и, отправив Суги за «пленниками», Камиджо пошёл к залу. Это было не очень большое помещение примерно на полсотни человек, отделанное в классическом стиле с большими окнами. Всё чистенько и аккуратно. Ради этого они потрудились. Камиджо вздохнул – мысли вертелись вокруг каких-то глупых и ненужных вещей. Около зала его уже ждала вся честнАя компания. Он бегло осмотрел их и вставил ключ в скважину. С тихим щелчком дверь распахнулась. Камиджо раскрыл её шире, пропуская людей внутрь. Их окружала немного напряжённая тишина – каждый знал, что сейчас предстоит трудный разговор. Каждый должен будет рассказать, как он здесь оказался. В зале была устроена маленькая зона с мягкими креслами. Жестом Камиджо предложил всем располагаться. Сам он остался стоять. Он ещё раз осмотрел присутствующих и нахмурился. - Где Юко? Всё ещё с Акирой? – спросил он. - Спать ушла, - Сугизо откинулся на кресле. – Парень без сознания, но пока жив. Что дальше будет – посмотрим. Камиджо кивнул, удовлетворившись ответом. - А теперь каждому из вас, - он по очереди осмотрел экзорцистов и Хизаки, - придётся объясниться. Если с Хизаки я ещё более-менее представляю, что и как, то с вами... - А почему это мы должны что-то объяснять? – перебил его Аой. - Потому что вы на нашей территории. Мы здесь год, шесть месяцев и восемь дней, а вы и суток не пробыли, так что, наверное, я ставлю условия, - отчеканил Камиджо, складывая руки на груди. Теру с Аоем обменялись мимолётным взглядом. Человек, которого знал Теру, не слишком изменился, пусть и стал жёстче, осторожнее, но всё это было естественно, когда несёшь ответственность за стольких людей. Они ожидали чего-то подобного и вообще-то особо сопротивляться не собирались. - Ну.... – начали они одновременно. - Мы встретились сразу же, как только я отстал от вас, - тихо продолжил Теру. – С нами был ещё Уруха, но через несколько недель он погиб, а мы, спасаясь от мутантов, наткнулись на какой-то склад... - он замолчал, не зная, как лучше всё это описать. Даже спустя долгий срок, он не понимал, не осознавал, что с ними случилось. - Это была скорее лаборатория. Мы спрятались там, этот период я помню плохо, - Аой покачал головой. - Почему? – нахмурился Камиджо. Несколько секунд Аой молчал. - Уруху... убили прямо перед этим. Камиджо нахмурился ещё больше, не совсем понимая и не замечая выразительного взгляда Хизаки. Аой заметил это и вздохнул глубже. - Я любил его, - он посмотрел на стоящего мужчину пустым взглядом, словно созданным из боли, и отвернулся. – И мне жить не хотелось, когда это произошло, – тон Аоя ясно дал понять, что жить ему не хочется до сих пор. – Я пришёл в себя через дня два. Во всяком случае, уже осознавал реальность, а не плавал непонятно где. Теру рассказал, что нашёл документацию. Там было много странного, какой-то эксперимент «Чёрная дыра», что-то об оружии, о каких-то военных разработках, но было там ещё и описание оружия против радиационного заражения. - Верней, не так, - перебил Теру. – Там были описаны опыты с радиацией и мутациями, а так же описано действие особого искусственного излучения, которое нейтрализует мутацию. Только, - он помотал головой. – Весьма своеобразно нейтрализует – уничтожая мутанта. Люди, сделавшие это – монстры. Сначала сделать из человека мутанта, а потом убить его... - А что это за излучение? – поинтересовался Сугизо. Теру пожал плечами, смотря в окно на темнеющее небо. - Не знаю. Я так и не понял, как и что. Знаю только, что оно что-то разрушает в организме мутантов, и они погибают. Там были ещё рации, карта расположения лабораторий во всём мире. В общем, проект был хорошо продуман и оснащён. - Кем? – следующий вопрос Суги заставил Аоя поднять голову. - Неизвестно, - так же резко ответил он. – Нигде не было ни руководителей, ни каких-либо ответственных лиц. Даже имена учёных, работавших с этим, зашифрованы. - Вы взяли с собой документацию? – тихо и осторожно спросил Хизаки. Все повернулись к нему, но он пристально смотрел на Теру и Аоя. - Да, - брюнет потянулся к рюкзаку и