• • •
— Я не уверена, что подарок поможет ему стать чуточку добрее, Стю. Руки, держащие небольшую коробку, дрогнули, и мужчина грустно улыбнулся: — Но это же его День Рождения. Мы же всегда дарим подарки друг другу, помнишь? — он с необычайной нежностью посмотрел на упаковку и прижал крепче к груди. Под рёбрами становилось всё щекотнее, ведь Туди очень хотел обрадовать возлюбленного. Девушка посмотрела на растрёпанные волосы, а затем и на неуспевшую зажить ранку на поджатых губах, и, выдохнув, погладила его спину. Она, даже несмотря на свой вспыльчивый характер и бессознательную тягу к здравому, просто не могла сказать о том, что вся эта любовь неправильна, ведь не хотела, чтобы фронтмен грустил, и понимала, что это не её дело. Нудл считала, что Мёрдок просто издевается над всеми участниками группы, ведь он был тем человеком, которому не хотелось верить и давать малейшего повода ему думать, что он будет прощён за всё содеянное, поэтому, видя, с каким трепетом Туди относится ко всему, что было связано с лидером группы, ей и самой становилось грустно. — Стю? Мужчина кивнул и повернул голову, уставившись в глаза. — Мы можем купить ему любимого ликёра или рома, если ты хочешь, — нежно улыбнувшись, девушка слегка погладила подушечками пальцем предплечье Пота. — Я думаю, он обрадуется. — Да! Точно, обрадуется! Спасибо, Нудл! Мужчина сорвался с места и чуть ли не вприпрыжку побежал к стеллажам с алкогольными напитками, и Нудл, совсем не ожидая подобной резвости, крикнула и побежала следом. «Он должен меня простить!»«Ты не простишь»
«Ему точно понравится этот подарок!»«Поэтому я решил сделать подарок тебе, а заодно и Нудл с Расселом»
Девушка еле успевала за долговязым, и в перерывах между шажками, её мозг прогрызала совесть за то, что она позволяла этим двоим мучить друг друга. В разуме возник образ полупустого мешка с мукой, с нарисованным на нём лицом Нудл, и она грустно усмехнулась, после чего ускорила темп. Всё это время она была потерянной в мыслях, смотрела будто сквозь пол, поэтому, когда врезалась в клавишника, прошипела от неожиданности и злости. — П-прости, — брови поднялись домиком и Стюарт осторожно убрал тёмную чёлку в сторону, — ты не сильно ударилась? — Конечно сильно, ты же вон какой, — она встала на носочки и потянула вытянутую руку с макушке с торчащими прядками, после чего рассмеялась. — Всё в порядке, солнце, не волнуйся за меня так. — Л-ладно. — Помнишь, что он любит? Туди растерянно улыбнулся и начал перечислять некоторые напитки, которые врезались в израненную головёшку, и резко, неожиданно для него, Нудл вскрикнула и достала одну из бутылок. — Да! Это оно! Спасибо! — Не за что, — прижав ром к груди, она счастливо улыбнулась и потёрлась щекой и рукав кофты старшего. Как бы ни было грустно из-за тяжёлых отношений, за которыми девушке приходилось наблюдать, улыбка Стюарта, его боязливые вежливости, старания… Всё заставляло улыбаться. Он был единственным, кто всегда давал Мёрдоку шанс, и каждый раз, когда это происходило снова, идея простить прокрадывалась и в её голову. Когда ребята купили всё необходимое, они вышли на улицу. — Плохая погода сегодня особенно чувствуется. Нудл поёжилась от холодного ветра, щекочущего кожу. — Я не помню, чтобы в июне хоть когда-то было настолько холодно. Прозвучал хлопок. Они сели в машину и девушка сразу растаяла в кресле, тихо выдохнув от удовольствия: — Здесь так тепло. Ди улыбнулся. Пока они ехали, гитаристка то и дело поглядывала на подарки в своих руках, а затем и на Стюарта, уголки губ которого подрагивали в сомнении и мелкой крупице страха. Отвлекать его от вождения было не лучшей идеей, так как, даже несмотря на то, что он водил так же умело, как и все остальные, на серьёзной теме он