***
Лучи света приветственно постучались в закрытые веки, избавляя моё сознание от оков сна, и я, даже не успев открыть глаза, понял, где нахожусь… Интенсивность этого свечения и его цветовая температура позволили мне сделать вывод за сотую долю секунды. Михаил: Наконец-то я дома… Голые стены. Жесткий матрас. Одиноко стоящий пустующий шкаф. Кристально чистое окно, каждое утро бьющее меня восходом солнца. Этот безжизненный интерьер вдруг показался мне близким другом, с которым я воссоединился после долгой разлуки. Михаил: Я скучал. Я, насладившись видом родного пристанища, медленно поднялся с кровати. Больше всего на свете я бы сейчас хотел отправиться на работу и, убив очередные десять часов, вернуться в эту комнату… Стоило мне об этом подумать, как меня охватило аномальное стремление поступить именно так. Белая рубашка сегодня с особой силой обуяло моё худое тело, а черные брюки с похвальным энтузиазмом облегли ноги. Каким бы абсурдом это не казалось, но мне искренне хотелось верить, что сейчас я просто пойду на работу, как в любой другой день… Михаил: Эх… С болезненным разочарованием вздохнул я, выйдя на кухню. В этом помещении нашлось то, что слишком уж сюда не вписывалось, и эта лишняя деталь заставила меня отбросить мечты о походе на работу. Сперва я пытался проигнорировать этот пустяк, но даже отвести от него взгляд было сложно — настолько он выделялся. Этим пустяком был неизвестный человек, безмолвно сидящий за моим столом. Его белое лицо и потухшие янтарные глаза показались мне знакомыми, но вспоминать его имя я сознательно противился, желая вычеркнуть из головы факт нашего знакомства. Я не испытывал к нему отвращения, но обстоятельства, при которых наши пути пересеклись, казались мне слишком уж тяжелым бременем. Виктория: Что это за место? Михаил: Мой внутренний мир. Наверное. Виктория: А та женщина? Кто она? Михаил: Если ты про Лифию, то она… Хотя какая разница? Я решил не сопротивляться и принять тот факт, что её душа попала внутрь моего тела. Я медленно подошел к столу и сел напротив Виктории Норборг. Виктория: Зачем… я вам нужна? Её подавленность и отчужденность казались мне весьма закономерными эмоциями. В конце концов я прекрасно понимаю, насколько паршиво остаться в живых после смерти. Михаил: Твоя душа слита в единое целое с элементальным духом воды. Этот процесс можно обратить, но незачем. Намного удобнее будет контролировать силу элементаля через твою душу, нежели чем сливаться с ним самостоятельно. К тому же… Я боюсь последствий. Тех, с которыми пришлось столкнуться тебе. Девушка, прежде не ищущая зрительного контакта, вдруг медленно подняла свои глаза, а её ранее потухший голос зазвучал с какой-то новой силой. Виктория: Я тебе что, оружие? Неужели вам правда кажется, что я стану содействовать? Кому из вас пришла такая тупая идея? Тебе или этой Лифии? Михаил: Я ничего не говорил о содействии. Быстро уточнил я, желая избежать истерики и добиться от Виктории принятия своей загробной судьбы. Виктория: Кто… Наконец на её лице появилась эмоция, явно распознать которую было легко. Впрочем, одновременно и жаль, что это была чистая ненависть. Виктория: Кто ты такой? Или что?.. Явно ведь не человек… Михаил: Хех… Увидев этот взгляд, я не смог сдержаться и нервно усмехнулся в жалкой попытке успокоить самого себя. Ведь в прошлый раз, когда она на меня так смотрела… Михаил: Помнится, ты уже задавала мне похожий вопрос… Однако мы сейчас не в том холодном подвале, и подвергнуть меня пыткам вновь не получится. Виктория: А ведь ты тогда вопил от боли и захлебывался в собственных соплях… К чему был тот спектакль? Если же ты не человек, зачем имитировал страх? Михаил: Ты строишь свои суждения вокруг ошибочного вывода. В тот момент я был с тобой абсолютно честен, и страх, который ты видела, не был притворством. Воспоминания о том, что произошло в подвале дома старосты Кормунда, неминуемо вызывали у меня тремор рук и тошноту. Испытанный мною в те минуты ужас оказался настолько чудовищным, что даже сейчас его отголоски болезненно бьют по психике. Именно поэтому я так нехотя отвечал на её вопросы… Виктория: Нет-нет… Я не заблуждалась на твой счёт. И тот факт, что я оказалась здесь, это подтверждает! Ты похитил мою душу! Люди не могут забирать души других, это невозможно! А значит!.. Михаил: Тогда я уже перед тобой объяснился, и чем это закончилось? Ты оторвала мне палец. Поэтому я предлагаю закрыть эту тему и — Виктория: Хорошо, позволь задать иной вопрос. Она перебила меня холодным голосом и, кажется, постаралась взять над своим гневом контроль. Виктория: Почему ты… не вмешался сразу? Сперва я не понял, о чём она меня спрашивает, но пугающе темная эмоция в её янтарных глазах давала куда больше информации, чем должна была. Михаил: А, так ты была в сознании? Виктория: Я ничего не видела… Я не могла видеть — вы отсекли мне голову, однако каким-то образом понимание происходящего достигало моего разума… И убийство сестёр-близнецов… И проклятие Густава, Торы, Ленца… И суицид Кирсы… Почему ты позволил этому случиться?! Подавляемая Викторией ярость наконец достигла такого уровня, когда никакими усилиями воли её невозможно сдержать. И откровенно говоря, я уважал её злость. Вика непременно была той самой причиной, из-за которой вся эта бойня вообще произошла. Именно она растоптала доверие своих близких, подвергла опасности весь Кормунд и погубила многих людей… Но я прекрасно понимал, что изначально ею двигало желание сделать свою страну безопаснее и добиться уважения старшей сестры. И это понимание заставляло дать ей честный ответ. Михаил: Я не хотел, чтобы они видели. Я надеялся, что моя собеседница позволит мне ограничиться немногословным объяснением, но растущий в её янтарных глазах шок приказал мне донести мысль более доходчиво. Михаил: Есть много причин, по которым такую великую силу следует скрывать. Как думаешь, смогла бы Адриана Норборг отпустить меня восвояси, зная, что я украл из твоего мертвого тела столь грандиозное могущество? Виктория: Т-Ты издеваешься?.. Михаил: А как бы ко мне потом относилась Кирса? Позволила бы она мне в будущем отделиться от неё и пойти собственным путём, учитывая то, что при желании я способен заморозить весь мир? Виктория: Ты… Михаил: А что случилось бы, когда о произошедшем в Кормунде узнает всё ваше королевство или даже весь мир? Если бы я поглотил элементального духа на глазах у всех, то на меня бы наверняка начали охоту желающие овладеть этой силой. Люди, подобные тебе самой. Мне казалось, что произносимые мной слова прекрасно складывались в логичный ответ, который должен был найти понимание в разуме Виктории. Однако же… Виктория: Иными словами, ты просто струсил. Захотел обезопасить свою шкуру и ради этого предал товарищей… К сожалению, смесь ненависти, разочарования и смятения возникла там, где я ожидал увидеть принятие. Виктория: Какой же ты жалкий… Ещё никогда прежде я не встречала настолько ничтожное создание! Её дрожащий голос ожидаемо обратился в крик. Виктория: Они все… Каждый из