Мелодрама по-опричному

      Никита Романович вот уже много лет состоял в отношениях с царём Иваном Васильевичем! Они даже хотели обвенчаться в церкви и сочетаться браком богоугодным, но потом вспомнили, что живут в шестнадцатом веке… Несмотря на то, что едва ли не каждый: от холопа до князя интересовался лишь любовными утехами со своими товарищами, население Русского Царства продолжало стабильно расти, и не менее стабильно сокращаться стараниями Иоанна Грозного.       Возможно, славяне являлись настолько сверхразвитым народом, что сумели изловчиться до такой степени, чтобы научиться размножаться почкованием. Сей факт определённо смог бы объяснить, откуда у девиц рождались дети, ежели их мужья ни разу за весь брак не делили со своими супругами брачное ложе. Это могло бы так же выделить богоизбранность нашего народа, ведь Господь дарует русским женщинам непорочное зачатие, дабы мужчины могли продолжать дарить любовь своим друзьям, пусть и слегка необычным способом. Но пока на земле русской существуют, спрятавшись среди нас, нехристи-татары, продолжающие, упаси Господь, давать начало новой жизни вполне естественным путём, — наш народ не сможет достигнуть рая!       Впрочем, не стоит беседовать о столь печальных вещах, лучше вернуться к государю и его полюбовнику, о которых и пойдёт рассказ…       Никита Романович Серебряный не отличался особым умом или неземной красотой, зато имел доброе сердце и верил в Бога, и… Впрочем, для всех оставалось загадкой, что государь нашёл в этом юноше. Может, Иван Васильевич считал, что скудоумие Никиты не позволит тому придумать план по свержению царя с престола. Сей факт из и без того не слишком-то объёмной биографии Никиты Романовича, позволял царю, которому давно стоило бы обратиться к хорошему специалисту в области психиатрии, не подозревать своего недалёкого фаворита в государственной измене.       Но, как известно, всё хорошее имеет свойство заканчиваться, особенно, когда ты живёшь в шестнадцатом веке. Но испытанием для Никиты Романовича стала далеко не коварная оспа или чума, или, весьма позорная, дизентерия. Даже не вражеская стрела, оказавшаяся промеж очей князя. Кое-что куда хуже любой хвори или бусурмана окаянного… Женщина!       Елена Дмитриевна, двадцати годов от роду, всегда славившаяся своей необыкновенной красотой, скорее, страдала от оной, ведь сумела пленить своим чудесным ликом доселе придававшихся лишь утехам со своими товарищами-содомитами царских любимцев. А так как нравы тех были весьма и весьма нечестивы, то целомудренной Еленушке приходилось спасаться от сих прелюбодеев всеми способами, причём некоторые из них были весьма необычными… Никита Романович, при всей своей собачьей верности государю и нежной к нему любви, начал заглядываться на молодую красавицу. А что? Жениться да обзаводиться потомством тоже надобно! Кувыркания с мужиками на сеновале — это, конечно, дело святое и обязательное, но обязанности перед Богом тоже выполнить следует.       Но государь, до этого втихую насмехавшийся над своим любимцем, всполошился; в Иване Васильевиче взыграла ревность лютая. Царь, по слухам, был ещё тот сладострастец, ух, и сколько девиц лишилось девства в государевом ложе! Но когда Никита Романович посмел неосторожно бросить скромный взгляд в сторону первой красавицы Москвы… этого Великий князь Всея Руси снести никак не мог! Сначала Иоанн Грозный алкал зверски изнасиловать Елену Дмитриевну до смерти, но, помолившись, и, отхватив волевого леща от Онуфриевны, передумал. Тогда Иван Васильевич, всегда отличавшийся от прочих холопьев своих незаурядным умом, замыслил учинить другую пакость провинившемуся полюбовнику и незадачливой Елене Дмитриевне. У пытливого читателя мог бы возникнуть вопрос: отчего царь занимается лишь вопросами собственной личной жизни, а не государственными делами? Пытливый читатель, ежели он такой одарённый Господом, должен найти ответ на сей вопрос самостоятельно. Возвращаясь к Иоанну Васильевичу, нужно заметить, что тот давно собирался отправить в опалу одного видного московского боярина — Дружину Морозова. Но, будучи мастером неожиданных, аки июньский снег, решений, царь решил выдать Елену Дмитриевну замуж именно за того самого опального Морозова. Морозов к тому же был давним другом Никиты Серебряного; Дружина Андреевич заменил Никите отца и сделал того настоящим мужчиной, отымев одной тёмной ночью во все мыслимые и немыслимые места. Иван Васильевич решил, что его план абсолютно и безоговорочно гениален, решив воплотить задуманное в жизнь.       