Призрачный Рай

Обложка и песня: http://vk.com/photo101640816_306995681

В плену застывших грёз мы ждали столько лет... Коснись меня рукой, верни мне жизни свет Понять им не дано, их души не согреть... Возьми мою ладонь - не разлучит нас смерть! Unreal - Omnia vincit Amor! Чувства разлетелись осколками стекла Я потеряла веру, раз и навсегда Падаю стремительно с придуманных небес Лёд не знает жалости, лёд повсюду здесь Лёд... Unreal – Лёд

ST - Within Temptation – Are You The One Его окутывал холод, сводящий с ума холод. Он уже давно не чувствовал пальцев ни на ногах, ни на руках. В виски впивалась острыми иглами боль, хотелось укутаться потеплее, но ничего не было. Ледяной пронизывающий ветер беспощадно дул во все складки одежды. Откуда-то изредка раздавался вой. Тошия закрыл глаза, чтобы не видеть кружившихся очертаний, и попытался согреть пальцы. Не получилось. Дыхание замерзало на коже кристалликами льда. Голова болела, мешая сосредоточиться на чем-либо, а тело задеревенело от холода. Рядом раздались шаги, и пылающего лба коснулось что-то холодное. - Тошия, - он услышал голос Каору сверху, но не ответил. Любое усилие только увеличивало его мучения. - Тошия, - позвал Каору громче, - Хара, чёрт возьми... – слабое копошение, и его приподняли. Тошия тихо застонал. В голове стоял мутный и мерзкий, вязкий туман. Едва ли он осознавал, что творится вокруг. Он чувствовал только холод и озноб. Каору обречённо вздохнул, не в силах как-то существенно повлиять на состояние Хары, и заставил его съесть несколько таблеток обезболивающего и жаропонижающего. Хотя это было глупо и бесполезно. Тошия закашлялся. Лёгкие разрывались от боли, а в уголке губ застыла алая капля. Голова заболела ещё сильнее, и Тошия уткнулся в плечо Каору, из глаз потекли слёзы, но он этого не чувствовал. Каору снова вздохнул, легко поглаживая Тошию по волосам. Хара умирал у него на руках, и Каору ничего не мог с этим сделать. Простая простуда это или воспаление лёгких – он не знал, но выхода из ситуации не видел. Не те условия, не те возможности. Всё казалось бессмысленным с тех пор. Наверное, тогда им безумно повезло – Каору предпочитал думать именно так - накануне взрывов они уехали из Токио. Они с Тошией оказались в стороне от эпицентра, в маленьком домике на побережье. Сейчас прошло уже около полутора лет, на улице бушевал февраль, а тёплых вещей у них не было. Бежать пришлось в спешке, и сейчас им приходилось прятаться в пещере в нескольких километрах от домика и умирать на её обледенелых сводах. Единственное, чему Каору радовался – это близость продовольственного склада. Конечно, он был изрядно разорён, но кое-что там осталось. Мужчина с ужасом думал о том, что будет, когда припасы кончатся. Он подозревал, что, возможно, не только он знает об этом складе. Вся ситуация была не слишком обнадёживающей, и с каждым днём Каору всё больше беспокоился о Тошии, виня себя в его болезни. Ведь можно же было предположить, подстраховаться… Мужчина качнул головой, сам понимая всю бредовость своих мыслей: да кто вообще мог такое предположить?! Но чувство вины не оставляло, и Каору всеми силами старался облегчить мучения любимого. Не в его правилах было опускать руки, но его силам тоже был предел, и всё чаще хотелось просто лечь на холодный камень и умереть, держа в своей руке руку Тошии. Вокруг пещеры стаями бродили псы, он знал это, как знал и то, что рано или поздно столкнуться с реальностью придётся. Каору предпочитал не думать, когда настанет это «рано или поздно». Здесь, в этой промозглой и неуютной пещере, где постоянно держалась минусовая температура, царил только их мир. Они создали его просто потому, что были вдвоём и вместе. А реальность… Реальность была там, в нескольких метрах над ними. Для Каору эта реальность