Необычная семья

      Продолжая следить за двумя экспериментами, четверо учёных внимательно следили за хорьком, который был почти полностью развит, и записывали все его показатели, после чего пришли к выводу, что в ближайшие пару дней ребёнок будет готов покинуть инкубатор. И для того, чтобы процедура прошла хорошо, Джон пригласил к себе на работу барсука из роддома, где на учёте стоит Френки, и привёл его к себе в кабинет. — Ещё раз спасибо, что пришли, — ответил кролик, указал Дмитрию на стул и сам сел за свой стол. — Всегда пожалуйста. Так о чём вы хотели поговорить? — Насчёт… Детей от межвидовых пар. Вы говорили, что в школе и институте увлекались медицинской генетикой. — Да. А что? — Просто… Я тогда не спросил вас о том, почему вы стали таким врачом. — Ну, на самом деле я учился на него. Я увлекался, но учился на акушер-гинеколога. Я хотел помогать матерям, как помогли моей. При рождении пуповина была на моей шее, и я не дышал какое-то время, но меня откачали. Эта история от мамы меня вдохновила, и я как-то решил, что это моё. А этой генетикой я интересовался, потому что это всё-таки касается детей и родителей. В общем, я стал врачём и продолжил интересоваться этой генетикой. И до сих пор многое понимаю. — Хорошо. Потому что… Я решил рассказать вам о том, что мы делаем в нашем центре. Вы же знаете, что помимо болезней мы пытаемся доказать теорию о появлении детей от зверей двух разных видов? — Да. И я так понял, что вы этого добились, раз ваша жена беременна. — В принципе да, но почему она забеременела, я не знаю. Мы… Полгода хотели завести ребёнка, но она забеременела лишь три недели назад. Я не знаю, почему этого не произошло раньше. Я всегда боялся, что это из-за того, что мы такие разные, а я ещё и альбинос, но в нашем центре мы узнали, что это не так. — И как? — А… Мы здесь… Создавали яйцеклетки и оплодотворяли их, — ответил Джон, а врач замер, обдумывая эти слова. — То есть… Как в Японии? Я слышал, что там создали технологию искусственного оплодотворения и продолжили работать над всем этим. Значит и вы так сделали? — Да. И успешно. Мы уже полгода работаем с этим. Сперва мы скрещивали кровь и добивались симбиоза, а потом начали и оплодотворять яйцеклетки, которые мы создали из той крови, что продемонстрировала симбиоз с кровью от зверей мужского пола. И у нас всё получилось. Яйцеклетки были оплодотворены и функционировали. И позже мы решили пойти ещё дальше. — А… В смысле дальше? Дальше ведь уже некуда. — Есть. Мы… Мы решили дальше развивать яйцеклетки. И в итоге у нас выросли настоящие дети, — сказал Джон, из-за чего Дмитрий впал в шок от этого. — Как выросли? Живые? — Да. Мы решили, что для доказательства теории нужно повторить сам процесс оплодотворения и изучения живых детей от ДНК зверей двух разных видов. — А… Э… Чтобы посмотреть на развитие ребёнка? Чтобы узнать о различных отклонениях, изменениях и ошибках развития? — Да. Именно. И пока у нас всё получилось. Но… Вот хочу спросить. Что вы думаете о таких экскрементах? — спросил кролик, а врач замер и стал думать над всем услышанным, в результате чего у него возник интерес к таким исследованиям, но в то же время возник страх насчёт того, что у учёных где-то в здании находятся живые дети, которых изучают, как простые вещи, будто в этом нет ничего странного и плохого. В итоге интерес у него не пропал, и желание узнать больше обо всём этом у него лишь возросло. — Но ведь… Это же дети. — Да. Мы все знаем. И совсем скоро у нас будет полностью развит один ребёнок. А это значит, что скоро он, скажем так, родится. И для этого я решил пригласить сюда вас. Ну и? Что вы думаете насчёт всего этого? — А… Даже не знаю. А можно мне… Посмотреть? То есть… Побольше узнать? — Да. Идёмте, — сразу ответил Джон и вместе с барсуком пошёл в их лабораторию, где врач увидел разное оборудование и некоторых учёных, которые поздоровались с барсуком и подпустили к двум инкубаторам, где тот увидел двух детей на разных стадиях развития. В этот момент врач впал в шок из-за того, что увидел двух живых детей в таком состоянии в прозрачных баках, так как он ещё никогда такого не видел в реальности, а сам факт