них сражался до последнего! И даже Адриана, невзирая на свою боязливую натуру, была готова заплатить за мои преступления собственной жизнью! Ты ведь видел это, да?! Неужели ты не разделил их чувства?! Неужели они не стали для тебя примером?! Михаил: Успокойся. Должен признать, что реакция Виктории хоть и была закономерной, но при всём этом казалась мне крайне глупой. Она ведь самолично испытала бремя этой силы, а значит, могла бы и войти в моё положение. Впрочем, не все люди мыслят одинаково. Михаил: Тебе не стоит так переживать. Согласно моему плану, никто из них не умрет. Ледяное проклятие можно обратить силой элементаля, а что касается Кирсы… Лифия использует душу Эджилла, чтобы залечить её шею. Виктория: Так Эджилл… Михаил: Да. И это сделал Ленц. Наверное, мне стоило бы несколько сгладить рассказ, вычеркнув из него гибель Эджилла. Делиться с Викторией новостью о смерти её товарища, быть может, жестоко, но мне кажется, что после всего осуждения, полученного от неё, Вике не помешало бы вспомнить собственные ошибки. Михаил: Ты отдала абсолютно неразумный приказ убить Варга, а для примитивного Эджилла твоё слово весило куда больше, чем человечность и здравый смысл. Поэтому Ленцу и пришлось это предотвратить… Виктория: Знаю… Я знаю, что я во всем виновата! Но ты… Она гневно нахмурила брови и состроила такую гримасу презрения, которую я на ней ещё не видел. И жар этой янтарной ненависти направлялся прямо на меня… Виктория: В отличие от меня тобой двигало не безумие… Подлая, жалкая трусость — вот, что заставило тебя рискнуть чужими жизнями… Какой бы там план ты ни припас, всегда была вероятность того, что элементаль в процессе боя поглотит чью-нибудь душу… Тогда ты бы никогда не смог вернуть их к жизни! Да, она права. Я обошелся с её друзьями так, словно они лишь фишки в покере, а потому её эмоции были более чем ожидаемы. Однако в определенный момент слова Виктории перешли черту моей толерантности… Виктория: А знаешь… Если уж моя душа оказалась внутри тела столь никчемного червя, то почему бы мне не взять контроль? Михаил: Что это ещё значит? Виктория: Я считаю, что животное, для которого страх — определяющий фактор поведения, не сможет противиться моей воле. Сомневаюсь, что твоя душа выдержит противостояние, если я вдруг решусь забрать контроль над твоим телом… Михаил: Понимаю твою обиду, но будь любезна избавить меня от этой ерун- Виктория резко вскочила со стула, а янтарь её глаз вмиг налился голубизной океана. Девушка размашисто ударила по столу, и из-под её ладони вдруг повеяло холодом настолько сильным, что замораживаться стал даже воздух. Виктория: Ха-ха-ха! Подумать только! Ты и вправду веришь, что сможешь удержать меня?! После всего, через что я прошла… Если кому-то и суждено меня одолеть, то уж точно не человеку, чей внутренний мир — тесная и давящая на психику комната, парящая в небытие! Она указала пальцем на окно, за которым не существовало даже самого понятия материи. Я усердно игнорировал царящую там пустоту и изо всех сил старался в неё не смотреть. Вглядываться в это белое пространство было физически неприятно — в груди неминуемо возникала смесь страха и отвращения. На стекле образовался иней. Тонкий слой льда сковал мебель в своих объятиях, а появляющиеся в воздухе капельки воды стремительно замораживались, обращаясь в снег и заполняя мою квартиру своим незваным присутствием. Виктория: Михаил Мичурин. Строго произнесла она. Виктория: Я заморожу это место вместе с твоей жалкой душонкой. А твоё тело… Я заберу его себе и продолжу там, где и остановилась! Я спасу королевство, объединю Северную лигу и докажу, что труды рода Норборгов не были напрасны! Не хотелось прерывать её радостные возгласы, но… Михаил: Пора взрослеть, Виктория Норборг. …таким же строгим голосом я решил уколоть её сердце. Михаил: Мы ведь с тобой одного возраста, правильно? Мой подростковый период, однако же, давно закончился. Не думаешь, что и тебе пора перестать быть капризным ребенком? Я, чувствуя в себе полный контроль над окружающим пространством, хлопнул в ладоши. Как и ожидалось… Моя воля в этом месте доминантна: снег со льдом немедленно исчез, а глаза Виктории погасли так резко, что это, наверное, было больно. Виктория: Трусливый подонок… Ты представляешь, кому говоришь эти слова?.. Михаил: Детям свойственно принимать осторожность за трусость, поэтому ты лишь подтверждаешь мое мнение. Виктория: Я сражалась за будущее своего народа… Хотела уничтожить зло единственным возможным способом — силой — и ради этого рискнула собой… Ты смеешь называть меня капризным ребенком?.. Она перешла на шепот, вероятно, из-за неспособности поверить в услышанное. Была ли она столь твердо убеждена в моей неправоте или, быть может, наоборот удивилась моей проницательности — сложно судить. Михаил: Я видел твои воспоминания. Я не блефовал. После того, как я соприкоснулся с ледяными костями, и перед тем, как проснуться здесь, я просмотрел воспоминания Виктории Норборг. Михаил: Да, деталей я не уловил, но твою сущность я понял прекрасно. Девочка, которая всегда отличалась уверенностью в себе, заразилась комплексом неполноценности от собственной сестры. Это ведь и стало отправной точкой, верно? Виктория: Н-Нет… Я же говорю! Королевство! Оно! Оно… Михаил: Если же Адриана боролась со своим недугом через самообман и игнорирование проблемы, то ты решила выйти из влажных фантазий и привнести их в реальный мир. И куда тебя это привело? Читаемая на её лице тошнота подсказала, что я надавил на правильный рычаг. Придется продолжить… Михаил: Свои мечты о добре и спасении людей ты попыталась осуществить самым глупым способом — силой… Силой, которую изучила недостаточно. Как вообще можно было думать, что за такое могущество не придется платить? Темноволосая девушка медленно села на стул, с которого минуту назад так энергично вскочила. Отныне её глаза не искали зрительного контакта, а голос позорно молчал. Михаил: Необдуманное, вспыльчивое решение, аккуратно завернутое в стратегию и имитацию глубокого планирования… Именно так ты пыталась доказать себе и своей сестре то, что способна на великие дела. Ребенок. Я сказал достаточно. Отныне её душа больше никогда не пойдет против моей. Впрочем, желая подстраховаться, я наклонился немного вперёд, приблизился к ней и… Михаил: Адриана никогда бы так не ошиблась.***
