Хорошее предложение

В субботу ближе к обеду позвонил Пум. — Давай прокатимся! — Я занят, — не раздумывая отказался Дом и быстренько отключился, чтобы не поддаться на уговоры. Обычно у Пума получалось его уломать, какой бы бредовой не казалась идея. Дом упирался, мысленно чертыхался, а потом сдавался и делал все, что Пуму взбредет в голову. Но в последнее время Пум был сам не свой, и Дому совершенно не хотелось выяснять причины. Иррационально возможно, но интуиция подсказывала, что это как-то коснется и его. Тревожное чувство наступающего пиздеца закрепилось на подкорке, не отпускало, будоража обычно уравновешенное состояние. Пум позвонил еще несколько раз и отправил сообщения во всех соцсетях. Дом перевернул телефон экраном вниз, откинулся на постели и водрузил на лицо подушку, пытаясь спрятаться от действительности. Дурацкая идея! От Пума, если он что-то задумал, так просто не избавишься. После нескольких минут пережидания настойчивых звуков зуммера входящих сообщений, Дом выругался и снова сел. Ткнул наугад, чтобы увидеть “Я у твоего дома”, не оставляющее выбора. Не хватало еще, чтобы его заметили фанаты и заполучили горячий инфоповод. Пум и правда сидел прямо на бордюре рядом с мотоциклом и жевал хрустящие водоросли из пачки. В черной кепке, черной майке, не скрывающей большую половину накачанного торса, черных очках. Весь такой расслабленный он кивал в такт музыке, звучащей в наушниках и делал вид, что не замечает Дома, откатившего створки ворот в сторону. — Что ты здесь устроил? — вопрос пришлось повторять дважды. Причем второй раз Дом еще и пнул Пума ногой в бок, чтобы наверняка отозвался. — Хочешь чипсы? — вместо ответа тот протянул надорванный, практически пустой пакет. Дом взял его в руки, просто чтобы не препираться еще и из-за несчастных чипсов. От которых, кстати, остались жалкие крошки. Одна из них прилипла к уголку рта Пума, и у Дома руки зачесались ее смахнуть. Но, конечно, он себе такого никогда не позволял. Не прикасался без особой надобности к Пуму, тем более к этим блядским губам, вечно изогнутым в насмешливой улыбке. Достаточно и того, что он помнил, какие они на вкус, и эти знания не доставляли ему душевного равновесия. — Поехали! — безапелляционно распорядился Пум. — Ты даже второе сиденье не прикрепил, — продолжил сопротивляться Дом. — А я тебя на коленках прокачу, не в первый раз, — заржал Пум. Что-то в его смехе показалось необычным. Истерические нотки? — Очки сними, — распорядился Дом голосом, который обычно срабатывал на Пума — негромкий, но твердый. Вот и в этот раз тот беспрекословно подчинился, только старательно отвел густо подведенные черным глаза в сторону. Но Дом успел заметить покрасневшие белки и общую расфокусированность взгляда. С этим парнем явно что-то было не в порядке! — Ты пил что-ли? — Покурил немного, — Пум шустро водрузил очки на место. — Все пучком, не о чем волноваться. Полет нормальный! Чем больше он убеждал Дома, что все в порядке, тем сильнее создавалось впечатление, что на самом деле все хреново. И как бы в подтверждение мрачных предположений, Пум вытащил из кармана початую пачку сигарет и быстро затянулся. Дом терпеливо выжидал, пока тлеющий огонек достигнет фильтра, а последнее колечко дыма развеется в густом влажном мареве разогретого города. — Нонг и Нани переспали, — вдруг ни с того ни с сего ляпнул Пум. — Я-ясно-о, — протянул Дом. Ему и в самом деле многое стало понятно. Захотелось столько всего сказать, но вместо правильных слов он произнес совсем не то, что собирался: — Так тебя можно поздравить, как главного шиппера? — Ах, да, спасибо, Павел старался, — скривился Пум и отвернулся к мотоциклу. — Поторопись, я и так на солнце лишнего пересидел. Мне потом отбеливать кожу спермой слона что-ли? Дом не удержался и рассмеялся, снимая ощутимое напряжение последних минут. На пляж они приехали после обеда. Дом предложил не заморачиваться и остановиться в Банг Саенг, но Пум только отмахнулся. А ведь в их ситуации каждый километр на счету: удержаться вдвоем на Роуз оказалось тем еще квестом. При других обстоятельствах Дом бы так не напрягался, вжимаясь пахом в задницу водителя. Да и спокойно соприкасался бы с его голыми боками, едва прикрытыми тканью, и клал ладони на теплый упругий живот, и вдыхал знакомый запах с кожи на затылке… Если бы это был не Пум. Дом надеялся перекусить в одном из уличных ресторанчиков, но Пум по одному ему известному плану накупил в ближайшем