jealousy.

Тягучая ревность, вызывающая холодный озноб по всему телу. Это противное чувство, которое невозможно описать одной лишь строчкой. Необъяснимая агрессия и детский страх потерять человека, который лишь прогрессировал с каждым днем. Тошнотворное состояние и агония в душе. Но что будет, если вызывать у человека ревность нарочно? Костья и Алина одни из самых главных соперниц, ни в чем ни уступают друг другу. Между ними с первых дней чувствуется нереальное напряжение. Девушки почти не контактируют между собой, но изредка голубоглазая и татуированная лишь перекидываются колкими фразами в свой адрес или надменным взглядом. Другие одноклассницы давно прочувствовали, что между ними, кроме напряжения, чувствуется ещё и дикое влечение, но каждая не поддаётся своим желаниям и лишь отрицает вышесказанное. — Алина пустышка, которой повезло лишь с внешностью, — Костья постоянно делает акцент на милом личике Горб. — У меня в дурке такие же лежат, — а голубоглазая постоянно сравнивает ее с психически больной и неуравновешенной. — Алина Горб и Тина Франк, — сухо произнесла директор школы и две девушки переглянулись, казалось, в последний раз. Вероника, та приветливая девушка с розовыми волосами и вечно заплаканными глазами, повисла на худощавой и длинной шеи Алины. Она примкнула к голубоглазой всем телом, да так, что им двоим не хватало кислорода и что-то шептала, обжигая своим горячим и надрывным дыханием белоснежную шейку. Сжимая кулаки в карманах до полного побеления костяшек, Костья наблюдала за этими двумя. Из последних сил девушка старалась контролировать свою агрессию и только бубнила себе под нос обрывистые фразы: «Сука, отойди от нее». Внутри все сжималось и вспыхивала при каждом прикосновении Жуковой к Горб. — Покидает школу леди — Тина Франк, — Каспер показательно выдохнула и закатила глаза, остальные участницы ринулись в объятия Тины, все, кроме до сих пор ошарашенной Алины и Купер. Они стояли неподвижно, замерли и даже не дышали. Вязкий и прохладный воздух оседал неприятной дрожью по всему истощенному телу. Голубоглазая вдыхает кислород, который с легкостью проникает в легкие. Алина выдыхает вместе с сероватым клубком пара и все свои проблемы, которые тут же растворяется в ночном небе. В горле немножко першит, но это уже казалось ей привычным и терпимым. Между двумя девушками считанные метры. Они встретились взглядом, но опешили назад. Вероника позже вернулась к Алине и вновь повисла на ее шее, только уже с теплой улыбкой. Горб медленно протянула руку к розоволосой и взглянула на Каспер, будто специально провоцируя и без того уже злую одноклассницу. Этот взгляд был настолько пронзительным, что девушке на один миг показалось, что ее сердце замерло. Она ненавидела этот взгляд, а Горб это знала. С каждой секундой их крепких объятий, внутри у Костьи все сильнее бурлила кровь. Удушливая волна неоспоримой агрессии и злобы на весь мир, окатила Каспер. Разум был полностью отравлен ебаной ревностью, она ничего не замечала, ни Тину Франк, которая навсегда покинула проект, ни Асю Митронину, которая кричала ее имя уже десятый раз, ничего. — Костья? — одиннадцатая попытка привела в чувство Каспер. Митронина осторожно подошла к ней слева и слабо улыбнулась. Кстати, Ася Митронина, которая была безответна влюблена в Каспер, уже давно заметила как ее одноклассницы смотрят на друг друга. Она никогда не любила Алину, ведь только из-за нее Купер не видела никого. — Че пугаешь? — девушка соврала, что испугалась, ей было абсолютно все равно на появление рядом одноклассницы. — Ты куда все смотришь? — Ася была хоть и наивна, но не глупа, она понимала все, но ей просто не хотелось признавать, что ее возлюбленная нуждается в другой девушке, которая лишь дразнит ее. Татуированная прикрыла лицо тыльными сторонами сухих ладоней. Девушка слегка давит пальцами на глаза, пытается сдержать испепеляемую злость, затушить свою ревность: — да думаю, что лучше бы Горб выгнали. В ответ лишь хриплый смешок, на который Каспер не обратила никакого внимание, блять, Ася, не