Связать душу и тело с чем-то малоизученным и нестабильным… На мой взгляд, это глупость, граничащая с безумием. Именно поэтому, узнав об уготованной мне роли, я возжелал полностью понять феномен элементальных духов. К счастью, в отличие от Виктории у меня был надежный информатор — древняя демоническая сущность. Кирса: Всё… закончилось?.. В нескольких метрах от меня наконец-то зазвучал хриплый голос, который я так нервно ожидал услышать. Лифия вновь была со мной честна — Кирсу удалось спасти. Более того, нам невероятно повезло, что авантюристка прибегла именно к такому способу самоубийства. Если бы она, скажем, пронзила свой живот мечом, то души Эджилла бы не хватило… Пришлось бы пожертвовать ещё кем-то, например, Густавом или Торой. Кирса: Выходит… У меня получилось?.. Впрочем, хоть я и доволен тем, как всё закончилось, расслабляться мне ещё рано. Я, облитый водой, лежал на холодной каменной дороге и имитировал бессознательное состояние. В конце концов именно в таком виде на этой площади находились и остальные наши товарищи: Ленц, Тора и Густав. Кирса: Ребята… Ребята, вы в порядке?! Морок! Как и планировалось, Маледикта сначала подбежала к тому, кто лежал ближе всего, и тот факт, что этим человеком оказался я, не был совпадением. Кирса: Т-Ты жив?.. Морок?.. Морок! Она присела на колени возле моего тела и, аккуратно положив руки мне на плечи, начала активно меня будить. Выдержав небольшую паузу для правдоподобности, я… Михаил: Кх… Кх-кх… Глубоко в груди я искусно породил глухой кашель, изображая пробуждение. Откровенно говоря, в эту минуту даже для меня самого стало открытием мастерство обмана, которым я, оказывается, обладал. Приступ кашля, спертое дыхание и неосознанный взгляд только-только раскрывшихся глаз — наверное, даже Лифия не сразу раскрыла бы мое притворство. Михаил: Ки… Кирса? Далее я планировал вести себя удивленно и даже шокировано, но к счастью симулировать эти эмоции мне не пришлось. Увидев Кирсу, я испугался по-настоящему… Лифия и вправду смогла восстановить артерии Маледикты и затянуть кожу на её шее, но острой необходимости избавляться от разбрызганной повсюду крови не было. И именно об этом я несколько забыл… Признаюсь, пришлось хорошенько постараться, чтобы не проглотить собственный язык от её вида. Михаил: Ты… Ты как вообще?.. Темная, практически черная корка застывшей крови покрывала её шею так, что казалось, будто бы этот след оставила сама смерть, сжимая своей рукой горло Маледикты. Её одежда не просто была испачкана густой красной жидкостью — кровь буквально пропитала собой ткань. В глазах этой неестественно бледной девушки я встретил тот же ужас, который настиг меня в последние минуты прошлой жизни. Горящий аметист её радужки, обычно приковывающий к себе всё внимание окружающих, сейчас казался незаметным на фоне бездны, в которую превратились её зрачки. Кирса: В порядке. А ты? Не ранен? Она задала мне какой-то вопрос, но я даже думать не мог о значении этих слов. Все ресурсы моего мозга были брошены на попытку переварить информацию, которую регистрировали глаза. Я прекрасно понимал, что говорю с Маледиктой, но… Сознание словно выдавало ошибку, отказываясь принимать тот факт, что передо мной стоит та самая Кирса, которую я знаю. Кирса: Ещё полностью не пришел в себя… Проговорила измученная девушка себе под нос, отводя от меня взгляд. Она осматривала площадь и, наверное, ожидала, пока очнется кто-нибудь ещё. Что ж… пора принять результат моих действий. Михаил: Кажется, я цел… Кирса: А? Маледикта, осознав, что я в порядке, слегка растерялась и вновь одарила меня своим истощенным взором. Кирса: Я рада видеть тебя живым… К тому же, если ты в порядке, то и остальные, должно быть… Михаил: Кирса, я… Я всё видел… Начал я, притворно утяжеляя голос. Кирса: Ты о чем? Михаил: Ты лежала у ног этого чудовища и… истекала кровью. Я видел, как закатываются твои глаза, как мякнут мышцы… Кирса, ты ведь умерла, разве не так? Кирса: Да. Я умерла. Сухо ответила она на мои жалкие распинания. Михаил: Каким же образом мы тогда сейчас говорим? Что случилось после того, как элементаль превратил меня в статую?.. Кирса: Учти, что я могу лишь предполагать, но… Думаю, элементальный дух слился с моей душой. Михаил: Ч-Что?.. Я округлил глаза, нахмурил брови и приоткрыл рот. Говори конкретнее, Кирса. Удиви меня, давай же… Кирса: Рана на моей шее не была результатом его атаки. Я сделала это специально. В книги Виктории говорилось, что именно так можно поглотить эту сущность. Иными словами, я стала… Михаил: П-Подожди! Ты хочешь сказать, что ты теперь… Кирса: Элементалист воды. Наверное… Эмоции на моем лице в эту же секунду дошли до своего пика и, выдержав несколько секунд шока, я шустро помотал головой, словно пытаясь взять себя в руки. Всё прошло так, как я и планировал. Всемирно известная авантюристка Кирса Маледикта сразила ледяную ведьму, освободила из-под её гнёта Кормунд и забрала себе её мощь. Пурпурная воительница рискнула собой, проявила поражающую смелость и спасла многих людей… Как же правдоподобно это звучит! А Михаил Мичурин ничего не сделал. По воле случая он оказался втянут в противостояние прежде незнакомых ему лиц, а сохранить жизнь смог лишь благодаря Кирсе, которая в роковой вечер спасла очень многих людей. Михаил: Ты… Ты спасла меня! Спасла нас всех! Кирса: Да, всё так… Хотя на твоем месте я бы больше была благодарна книге, которая и позволила мне провернуть этот трюк… Михаил: К слову, если уж элементаль воды теперь внутри тебя… Кирса, ты ведь не повторишь судьбу Виктории Норборг? Кирса: Не знаю. С поражением в голосе призналась она, разорвав зрительный контакт. Её желание прервать этот разговор было мне предельно понятно. Должно быть, глубоко в душе она склоняется к тому, что в ближайшем будущем ей придется вновь покончить с собой. Всё-таки, Кирсе пришлось наблюдать, как её подруга за короткий период превратилась в безумного монстра, чьим главным мотиватором было утоление жажды элементаля. Впрочем, мне становилось интересно, что вообще движет Кирсой Маледиктой? Неужели у её пути нет конечной цели, ради которой нужно выживать, а не жертвовать собой при первой же необходимости? Будь на её месте я…***
Следующие несколько дней в деревне Кормунд прошли суматошно и суетливо. Местным пришлось по-настоящему нелегко: главная площадь была разрушена, дом старосты оказался сожжен, а авторитет герцогини этих земель пошатнулся. Более того, ледяной купол, несколько дней сковывавший деревню, нанес чудовищный удар по хозяйству — зерновые культуры не пережили столь высокую влажность. К счастью, Адриана Норборг приятно удивила тем, насколько быстро взяла себя в руки. Она немедленно организовала поставки провианта в Кормунд, приступила к восстановлению главной площади, а также провела ряд обсуждений с жителями деревни и её верхушкой. Впрочем, официальное выступление по поводу случившегося герцогиня проведет на похоронах Виктории Норборг. Среди бесчисленного количества рабочих и волонтеров, что приводили в порядок площадь, выделялся конкретный человек — Кирса Маледикта. На её работу многие смотрели с глубоким удивлением. «Зачем же ты себя утомляешь? Ты уже сделала для нашей деревни больше, чем должна!» — только и говорил люд. Пурпурноволосая женщина в такие моменты быстро прятала опустошенные от ужаса глаза и натягивала на бледное лицо свою коронную улыбку. Что же там она говорила?.. Что-то про долг, кажется? Или совесть? Ответ всегда немного разнился, и Кирса могла долго объяснять свое трудолюбие, но правду она никогда не говорила. А ведь ей, наверное, просто хочется сбежать от собственных мыслей… По крайней мере, именно такое мнение у меня сложилось от редких встреч с Маледиктой в гостевом доме. После завершения нашего расследование у меня не было ни единой причины постоянно ходить за ней и переживать, что она посчитает меня кормундским маньяком, а потому большую часть дня я проводил лежа в постели, пытаясь свыкнуться с произошедшим и грядущим. В прошлой жизни у меня не было глобальных целей. Бездумно следуя по пути своих лет, я никогда не пытался даже на мгновение поднять голову и посмотреть на то, что ожидает меня впереди. Однако сейчас, когда внутри моего тела буквально живет древняя демоническая сущность, горячо желающая добиться своих целей, я вынужден послушно присоединиться к её пути. И вот, безмолвно глядя в потолок, я с тревогой думал… Кто же будет следующим? Разорвет ли меня на куски вихрем элементалист воздуха? Обрушит ли на меня горы элементалист земли? Превратит ли мою плоть в пепел элементалист огня? А насчет эфира… Мне даже гадать не хочется, что со мной может сотворить тот, кто управляет всеми законами мироздания.***