ларьке закусок и воды на вынос. Задумка стала более понятна, когда они притормозили у ряда одинаковых бунгало из тростника, расположившихся кучно на узкой полоске берега в самом конце длинного пляжа. В сторону моря вели деревянные мостки, уложенные прямо в песок. Пум припарковал мотоцикл и зашагал по ним, не оборачиваясь и не сбавляя ходу, словно был здесь не первый раз. Между скалами у самой воды песок сменился галькой. — Сказал бы заранее, я хоть покрывало захватил, — заметил Дом. — Наверное, можем попросить у местных хозяев полотенца? — Забей, — Пум уселся в тени одной из скал и жестом указал на место рядом с собой. Здоровые молодые организмы взяли свое, и некоторое время они молча с аппетитом поглощали жареный рис со свининой, салат из папайи и разные уличные вкусности. — Хорошо то как! — Пум сыто отрыгнул и раскинул руки, словно обнимая весь прекрасный вид вместе с Домом. — Вот теперь я чувствую себя человеком! Дом не стал отвечать, прилег на гальку и закрыл глаза, прислушиваясь к шуму моря и крикам чаек. Тут же рядом завозился Пум, укладываясь поудобнее и по хозяйски пристраивая руку на животе Дома. — Руку убери, — произнес он, не открывая глаза. — Всего лишь проверяю, сколько ты съел. — Не больше твоего, обжора, — ворчливо заметил Дом и больше не реагировал на поползновения Пума. Тот и раньше многое себе позволял, но Дом списывал все на фансервис и обычную игривость, не дававшую Пуму существовать без всяких пошлых шуток. Домогательства к партнеру по сериалу как раз к таким приколам и относились. Дом и сам не отказывался потрогать рельефную грудь или хлопнуть по соблазнительной заднице. Но наедине такое происходило нечасто, потому что Дом старался держать их пару в хоть каких-то рамках. Иначе, кто знает, куда бы их это завело. Взять хоть Джуна с Найном… Пум, словно угадывая его мысли, прервал молчание. — Он его любит. Констатация факта не требовала подтверждения, поэтому Дом даже не пошевелился. А Пум продолжил: — С ним он будет счастлив. На сей счет у Дома имелись свои соображения, но делиться ими с Пумом он не собирался. В конце концов, это не их дело, как у парней сложатся отношения. — Я ему не подходил. — Ты этого уже не узнаешь, потому что трус, — Дом сказал это тихо, как будто кто-то мог их подслушать, а ему не хотелось выдавать слабости Пума. — Я бы все равно когда-нибудь сделал ему больно. — Продолжай топтаться в стадии отрицания. Они переговаривались, словно о ерунде, а рука Пума продолжала поглаживать живот Дома. Когда она стала перемещаться ниже, Дом резко перевернулся и лег ничком. — Ты носишь мою футболку, — то ли сообщил, то ли обиделся Пум, словно обладание брендом давало ему право лезть под чужую одежду. — Отстань, — отмахнулся Дом и перелег на бок. На самом деле ни в одном положении ему не было комфортно: галька впивалась в тело то тут, то там, и Дом уже десять раз мысленно обругал себя за то, что поддался на очередную авантюру. Посочувствовал называется, решил поддержать… Ничего бы с этим клоуном не сделалось. * * * Дом открыл глаза и понял, что незаметно для себя задремал. Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо и прибрежные скалы в красно-оранжевые цвета заката. Тело на жесткой поверхности совсем онемело и плохо слушалось. Только там, где располагалась рука Пума, было тепло и комфортно. Дом непроизвольно накрыл это место сверху своей ладонью, будто захотел подзарядиться живительной энергией. Пум тут же навис сверху, взгляд изучающе прошелся по лицу Дома, мягкие губы невесомо накрыли его рот в осторожном поцелуе и сразу же отпрянули. Они не говорили друг другу ни слова, выжидая и снова примериваясь. Следующий поцелуй, чуть более влажный и глубокий, прострелил Дома до самого паха. — Трахни меня, — пошевелил губами Пум и потянулся за третьим поцелуем. Дом резко выставил вперед руки, не позволяя приблизиться. Очарование момента было безвозвратно упущено. Внутри неприятно зацарапало. — Это моя реплика, забыл? — вопрос прозвучал слишком отрывисто, даже зло. Пум так же зло отзеркалил — сжал до боли до сих пор возбужденный член. — У тебя стоит! — Стоит, — не стал отрицать очевидное Дом. — Но трахаться с тобой я не стану. Очень кстати напомнил о себе потревоженный мочевой пузырь. Дом подскочил, неловко восстанавливая равновесие. — И вообще мне надо отлить. — Подумай, это хорошее предложение! — ударило в спину, как насмешка. Из туалета он направился в противоположную от пляжа сторону. Поймал такси и уехал в Бангкок. На въезде в город телефон моргнул сообщением “Ну, и кто теперь трус?”