до тебя. Поляна совсем опустела. Слабый свет одинокой луны рассеивается по ветвям ближайших деревьев. Холодный ветер уведомил всех, что пора возвращаться в тепло и мельком взглянув на ночное, небесное покрывало, в последний на сегодня раз, упавшее над головой, девушка возвращается в эпицентр ее проблем — в дом, где все одноклассницы слезно прощались с Тиной. Ася следом пошла за Купер, незаметно, будто тень. Она грустно взглянула на впереди шагающую татуированную участницу. «Почему она, Кость?» — мысленно задала себе вопрос Митронина. Патлатая скрывается за стенами большого коридора, которые ведут точно в спальню. Перед глазами бурлящая лава, ненависть растекается по тонким кровеносным сосудам и агрессия, словно ртуть, вновь отравляет разум. Девушка приготовила кулаки, чувствуя как острые ноготки цепляются за нежную кожу ладоней. Мелкая дрожь пробежалась по всему телу. — Да чтоб ты сдохла! — непонятно кому была адресована эта фраза, но татуированная уже сорвалась на хриплый крик. Она нанесла неслабый удар по стене, что та почти содрогнулась. Светлые обои окрасились в алое пятно, да так еще четко, что можно было разглядеть отпечатки разбитых костяшек. Разжимать кулак больно, кровь стекала сквозь пальцы, а руки неистово дрожали. Еще один глухой удар, но уже левой рукой, но этот был в разы слабее, что даже и капли крови не проронила. И вправду — ревность страшная штука, которой нет предела. Она будто раковая опухоль, с каждым днем растет и контролирует твое тело полностью, да и не дает вдохнуть полной грудью. — Тебе может укольчика и спать? — Тебе нахуй может сходить? — Каспер притупила свой разъяренный взгляд и рефлекторно прикусила губу. Костья развернулась лицом туда, где стояла Алина: высокая, худощавая. Острые ключицы виднелись из под футболки, ровный и четкий их контур никогда не давал покоя Купер. Тоненькие губы были беспощадно искусанные белыми острыми зубами, надеюсь не чужими. — Чего бесишься? — Горб прекрасно понимала из-за чего весь этот цирк, из-за чего надменный взгляд, из-за чего разбитые кулаки и злость в глазах, — Хотела, чтобы меня выгнали? Она не хотела и Алина это знала. — Да, — Костья напряглась всем телом, как только увидела улыбку на лице голубоглазой. Горб настойчиво сократила расстояние между их телами и подошла почти в упор к своей однокласснице. Девушка слегка сгорбилась, чтобы хоть приблизительно быть на одном уровне с Каспер и расплылась еще больше в улыбке: — А может, ревность? Купер сузила зеленые глаза и свела светлые брови к переносице. Девушка разозлилась еще пуще прежнего. Сердце тяжело ухает за ребрами и ускоряет свой ритм. Прожилки на руках набухают от давления. Патлатая резким движением схватила голубоглазую за ее холодную и изящную шею да притянула ближе к своему лицу. Их губы были в паре сантиметров друг от друга, они чувствовали чужое дыхание на своих щеках: у Алины прохладное и с запахом какой-то мятной жвачки, а у Купер жаркое, обжигающее. Ее теплая рука с каждой секундой все сильнее сжимала шею одноклассницы, но та лишь продолжала улыбаться, хотя губы начали обретать фиолетовый оттенок. —Она мне подруга лишь, — Алина почти прошептала эту фразу и потянулась ближе к телу однокласснице, — Давай в следующий раз без этого цирка. — Ебнутая? Какая ревность? — Купер никогда не признается в своих ошибках, даже тогда, когда уже все ясно, как белый день. Злой и маленький ребенок, но знаете, после фразы Алины про Нику, одноклассница заметно расслабилась и ослабила свою руку. Алина жадно зацепилась за глоток свежего воздуха и хихикнула ей в ответ и осторожно коснулась обожженных, от злости, губ своей соперницы. Она легонько проскользнула по ним и приятно поцеловала их, да так медленно и сладко, будто они были в каком-то романтичном, дешевом фильме с ужасными актерами. Ей хотелось углубить этот поцелуй, прочувствовать до конца вкус желанных губ, но девочки ждут. — Расслабься, — голубоглазая кокетливо произнесла эту фразу точно в губы патлатой и отстранилась от Купер, — пойду попрощаюсь с Франк, увидимся.