ассоциировалась с клочком серого неба, видимого сквозь узкий лаз на поверхность. Мужчина сильнее обнял Тошию, пытаясь согреть, но понимал, что это невозможно. Большую часть времени басист находился в беспамятстве, в омуте своей боли, в лабиринте сознания. Его состояние ухудшалось, и Каору с ужасом гнал от себя мысли о том, к чему это может привести. Ему были не нужны никакие другие люди; если Тошия был рядом, мужчина чувствовал себя завершённым и абсолютно счастливым. То, что произошло полтора года назад, он помнил и по сей день, видел в кошмарах. Он знал, что никогда не сможет этого забыть. Их спасло то, что они были за городом и успели сбежать от смерти. Каору пытался поддерживать связь хоть с кем-то. Пару раз приходили весточки от Шиньи, но больше он не знал ни о ком: ни о семье, ни о друзьях и коллегах. Всё потерялось, стало глупым и бессмысленным, таким же, как лёд на тёмных стенах пещеры. Преодолевая головную боль, Тошия открыл глаза. Его ощутимо знобило, температура зашкаливала, и перед глазами всё плыло. Холода он уже не чувствовал – не замечал, привыкнув. Ему всё казалось, что он слышит чей-то смех, разговор, хотя пока ещё помнил, что в пещере они с Каору были только вдвоём. Некоторые события путались, но все мысли были о настоящем. Вся его реальность сейчас сужалась до одного человека. Вокруг него никого не было, только голые стены пещеры танцевали канкан. Тошия приподнялся и осмотрелся. Каким-то чудом он смог разобрать тёмный силуэт на выступе породы под самым лазом на поверхность. Слабый ветер, гуляющий по пещере, трепал тёмные и спутанные волосы Каору. Лидер был напряжён, вся его поза говорила о том, что он хищник, готовившийся защищать свои владения. Тошия слабо улыбнулся, видя перед собой всё такого же сильного и уверенного человека, как и всегда. Пусть обстоятельства их подкосили, неважно, друг для друга они остались прежними. Холодный камень уходил из-под ног, но он всё равно дошёл до Каору, не заметившего его, замирая в шаге от него. Мужчина вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал горячие руки на своей талии. Он повернул голову. - Тошия? Ты... - Каору… - тихий охрипший голос резанул слух. Внутри у Каору всё сжалось. - Зачем ты встал? Ты же болеешь... Тошия слабо и невесело рассмеялся. - Обними меня. Ниикура развернулся и заключил Тошимасу в объятия, чувствуя его дрожь и холодную кожу, чувствуя его боль. - Чёрт возьми, что же такое происходит? – пробормотал он, смотря в пространство. Тошия хмыкнул. - Конец света, Каору, конец света, - он снова закашлялся, закрывая рот одной рукой. Реальность всё так же терялась где-то в закоулках сознания, но резко прорезался страх и понимание того, что остолось ему недолго. По ладони протянулась тонкая ниточка крови, и Тошия вздрогнул. Он тихо всхлипнул и стал спускаться на землю, но руки лидера не дали ему это сделать. Каору что-то говорил, спрашивал, снова уложил его на импровизированную постель и присел рядом. Снова послышались голоса, а виски буквально разорвало болью. Тошия не замечал своих тихих стонов и почти рыданий, ему было плохо, как никогда в жизни. Но пока он ещё держался. Свернувшись в позу эмбриона, Тошимаса закрыл глаза и попытался отвлечься, вспоминая то, что было у них с Каору. Он не запомнил, где они встретились впервые, но зато хорошо запомнил тот удивлённый взгляд Каору и восхищённое: «Здорово играешь», когда был застукан в самом тёмном углу с басом на совместном концерте. С тех пор они и начали общаться. Сначала мимолётно и ненавязчиво, но всё больше утопая в этом. Тошия хорошо помнил, как лидер маленьким ураганом принёсся к нему в квартиру, покрывая всевозможным матом Кисаки, и предложил играть в его группе, и первый случайный поцелуй, после которого всё и началось. А теперь, спустя много