. В глазах защипало. Это могло быть их идеальное свидание, но Дом слишком себя уважал, чтобы заниматься любовью, когда кто-то третий стоит за спиной. Он заблокировал номер Пума, но продолжал ставить лайки под его фото. Ради фанатов и чтобы не вызывать лишних вопросов у продюсеров. Пум на экране выглядел отчаянно желанным, будто пара мимолетных поцелуев смогла разрушить так давно выстроенные барьеры. Первый воркшоп ко второму сезону прошел как в тумане. Бен много шутил, Эрт привычно отмалчивался и держался в стороне. Джун и Найн продолжали сиять ярче золотого купола в храме Чиангмая. Пум явно злоупотребил смоки мейкапом и тоналкой, отчего его выразительный взгляд на светлой коже стал еще тяжелее. У Дома не было никакого желания подходить к нему близко, к тому же им запланировали минимальное количество общих сцен. Но и такую малость они сумели запороть. — Дом, больше экспрессии, постарайся! Павел, расслабься! Вы что, поссорились, ребята? Умело скрывать от учителя актерского мастерства натянутые отношения удалось не сразу. Для остального стаффа хватило и нескольких фальшивых улыбок. Дом старался не вздрагивать от прикосновений и не сталкиваться взглядами. Пум смотрел на него с понимающей и чуть грустной улыбкой, отчего Дом и правда стал чувствовать себя последним трусом. Откуда-то появились дурацкие сомнения, правильно ли он поступил. Может быть, стоило плюнуть на все и плыть по течению, а там будь что будет. Пум — человек увлекающийся, может быть у них что-то и получилось. Например, интрижка на время съемок, добавившая огня и правдоподобности их персонажам. Но чем больше Дом размышлял об этой идее, тем яснее понимал, что такое не для него. — Эй, — сказала сестра, когда он спустился к ужину. — Там опять твой ухажер приехал! — Да, сынок, — добавила мама. — Нехорошо держать человека за порогом. Пригласи его за стол. Дом едва удержался, чтобы не рвануть с места, но выдержал все приличия. Пум сидел на том же самом месте, что и в злополучную субботу. — Мама приглашает тебя в дом. Дыхание от быстрой ходьбы еще не выровнялось, и фраза получилась скомканной, выдавая его волнение. Пум улыбнулся знакомой лукавой улыбкой. — А ты? Ты меня приглашаешь? Дом знал, что смущается в самые неподходящие моменты, но ничего не мог с собой поделать. Еще и на щеках появлялись дурацкие ямочки, делавшие лицо миловидным, или, как говорила сестренка, кавайным. Захотелось уткнуться в ладони, сбежать, укрыться от проницательного взгляда. К счастью, Пум сам спас ситуацию. — Вот, — он протянул Дому пакет. — Я пришел извиниться. Прости, прости, прости. — И ты меня прости, — поклонился Дом. Они постояли несколько секунд неподвижно, словно это часть храмовой церемонии, а потом Пум, как всегда, испортил пафосность момента. — Не хочешь посмотреть, что я принес? Клянусь, еле удержался, чтобы не скупить половину кондитерской лавки! — Обжора! — Сам такой! Легкий беззаботный смех окончательно вернул их в прежнее состояние теплой дружбы, но Дому теперь этого было отчаянно мало. — Я… — Слушай, — перебил его Пум. — Я пришел не просто извиниться. Все это время мне казалось, что… В общем, когда ты меня отшил, стало по настоящему хреново. Понимаешь? Так что я не трус, сам пришел… Вот. Примешь меня? — И ты не боишься сделать мне больно? — прищурился Дом. — Тогда я сделаю больно самому себе, а я ведь не мазохист. Если только чуточку. Не сказать, что мне не приходили в голову мысли про наручники… — Клоун! — Но ты меня любишь! — Я такого не говорил! — Скажешь обязательно! Будешь кричать подо мной: Павел, любовь моя, хочу еще! — Эй, — после недолгой возни, Дом зажал рот чересчур разошедшемуся озабоченному типу. — А кто собирался быть снизу? — Бу-бу, м-м-м… Пум исхитрился и укусил Дома в ладонь, освобождаясь. А потом притянул к себе, крепко обнимая, ничуть не стесняясь того, что они до сих пор находятся на улице. — Снизу, сверху, сбоку, сзади, на коленях… Как пожелает мой парень! Дом хотел остроумно ответить, но яркие соблазнительные картинки обещанного Пумом сексуального разнообразия уже отключили мозг. — У меня стоит, — доверительно шепнул ему Пум, обжигая горячим дыханием ухо. Дом чувствовал то же самое, но промолчал, спрятав лицо у того на груди и прижавшись еще сильнее. Так они и стояли, обнявшись: двое не слишком сообразительных придурков, наконец нашедших друг друга.