Взросление Джуна

— Смотри! — Пум медленно огладил светлую кожу на ягодицах и резко, с размаха, ударил по ним раскрытой ладонью. Бац! Шлепок получился смачный, и розовые следы отметин сразу расчертили нежную пухлую половинку. Бац! Зеркальное отражение пятерни появилось на второй. Найн даже не вскрикнул, только заерзал, еще выше задирая зад. Пум провел ребром ладони посередине туда-сюда, как бы обозначая границы будущего вторжения. — Видишь, наша детка полностью готов принять нас, — в голосе Пума зазвучали медовые нотки. Он растягивал слова, словно смакуя их на вкус, как до этого пробовал соки Найна, всовывая юркий язык на максимальную глубину. Джун лизнул розовую, едва открытую дырочку только раз, и у него тут же закружилась голова. Органы чувств отказывались разом переварить ударную дозу одуряющего запаха и невыносимой сладости с терпкими нотками. Сердце забилось как сумасшедшее, в глазах потемнело, и он отдернулся, будто курнул натощак травы и затянулся так, что остановиться невозможно. Пум только рассмеялся и ободряюще сжал его предплечье. Джун был благодарен ему за понимание и за то, что тот вел себя естественно, отчего забывалось обо всяком стеснении. — Вставляем палец и немного его сгибаем, — меж тем продолжал свои наглядные уроки Пум. — Давай, Джун, попробуй, у тебя пальцы длиннее моих, должно отлично получиться! Внутри Найн казался узким и шелковистым. Затягивал и насаживался, тихо постанывая, сводя Джуна с ума. Естественная смазка облегчала скольжение, а эластичные стенки легко впустили и два, и три пальца. — Глубже, еще глубже. Нажми, погладь, почувствуй свою власть, — командовал Пум, чувствительно сжимая плечо Джуна. — У омег это волшебное местечко находится гораздо глубже, чем у нас, а все потому, что рассчитано на ваши альфьи здоровенные приборы. Он снова хохотнул. Ему вообще было весело, в отличие от Джуна, который едва мог соображать. Пот заливал лицо, руки дрожали. Он впервые видел Найна, уткнувшегося головой в подушку, с изящно выгнутой спиной, стоящим на коленях с широко расставленными ногами, такого беззащитного, на удивление немногословного. Щемящая нежность альфы к своему омеге кричала обнять, защитить, укрыть собой, поцелуями стереть слезы с мокрых щек и выгнать из постели Пума к чертовой матери. Вместо этого он позволил тому первым проникнуть в Найна. Потому что старший, а еще из чувства благодарности. Если бы не Пум, ничего бы у них с Найном не было. Именно он заставил их признаться друг другу по-настоящему, а не в рамках того подросткового флирта, с которым они могли бы играться вечно, оставаясь во френдзоне. — О-о, Найн, детка, ты потрясающий! — Пум вбивался медленно, размеренно, исторгая из омеги стон за стоном. Эти звуки били по ушам Джуна, вызывая непроизвольное рычание. И Пум, будто угадав, когда терпение альфы окажется на пределе, резко вышел, срывая презерватив. — Теперь ты! Не подведи нас, мужик! Член Джуна, казалось, жил своей жизнью. Страхи и неуверенность Джуна остались в голове. А вот его нижнему, так сказать, органу все оказалось по кайфу. Полное воссоединение — тело к телу, кожа к коже, один глубоко внутри другого — что-то сломало в Джуне, отпустило тормоза и прошлые сомнения. Он положил руки на бедра Найна и притянул его к себе еще ближе. Хотя куда еще-то? Пум тем временем устроился в изголовье и заполнил рот омеги собой. Джуну виднелись только вздрагивающие от движения пряди на макушке, но воображение подкидывало картинки сосущего чужой член Найна: ниточка слюны, вытекающая из уголка рта, и прикрытые от удовольствия глаза. Именно так он в самом начале их любовных игр ласкал Джуна, смотрел своими соблазнительными глазами снизу вверх, то и дело прерываясь и провокационно облизываясь. Дескать, хочешь продолжить? Тогда попроси еще! И Джун просил, умолял, поклонялся своему омеге, нежно вылизывая и выцеловывая каждый сантиметр его тела, ревниво отталкивая Пума плечом, когда тот слишком увлекался. Презерватив немного снизил чувствительность, но все равно Джун сорвался в сцепку слишком рано. Опять пришлось вспомнить Пума добрым словом. Если бы не его опыт и выдержка, омега в свой первый раз остался бы неудовлетворенным. Джуну еще предстояло познать науку длительной, умелой вязки. Найн застонал, завыл на низкой ноте, и Джун едва успел подхватить его, когда тот буквально рухнул на постель. — Тише, малыш, тише, — Пум нежно гладил его между лопаток, размазывая собственную сперму, которую спустил на спину омеги чуть раньше. — В первый раз всегда так, потом станет легче. Джуну хотелось теперь откусить себе член и никогда не приближаться к Найну. Его любимый страдал, и это было невыносимо. — На бок ложитесь, скорее, — вернул его в действительность Пум. До Джуна его слова доносились будто сквозь вату. Узел стал еще больше, сильнее натянув чувствительную кожу. Он хотел погладить Найна по животу, но нечаянно задел напряженный до предела член омеги. — А-а-а, — Найн дернулся, как от ожога, и принялся бурно извергаться. — Дерьмо, блядь, я кончаю, кончаю! А-а-а, дерьмо… — А вот и наш плохой мальчик вернулся, — заржал Пум. — Я уж думал, ты до конца будешь изображать невинную принцессу. — Иди к черту, Павел, — Найн сплюнул Пуму в ноги и утерся рукой. — Джун, иди в душ первым, а потом меня отнесешь. Пум взял с тумбочки сигареты и закурил, всем своим видом показывая, что он доволен и никакие подначки не испортят ему настроение. — Если Дом узнает, он тебя прибьет, — продолжил доставать его Найн. — А кто ему скажет? Уж точно не я, и не нонг. Да и не в твоих интересах трепать языком. Он у тебя отлично умеет делать много другого, детка. — Хватит вам, — этот странный разговор сильно смущал Джуна. — В душ иди, — одновременно сказали Пум и Найн. — Я хочу трахнуть Джуна, позволишь? — Пум выпустил в потолок несколько колечек искусно закрученного сигаретного дыма. — А как же Дом? Неужели отказал гуру секса? — Найн продемонстрировал неприличное движение за щекой, имитирующее минет. — Дома я развращаю постепенно, он тот еще альфа-консерватор. А вы, парни, готовы к экспериментам. Да ладно, тебе и самому хочется посмотреть, как твой нонг будет стонать подо мной! Это как в футболе — считайте меня играющим тренером. И я еще не показал вам свои лучшие финты... Джун, подслушивающий у приоткрытой двери, напрасно дожидался реплики Найна. Он и сам не понимал, какого именно ответа ждал, но что-то внутри сладко сжалось. И ни прохладные струи воды под душем, ни долгое стояние перед зеркалом не смогли стереть это тянущее ощущение предвкушения. Кажется, Джун наконец-то начал взрослеть.