лет, он умирает на руках возлюбленного в погибшем мире. Тошия мысленно усмехнулся, в чём-то это было несомненно забавно, вот только ирония была... смертельной. У него не осталось надежды. Сейчас его можно было назвать пессимистом, но Тошия всего лишь старался реально оценивать факты. Он не только умирал сам, он убивал Каору. Тем, что вынуждал его всё это видеть и оставлял одного. Он понимал, что вообще-то не виноват, но это мерзкое чувство грызло его изнутри. Когда приступ закончился, Тошия пару раз моргнул уставшими глазами, глотая ледяной воздух, и забылся тяжёлым тревожным сном. Ему уже давно снились жуткие, мрачные сны, в которых всё перемешивалось – реальность, фантазия, прошлое, будущее, настоящее. Сны, в которых он тонул, которые приходили к нему наяву галлюцинациями. Каору только вздохнул и снова вернулся к выходу, бездумно и обречённо устраиваясь на пронизывающем ветру. Вокруг пещеры полыхала серым заревом смерть, сковывал морозом землю конец зимы. Так продолжалась жизнь. Безрадостные, однообразно-серые, тянулись дни. *** Во время очередной вылазки за продуктами Каору заметил чёрные спины псов, мелькающие на соседних склонах. Он сощурился – рано или поздно они должны были прийти. Каору и сам удивлялся долгому спокойствию, но у Ахеронов всегда была своя логика. Хотя, скорей, они руководствовались количеством доступной еды. Мужчина задумался о том, что ему делать. Самым разумным и правильным казалось уйти, найти другое убежище, возможно, более удобное, но это было и столь же проблематично. Даже не беря в расчёт монстров: Тошия болен, и неизвестно, как он перенесёт путешествие. Кроме того, поиски нового убежища тоже представляли собой довольно сложную задачу. Каору уже предвкушал, что может случиться за это время. Всегда практичный лидер сразу прикинул спектр возможностей и шансов. Они были малы и местами не слишком реальны, но что-то заставляло его надеяться на лучшее. Он понимал, что оставаться будет глупо – тогда Ахероны сами придут к ним. Собаки глупы, но даже им хватит ума залезть в пещеру. Другое дело, что выбраться им будет уже сложнее, но это не особо обнадёживало. Каору всегда руководствовался принципом, что, раз праздник не идёт к вам, нужно самому к нему прийти. Пусть даже это праздник смерти. Так проще. Наверное, Каору боялся. И всё же, на свой страх и риск, он решил обойти окрестности. До своего загородного дома он дойти не надеялся – слишком далеко им пришлось бежать тогда, год назад. У подножия гор голубело странное чужое море, его было отсюда очень хорошо видно. Иногда Каору казалось, что море замёрзло или стало землей – столь неподвижно оно было. Где-то вдалеке оно сливалось с серым горизонтом. И однажды утром, смотря на эту едва различимую полоску, он решился. Первым делом, он хотел найти более-менее безопасное убежище. Мужчине совершенно не хотелось таскаться по горам с больным Тошией на руках. Пока что их пещера была безопасна, но никто не мог гарантировать этого и в дальнейшем. И он решился оставить басиста здесь, чтобы потом вернуться и забрать с собой. Оставалось только сказать об этом Тошии. Каору потёр глаза ладонями. Именно сегодня ему хотелось оказаться где-нибудь в другом месте, и чтобы Тошия был здоров. Он лежал рядом и тихо и часто дышал. Каору знал, что другой мужчина в сознании, но слова были не нужны, и Ниикура корил себя за то, что ему придётся нарушить эту тишину. - Тошия? – тихо позвал он. - Мм? – басист приоткрыл один глаз, вопросительно глядя на Каору. - Я подумал… может, стоит найти другое укрытие? - Зачем? – прошептал Тошия. – Мы всё равно умрём, так какая разница, где? - Не смей так говорить! – тут же вскинулся Каору. – Я не позволю тебе умереть. И сам не умру. Тошия вздохнул. Как много он мог сейчас привести аргументов, чтобы