Ливень закончился. Он ударил неожиданно и подло: его темные бархатные войска прыжком вырвались из-за горизонта и угрожающе окружили деревню. Сковав синеву небес, они тут же обрушили вниз свои бесчисленные водяные копья. Заливая площадь, подтопляя дома, ливень словно сознательно демонстрировал свое превосходство над нами. Впрочем, арсенал его войск удивительно быстро закончился. Всего через пять минут после начала атаки его мощь уже стремительно развеивалась. Грозный ливень превращался в обычный дождь, а затем и вовсе в еле заметную морось. Он не рассчитал свои силы и, поставив на этот подлый удар собственное существование, проиграл. Это была хорошая попытка. Однако собравшиеся на площади Кормунда люди не удостоили это явление даже тихим аханьем. В сути, я оказался единственным, кто с опаской смотрел на небо и не хотел намокнуть. Неужели текущая церемония для окружающих действительно столь важна? Вдруг толпа, словно море перед лицом Моисея, раздвинулась в стороны, пропуская три силуэта. Тора и Густав, завидев возможность, тут же ускорили свой шаг и немедленно окружили тот небольшой клочок земли, на котором собиралась стоять их госпожа. И вот, перед нами наконец появилась она — девушка с белокурыми волосами, идеальной осанкой и сдержанным выражением лица. Размеренной поступью она добралась до уготовленного ей места. Адриана: Приветствую, достопочтенные жители Кормунда! Её голос и черты были весьма узнаваемы, но… Признаюсь, я не сразу разглядел в этой госпоже Адриану Норборг. Я привык видеть герцогиню в легком голубом платье и с вечным сомнением в глазах, однако эта Адриана отличалась. Сейчас она носила строгое черное пальто, синюю рубашку и плотные темные штаны. Особенно сильное недоумение вызывала её обувь: высокие ботинки, которые были точь-в-точь такими же, какие носила и Виктория. Адриана: Я искренне благодарна каждому из вас за терпение, за проделанную работу и за… согласие. Сделав акцент на последнем слове, герцогиня показательно обернулась. В самом центре Кормунда — на том же месте, где раньше стоял дом Ингвара — сейчас было вырыто четыре ямы. Адриана: Элиза Йенсен. Фрида Йенсен. Эджилл Нод. Виктория Норборг. С каменным лицом перечисляла она имена своих близких, которых более не увидит живыми. На удивление, её глаза не дрогнули даже при упоминании последнего имени. Адриана: Все эти люди будут похоронены здесь, в самом центре Кормунда… Идея похоронить их прямо в деревне, так ещё и на главной площади, показалась мне безумной. Я сомневался как в санитарной составляющей вопроса, так и в нравственной: как Викторию можно хоронить в центре деревни, которую она пыталась использовать как разменную монету в битве за титул? Вероятно, сомнениями переполнялся не только я. Адриана не спешила ознаменовывать начало церемонии и с осторожностью осматривала собравшихся. И вот, убедившись, что никто не возражает… Адриана: Пора начинать. Она развернулась и коротким кивком дала команду группе плечистых мужчин в строгих черных одеяниях. Получив сигнал герцогини, они синхронно окружили один из стоящих неподалеку гробов и крепко ухватились за лежащие под ним тросы. Несмотря на крепкое телосложение каждого из них, гроб, вероятно, был очень увесистым — нахмуренные лица носильщиков и легкая дрожь в их ногах говорили достаточно… Адриана: Эджилл Нод. Один из моих стражников. Объявила госпожа Норборг, не поворачиваясь к толпе. Адриана: Предал меня, потому что был влюблен в мою сестру годами и, говоря откровенно, уважал её больше, чем следовало бы. Слушая речь герцогини, я активно наблюдал за окружающими. Должен признать, у меня никак не получалось понять их настроение. Мы с Кирсой, ввиду нашего участия в случившемся, стояли впереди всей толпы наряду с очень важными личностями Кормунда, включая Ингвара и Катерину Эдегор. Эти люди в силу своего опыта не демонстрировали острых чувств, а лишь терпеливо слушали Адриану. Мой взор вновь обратился на герцогиню, когда та сделала паузу и, не глядя на нас, еле слышно вздохнула. Адриана: Однако Эджилл был хорошим человеком. Глупым, во многом некомпетентным, но хорошим. Так в могилу был погружен первый гроб. Далее, получив соответствующую команду, мужчины взялись за второй, который был заметно легче. Примечательно то, что в этот раз Адриана хранила молчание. И лишь когда третий гроб оказался на дне своей ямы… Адриана: Фрида Йенсен, Элиза Йенсен. Мои стражницы. Они исполняли любое поручение и всегда действовали в моих интересах. Однако лишь сейчас я понимаю, что их уважение ко мне было полностью продиктовано моим статусом… Её голос немного дрогнул, а затем стал звучать намного строже. Адриана: Статусом сестры Виктории Норборг. В сути, именно Виктория была связующим звеном между нами… Как о жизни в этой деревни, так и о прошлом коллективе Адрианы я знал ничтожно мало. Тем не менее, на первых порах пребывания в этом мире у меня сложилось впечатление, словно Викторию Норборг никто не считал серьезным человеком. Все восхищения жителей Кормунда относились исключительно к преподобной Адриане. Между тем, её младшая сестра воспринималась лишь как добродушная красавица. Никогда не слышал, чтобы кто-то подмечал интеллект Виктории, её таланты или волевой характер. Интересно, что сейчас испытывают все эти люди, когда слышат, каким уважением среди стражей пользовалась Вика? Оказалось, что девушка, на которую никто не обращал должного внимания, всю жизнь затмевала всеми любимую Адриану в глазах их близких. Какое же забавное стечение обстоятельств… Адриана: Кхм-кхм… А теперь… Чем дольше шла данная церемония, тем сильнее нарастало напряжение вокруг — приближался момент погребения того человека, чье имя многие жители Кормунда сегодня боялись произносить. Адриана: Виктория Норборг. Моя младшая сестра. Могильщики подняли последний оставшийся гроб. Он, к слову, оказался самым легким… Адриана: Предательница. Преступница. Убийца. Она погубила многих людей и едва ли собиралась останавливаться. Вот как… Неужели именно так ты попрощаешься с сестрой? По какой-то странной, противной причине эти