того, что внутри были дети, его сильно пугал. Ему стало не спокойно от всего этого, но потом к нему подошёл кролик. — Всё хорошо? — А… Э, нет. Мне плохо. Мне… Как? Что это вообще значит? Они действительно живые? — Да. — Но ведь… Они… В этих баках. — Я понимаю, как это выглядит, но поймите, что с ними всё хорошо. Мы создали необходимые условия для их развития. И… Это очень важная часть наших исследований. — Но… Вот так их здесь держать. — А других вариантов нет. Но вы поймите, что это нужно для наших исследований. Так мы можем узнать, что дети от межвидовых пар могут жить так же, как и обычные звери, — ответил Джон, а барсук снова замер, смотря на два инкубатора и думая обо всём этом, после чего он понял учёных, так как и сам не смог придумать другой альтернативы для подобных исследований, в результате чего понял, что в данном случае цель оправдывает средства, а потом краем глаза увидел монитор рядом, посмотрел, увидел жизненные показатели двух зверей и увидел на самих детях несколько датчиков. — У вас есть их жизненные показатели? — Да. Всё поставили стерильно и аккуратно. Ничего инородного в их баки не попало. Но… У нас возникла необычная ситуация. Они медленно развиваются. — В смысле? Как? — Мы не знаем. Скорее всего, из-за недостатка некоторых витаминов, хотя нам так не кажется. Конечно, это возможно, но мы в это не верим, так как делали всё, как нужно. Все необходимые дозы витаминов в конкретные сроки. — И какие у них сроки? — У хорька пошла седьмая неделя. А это лис. Он на шестой неделе. Предположительно, хорёк будет готов к извлечению через два дня. — Но… Лис. Его состояние никак не соответствует лису на шестой неделе срока. — Мы знаем, но ничего сделать не можем. Повышение уровня подаваемых витаминов может нарушить работу организма. — А… Да. Может. Но… Если не делать чего-то иного, то… Он возможно достигнет последней стадии развития где-то через месяц. Или больше. Потому что его нынешнее состояние — это примерно третья неделя, — ответил врач и продолжил внимательно смотреть на лиса, после чего он вспомнил то, что Джон так и не сказал ему то, для чего он пригласил в такое место врача. — Так… Зачем вы меня сюда позвали? К чему вы это всё? — спросил Дмитрий, а кролик замер на некоторое время, решая, как всё сказать. — Нам… Нужен специалист. Врач, который сможет нам помочь в помощи этим двум детям. Никто из нас не обладает необходимыми знаниями. Опытом тем более. Нам нужен акушер, который сможет принять этих детей. А… Именно вас я решил сюда пригласить, потому что весь этот наш проект засекречен. Лишь несколько зверей во всём здании знают, что у нас здесь происходит. И мы решили, что в такие вещи мы можем посветить только самых доверенных лиц. Я предложил вас. Мы с вами не так уж долго знакомы, но вы понравились моей жене. Она и вы сами рассказывали, как вы хотели помочь таким зверям, как мы вдвоём. Мы оба вам доверяем. И я решил подключить вас к проекту. Тем более вы обладаете знаниями о медицинской генетике, а это лишний раз убедило меня в том, что вам можно поверить. Ну и что вы можете помочь нам в нашем проекте. — Но ведь мы просто беседовали, а я коротко сказал, что очень увлекаюсь этой генетикой. И для вас это стало хорошим аргументом в мою пользу? — Частично. В основном я вам просто верил. — Э… Как-то очень странно слышать такое от учёного. — Да, странно, но у меня и других вариантов нет. Я хотел вас подключить к нашему проекту. Вы можете помочь нам с этими детьми, так как вы врач, который нам нужен. Ну… И ещё это немного личное. Этот лис появился из моего ДНК и Френки. Так что ваша помощь мне особенно нужна, так как мы с Френки решили усыновить лиса. — А… Даже так. Значит, вы решили, что с ними обоими будет? — Да. Хорёк то же будет усыновлён. Вот тот хорёк — Игорь, — сказал Джон и указал на учёного в другой части помещения. — Он и его жена стали донорами, и это их ДНК помогло создать хорька. Кстати, она — выдра и она работает в нашем здании, но в проекте она не участвует. — Ясно, — ответил врач и снова замолчал, размышляя над всей этой ситуацией, в результате чего он решил помочь учёным, так как понял, что эти два ребёнка будут иметь семьи