***
Прямо сейчас она стоит перед входной дверью в квартиру подруги. Девушка выдыхает набираясь смелости, рука подносится к звонку, пальцы нажимают его. Почти сразу дверь открывает заспанная подруга: длинные волосы, обычно плавно спускающиеся по спине, сейчас распущены и растрёпанны. — Извините, что так поздно, — опуская глаза в пол, стыдливо говорит розоволосая. — Все в порядке, проходи скорее, — пропуская подругу внутрь, ободряюще лепечет блондинка, — Сай, отнесёшь пока вещи Сакуры в её комнату? — переводя взгляд на своего молодого человека и вопросительно приподнимая бровь, спрашивает Ино. — Привет, Сакура, — кивнув и приобняв Харуно в знак приветствия, севшим голосом произнёс Сай. — Да, сейчас отнесу, — отвечая своей девушке, говорит он. После того как Сай выпускает подругу из объятий, блондинка хватает её за руку и с серьёзным лицом ведёт на кухню: — Сейчас ты мне все расскажешь. По порядку. Сакура садится на стул, а Яманака отходит, чтобы приготовить горячие напитки: — Чай или кофе? — Давай чай, — отвечает спокойно Харуно. На кухню заходит зевающий Сай и обращается к своей возлюбленной: — Ино, я отнёс вещи и, наверное, пойду спать, мне ведь рано вставать. — Да, конечно иди, — девушка благодарно улыбается и, привстав на носочки, целует молодого человека в щёку. Довольная усмешка проскальзывает на губах брюнета и уже на выходе из кухни он кидает напоследок: — Доброй ночи, Сакура. Что-то больно щемит в груди при виде того, как счастлива её подруга. Зависть? У них с Саске было по другому, совсем иначе. — Кстати, — вновь заговаривает Ино, окликнув розоволосую, и ставит на плиту чайник, — Ты можешь сходить переодеться, пока я готовлю чай. Потом принесу его в комнату, там и расскажешь, — заботливо, но осторожно предлагает она. — Да, хорошо, — одобрительно кивая соглашается Харуно. Сакура уходит в комнату и открывая чемодан начинает искать в хаотично побросанных вещах нужные ей штаны и футболку. Она расстёгивает застёжку платья, оно плавно спадает с плеч, падая к её ногам. Девушка переступает через него, натягивает штаны, неаккуратно проводя ладонью по внешней стороне бедра и цепляя уже явно фиолетовый синяк — единственное её воспоминание о бывшем парне. Она невольно морщится из-за ноющей боли, в спешке одевая футболку. Харуно садится на заранее застеленную для неё кровать в ожидании подруги. Через несколько минут Яманака появляется на пороге комнаты. Блондинка аккуратно несёт поднос с чашками и сладостями, ставит его на прикроватный столик. Сама забирается на кровать, подгибая под себя колени, и с серьёзным видом всматривается в лицо подруги, складывая руки на груди: — Синяки ты тонируешь плохо, может кто-то и не заметит, но только не я. Рассказывай, — впиваясь своими глазами цвета лазури в глаза подруги, заключает девушка. Сакура инстинктивно прикладывает ладошку к щеке и стыдливо опускает взгляд: — Да что тут рассказывать… — закусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться, запинаясь отвечает она. — Всё как было, — также серьезно говорит Ино. — Он, — запинаясь и набирая воздуха в легкие, начинает Сакура, — взял меня силой, — и быстро проговаривает неприятные и унизительные слова, жмурясь от того, что глаза вновь наполняются слезами. Глаза больно щиплет, а внутри бушует целая гамма чувств: предательство, разочарование, боль. Глаза блондинки расширяются от услышанного, она сразу спешит заключить Харуно в объятия, чтобы согреть и успокоить. Она не спеша убаюкивающе гладит подругу по спине, лишь тихо шепча: «Тихо, успокойся, только не плачь». Она не верит, что кто-то смог обидеть её самую дорогую подругу. Ей и самой хочется плакать от такого, но голубоглазая сдерживается, поджимая губы. Ино сложно представить, что сейчас чувствует Сакура. Девушка не знает, что обычно говорят в таких ситуациях. Ведь по обыденности, таких ситуаций не случается. Яманака на знает как уменьшить сейчас боль подруги, сейчас она отдала бы всё, чтобы повернуть время вспять и избежать этого. Они плачут вместе, долго-долго, взахлёб, глаза красные и опухшие у обеих, а голова опять гудит. Они так и не притронулись к подносу со сладостями и чаем, ведь они были сыты по горло слезами боли и разочарования. Обессиленные, они проваливаются в сон лишь на заре.***
Саске приоткрывает глаза, лучики солнца пробивающиеся через шторы, играют на его лице. В голове вихрем проносятся события того, что он натворил. Учиха взвыв откидывает голову на подушку. С его губ срывается лишь: — Чёрт, — краем глаза он замечает багровые пятна на белой простыне, уже наверняка убеждаясь, что это был не сон, а реальность.