слова показались мне оскорбительными. А ведь Адриана не врала и секунды! Так почему же они доставили мне дискомфорт?.. Адриана: Мы положили конец буйству Виктории. И я лично руководила планом по её убийству… Однако теперь я намереваюсь защитить её честь! Герцогиня резко повернулась к толпе и сделала несколько шагов вперед, отстраняясь от Торы и Густава. Адриана: Уважаемые жители Кормунда. Я обязана признаться. Это всё моя вина. Собравшиеся впервые зашептались, а их глаза с недоумением забегали по сторонам. Даже стоящая по руку от меня Кирса выглядела удивленной. Адриана: Я уверена, до инцидента практически каждому из вас удавалось собственными глазами лицезреть доброту моей младшей сестры. И поверьте, этот образ не был притворством. Такой была настоящая Виктория Норборг! Катерина: Ну и что же… Вдруг из толпы впервые послышался голос, вовлекающий герцогиню в диалог. Это была уже знакомая мне женщина — Катерина Эдегор. Катерина: …что же случилось? Адриана: Моя сестра попыталась овладеть определенной магией и сошла с ума. Призналась она. Адриана: Викторией двигало желание обрести могущество, чтобы силой восстановить наше королевство, многие части которого погрязли в нищете и преступности. Госпожа Норборг стояла в открытой позе, поодаль от своих стражей, словно демонстрируя готовность ответить за совершенную ошибку. Адриана: Живя в наших краях, на западе Брюнсберга, легко забыть о судьбе остальных подданных павшей короны. Однако моя сестра никогда не забывала… И она часто критиковала меня за бездействие!.. С болью воскликнула она и в эту же секунду поникла. Адриана: Я… Я никогда не воспринимала её слова всерьез. Гигантская гора вины не была видна глазу, но её давление на плечи Адрианы мог заприметить даже самый невнимательный человек. Адриана: Я была слишком высокомерна. Я считала, что если уж меня всю жизнь готовили к этой роли, то только я должна её выполнять… Идеальная осанка герцогини превратилась в сутулые плечи неуверенного в себе ребенка, а в голосе проявлялась легкая дрожь. Адриана: Если бы я прислушивалась к сестре чаще, то ничего бы не случилось… Ей бы не пришлось прибегать к этим запретным знаниям… Она бы не попала в ситуацию, в которой обязана убивать людей, чтобы жить… А вы бы не лишись многих своих близких! Никто не знал, как реагировать на подобное откровение. Жители Кормунда всегда превозносили Адриану, но сейчас она напрямую признается в столь весомом просчете. Впрочем, пока все с нескрываемым шоком развели рты, Тора сосредоточенно следила за обстановкой, готовясь в любом момент защитить свою госпожу от возможной атаки. Адриана: Иными словами… Вдруг герцогиня неожиданно для меня взяла себя в руки, встала ровно и под уверенным командирским голосом скрыла всякую слабость. Адриана: Виктория Норборг действительно была исполнителем преступления, но не инициатором. Она пошла на необдуманный поступок ради всеобщего блага, и в том, что это случилось, вина целиком лежит на мне. И после всех этих громких фраз она сделала ещё несколько шагов вперёд, демонстрируя своё согласие на линчевание. Адриана: Теперь, когда вы это знаете, уверена, к моему титулу у вас возникнут вопросы. Я готова выслушать и понять каждого, кто возжелает изгнать меня. Да, я не смогу отринуть свой статус, но при необходимости покину ваши земли. Такова была Адриана. Она отдавала себе отчет о причинах инцидента и оказалась готова ответить за случившееся. Её горячая речь, однако же, не встретила столь же энергичного ответа. Толпа несколько секунд растерянно молчала, затем зашепталась, и лишь мужчина солидного возраста смог прервать молчание. Ингвар: Госпожа Норборг, я сомневаюсь, что найдется тот, кто возжелает вашего изгнания… А даже если так случится, то я, староста деревни, лично попрошу его успокоиться. Катерина: Я абсолютно согласна. Госпожа Норборг, Кормунд Вам многим обязан… Неужели возможно закрыть глаза на всё, что Вы для нас сделали, потому что у Вас не получилось предвидеть нечто столь безумное? И когда основные лица деревни озвучили свое мнение, толпа заверещала согласием. Сомнения Ингвара оправдались: среди всех собравшихся не оказалось ни единой души, желающей высказать возражения. Кирса: Просто двигайся дальше, Адриана. Наконец заговорила Маледикта, натянув на свое лицо обнадеживающую улыбку. Адриана: Друзья… Спасибо вам! Тучи над Кормундом окончательно развеялись, и на небе воссияло солнце.***
Похороны завершились, а толпа медленно рассасывалась. Кто-то перед уходом задерживался у могил и молился, другие же обменивались словами поддержки с герцогиней, а некоторые обсуждали возможность возвести на площади полноценный мемориал. И вот, к вечеру того же дня мы с Кирсой оказались у ворот особняка Адрианы Норборг. Войдя на территорию, я поймал себя на мысли, что похоронить Вику со стражами можно было прямо здесь. В конце концов, это место ведь считалось их домом… Густав: Ох, Михаил, Кирса! Рад вас видеть! Госпожа как раз дожидается вас в своём кабинете! Дворецкий встретил нас у входа и тут же повёл к хозяину жилища. Не прошло и минуты, как Адриана с улыбкой предлагала нам присесть и начать разговор. Адриана: Густав, будь любезен, подай гостям чай. Распорядилась она, даже не спрашивая нас. Впрочем, я ничего против чая не имел, а Кирса… Вспомнив о Кирсе, я тут же посмотрел на неё. Кирса: Рина, твоё выступление, если можно так сказать… Ты правильно сделала, что озвучила свои мысли. Здоровый цвет кожи, расслабленная поза, живая мимика — Маледикта не выглядела сломленной, и на её лице не было следов депрессии. Однако я уверен, что таков лишь демонстрируемый ею фасад. Она перестала шутить. Свойственного ей ехидства я тоже более не наблюдал. Кирса улыбается, смеется, но её пурпурные глаза не подстраиваются ни под одну эту эмоцию. Они остаются неизменными с того самого момента, как Кирса «поглотила» элементального духа. Пустые, холодные глаза. К тому же… За всё время нашего пути в особняк она не проронила ни слова. Кирса: Ты ведь, думается мне, боялась, что жители Кормунда тебя возненавидят? Теперь-то точно можешь об этом не беспокоиться. Адриана: Позволь мне тебя поправить… С непоколебимой улыбкой сказала она, соблюдая с собеседницей строгий зрительный контакт. Адриана: Я ничего не боялась, Кирса. Я больше никогда не позволю себе бояться. Никогда. Кирса: В-Вот как… Вдруг нам с Маледиктой показалось, что на сотую долю секунду перед нами возникла Виктория Норборг. Этот взгляд, как нельзя подходящий Вике, оказался к лицу и Адриане. Адриана: Вика была для меня самым близким человеком… Да и ребята были очень важны — каждого из них я любила по-своему! Именно поэтому… Чтобы их смерть не оказалась напрасной, я должна меняться! Кирса: Это похвальное желание. И как же ты видишь свой новый вектор развития? Адриана: В некоторых вещах… Нет, во многом моя сестра была права. Я слишком сильно отдавала себя роли герцогини Западного Брюнсберга, позабыв о том, что меня растили правителем Северной лиги. Я боялась крови, столкновений, жертв, неудач… Вика имела то, чего