вытащил увесистую папку. – Здесь должно быть всё, – он бросил папку на стол, едва не уронив чашку. - Я могу посмотреть? – Хизаки поднял глаза на Камиджо, осознавая своё всё ещё шаткое положение. Получив кивок, он углубился в чтение непонятных бумаг, кишащих порой совершенно странными и жуткими вещами. В комнате царила тишина, все ждали приговора. Хизаки растворился в столбцах иероглифов, всё больше хмуря брови с каждой страницей. Он не заметил, как над его креслом склонился Камиджо, заглядывая через плечо, не почувствовал, как тонкие пальцы начали перебирать его волосы. - Могу я спросить? – раздался негромкий голос Сугизо, внимательно рассматривающего экзорцистов. Получив кивок, он продожил. – Почему вы вообще так выглядите? - О да, это безумно важный вопрос сейчас, - закатил глаза Камиджо, обжигая своим дыханием шею Хизаки. - Как так? – Аой пожал плечами, сметая несуществующие пылинки со своей длинной красной юбки. – Нормально мы выглядим. - На самом деле, это моя вина, - начал Теру. – Когда… мы нашли эту лабораторию, - он умело заменил этим словосочетание «когда умер Уруха», - я подумал, что надо выглядеть соответствующе. Мы нашли эту одежду для Аоя, а причёска… он сам так захотел. А все мои костюмы просто уничтожены, к тому же, они не слишком удобны для войны. Хизаки хмыкнул и вздохнул. Вычленив несколько самых информативных страниц, он перечитал их ещё раз и наконец поднял глаза. Мельком он увидел, что прошло уже больше получаса с тех пор, как он взял папку в руки. - Ну, что? – спросил Камиджо, наконец-то дорвавшийся до желанной кожи. Хизаки никак не отреагировал на прикосновения, и Юджи не собирался упускать шанс. Хизаки нахмурился и раздражённо выдохнул, складывая руки на коленях. - Я даже не знаю, что сказать, - начал он. – Всё очень путано, столько воды и демагогии… Но вот «попытки создания лекарства от лучевой болезни...» и ещё кое-что... Проект физико-медицинский, как я понял. А вообще, там много всего намешано. Вот сроки... – мужчина покачал головой, снова погружаясь в документы. - Так, вот стоит двухтысячный, проекту уже четырнадцать лет, - он водил пальцем по словам. - Хиза... – Камиджо ткнул в одну строчку пальцем. - А, ну, да, это только год создания лаборатории, значит, проекту ещё больше. Насколько я понял, оружие создавалось целенаправленно, с чувством, с толком, что называется; излучение создано на основе ионного, то есть гамма-лучей, но является полностью искусственным. В природе его не существует. Что конкретно – это уже физические заморочки, я их не понимаю. Излучение влияет на молекулярную структуру мутантов, вызывая у них мутации, не совместимые с жизнью, - мужчина качнул головой, думая о том, что эти слова звучат как минимум глупо. - Да, тут ещё говорится о каком-то «Авалоне» (1). Честно, даже не представляю, что это такое. Авалон, авалон... только название, а что конкретно – думайте сами. А вообще, ни строчки чёткой и ясной. И вот тут ещё: «...создание необходимых условий для испытания и использования оружия, созданного на основе моделей...» и бла-бла-бла. Кто вообще придумал этот бред? - он замолчал на несколько секунд. – Ты думаешь о том же, о чём и я? – тихо спросил он Камиджо, запрокинув голову и глядя тому в глаза, видя в них отражение собственных ужасных догадок. Камиджо серьёзно вглядывался в глаза любимого и понимал, что он, скорее всего, прав. Целенаправленное создание оружия... Он поджал губы и провёл пальцем по волосам Хизаки. - Не знаю, Хиза, не знаю, - пробормотал Юджи, зная, что Хизаки его всё равно поймёт. Но остальным этого говорить не следовало. Спокойнее будет. *** Руки счастливо смеялся, сидя за спиной Кё и крепко держась за его куртку. Что он действительно любил в этом новом мире, так это именно безумную скорость, когда они с Кё спасались от очередной стаи мутантов, или просто мчались по пустым выжженным дорогам. Ветер бил в глаза, уши закладывало, но Руки смеялся. Сейчас ему было настолько хорошо, что все иные мысли отходили на второй план. Чувство, сравнимое разве что с