***
В голове крутилась сцена, надолго ставшая её кошмаром. Всё произошло всего один день назад, но было такое чувство, что прошли годы. Она вернулась с задания, счастливая, что всё прошло по плану. Ей не терпелось рассказать Перси все подробности, немного похвастаться. Но его не было, были лишь опущенные в пол глаза и невнятное бормотание. Аннабет, встревожившись, но всё ещё смеясь, спросила, что с ними со всеми происходит и где Перси? Ведь он должен был вернуться раньше. — Аннабет, только не волнуйся, — нерешительно выступил вперёд Джейсон. — Что происходит? Где Перси? — улыбка примерзла к лицу Аннабет. Она уже поняла, что произошло что-то плохое. — Он ранен? Да ответьте же вы! — не выдержав, закричала она. — Его нет, Аннабет, — тихо ответил Джейсон. — Что ты имеешь в виду? — торопливо спросила Аннабет, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Он… погиб. — Это какая-то шутка, да? Если это так, то это не смешно. Прекрати. — Это не шутка. Он упал в Тартар и Нико больше его не чувствует, — Джейсон старался не встречаться со ней взглядом. Аннабет засмеялась, но смех её был больше похож на карканье вороны. Хриплый смех моментально сменился неудержимым потоком слез, который она не смогла подавить. Все молчали, смотрели с беспокойством, но Аннабет видела в их глазах облегчение, что это не по ним сейчас плачут. Несколько раз она порывалась отправиться следом, к Перси, но её неизменно останавливали, не позволяя кинуться во тьму. Позже Аннабет узнала, что он оттолкнул Пайпер, когда ту начало затягивать в яму, и упал туда сам. Это заставило её чувствовать к ней такую сильную ненависть, что даже потом, при её виде она с трудом заставляла себя быть к ней добрее. Ещё позже рассказали, что они не спустились сразу же за ним, когда его ещё можно было спасти. Он на протяжении нескольких часов был там один, с Араями, что проклинали его, заставляя мучиться от невыносимых страданий, душевных и физических. Чего они выжидали Аннабет так никогда и не узнала. Но какой бы ни была причина, она никогда не станет достаточно важной для неё и не избавит от презрения, что она стала испытывать к друзьям. Их трусость стоила жизни Перси. Посейдон, прибывший самым последним, выглядел как старик, седой и усталый. Океан бушевал, цунами и тайфуны обрушились на прибрежные города. Зевс пытался было что-то сказать по этому поводу, но под тяжёлым взглядом брата промолчал. Салли и Пол тоже присутствовали. Салли, всегда улыбчивая, сейчас казалась своей тенью. Пол похлопывал её по плечу, не зная куда деть себя в присутствии богов. Блистательная Афина, её мать, не скрывала своего скучающего вида. Она скорбно поджимала губы, но Аннабет не верила ей. Никогда бы не стала она сожалеть о его смерти. Несмотря на все его заслуги, она всегда считала его недостойным. Дионис шипел, что никто так не убивался по его сыну. Гермес не отрывался от телефона. Арес ухмылялся. Гефест дремал, иногда вырываясь из сна. Гера прогуливалась по лагерю, осуждающе цокая языком, если видела какой-то непорядок. Афродита была счастлива. Несчастная любовь — её специальность. Аид разговаривал с женой, время от времени поглядывая на Нико. Аполлон лежал на траве, отрывая от цветка лепестки и тихо что-то шептал себе под нос, словно подходящего времени для сочинения стихов не нашлось. Артемида с прямой спиной сидела подле отца, не глядя ни на кого. Деметра неодобрительно поглядывала на Аида, как всегда. Гестии видно не было. На мгновение в голову Аннабет пришла мысль, что Лука был прав. Им плевать на них, своих детей. Они даже друг друга ненавидят. Вечные семьи — вечные войны. Перси не был лишён честолюбия. Если бы он знал, что умрёт, предпочёл бы более благородную гибель, нежели от ранений, что нанёс сам когда-то своим врагам. Он знал, что достоин большего, но это не мешало быть ему отличным человеком и прекрасным другом. И подобные проводы в загробную жизнь точно бы его не обрадовали. Постные лица и неловкие слова сочувствия. Вот чего он оказался достоин. Они были вместе так мало. Когда они только стали парой, он исчез почти на год. А потом, когда, казалось, всё стало хорошо, произошло это. Такая нелепая смерть. И Аннабет не стыдилась признаться себе, что предпочла бы, чтобы там оказалась Пайпер.***
Его саван был прекрасен. Шёлковая ткань переливалась цветами океана, от бирюзового до чёрного. Казалось, это была сама волна. Аннабет поцеловала его в лоб в последний раз и ушла прочь, не желая видеть, как он исчезает. Она ночевала в его домике и никто не посмел спорить. Его часы и меч лежали на тумбочке. Можно было подумать, что он просто ненадолго отлучился. И тем больнее было осознавать что он не вернётся. Она завернулась в одеяло, пытаясь почувствовать его запах. Хоть и знала, что постельное белье было свежим. Ощущение нереальности до сих пор не покинуло её. Ночь была беспокойной, Аннабет просыпалась через каждые полчаса и думала, думала, думала. Под утро ей приснился сон. В нём он смеялся, такой юный и счастливый. Этот сон принёс такое нужное ей спокойствие и она ненадолго впала в забытье. Утром лагерь был уже пуст. Боги, не прощаясь, отбыли на Олимп. А обитатели старались не сталкиваться с Аннабет ни взглядом, ни лично. Что ж, она и сама не стремилась к обществу. Решение покинуть лагерь посетило Аннабет ещё ночью. И утром созрело полностью. Сборы не заняли много времени. Она взяла часы, рог и ручку Перси, свою кепку. Остальное не имело значения. Она не стала прощаться с Хироном, не в силах вытерпеть его взгляд. Но когда уходила, видела, что он смотрит ей вслед. Она не знала, что будет делать. Может ещё вернëтся в лагерь, но сейчас ей было необходимо одиночество, которое успокоило бы её. Излечило от яда ненависти, что разъедал изнутри. Аннабет знала, что они ещё встретятся. Не сейчас. Но встретятся. Оставалось надеяться, что ждать долго не придётся. А если понадобится, то она ускорит этот процесс. Аннабет спустилась с Холма, что был для неё домом так много лет и пошла навстречу прекрасному рассвету, оставляя все позади.