доказать обратное, но это было не нужно. Всем необходимо на что-то надеяться, и Тошия понимал, что Каору надеется именно на это. В пещере снова воцарилась тишина, но непроизнесённый вопрос повис в воздухе. Тошия не хотел отпускать Каору, он боялся, что с ним может что-то случиться, но… - Я подожду, - тихо сказал он, глядя Као в лицо. Почему-то мужчина был уверен в том, что поступает правильно. Не нужно держать Ниикуру здесь. Но почему он так думал – Тошия не знал. – Я подожду, пока ты будешь искать. Только… не бросай меня, ладно? - Не брошу, я не смогу. Тошия слабо улыбнулся. - Спасибо, - так тихо, что ветер унёс слова, но Каору понял их по губам. В груди защемило. В этом был весь Тошия – он никогда ничего не требовал, постоянно отдавая, и для него нужно было только одно – быть рядом с Каору. Пусть на расстоянии, но чувствовать его присутствие. Наверно, и сам Каору был таким же. Он пойдёт завтра, а сейчас он останется, потому что Тошия нуждался в нём. Как и всегда. Ветер, гуляющий по пещере, принёс холод. Льдинки нависали даже на ресницах, будто слёзы, рука лежала в руке… *** Каору поёжился и осмотрелся. Сегодня с утра он ушёл из пещеры, оставив там Тошию. Он спал, и мужчина не посмел его разбудить. Он только надеялся, что быстро сделает задуманное. В голове была мысль спрятаться на складе с продовольствием, но тот был слишком открытым. Хотя Каору всё ещё предполагал такую возможность. Он давно запутался, где они находятся, а «побережье Тихого океана» было слишком расплывчатым определением. Он не знал истинной причины, побудившей его уйти; только теперь мужчина понял, что всё, что он сказал Тошии – только отговорки. А он понял и отпустил. Каору стало стыдно за то, что он бросил любимого человека. Но назад отступать было поздно. Каору нахмурился и преисполнился решимости найти приличное убежище. Возможно, стоило спуститься к океану и найти заброшенный дом. Мужчина склонил голову и, кивнув себе, стал аккуратно спускаться с возвышенности, стараясь не переломать себе ноги на завалах поваленных деревьев и разного мусора. Каору вспомнил детство, когда так же прыгал по всяким завалам, играя с мальчишками в войнушку или что-то подобное. Он даже усмехнулся, обнаруживая у себя эти воспоминания. В последнее время было не до ностальгии, но это путешествие дало возможность о многом вспомнить. Он намеренно старался не вспоминать общих моментов с Тошией, чтобы не впасть в уныние, но, так или иначе, возвращался к ним. И слабая улыбка появлялась на его лице. Несколько часов пути - и Каору вышел на относительно ровную местность. За всё время ему не встретилось ни одного монстра, и он был более чем доволен этим. Каору хотел бы избежать этих встреч вообще. Хотя его немного удивило отсутствие даже намёка на псов. Его окружал только свист ветра. По правде, мужчина вообще забыл о существовании мутантов, пока шёл. Побережье было завалено деревьями, кажется, даже чьими-то телами. Невольно Каору поморщился, не желая приближаться и убеждаться в своих догадках. Он огляделся по сторонам, решая, куда ему лучше пойти: направо или налево. Но вокруг, к сожалению, не было видно никаких посёлков или просто дач. Каору пожал плечами и повернул направо. «Потом бы найти дорогу обратно», - мелькнуло в голове. Всё стало слишком одинаковым с некоторых пор, но он старался запомнить любую деталь, выпадающую из общей картины. Каору всегда неплохо ориентировался на местности. День был в самом разгаре, когда вдалеке показалось что-то, отличающееся от привычного пейзажа. Мужчина остановился, внимательно вглядываясь вдаль. Тёмная копошащаяся масса у самой кромки воды поразительно напоминала псов. Каору чертыхнулся. Ему в принципе не могло так повезти, чтобы никого не встретить на своём пути. Похоже, идея пойти направо была не