самыми яркими оргазмами в его жизни и, пожалуй, живыми выступлениями. Это была невероятная свобода, свобода, которая кружила голову, которая была наркотиком. Руки прикрыл глаза и уткнулся носом в волосы Кё, вдыхая их запах. - Ты неугомонен! - прокричал Кё, чуть поворачивая голову, на что Руки снова рассмеялся и поднял лицо к серому небу. В такие моменты даже оно казалось прекрасным и играло всевозможными оттенками от светло-серебристого до почти чёрного. Руки понимал, что это всего лишь обман, иллюзия, но так хотелось верить ей. - Но Кё-ё, - протянул он в ответ. – Разве тебе самому это не нравится? Когда вокруг нет ничего, кроме этой скорости и смазанных пейзажей? - Конечно, нравится, но ты рад, как дитя. Это для тебя так необычно, не детские капризы, не твоя вечная пафосность, а что-то совершенно новое, - Кё старался одновременно смотреть на дорогу и разговаривать с Руки, пытаясь заглушить свист ветра в ушах, но тот уже давно понимал его без слов. - Просто когда в жизни человека происходят глобальные изменения, в нём открываются новые стороны! – закричал Руки почти на ухо Кё. – Если ты не считаешь конец света этим событием, то ты не прав, - он снова прислонился лбом к холодной коже, скорее чувствуя, чем как-то ещё осознавая усмешку Кё, и покачал головой. Такие моменты полного единства были самыми замечательными вещами, и Руки даже немного радовался концу света, ведь до этого их не было. Оба они не были склонны к щенячьей нежности, но это была не нежность, скорее спокойствие, умиротворение. А может, и нежность. Такие понятия давно затерялись, а они никогда не выделяли их. Кё сознательно старался объезжать города, он знал, что не найдёт там ничего, кроме смерти. За время своего путешествия они много видели, а иногда и узнавали в лицах несчастных своих знакомых и коллег. Кё знал наверняка, что Шинья погиб. Что он чувствовал? Сейчас уже ничего. Но в тот момент, когда в очередном трупе он узнал своего друга... Кё мотнул головой. Осознание и боль пришли не сразу, просто мир немного закружился, а потом встал на место, и... В первые секунды был страх, дикий страх, что это может оказаться правдой. Как перед прыжком с высоты. А потом ужас от того, что это всё-таки реальность. Каким-то шестым чувством он понял это даже до того, как нашёл документы. Документы... Странно, что они сохранились. Впрочем, Кё давно уже отучил себя удивляться. Он взглянул на серую дорогу вдали, на пыль сбоку мотоцикла и улыбнулся. Было так хорошо от того, что сзади к нему прижималось непонятное и странное существо по имени Руки, ковырявшее металлические заклёпки на куртке. Кё думал, что такие моменты стоят очень многого. Спустя много часов пути Кё остановил мотоцикл в какой-то деревеньке и спрятал его в старом сарае. Пальцы не слушались, а ушей и щёк он вообще не чувствовал. Руки был в похожем состоянии. Это был единственный минус их поездок – жуткий, пронизывающий холод. В тёплое время ветер не приносил таких неудобств, но зимой – это было невыносимо. Огонь зажигать опасно. Не только и не столько из-за мутантов, которые его боялись, кстати, а из-за радиации, и потому, что от одной искры всё могло вспыхнуть, как спичка. Осмотревшись в деревне, Руки нашёл дом, в котором не было трупов, ибо такое соседство бывший вокалист Газе не выносил. В шкафах нашлось несколько тёплых пледов и одеял, а в кухне стоял обогреватель. Долго сверля его глазами, Руки пришёл к выводу, что попытка – не пытка. Он окинул помещение цепким взглядом и наконец увидел то, что искал – розетка. Задерживая дыхание и вообще-то без особой надежды, он воткнул обогреватель и прислонил ладонь к поверхности. Но ничего не произошло – прибор оставался таким же ледяным, как и до этого. Таканори вздохнул. Впрочем, этого стоило ожидать. Вернувшись в комнату, он увидел, что Кё уже успел сделать что-то похожее на гнездо в углу, рядом с холодным камином. - Иди сюда, - тихо позвал он, кивая на плед рядом с собой. Руки вздохнул и сел, прислонившись к Кё. Пальцы по-прежнему не слушались, и он попытался согреть