не было у меня. И теперь, когда она мертва, я унаследую её сильный характер. Кирса: Адриана, подожди… Маледикта вдруг удивленно, возможно, даже испуганно посмотрела на герцогиню. Я не сразу понял, что же такого она услышала в словах Адрианы, но затем… Кирса: Хочешь сказать, что собираешься пойти войной на другие земли Брюнсберга? Адриана: Да. А ведь точно… Основным конфликтом во взглядах сестер Норборг был вопрос объединения королевства. А судя по рассказам, договориться с другими герцогами не выйдет… Адриана: Хотя у нас и нет достаточной боевой мощи, чтобы участвовать в полноценной войне, наших сил вполне хватит на уничтожение сошедших с ума дворян. Увидев, как затихла Кирса, герцогиня тут же замахала руками. Адриана: Не переживай! Я не стану просить тебя вмешиваться в это! Прекрасно знаю, что авантюристы не участвуют в конфликтах между странами! Кирса: Мы обе понимаем, что даже если бы ты попросила, а я бы согласилась… Адриана: Да, конечно… Они обе вдруг заметно помрачнели, и я решил наконец вступить в разговор. Михаил: Кирса, что ты планируешь делать дальше? Кирса: Зависит от тебя, Морок. Она натянула неловкую улыбку и развела руками в стороны. Кирса: Помнишь, о чём мы договаривались? Ты помогаешь в расследовании — я помогаю тебе. Верно… Изначально я действительно предлагал ей такую сделку, но после моего знакомства с Лифией планы поменялись… Кирса: Расскажешь мне, что именно случилось? Как ты оказался в лесу без сознания, так ещё и с амнезией? Михаил: Не хочу напоминать, но Виктория после поглощения элементаля уже через пару недель начала страдать. Через два месяца она и вовсе сошла с ума. Маледикта сразу поняла, к чему идёт речь: она опустила взгляд, а с её лица пропали всяческие намеки на былую улыбку. Кирса: Обещаю тебе месяц… Месяц я продержусь. Михаил: А что потом? Кирса: Как только я почувствую, что теряю себя… Я отправлюсь в безопасное место и покончу с собой. Адриана явно старалась не мешать нашему разговору, но после этих слов она напомнила о себе обреченным вздохом. Да и я, разумеется, изобразил удивление, хотя догадывался, что Кирса пойдет таким путем. Михаил: Прости меня. Кирса: А? За что ты извиняешься? Мои извинения были искренними — мне было, за что просить у неё прощения. Впрочем, в ответ на её вопрос я вынужден солгать. Михаил: За то, о чём я сейчас посмею просить. Видишь ли, ситуация, в которой я оказался, не так проста, чтобы решить её за месяц. И раз уж мы договорились, что ты поможешь мне, я считаю справедливым временно отложить мои проблемы в сторону, чтобы сперва решить твои. Кирса: Извини. Я не думаю, что мне возможно помочь. С холодным выражением лица обозначила она. Михаил: Думать можно по-разному — главное не это. Главное то, что нам обоим будем выгоднее потратить имеющийся у нас месяц на поиски решения. Кирса: Но… Она пыталась что-то возразить, а я не перебивал, позволяя ей спорить со мной столько, сколько она хочет. Однако Маледикта так и не нашла слов и, продемонстрировав своё фиаско тяжелым вздохом, сдалась. Михаил: Если уж за этот месяц мы ничего не придумаем, ты сможешь вернуться к первоначальному плану и сделать с собой всё, что считаешь нужным. Адриана: Я полностью согласна с Вами, господин Мичурин. Герцогиня решила не оставаться безучастной. Адриана: Кирса, моя сестра не обладала твоими знаниями и твоим безмерным опытом. Однако даже так она смогла отыскать эту силу и поглотить её! Неужели ты, будучи великой Кирсой Маледиктой, так уверена, что не сможешь укротить эту могущественную сущность? Кирса: Я не знаю… Адриана: Я уже отдала тебе все книги Виктории об элементальных духах и запретных практиках. Я также могу помочь деньгами или найти в Брюнсберге ученых, которые изучат этот феномен. Кирса: Эх, какие уж вы упрямые… Впервые за долгое время Маледикта улыбнулась по-настоящему. И пусть эта мимолетная улыбка уже очень скоро исчезнет, растворится в её серьезном выражении лица, но сам факт её появления говорил многое. Кирса: Хорошо! Воскликнула она. Кирса: Не зря ведь говорят, что в темные времена нужно полагаться на мнение друзей, а не на свою уставшую голову… Пурпурноволосая девушка не выглядела сильно мотивированной и, казалось, всерьез боялась закончить как Вика. Тем не менее, голос разума превалировал, и она решила не сдаваться до начала боя. Адриана: Правильно мыслишь, Кирса! Михаил: Тогда… Вернемся к моему вопросу. У тебя есть идеи, как мы будем двигаться дальше? Может показаться, что если моя цель — это захват всех элементалей, то я должен самолично путешествовать и искать их. Будь это так, я бы не интересовался планами Кирсы, а гнул бы свою линию касательно нашего дальнейшего пути. Однако оказалось, что не только я здесь охотник… Лифия уверила, что куда бы мы с Кирсой не отправились, моя следующая цель обязательно окажется там же… Иными словами, это не я их ищу, а они ищут меня. Эти люди являются представителями разных стран и классов, имеют непохожие истории и отличаются темпераментом. Тем не менее, они все работают на одну конкретную силу, образуя то, что я бы назвал тайной гегемонией. И их безоговорочный лидер — элементалист эфира… Кирса: У Виктории было тридцать четыре книги, относящихся к запретной литературе. Они написаны на разных языках и, разумеется, я не успела прочитать все… К слову, Рина, я поражена тому, сколько языков знала твоя сестра! Адриана: Да… Она свободно говорила на восьми языках и не афишировала этим фактом… Кирса: Так вот… Я провела небольшой анализ и выяснила, что наибольшая часть книг написана на валларейском языке. По совместительству именно эти писания отличаются качеством и полнотой информации. Валларейский язык… Я интуитивно понимал, что это нечто далекое для жителей Брюнсберга, но всех нюансов уловить сразу не смог. К счастью, мне на выручку неосознанно пришла герцогиня. Адриана: Оно и логично… В королевстве Валларей магию изучают трепетнее, чем любую другую науку. Многие именитые ученые-маги родились именно там. Выходит… Кирса: Да. Я собираюсь отправиться в Валларей. Возможно, мне удастся даже найти авторов некоторых из этих книг… или их последователей. Вопрос напрашивался сам собой, и я не смог удержаться. Михаил: Как далеко находится это место? Пусть я и создавал впечатление ничего не знающего дурака — хотя даже дуракам известна примитивная география — но желание разобраться в происходящем перевешивало всякое смущение. Кирса: Валларей граничит с Люнштадтом на юго-западе. Как ни в чем не бывало объяснила она. Михаил: Понятно. Солгал в ответ я. Адриана: И в этой границе и кроется главная проблема… Политическая обстановка этого мира казалась мне крайне чужеродной, и я практически её не понимал. Впрочем, я неоднократно слышал о Люнштадте. Как я понимаю, это закрытая страна с очень воинствующей политикой, а потому… Адриана: Сухопутно вам туда не добраться, это очевидно, но и морской путь не так прост. Кирса: Знаю. Валларей не принимает пассажирские суда из Брюнсберга. Адриана: Однако вы можете добраться до Саарлинны и непосредственно там пересесть