и дома, а не будут расти где-то ещё. В данном случае он и сам верил кролику, который в итоге убедил его в важности их исследований и в том, что эти дети будут жить нормальной жизнью, какая должна быть у любого ребёнка. — Ну, хорошо. Я вам помогу. Вы меня убедили. И очень надеюсь, что эти дети обретут семьи. — Конечно. — Тогда ладно. Я помогу. И… Я сохраню всё в тайне. Но так же я надеюсь и на то, что вы расскажите мне всё, что у вас здесь происходит. — Мы всё вам предоставим, — ответил Джон, а барсук ещё раз посмотрел на почти полностью развитого хорька, даже начав гадать, как этих зверей ждёт жизнь. — Так мы договорились? — А… Да, договорились. Так… Когда хорёк будет готов? Через пару дней? — Да. Я вас заберу. Только будьте готовы сразу. Вряд ли мы сможем долго держать его в таком состоянии. — Понимаю. Ну, раз мы всё решили, то вы познакомите меня со всеми вашими коллегами? — Хорошо, — сказал кролик, познакомил врача со своими коллегами и отвёз его домой.       Позже в понедельник, двадцать второго марта, врач, группа учёных и директор научного центра собрались вместе днём в лаборатории и сделали вывод, что хорёк полностью развит и готов покинуть свою среду обитания. После этого барсуку представили все необходимые вещи, которые были заготовлены заранее, и оставили его одного с одним из учёных, который помогал врачу. И вскоре все учёные начали наблюдать, как их коллега и врач вытаскивают ребёнка из бака и кладут на чистую ткань на столе, при этом отрезав исскуственную пуповину. Барсук, осторожно держа маленькое тело, смотрел на хорька, ожидая реакции, и в итоге ребёнок зашевелился и даже закричал, из-за чего врач успокоился и с облегчением вздохнул, а все звери рядом начали радоваться. Особенно хорёк Игорь, которого поздравили с тем, что тот стал отцом, в шутку говоря то, что он им стал таким неестественным образом, а тот лишь улыбался и смотрел на ребёнка, радуясь тому, что он действительно стал отцом, и что они все в итоге добились успеха в своей работе. Также был рад и Джон, поскольку сейчас увидел, что ребёнок был извлечён без проблем и сейчас ведёт себя, как обычный новорождённый, и что сделал правильно, когда решил подключить к проекту Дмитрия, а поэтому сейчас был более уверен в том, что и с лисом будет всё хорошо, из-за чего у него возникло желание поскорее рассказать об этом лисице. Окончательно убедившись, что зверь полностью здоров, барсук и кролик отвезли того в роддом, о котором, как сказал врач, позаботится он и его коллега, оформив все необходимые на него документы, а Джон вернулся и продолжил работать, где Игорь сообщил уже своей жене о том, что произошло сегодня, а та была лишь рада. Вечером же он, как разулся дома, сразу пошёл в гостиную и увидел Френки, которая читала книгу. — Милая, привет. — Привет. — А у меня хорошие новости, — ответил Джон и сел на диван рядом с лисой. — Мы… закончили на работе с хорьком. То есть… Мы вытащили его из инкубатора. Он жив и полностью здоров, — сказал кролик, а Френки отложила книгу и подсела поближе, обдумывая то, что сказал муж. — Да? Правда? — Да. Дмитрий всё сделал. И… Малыш жив. Всё прошло спокойно и без несчастных случаев. Так что мы решили, что и с лисом всё пройдёт хорошо. — Понятно. Я рада. А… как второй ребёнок? — Здоров. Не смотря на то, что он рос дольше, чем должен был, на вид он, как обычный хорёк. С весом всё то же нормально. Он сейчас в нашем роддоме на обследовании. Пока он будет там. Так что я уверен, что с нашим лисом будет всё хорошо. — Понятно. — А у тебя как дела? — Да… Всё нормально. Только… Я боюсь, что что-то не так. Просто у меня живот совсем небольшой. Можешь отвезти меня в роддом? Я хочу узнать, что не так. — Хорошо. Ты уже ужинала? — Да. Я приготовила салат и оставила тебе. — Спасибо. Люблю тебя, — ответил Джон, поцеловал лису в щёку и ушёл переодеваться, а та снова взяла книгу и продолжила читать, также более уверенно считая, что и с лисом в лаборатории всё будет хорошо, но и в то же время гадала, почему у неё такой небольшой живот, одновременно надеялась, что с ней и ребёнком всё хорошо, а поэтому искренне надеялась на положительный исход всех нынешних событий.