их дыханием, но получалось ровно наоборот – касаясь рук, пар превращался в капельки воды и замерзал. Кё обнял его, притягивая замёрзшее тело ближе к себе. Некоторое время они сидели так, а потом Руки заёрзал и повернулся лицом к Кё. - Тоору, давай зажжём камин? – тихо спросил он. – Смысл нам бояться радиации, и так уже… - он неопределённо мотнул головой. - Где бы ещё спички найти. Или зажигалку, - мужчина задумчиво посмотрел в холодный камин. Он и сам бы с удовольствием его зажёг, но глупое упрямство мешало ему это предложить. Ему было проще сделать всё без слов, если бы только он знал, где взять спички. Дрова, благо, лежали в камине. Пусть их и было не слишком много. - Я видел. На кухне есть несколько коробков. Может, там ещё что-то осталось... – закутавшись в плед, Така встал и ушёл в сторону пустого дверного проёма. В кухне на столе и правда лежали спичечные коробки и сломанная зажигалка. Но его постигло разочарование – коробки были либо пусты, либо спички были использованы. Почти потеряв надежду, Руки раскрыл последний и чуть не вскрикнул от радости – внутри лежали три целеньких спички. Едва не подпрыгивая, он вернулся в комнату и начал осматривать полки и столы, ища хотя бы клочок бумаги. - Что ты делаешь? – спросил Кё, следя за передвижениями Руки. - Бумагу ищу. - Зачем? – Кё непонимающе посмотрел на спутника. - Ничего ты не понимаешь! – воскликнул Руки. – У нас всего три спички, а дрова наверняка отсырели, потратим их зря – будем в холоде сидеть. Так что нужна бумага. Но тут, похоже, только книги... А, чёрт с ним, - он прихватил первый попавшийся сборник и вернулся к камину. С мученическим лицом Руки вырвал несколько листов из книги и отложил томик в сторону. - Да простит меня, - он взглянул на обложку. – Кобаяси Исса (2) за такое кощунство, но выхода у нас нет. Очень осторожно Руки поджёг листы, опасаясь, как бы спичка не погасла раньше времени. Наконец веселое пламя охватило трёхстишия, и Руки кинул их на дрова, начиная постепенно поджигать полено за поленом. Огонь неохотно поедал сырое подгнивающее дерево, но это было уже что-то. Комната наполнилась дымом и неприятным запахом сгорающей плесени, но это было не важно. Тепло перевешивало. В коробке было ещё две спички, и Така, глядя на слабый огонёк, вырвал ещё несколько страниц. Через десять минут пламя уже весело трещало в камине, и Кё подвинулся поближе, снова обнимая Руки и укрывая его пледом. Они сидели молча и просто смотрели на огонь. Когда руки и ноги отогрелись, Кё открыл сумку с припасами и достал оттуда консервы и несколько кусочков хлеба. Пламя согревало и танцевало на стенах, создавая странные силуэты. Руки положил в рот последний кусочек хлеба и облизнул пальцы. В голове не было ни единой мысли. Кё лёг на одеяло, притянув его к себе. Удобно устроившись под боком мужчины, Руки свернулся калачиком и тихо вздохнул, глядя на чуть угасший огонь. Ещё несколько часов он продержится, а потом снова придёт холод. - Така? – почувствовав его тягостное состояние, спросил Кё. - Что будет дальше? – задал Руки вопрос, которые раньше был под запретом. – Тоору, я боюсь. Что нас ждёт? Почему всё так? - Я не знаю, Така, не знаю, - он ещё сильнее прижал Таканори, надеясь, что сможет его успокоить, защитить от этих мыслей и безысходности. – Надо просто жить. Несмотря ни на что, я не уверен, что готов умереть. А ты? Руки некоторое время молчал. - Меня убивает эта неизвестность и пустота. Я хочу, чтобы всё было, как прежде, - он перевернулся и уткнулся носом в грудь Кё, сдерживая неожиданные и совсем неуместные слёзы. - Я тоже. Давай надеяться, что у нас есть шанс, - Кё перебирал волосы Таки и осторожно касался губами его щеки. Он чувствовал его боль, как свою, и, наверное, это и была та самая любовь. - Кё... - Что? - Поцелуй меня. Я хочу быть уверенным, что хотя бы ты у меня есть. Кё чуть отстранился от Таки, чтобы тут же прикоснуться к его губам и осторожно углубить поцелуй. Руки закрыл глаза и расслабился, снова ощущая знакомый привкус сигарет, который не исчез даже