самой удачной. Он вздохнул. Вздохнул и присел на землю, думая, что делать. Он мог бы вернуться, но было жаль потерянного впустую времени. Тем более, вдалеке маячили домики. Каору не был уверен в этом, но провести ночь под открытым небом не хотел. Возможно, стоило пройти холмами, скрывшись от псов расстоянием. Это было весьма рискованно, но он всё же решился. Каору не искал лёгких путей. *** Тошия раскрыл глаза и несколько секунд лежал неподвижно. Сознание было удивительно ясным. Холод пронизывал всё так же беспощадно, но сейчас это уходило на второй план. Тошия медленно поднялся, осторожно цепляясь за стены, чтобы не упасть. Голова всё равно кружилась, а тело болело. Он огляделся и понял, что остался один. Каору ушёл, как и собирался. На лице помимо боли появилась слабая улыбка, хотя в глазах стояли слёзы. Что заставило его так думать, он так и не понял, он просто знал, что конец близко. И лучше, чтобы Каору не было рядом. Тошия хотел выйти наружу, но выбраться не представлялось возможным. Он едва стоял на ногах, а лезть наверх! Было обидно. Он сполз по стене и легонько ударился головой. Тут же волна боли поглотила его, и потемнело в глазах. Из груди вырвался стон. Когда туман рассеялся, Тошия вздохнул и начал вспоминать всё, что с ним было. Минуты ослепительного счастья, мгновения разочарований, когда опускались руки, секунды захватывающих эмоций в момент, когда ты понимаешь, что зритель тебя любит. И всё это было связано только с Каору. Всё это было им. Тошимаса был безумно благодарен своему любимому за то, что тот однажды заметил его и заставил прийти в Dir en Grey. Это стало его судьбой. Минуты тянулись медленно и тягостно. Тошия не хотел ложиться и упорно продолжал терпеть молоточки боли. Как хотелось оказаться сейчас рядом с Каору, но, но, но… Сколько времени прошло, он не знал. Он даже не пытался считать. По правде, мыслей в голове не было уже давно. Хотя, может, только пару минут? Голова кружилась всё сильнее, и Тошии казалось, что в ней уже пошли трещины. Он сжал её руками и уткнулся в колени. Очень хотелось умереть, только чтобы всё это прекратилось. *** Каору осторожно обходил собак. Он не знал, насколько далёк от них, но слышал их. Вой и какие-то ещё странные звуки заставляли вздрагивать и прибавлять шагу. Каору даже знать не хотел, что происходило за холмом. Неожиданная мысль заставила его замереть. Тошия. И псы. Как он надеялся пройти здесь с любовником? Каору медленно выдохнул, ругая себя за глупость. - Я идиот, - тихо пробормотал он и развернулся. Ничего, он поищет другое место. На горизонте по-прежнему не предвиделось никаких изменений: холмы, холмы, ложбины. Ни намёка на город или хотя бы посёлок. Каору уже начал терять первоначальную уверенность в своих силах. Так часто бывало – когда у него что-то не получалось, он начинал теряться, продолжая только с огромного пинка самого же себя. Так было и теперь, он буквально заставлял себя идти вперёд, хотя хотелось вернуться к Тошии. За Тошию гитарист особенно волновался. Он не мог подавить внутреннего волнения, и картины, одна страшнее другой, сами по себе приходили в его измождённый разум. И поэтому он поступил привычно, так, как поступал сотни раз до этого – заставил себя работать на износ. *** - Твою ж мать!!! – раздался крик из самого конца колонны людей, заставивший вздрогнуть тех, кто шёл впереди. Следом раздался звук удара и относительно тихий мат, раз его было слышно за несколько метров. - Ну, что там опять случилось? Разве можно так пугать людей? – тихо пробормотал Камиджо, прикладывая руку ко лбу. - Матсумото там случился, что ж ещё? – как всегда ехидно прокомментировал Сугизо, на что Юджи только отмахнулся. Он сейчас слишком устал, чтобы разбираться со своими ненормальными коллегами. У Матсумото есть Кё, вот