на корабль в Валларей. Объяснилась герцогиня, а затем о чем-то задумалась. Адриана: Это займет слишком много времени… В лучшем случае три недели. Кирса, у меня другое предложение. Кирса: Предложение? Какое? Адриана: Я активно веду с королевством Валларей торговлю, поэтому… Почему бы вам не пробраться туда через торговое судно? Маледикта коснулась рукой своего подбородка и явно начала осмысливать это предложение. Адриана: Пять дней. Максимум неделя. Добавила герцогиня, заранее отвечая на важный вопрос. Кирса: Ну… Думаю, выбора у нас нет, Морок. Если ничего не предпринять, то через два месяца я устрою такое же шоу, как и наша общая знакомая. Михаил: Х-Хорошо… Маледикта широко улыбнулась и протянула руку своей белокурой подруге. Кирса: Рина, спасибо. Спасибо большое! Та шустро ответила на рукопожатие. Адриана: И я тоже тебя очень-очень благодарю! Так мы и договорились о дальнейшем пути. Откровенно говоря, мне было некомфортно совершать столь смелое преступление и незаконно пересекать границу другого государства, но и отговорить Кирсу от этого я не мог. Я прекрасно знал, что никакого элементального духа внутри Маледикты нет, однако с её точки зрения обстоятельства совсем иные. В некотором роде я чувствовал себя виноватым перед этим незнакомым мне королевством Валларей. Если Лифия говорит правду, то уже через несколько дней после нашего прибытия туда некий элементалист проявит себя. Да, в Кормунде у нас получилось разыграть ситуацию с наименьшим уроном для местных, однако такое везение — редкость. К тому же, едва ли у нас будут такие же верные союзники… Действительно, каждый из них сделал для победы всё. И Варг, и Тора, и Густав, и… Стоп! Михаил: Госпожа Норборг… Последние пару дней я отдыхал, а потому пропустил некоторые новости… Адриана: Вот как? Вы хотите что-то уточнить? Любезно поинтересовалась она. Михаил: Что… Что случилось с Ленцом? Давненько я его не видел… Услышав вопрос, герцогиня сперва удивилась, затем с долей странного облегчения улыбнулась, однако и эта эмоция не продержалась долго. Вдруг Адриана серьезно посмотрела мне в глаза и… Адриана: Ленц Брейвик был казнен. Михаил: А?.. Адриана: Нельзя забывать, что этот человек повинен в страшных преступлениях: похищения, убийства… И это не говоря о его прошлом! Ленц взял на свою душу слишком много грехов. Настолько много, что сам не выдержал. Это он просил провести казнь. Михаил: Эм… То есть… Адриана: Ленца больше нет. Подытожила она. Я, конечно, готовился к подобному. С самого начала нашего сотрудничества я предупреждал Ленца, что помогать Адриане придется не за помилование, а из духовных убеждений по поводу судьбы Виктории. Однако… Правда? После всего случившегося?.. Адриана: О, господа! Проходите, присаживайтесь. Позади меня открылась дверь, а у меня под носом оказалась чашечка чая, запах которого хоть и старался вернуть меня в реальность, но у него это никак не получалось. Сложно сказать, что я испытывал скорбь или жалость, но мозг сам по себе принялся поминать Ленца. Густав: Как вы и просили, чай… Тора: Здравствуйте, ребята! Кирса: Привет, Ветерок! Вокруг зазвучали знакомые мне голоса, а я продолжал сверлить стол взглядом. Адриана: Кхм-кхм, господин Мичурин… Михаил: Да? Герцогиня аккуратно подозвала меня и с улыбкой, которая казалась мне неуместной после услышанной новости, немного пододвинулась вперёд. Адриана: Я пригласила к себе на работу нового человека. В сути, это мой новый страж. Думаю, мне стоит его Вам представить… Михаил: Ладно… Она улыбнулась ещё шире и указала пальцем мне за спину. Я молча обернулся… В дверном проеме стоял высокий мужчина крепкого телосложения в белой рубашке и голубом классическом жилете. И его лицо было мне очень знакомо… ???: Здравствуйте, Михаил. Меня зовут Ларс Брайтсон. Этот человек неловко поклонился и, пройдя в помещение, сел со всеми за стол. Ларс: Это я продвигал идею о казни Ленца Брейвика. Он изжил себя тогда, когда его последняя в жизни надежда сошла с ума. Все встало на свои места. Михаил: Точно… Тора: Да уж! Жалко Ленца. Шутливо сказала девчушка, попивая чай. Кирса: К слову, а ведь Ленц — это не его настоящее имя… Словно перенимая эстафету, отреагировала пурпурноволосая. Ларс: Да! Ходят слухи, что он не хотел порочить имя, данное матерью, а потому использовал псевдоним. Густав: Интересно, суждено ли нам когда-нибудь узнать его настоящее имя? Ларс: Кто знает… Впрочем, думаю, каждый из вас уже его слышал. После этой веселой сценки все рассмеялись. Я не сразу разделил настроение, так как лишь минуту назад мысленно оплакивал Ле… Ларса, однако уже через минуту ирония показалась смешной и мне. Ну, что сказать? Хорошая концовка, наверное.***
Чаепитие продолжалось приблизительно час, после чего мы с Кирсой вернулись в Кормунд и, без лишних сомнений пропустив ужин, отправились спать. Я спал беспокойно: долго ворочался, несколько раз просыпался и подолгу обдумывал случившееся. К счастью, ночные раздумья не вторглись в следующий день, и наутро я уже был готов покинуть Кормунд, оставив эту безумную историю где-то глубоко в своем сознании. Хотя нельзя исключать, что грядущие путешествия, встречи и потери затмят собой конфликт двух сестер… Судя по разгорающемуся солнцем горизонту и безлюдной улице, я проснулся достаточно рано, а потому у меня было время привести себя в порядок. В очередной раз я с детским изумлением подошел к каменной раковине и прикоснулся к красноватому кристаллу, закрепленному в стене. От соприкосновения он начал испускать тепло и тем самым нагревал установленный под ним голубой кристалл. Последний, в свою очередь, и был источником воды. Михаил: Вот бы они умели сооружать нормальный водопровод… Ни струю, ни температуру воды не настроить… Каждый раз, пользуясь этими кристаллами, я вполголоса критиковал их ограниченный функционал. Моей привычкой было умываться ледяной водой, и я никогда бы не подумал, что лишусь такой базовой возможности… Михаил: А если… Я наклонился к раковине и подставил к лицу ладони. И вот, подавая мысленные сигналы в те части мозга, о существовании которых я никогда не знал, я смог реализовать задуманное. Михаил: Ой… Прямо из моих рук вырвался поток холодной воды. Он был несколько сильнее, чем я ожидал, поэтому некоторые капли попали мне на шею и халат. Это был первый раз, когда я использовал магию. Утерев лицо висевшим на стене полотенцем, я взглянул в зеркало и несколько секунд наблюдал, как угасает голубоватое свечение в моем левом глазу. Всего через десять минут я уже был готов покинуть гостевой дом. У меня не было никаких вещей, поэтому долгими сборами я не обременен. Больше всего времени ушло на то, чтобы одеться и зашнуровать обувь: герцогиня подготовила для меня новый комплект одежды, который будет удобен для странствий. Он состоял из плотной, но хорошо тянущейся черной кофты, свободных штанов, высоких ботинок и длинного плаща. Мне также дали специальный пояс, на котором было удобно носить сумки, клинки и даже небольшие склянки с водой или лекарством. Томиться в комнате мне порядком