несмотря на то, что Кё не курил уже давно. Он зарылся пальцами в тёмные волосы, провёл рукой по шее. Только ради таких моментов и скорости он жил. Кё всегда удавалось отвлечь его, поддержать. Так было всегда, ещё даже до взрывов, но по-настоящему ощущалось только теперь. Вскоре он заснул, а Кё ещё долго смотрел на его спокойное умиротворённое лицо, пока сон не сморил и его. *** Хизаки шёл по слабо освещённым коридорам больницы, ведя пальцами по облупленным стенам. Собрание, если можно так выразиться, закончилось, и Камиджо, махнув рукой, отпустил всех. Хизаки пару раз запнулся о какие-то брусья и откинул волосы с плеч. Он... чувствовал себя странно. Не прошло и суток с тех пор, как он пришёл в себя, обретя вновь Камиджо, и тут же произошла встреча с Теру. Осознание этого ещё не пришло, всё было будто в дымке, как слишком реальный сон. А на плечах до сих пор ощущались прикосновения тонких пальцев, и ум затмевал любимый запах. В тот момент, когда Камиджо оказался за его спиной, что-то внутри задрожало и разлилось сладостным теплом и трепетом. Он прижал руку к груди, пытаясь удержать это невероятное ощущение. Даже на расстоянии он чувствовал Камиджо, за всё прошедшее время его чувства не ослабли. Прикрыв глаза, Хизаки прислонился к стене. На его губах блуждала улыбка. Никогда он не думал, что будет таким сентиментальным, но сейчас хотелось прижаться спиной к груди Камиджо и чтобы он просто обнял. Рядом с ним будто открывалось второе дыхание, даже боль в уставшем теле успокаивалась. Хизаки оттолкнулся от стены и пошёл дальше по коридору. Он не знал, что будет сейчас, он чувствовал, что Камиджо изменился, но не собирался сдаваться; он обязательно вернёт то доверие, что было между ними раньше. Сам не заметив, он забрёл в дальнее, не использовавшееся крыло. Здесь было гораздо темнее и грязнее. На полу лежали старые строительные материалы, обломки чего-то, стены совсем ободрались. Осмотревшись, он понял, что не помнит, как вернуться. Хизаки вздохнул и покачал головой. Вот так всегда. И в Токио поначалу происходило так же. Он забредал куда-то в раздумьях, а потом не знал, как вернуться. Ещё раз споткнувшись, он едва не упал на какой-то шкаф, тут же почувствовав боль в предплечье, будто там была огромная гематома. Зашипев, Хизаки потёр руку и пошёл к просвету в конце коридора. Перед глазами стоял серьёзный взгляд Камиджо и документы, принесённые Теру. Хизаки не был уверен, что готов принять то, что завуалированно было сказано там, поэтому даже в мыслях не давал себе права это сказать. Он вышел на маленький более-менее свободный пятачок, вероятно, служивший раньше кабинетом. Свет исходил из маленького окна, выходившего на двор-колодец. Хизаки подошёл к нему и выглянул. Внизу была всё та же серость и запустение. - Молодец, Хизаки, ты ещё и заблудился, - пробормотал он себе по старой привычке, чтобы разрушить повисшую тишину. – Теперь тебя найдут, скажут, что ты зомби-шпион, выгонят, боже, что я несу? За спиной раздался шорох, и Хизаки резко развернулся, вглядываясь в сумрак и неверные тени. В дверях стоял смутный силуэт, длинная чёрная юбка колыхалась под порывами сквозняка. - Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Камиджо, пристально вглядываясь в Хизаки, в пол-оборота замершего у разбитого окна. Хизаки дёрнул плечом и осмотрел пол у себя под ногами. Ему было нечего на это сказать. - Задумался, свернул не туда, - он пожал плечами. – Заблудился... Больше сказать было нечего. Ведь он и правда не особенно думал, куда идёт. Вот только поверит ли ему Камиджо? С тех пор, как Хизаки покинул Токио, он сильно изменился. Может, это случилось ещё раньше, но заметно стало только в окружении людей. Его преследовал страх сделать что-то не то. Имея представление о ситуации в мире, он понимал опасения Камиджо, но было просто до безумия обидно, что самый близкий человек может так легко отвернуться. Или не легко. Но тогда всё ещё хуже – страдать будут оба. Хизаки вздохнул и прислонился к раме. Вот что он себя накручивает, Камиджо ведь