магазин снов

— Могу я… Взять два таких, Клэй? — парень в очках, сидящий за темным деревянным столом, неловко потирает банку в своих руках. Свет от нее, будучи бледно-голубым, освещал все его лицо и очки, на данный момент остающиеся в волосах.  — Обычно ты берешь один, Джордж, зачем тебе второй? — продавец ставит такую же банку, но с зеленым отсветом внутри, на верхнюю полку, а после оборачивается к другу, опираясь спиной на дверцу шкафа.  — Есть кое-кто особенный, с кем я бы хотел поделиться. Его зовут Ник, и он оказался замечательным человеком. Но он сказал, что у него та же проблема со сном, что и у меня. Ответ вызывает у Клэя лишь улыбку. Он уже весьма долго занимается своим необычным делом. Торговля снами оказалась довольно востребованной, и брюнет с очками является одним из постоянных клиентов. Покупатели часто разговаривают о чем-то, и потому тех, кто заходит почаще, торговец знает лучше. Это естественное явление. Так ему проще помогать с выбором, проще работать. Например, Джордж носит свои очки из-за дальтонизма, потому ему, к сожалению, подходит только определенный спектр сновидений. И без покупки, чаще всего, он засыпает с темнотой. Это мешает отдыхать иногда, его можно понять. Продавец также хотел бы знать, что это за Ник, и что он мог бы подобрать ему… Но это, вероятно, до следующего раза. Может, они будут приходить вместе позже?  — Хорошо, покажи, что там у тебя. Я найду такой же. Клэй берет банку из чужих рук. Внутри легкое облачко, без каких-либо дополнений, не вычурное, с ярко выраженным оттенком. Хороший выбор, просто и со вкусом. Да и второй такой обязательно будет. Спустя какое-то время, Джордж благодарит его и прощается. Завтра он занесет плату и возьмет что-то еще, так происходит всегда. И всех все устраивает. Клэй устраивается в небольшое подвесное кресло в подсобке. Музыка ветра на дверях при входе все равно издаст свой звон, если кто-то придет без стука, и сорваться с места он успеет. Глаза закрываются от легкой усталости, но спать еще рано. Пока можно просто вспомнить весь день, как обычно. Его рабочая смена всегда начинается часов в пять вечера. До этого в лавку просто никто не заходит — слишком рано для подобных закупок. Но вечно первыми посетителями являются Дэррил и Зак. Первый даже был тем, кто придумал владельцу лавки прозвище — «Дрим». Впрочем, сам торговец находит это весьма ироничным и приятным, просто никто не использует подобное обращение, и потому то быстро забылось. Клэй также не знает, какие между этими двумя взаимоотношения, но они всегда приходят вместе — брюнет в черной накидке и смешливый дурашка с голубой коробкой на голове. Милые люди, на самом деле, да и непривередливые — главным критерием выбора становилось наличие двух одинаковых баночек. Магазинчик также посетил Вилл сегодня. Больше известный как Вилбур, он весьма знаменит, и продавец с искренней скорбью слушал рассказ о его кошмарах, в которых фанаты, разъяренные одной ошибкой музыканта, расправляются с его семьей. Два мальчика также забегали сюда. Один с ярким светом в глазах, а другой, наоборот, настроен более скептически. «Томми, посмотри, так красиво!», но они так ничего и не купили. Клэй лишь пожимал плечами — в другой раз. Были два человека с какого-то фестиваля — продавец видел их там. Он не знает имен, но один отличался ярко-розовыми и немного завивающимися волосами, в которых сияла золотистая корона, другой же носил панаму в зелено-белую полосочку, не смотря на холодное время года. Странные, но, наверное, им так уютно. А это главное. Они взяли две разные баночки, и торговец записал их после того, как двое покинули лавку. Если они вернутся, он обязательно спросит их мнение об увиденном сне. Проходит еще немного времени, звучит легкий стук в дверь.  — Доброе утро? — скрип двери, хозяин лавки выходит из своей небольшой комнаты в основную. Если бы два помещения были закрыты друг от друга, он бы вряд ли услышал хоть что-то.  — Мы закрыты, — Клэй закатывает глаза. Есть только один человек, который делает это каждый раз, в одно и то же время, с одним и тем же приветствием. — Заходи давай. Сквозь щель в двери проходит еще более темный, чем Джордж, юноша. Да, именно тот, кого продавец и ждал. Будучи до конца честным, владелец лавки не может назвать Винсента постоянным покупателем, потому что тот никогда ничего не покупал. Первоначально заходил засматриваться и поговорить, а за это Клэй не брал ни гроша. Просто время визитов все больше и больше смещалось к глубокой ночи, когда приходят уж слишком поздние клиенты. Те, которые просыпаются от кошмаров, или те, которые просто не могут уснуть. И, судя по огромным мешкам под глазами, гостя торговец сразу закинул во вторую группу, еще при первых встречах. Сначала они даже не разговаривали. На типичное «могу я чем-то помочь?» или «что-то подсказать?» приходящий просто не отвечал. В конце концов, начало казаться, что он просто пережидает какое-то время в более уютной атмосфере. И в один день Клэй решил спросить что-то новое.  — Зачем ты ходишь сюда?  — А ты запоминаешь всех пришедших? Да ла-а-адно, — он смеется, опираясь на дверной косяк со слабой улыбкой.  — Ты ожидаешь отрицательного ответа. Но да, я действительно запоминаю. На самом деле, я могу назвать их своими друзьями теперь. И рассказать немало всего. Так что, если ты думаешь, что я не запоминаю человека, который каждый раз приходит и уходит — нет, я запоминаю. Продавец складывает руки на груди и весьма требовательно смотрит на юношу, застывшего в дверях от этого факта.  — Проходи все равно. Иначе ты запустишь внутрь слишком много холодного воздуха. Владелец кивает на дверь в комнату, откуда он только пришел, а сам запирает дверь. Как правило, позднее одного определенного человека уже никого не бывает. Хотя если будет, он не прочь и впустить. Комната, формально названная служебной, в реальности таковой не является. Это скорее место, где Клэй может отдохнуть. Выглядит весьма уютно и тепло. Небольшой, но аккуратный деревянный столик, стопка книг на нем, кружка уже немного остывшего чая сверху. Подушки и одеяло на кровати, ведь домой продавец возвращается только на период с шести утра до четырех вечера. В углу — то самое кресло, откуда он недавно встал. Источником света служит напольная лампа высотой почти под потолок. Тот же Винсент описал ее как «цилиндр со светлячками», когда увидел в первый раз, что вызвало тихий смех. Конечно, это не так на самом деле, но подобное сравнение прозвучало как-то мягко, да и в целом хорошо вписалось в атмосферу комнаты. Торговец мягко улыбается и ставит на стол еще одну баночку со сном, та опускается прямо перед носом Винсента, уже занявшего стол и положившего голову на руки.  — Это тебе, как обычно. Пальцы скользят по стеклу, а свет настолько яркий, что в комнате светло, словно в разгар дня. Что-то особенное, яркое и очень сильное.  — Я начинаю чувствовать вину за то, что так ни разу и не заплатил тебе, — гость жмурится от света, поворачиваясь к Клэю. Тот же, скрестив руки на груди, тепло улыбнулся, прикрывая глаза в удовлетворении. Такую вещь было тяжело спрятать для кого-то одного, а в любом другом случае ее бы купили почти сразу же.  — Прекрати, мы это уже обсуждали. И ничего они не обсуждали, на самом деле.  — Разве? — он осторожно приоткрывает крышку, и из образовавшейся щели веет теплом.  — Стой, погоди, не делай этого здесь! — торговец, услышав звук откупорившейся банки, открывает глаза и быстрым шагом подходит к столу, уже через пару мгновений касаясь чужого плеча. Однако даже такой скорости было недостаточно, потому что Винсент уже провалился в сон. Слишком большая сила сна, или же слишком большая усталость гостя, сейчас уже не разберешь. Продавец вздыхает, смотря на опустевшую банку. И вот что теперь делать? Хотя, на самом деле, вопрос очень глупый, а ответ очевидный. Он просто не сможет разбудить этого человека. Не потому что сон жалко. Потому что ему действительно нужен этот отдых. Владелец лавки осторожно отодвигает покрывало с кровати, еле слышно выдвигает стул из-за стола, а после бережно подхватывает спящего на руки. Не слишком тяжелый, но и пушинкой не назовешь, хотя так становится легко почувствовать, насколько велика ему одежда на самом деле. Совсем юный, младше, чем хочет казаться, но с каким-то неподъемным грузом за спиной. Тем, который заставил вырасти раньше времени, а теперь не дает спать. Когда-нибудь, они обязательно поговорят об этом, хотя бы как хорошие друзья. А пока, Клэй кладет гостя на свою постель и осторожно укрывает одеялом, устраиваясь на край кровати. Немного подумав, нерешительно, но мягко целует того в лоб, после немедленно начиная извиняться за такую глупость про себя. И почему только у него есть эта глупая привычка привязываться к людям, даже не узнав их достаточно хорошо? Чуть позже приходит мысль о том, что самому Клэю тоже нужно спать. Владелец лавки смотрит на спящего, обнявшего подушку и свернувшегося в комочек, словно ему нужна защита. …Впрочем, пусть спит спокойно, в эту ночь не грех побыть чьим-то хранителем снов.