9 дней

      Слезы медленно стекают по лицу, в глазах пустота затягивается обреченностью и каким-то бессмысленным, к сожалению, смирением. Шёл девятый день его одиночества.       Ямагучи медленно бредет вдоль увядших клумб в сквере рядом с домом, пока уличные фонари тусклым жёлтым раскрашивают первый снег. Рюкзак за его спиной неприятно тяжёлый, плечи болят, а на завтра наверняка спину будет не разогнуть. Шёл девятый день отсутствия в его жизни крепких рук, что так нежно разминали его спину после каждого тяжёлого дня.       Слеза исчезает где-то между складками объёмного шарфа, но Ямагучи этого даже не замечает, продолжая любоваться нечёткими бликами сквозь влажную пелену на глазах.       Возможно, если он подольше подышит свежим воздухом, то сможет быстрее уснуть сегодня. Ямагучи не имеет проблем с засыпанием, вообще-то, но вот кошмары стали чересчур частыми гостями последние девять дней. Шёл девятый день, который он встретил с криком чужогородного имени на своих потресканых от ветра губах.       Тсукишима улыбается. В его снах он всегда улыбается и чуть насмешливо тянет очередную издевательскую фразочку. Его глаза ярко блестят за стёклами очков, а брови немного приподняты, и Ямагучи так сильно это любит, что… …уже девять дней Ямагучи отчаянно не хочет открывать глаза каждое утро и встречаться с реальностью, в которой его Тсукишимы нет. Вообще никакого Тсукишимы Кея нет. Больше нет.       У Тадаши такое чувство, будто и не было никогда. Как будто его просто вырезали из кинопленки, как ненужный кадр, и все, нет никакого парня, не было у тебя никогда лучшего друга, дорогуша, ты сам себе все это придумал, милый.       Губы искажаются в болезненной судороге, будто бы внутри что-то сдавило тисками и отпускать никак не хочет, задавливая воздух, но не позволяя сделать вдох… Ямагучи даже на долю секунды задумывается, что это было бы очень некрасиво — умереть вот так, посреди сквера, через который каждое утро ходят в школу дети и подростки. Вряд ли хоть кто-то оценит его окоченевший и покрывшийся тонким слоем первого снега труп.       Он усмехается, вернув вновь возможность дышать, и прикидывает, что чёрный юмор все-таки ему не подходит: нет того изяшества и той плавности мысли, какие были у Тсукишимы.       …снова Тсукишима. Если бы его голова была проигрывателем, то все в округе давно бы сошли с ума от постоянного «Тсукки, Тсукки, Тсукки.» на повторе днем и ночью, без перерыва, обеда и праздников. Исключительно его прозвище, данное Ямагучи.       А может, Ямагучи уже сошёл с ума от постоянных снов, где есть поле, грозовое небо и чернеющие колосья. Где есть он и Кей, где они только вдвоём. * …шел десятый день персонального ада Тадаши, конец которого он уже не увидит, ведь в мутно-зеленых глазах отражаются первые рассветные лучи, а с губ срывается последний выдох.