надоело, поэтому, одевшись и закрепив на груди плащ, я вышел в коридор и закрыл дверь на ключ. Скорее всего, утро Кирсы началось задолго до моего, а потому стучаться к ней было бессмысленно — я решил подождать её на первом этаже. Впрочем, по иронии судьбы мы столкнулись на лестничной клетке. Михаил: Доброе утро. Кирса: О, Морок! Доброе утро! Сказала она, а затем прикрыла лицо рукой, явно сдерживая смех. Кирса: Ха-ха-ха-ха! У нее не получилось. Кирса: Да ты вылитый авантюрист! Ха-ха! Михаил: Ага. Кстати об этом… Зачем мне в странствиях это длинное одеяние? В чем практическая ценность? Ты вон обычную куртку носишь… Кирса: Вообще-то у меня тоже есть плащ. Он нужен, чтобы защитить твою одежду от пыли. Также в него можно укутаться и спать, под ним удобно прятать оружие или кошель с деньгами. Михаил: Хм… Кирса: Ну что, выдвигаемся? Я кивнул. Маледикта ненадолго зашла к себе в комнату, забрала заранее подготовленные вещи, и так мы отправились в конюшню, предварительно выслушав долгие хвалебные оды персонала гостевого дома. Михаил: Так ты не обманула… Сказал я, осматривая её коричневый плащ. Кирса: Это правда очень удобная вещь. Вскоре сам всё поймешь! Также у неё на спине был средних размеров рюкзак. Сперва он не привлек моего внимания, но когда Кирса выводила лошадей из конюшни и попросила его подержать, я обомлел. Рюкзак весил не меньше двадцати килограмм… Кирса: Там книги, деньги, целебные травы, несколько ножей и… Она подошла ближе и, просунув руку в сумку, извлекла небольшой бумажный мешок с яблоками. После того как Маледикта побаловала коней лакомством, мы сели в седла и отправились к особняку Адрианы, дабы подобающе попрощаться. Большая часть пути прошла безмолвно. Лишь изредка Кирса подсказывала мне, как правильно держать поводья и шутливо критиковала за неправильную осанку. Так мы вновь добрались до поместья Адрианы, где нас уже ожидали… Ларс: А вот и вы. Здравствуйте! У ворот одиноко стоял Ларс в своей новой униформе. К слову, лишь сейчас, когда он машет нам своей рукой, я осознал, что у него более нет ледяного протеза. Лифия постаралась… Кирса: Привет! Нас ждешь? Ларс: Да, конечно. Госпожа Норборг предупреждала, что в гости вы заходить не будете, поэтому можете подождать здесь… Сказав это, Ларс открыл позади себя портал и невозмутимо исчез. Михаил: Ну и почему этот Ларс пользуется даром Ленца? Машинально возмутился я шепотом. Кирса это прекрасно услышала и усмехнулась. Кирса: Хе-хе, ну не нуди ты так! Я уже начал раздумывать над ответом, но яркая вспышка перебила ход моих мыслей. Через вновь открывшийся портал гордо и красиво вышла герцогиня Западного Брюнсберга. За ней, разумеется, следовали подчиненные: её главная стражница, верный дворецкий и новоиспеченный подданный по имени Ларс. Портал закрылся. Несколько мгновений мы все с тяжестью молчали, словно вспоминая нашу общую битву и потери, которые за ней последовали. Вдруг Кирса, еле заметно улыбнувшись, спрыгнула с лошади и торжественной поступью подошла к Адриане. Несколько секунд они молча одаривали друг друга взглядом уважения, а после крепко обнялись. То не были обычные объятия двух подруг. Совсем нет, они обнимали друг друга как партнеры, как боевые товарищи, которым доводилось вместе смотреть в глаза смерти и вместе принимать тяжелые решения. Адриана: Продолжай бороться, Кирса Маледикта. Укроти ту силу, с который не совладала моя сестра. Кирса: Отныне будь осторожнее, Адриана Норборг. Твердо добивайся того, ради чего тебя воспитывали. Я не смог не последовать примеру своей спутницы. Я слез с коня и приблизился к человеку, с которым познакомился лишь вчера. Мы обменялись рукопожатием. Михаил: Пусть в этой жизни всё будет по-другому. Ларс: Сделаю всё возможное… Шепотом ответил он. Ларс: Вика, наверное, была бы рада. Затем я перевёл взгляд на Густава и Тору. Михаил: И вам спасибо. Тора: Не стоит! Это нам следует благодарить вас с Кирсой! Кирса: Мы все в равной мере обязаны друг другу как минимум за то, что выжили. Густав: Да, но… Самую большую роль в этом сыграла именно ты, Кирса. Адриана: Верно… Герцогиня подошла ближе и каким-то необъяснимым образом моментально захватила всё внимание окружающих. Адриана: Мы живы лишь благодаря тому, что ты, Кирса, не побоялась начать свою битву, возможно, даже более пугающую… Госпожа Норборг потянулась во внутренний карман своего пальто, из которого ловко вытащила небольшой конверт. Адриана: Через пять дней из портового города Фьеллвейг отправляются несколько торговых судов в королевство Валларей. Здесь распоряжение герцогини о том, что Кирса Маледикта и Михаил Мичурин имеют право беспрепятственно садиться на любое судно по своему желанию. Кирса: Спасибо тебе, Рина. Пурпурноволосая без лишних раздумий забрала конверт и почтительно кивнула. Адриана: На документе моя магическая печать — никто не усомнится в его подлинности. После этого короткого пояснения герцогиня подошла ко мне и положила руку на мое плечо. Адриана: И Вам спасибо, господин Мичурин. За участие в битве. За помощь Кирсе… Из уважения к Вашей персоне я лично просила каждого из присутствующих здесь не расспрашивать Вас о том, как вы оказались в Кормунде. Михаил: Оу… Адриана: Не знаю, что с Вами случилось, но желаю Вам достичь своей цели. Надеюсь, Вы с Кирсой добьетесь своего. Михаил: Спасибо, госпожа Норборг. Знаете… Я хотел поблагодарить её и отправиться в путь, но часть меня возжелала кое-что сказать на прощание. Михаил: Теперь Виктория Вами очень гордится. Герцогиня на мгновение округлила свои изумрудные глаза. Восприняв это как простые слова поддержки, она улыбнулась. Адриана: Надеюсь. Спасибо. А ведь я лишь констатировал факт… На такой славной ноте мы попрощались.***
Кирса: Знаешь… Заговорила моя спутница через несколько часов пути. Мы уже давно выехали за пределы Кормундского леса и сейчас наслаждаться приходилось лишь бескрайним зеленым полем, дорогой и бесконечным цокотом копыт. Кирса: Я не ожидала, что эта история окажется такой длинной. Михаил: Так значит, у тебя были ожидания? Кирса: Кто-то похищает людей — подобное происходит на каждом шагу. Однако судьба закрутила в Кормунде невероятно сложный сюжет. Михаил: Ну да. Безучастно соглашался я. Михаил: Это было необычное приключение. Раньше ничего такого со мной не происходило. Кирса: Оно и понятно, ха-ха-ха! Авантюристка засмеялась. Кирса: К слову, говоря об этом… Может, расскажешь, чем ты раньше жил? Михаил: Чем я раньше жил… Я, крепко сжимая поводья в руках, тихо повторил её вопрос. Михаил: Так просто на это не ответить, Кирса. Короткий ответ вызовет лишь куда больше вопросов, а рассказать абсолютно всё я ещё не готов… Теперь я не боялся, что Маледикта убьет меня или посчитает подозрительным. Времена изменились. Кирса: Тогда… Скажешь хотя бы, чего ты добиваешься? Михаил: Счастья, наверное. Моментально выпалил я. И лишь через пару секунд задумался об этом всерьез… Михаил: Хотя нет, не так… Подправил себя я. Михаил: Я хочу выяснить, могу ли я вообще быть счастливым… И если да, то что именно меня осчастливит?