Возможно, младая красавица-невестушка с лебединой шеей — не самое страшное наказание, однако вставлять с своё уравнение такую переменную, как тот факт, что Морозов давно уж впал в царскую нелюбовь, Иван Васильевич отчего-то не захотел, впрочем, его буйный нрав был на сей раз более мягким, чем обычно, и государь в процессе обдумывания своих козней решил смилостивиться над Морозовым.       К тому же в поле зрения Ивана Васильевича попал один молодой юноша… Ох, что же это было! Сущий ангел, ей-Богу, кудри русые до плеч, очи блистают, аки два гранёных изумруда, кожа бархатна, а вечно пунцовые щёки придавали этому мальчишке какого-то особо очарования. Эдакие цацы да на трассе Москва—Александровская слобода не валяются! Но на беду Ивана Васильевича это был не абы какой наивный юнец, отчаянным свои горячим сердцем искренне обольстившийся на царские почести. Сим мальчишкой был никто иной, как Фёдор Алексеевич Басманов, прозванный почтенной публикой шестнадцатого века за глаза «блядью, потаскухой и женоподобной тварью». Читатель, по своей наивности может счесть подобное обращение оскорблением, но не забываем, что наши мужики были охочи до всякого рода содомского разврата, а Басманов, принимая на себя классическую роль женщины, помогал этим самым мужикам придаваться разврату ещё более веселее, чем обычно, за что его все и ценили. Но Фёдор был далеко не блядью-потаскухой, а всего лишь разводил Ивана на деньги, желая опустошить царскую казну и уехать в закат, тратить заработанные честным методом труда и отсоса капиталы в Литву. Но планам Федьки не суждено сбыться, ведь на его пути стоит пусть и не блещущий красотой, али умом Никита Серебряный, который ещё не успел полностью утратить позиции царского фаворита, упорно продолжая изворачиваться в разнообразнейших позах под царём. Однако у Басманова было главное преимущество — и это даже не красота девичья, на которую были столь падки мужчины с кризисом среднего возраста, вроде Ивана Васильевича, у него Фёдора имелся гибкий ум, а самое важное — хороший план по избавлению от опостылевшего Никиты Романовича. Но, впрочем, Фёдор опосля очередной ссоры с царём решил отправиться на войну вместе с отцом и братом, дабы Иван Васильевич знал цену своему фавориту, и что тот не будет сносить все речи обидные в свою сторону, аки Серебряный.       Подобная дерзость фаворита весьма впечатлила Ивана Васильевича, поэтому тот на следующий же день известил Серебряного о том, что тот благополучно катится в Литву, якобы с некой посольской миссией, на деле же Никита Романович продолжит долбиться в жопу с мужиками, однако на сей раз, литовскими. Как только князя ссанными тряпками спровадили с царского двора, Елену Дмитриевну государевым указом немедля посватали за Дружину Морозова. Девица пару раз упала в обморок, громко охая и ахая, а Дружина Андреевич впал в ступор, потому что отродясь даже не помышлял делить своё брачное ложе с, прости Господи, женщиной, а не мальчишкой-пастухом. Однако мнения новобрачных никто не спрашивал, поэтому вскоре молодожёны были обвенчаны в церкви по христианскому обычаю.       Появление Басманова при царском дворе повлекло за собой целую вереницу событий и других мужиков, хоть и худородных, но готовых совокупляться в любое время в любом месте. Иван Васильевич, будучи не просто верующим, но и до кучи стареющим ролевиком, облачил новую свиту в монашеские одеяния, обозвав сию ряженую толпу «опричным войском государя». Бояр возмущало подобное безобразие, ведь их на опричные оргии не звали, а на Федьку Басманова в платье поглядеть хочется! Однако царь был непреклонен, посему весь этот балаган продолжался до одного презабавнейшего случая…