пусть он с ним и разбирается. Несколько минут они шли молча. Хизаки рядом постоянно спотыкался на неровной холмистой местности, и Камиджо его понимал. Сам он держал нос по ветру исключительно подсознательно. - Тебе не кажется, что Руки ведёт себя иногда… странно? – наконец, задумчиво спросил Сугизо. Было видно, что он много об этом думал, но сам к какому-то решению не пришёл, раз озвучивал эту мысль. - Странно? – спросил Камиджо, поворачивая голову к собеседнику. – Матсумото вообще всегда вёл себя странно, что именно ты имеешь в виду? - Он… будто в детство впадает… Ты заметил? Камиджо пожал плечами и склонил голову. Честно сказать, ему самому не раз приходило на ум такое поведение бывшего вокалиста Газе, но он был слишком занят, чтобы волноваться ещё и об этом. Он совершенно не знал, почему так происходило, и не старался найти разгадку. Пока что он предпочитал думать, что это личная проблема Руки. Мужчина знал, что то, что упустит он, обязательно заметит Суги или Масаши, или Хизаки, или Юко. Это были те люди, которым он доверял безоговорочно. - Пока это его дело, ты так не думаешь? Сугизо пожал плечами, соглашаясь. За всеми размышлениями они не заметили, как гребень холма незаметно приблизился, и им открылся вид на бескрайний Тихий океан, сверкающий бело-серебристым цветом. Он казался выплавленным из серебра. Камиджо тихо выдохнул и откинул голову. Часть пути была проделана. *** Что-то кольнуло в груди в области сердца, Каору даже остановился на секунду. Поморщившись, он подумал, что не хватало ещё ему заболеть какой-нибудь бякой. Почти стемнело. Раньше бы он только махнул на это рукой, но сейчас всё изменилось, и ночь была смертельно опасна. Всё вышло более чем глупо. За весь день Каору не сделал ничего полезного, и это его злило и одновременно держало в тонусе. Он стоял в том месте, где свернул вправо и размышлял о том, что имеет смысл вернуться в их с Тошимасой пещеру, а назавтра продолжить поиски. Тем более это непонятное предчувствие… Каору мотнул головой. Он не верил в сверхъестественное. Кивнув себе, он направился в их пещеру, радуясь тому, что через каких-то пару часов он увидит любимого. Это, вне сомнения, придавало сил. Ветер усилился, задувая под одежду, но холод почему-то не чувствовался. Возможно, тело уже привыкло к таким низким температурам. Обратная дорога оказалась гораздо более короткой. Уже совсем скоро Каору стоял рядом с узким лазом под землю. Почему-то не хотелось лезть туда. Каору не понимал, почему. По всей логике он должен был желать поскорее оказаться рядом с Тошией. А он… хотел убежать подальше от этого места. Он пересилил себя и нырнул в пустоту. Глаза сразу же потеряли способность видеть. Он поморгал, но это не помогло. Наощупь передвигаясь по неровным камням пещеры, Каору очень жалел, что не было никакого источника света, даже никчёмной спички. Слабая полоска, попадающая сквозь лаз, освещала только небольшой островок. Наконец слабые очертания стен пещеры стали видны, и мужчина более уверенно направился к тому месту, где должен был быть Тошия. Он намеренно его не звал, зная, что басист мог и спать. Тошия, как и думал Каору, спал. Гитарист тронул за плечо любовника, поражаясь тому, насколько холодная у него кожа. Ненормально холодная, такая, будто… - Нет, этого не может быть, - Каору нахмурился и покачал головой, не понимая, что происходит, не понимая, почему весь его привычный мир рушится сейчас. Он глубоко вздохнул и убрал мешающие пряди волос. Всё, что нужно – это не паниковать. Наверняка он что-то не так понял, что-то не заметил. Тошия не мог… Каору дрожащими пальцами взял запястье другого мужчины. С медициной он не был знаком слишком близко, но пульс прощупать умел. Почти над головой завыли собаки, и он вздрогнул. Только псов ему сейчас и не