мог растеряться и потерять управление. У фронтмена же в голове цвели сюжеты о том, как Мёрдок мог бы обрадоваться, поблагодарить или даже обнять, или как мог просто сказать не трогать его. Было бы страшно, но вот. Долгожданная остановка. Студия приветствовала своих обитателей и эти двое зашли внутрь, включив свет и оглянувшись. — Чересчур тихо, не считаешь? — сняв куртку, Нудл прошла дальше, всё так же оглядываясь. — Да ладно тебе. Расс поехал с Эйсом, а Мёдс, наверное, просто спит. Знаешь же, как он любит закрываться у себя в комнате и заниматься там всяким, — он неловко посмеялся и, взяв подарки, двинулся к нужной двери, наступая на пол как можно тише. Девушка, дабы не смущать, тихо проследила за ним взглядом и, увидев, как старший нырнул внутрь, расслабленно выдохнула и ушла в гостиную.• • •
Дорожка света протянулась по всему, что стояло у неё на пути. Выискивая взглядом Никкалса, он увидел торчащие и слегка слипнувшиеся прядки чёрных волос за кроватью и подошёл ближе. — Мёрдок? Ответа не последовало. От груди к низу живота пробежалась щекочущая полоса страха. Шаг. Ещё один. Последний шаг стал роковым. В нос ударил едкий запах крови и мужчина попятился, до конца не осознавая происходящего. От этого запаха было дурно и он, вместо того, чтобы включить свет, присел на колени и нащупал пальцем глубокую, слегка рваную рану, растянутую на полруки, и, с ужасом вскрикнув, побежал к выключателю. Кнопка окрасилась мерзкими следами потемневшей крови в тот момент, когда к ней на мгновение прилипли подушечки пальцев, а дышать стало так трудно, насколько это было возможно – всё, что было у него в грудной клетке, просто сплющило, как от сильного давления. — Нет... Фронтмен, стараясь приглушить страх неизбежного, приоткрыл рот, дабы не начать задыхаться и сбить резко раздавшуюся в боль в горле, после чего подошёл к Мёрдоку. — М-Мёрдок, это розыгрыш ттакой? — нервно улыбаясь, он оглядывал бездыханное тело, пока взгляд не наткнулся на чужой – унылый, мёртвый, воспалённый. — Вставай, Мёрд-док, — в ответ всё та же тишина. — Мёрдок! Закричав с новой силой, Стюарт, совсем не боясь трупного холода, упал на колени и прильнул к грудной клетке, прислушиваясь к сердцу.«Я очень люблю слушать сердце Мёрдока. Каждый раз, когда я слышу его тихие удары, я понимаю, что это такой же человек, как и мы. Со своими чувствами, переживаниями…»
Сейчас же он ничего не слышал и, стянув ткань рубашки, просто рыдал, кашляя и, кажется, погибая вместе с ним. — Мёрдок, нет, пожалуйста! Почему ты так жесток со мной?! Я же люблю тебя, Мёрдок! Вставай, умоляю! Влепи подзатыльник, скажи, что я, дебил, снова повёлся, но дыши! Не лежи вот так! — казалось, что очерствелое, привыкшее к издёвкам сердце, вот-вот разорвётся. Нудл, поняв, что произошло что-то страшное, влетела в спальню уже через несколько секунд, и, увидев склонившегося над изуродованным телом фронтмена, прикрыла рот ладонями, дабы не заплакать от того шока, который её сейчас ударил. Она начала оттаскивать почти намертво вцепившегося Стюарта, и, повернув его к себе, крепко обняла: — Пожалуйста, Стю, не смотри, — слеза покатилась по щеке и она тяжело, чувствуя удушье, вздохнула, достав телефон из кармана. Фронтмен качнулся и, ударившись о стену, скатился по ней, достав предсмертную записку, найденную в луже крови. Пока девушка сквозь слёзы пыталась сказать о случившемся другим участникам группы, с мольбами приехать, Туди перечитывал один и тот же текст, написанный дрожащей рукой: «Ты не простишь меня за то, что я сказал ранее, Туди, поэтому я решил сделать подарок тебе, а заодно и Нудл с Расселом. Прощайте. Я действительно любил всех вас.» На шестом прочтении смятая бумажка упала на пол. Вдали послышалась сирена скорой помощи.