ещё ничего не сказал. И на допросе поверил... Камиджо чувствовал терзания Хизаки. Он не мог сказать, о чём именно думает сейчас мужчина, но в его глазах читалась слишком явная усталость и безнадёжность. Бесшумно сделав несколько шагов вперёд, он оказался почти за спиной Хизаки. Кабинет был маленький, но всё же блондин ещё не чувствовал дыхания позади себя, хотя самому Камиджо оно казалось безумно громким и частым. Сделав ещё два шага вперёд, он обнял человека, стоящего у окна, почувствовав, как он расслабляется. - И что ты себе напридумывал, что на твоём лице вселенская грусть? – тихо спросил Камиджо, прижимая Хизаки ещё ближе к себе. Он наконец-то получил то, что хотел, и вот сейчас было абсолютно неважно, что там творится в мире. Хизаки здесь, рядом, а его руки сильнее притягивают Камиджо. - Я просто боюсь, что ты мне не поверишь, - на выдохе сказал Хизаки. – Два года в полном одиночестве были не самым приятным временем. Без надежды, в постоянных воспоминаниях. О группе, семье... О тебе, - голос растворился в полумраке комнаты. - Ну, и зря. Я тебя теперь от себя не отпущу. Эти два года для всех были тяжёлыми, - Камиджо задумчиво смотрел вдаль. Он не понимал, зачем нужны все эти слова, эти оправдания. Ведь главное не в этом, а объяснить всё может простое прикосновение. В сетях тишины и ситуации, которую даже можно было назвать романтической, он заставил Хизаки развернуться, и в сотый раз за сегодняшний день всмотрелся в изученные черты. Поцелуй вышел такой же – немного грустный и безнадёжный. Медленный, сладкий, как всегда бывало. Хизаки ещё ближе, до невозможности прижался к стройному телу. Всё, к чему он стремился эти два года, о чём мечтал, что давало ему силы, сосредоточилось в этих мягких губах, в тепле, исходящем от Камиджо, в его руках. Теперь всё было как надо. *** Кё сидел на железных перекладинах чудом сохранившейся вышки и, прищурив глаза, смотрел в сторону дороги. Под вышкой туда-сюда метался Руки, внимательно наблюдая за каждым движением мужчины на высоте, готовясь его поймать в случае чего. Нет, чисто теоретически, Руки понимал, что падающий Кё и его придавит, и сам убьется, но эта ложная надежда на «авось» хоть как-то успокаивала. Беспокоиться было о чём – вышка едва держалась. Одна из опор была сильно погрызена, и Така подозревал, что здесь руки, а точнее, зубы, приложил кто-то покрупнее Ахеронов. Провода были оборваны и слабо качались под ветром. В целом, ненадёжное строение создавало весьма печальное зрелище, но Руки философски заметил, что оно — как и всё в этом мире. Минут через десять терзаний Руки, Кё начал спускаться. Нахмуренные брови выдавали его недовольство всем миром, а мир в ответ был недоволен им. Дождавшись, пока ноги мужчины коснутся земли, Руки сразу же задал вопрос. - Ну? - Ну, что «ну»? – Кё взъерошил волосы. – Ничего, дорога перекрыта мутантами. Лесными, вроде. Расстояние, конечно, большое, но не заметить огромных волков как-то сложно, - он саркастично изогнул губы. Остановившись посреди трассы, они решили проверить путь впереди. Это было разумной идеей, особенно учитывая то, что оружия у них не было, а мутанты на дороге были. - Как тогда поедем? Несколько километров в сторону от трассы точно надо взять. И лучше в северную сторону, там места больше, - Руки внимательно рассматривал замызганную старую карту. - Тогда давай через Киото? – предложил Кё, заглядывая ему через плечо. - Угу, да и к тому же у нас кончаются припасы. До Кобе, конечно, ближе, хотя, как посмотреть. - Лично я в Кобе не сунусь, мне прошлого раза хватило с головой, - сразу отрезал Кё. - Так это ж было... Полгода назад, - хмыкнул Руки, направляясь за Кё к мотоциклу, одновременно убирая карту в карман. - Ну, и что? Через минуту мотор резко взревел, унося двух человек прочь от дороги. 1 - Авалон вообще мифический остров, на котором похоронен король Артур. Но благодаря аниме "Код Гиасса" Авалон я воспринимаю исключительно, как летающий остров :D 2 - Кобаяси Исса - (15 июня 1763 — 5 января 1828) японский поэт, мастер хокку.