хватало! А пульса не было. Кровь не бежала по венам, не несла жизнь по телу, но, может, это Каору не чувствовал? Он переместил пальцы на шею, но они слишком дрожали. Мужчина до боли прикусил губу, заставляя себя успокоиться. Получилось не слишком, но панику ненадолго удалось подавить. Он снова прикоснулся пальцами к шее Тошии, но результата не было. Каору не чувствовал ни пульса, ни дыхания, и он уже понимал, что непоправимое произошло, но отказывался в это верить. Это ведь было смертью и для него. Для него не было ничего, что бы держало его здесь, кроме Тошии. А если Тошия… умер… Даже в мыслях это звучало дико, почти как богохульство. Тошия не мог умереть, Тошия не мог… Каору сел рядом и прислонился к ледяному камню. Спешить было некуда и незачем. Он хотел, чтобы его нашли псы. Его, а не их. Слёзы замерзали на щеках, но Каору не позволил себе расклеиться. Холодная ладонь Тошии была в его руке; так он ещё знал, что не один. Самообман – такая заманчивая и опасная штука. Вот если бы он сошёл с ума… Но Каору находился в здравом уме и не знал, как его лишиться. На поверхности снова завыли псы, и Каору ударил кулаком в стену, сдирая кожу. Боль привела в чувство, сдёрнула завесу шока, и реальность на секунду оглушила. Тошия умер, умер, умер… - Суки!.. – кому адресовано это восклицание, было непонятно. Только это слова смогло выразить всё, что чувствовал Каору. – Суки, суки, суки! – он снова ударил кулаком по камню, не чувствуя, что кровь пошла сильнее. Сквозняк, пролетевший по пещере, слился с воем псов. Они были уже совсем близко. Они чуяли смерть. Каору выдохнул и посмотрел на светлое пятно под лазом. Его Тошии больше нет. Не стоит тешить себя пустыми надеждами, он и сам знает, что всё кончено. Только сейчас он понял, почему Тошия почти отправил его на поиски нового укрытия. Он чувствовал свою смерть и не захотел, чтобы Каору это видел. Только боль не стала от этого меньше. И всё, что мог сейчас сделать Каору – не дать каким-то чудовищам, не стоящим гроша, исковеркать тело Тошии. Мужчина почти на автомате поднял тело возлюбленного и осторожно направился к лазу. На поверхности он взглянул в его спокойное лицо и какой-то частью сознания порадовался за Тошию, который больше не будет видеть этого ужаса. Но был ли он в лучшем мире? Холодный камень не поддавался несколько часов; Каору не понимал, почему псы ещё не напали, но ему было плевать. Он должен сделать ещё кое-что, а дальше – дальше неважно. Наконец сверкнула искра, и Каору как-то безумно улыбнулся. Нет, псы не получат Тошию. Пламя ярко сияло над бескрайней пустыней, поглощая любовь всей его жизни, частичку его самого, но плакать Каору себе не позволил. Он молился… *** Спускаться с возвышенности было значительно легче, чем подниматься на неё. Хизаки казалось, что его всё время что-то подгоняет. Он очень хотел, наконец, оказаться на берегу и передохнуть. Сам он не понимал, как провёл столько времени в Токио, не чувствуя практически ничего. Нет, еда ему по-прежнему была не нужна, но он будто ожил. Его стали одолевать усталость, раздражение, радость. Хизаки мысленно усмехнулся, удивляясь, что способно сделать с человеком общество других людей. И самое главное – рядом с ним был Юджи, и именно он заставлял ощущать удивительное чувство – счастье. Он остановился и выдохнул, подняв глаза к небу. Оно казалось чуточку посветлевшим, но Хизаки не знал, мираж это или нет. Через полчаса они были на побережье. Вблизи океан оказался далеко не таким красивым и завораживающим, как с холма, скорее он был пугающим. И он был другим. Совсем другим. Хизаки пару раз моргнул для верности, но картинка не изменилась. Рядом встал Камиджо. Он ничего не говорил, но Хизаки казалось, что он слышит, как вертятся шестерёнки в голове любовника. - Эээ… и что это?