Чужое счастье

– Ух ты, какое сегодня небо, – мечтательно говорит Хэ Су. – А пойдем на звезды смотреть? – Вот же неугомонная, – ворчит в ответ Чжон. – Тебе как лекарь сказал: беречься и не простывать. А ты гулять среди ночи собралась, это вот что такое вообще? – Да брось, – она смеется, ловит его за руку, тянет к дверям, – ну хотя бы ненадолго… давай, а? …А небо-то и впрямь изумительное: перевернутая чаша в сияющей драгоценной россыпи, и Хэ Су, тихо ахнув, запрокидывает голову и восторженно замирает перед этой красотой. Практичный Чжон, вздохнув, укутывает ее прихваченной по дороге накидкой: тяжелый шелк укрывает все еще по-девичьи хрупкие плечи, и привычные к оружию грубоватые ладони осторожно ложатся поверх – да так и остаются. Чуть улыбнувшись, Хэ Су молча прислоняется к нему. Ей немного стыдно сейчас. Ну, не дитя же она, в конце концов: прекрасно ведь понимает, почему у Чжона до сих пор перехватывает дыхание всякий раз, как он касается ее. И все же она позволяет – и ему, и себе – чуть больше, чем это разумно, потому что только его бережное тепло способно хотя бы ненадолго прогнать холод из ее слабеющего сердца. Она же видит, как хмурится лекарь, вслушиваясь в ее пульс, и как каменеет при этом лицо четырнадцатого принца. Хэ Су знает: долго и счастливо – это не про нее. Не про них. *** Временами Чжон ненавидит четвертого брата. Он же помнит еще ту Хэ Су, какой она была прежде – маленький огонек, живой и теплый – а теперь она больше похожа на тень самой себя. Нет, она всегда была сильной, но дворец – это гадючье гнездо, и чтобы выжить в нем, одной силы недостаточно: нужно быть хладнокровной змеей, а этого Хэ Су не умела никогда. Если бы только Ван Со не пожелал ее себе или хоть отпустил раньше, пока дворец еще не успел сломать ее окончательно… если бы. Иногда Чжон благодарен четвертому брату. Пусть и слишком поздно, но все же Ван Со дал ей свободу. Ее дни не будут долгими, четырнадцатый принц уже знает это и почти смирился: по крайней мере, сейчас она здесь. А будут небеса милостивы – так и дальше он сможет беречь ее, сколько получится. И нет, Чжон не обманывает себя: он знает, кому она снова и снова пишет безответные письма, и что там в них – он, даже не читая, тоже знает. Но если в его силах дать ей немного покоя и мира в душе – пусть хотя бы так. Он прислоняется щекой к ее волосам и закрывает глаза. Чужое счастье в его руках смотрит на звезды.