Проблема заключалась не в этих мелочах. Она была зарыта куда глубже...
Стикс – тихая ненависть. Стикс – мрак. Плавный, скрывающийся в потаенных уголках и переулках, до куда не достигает рассеянный тёплый свет уличных фонарей и, уж тем более, лучи солнца. Хотя о каком солнце может идти речь, если выбираются Реки зачастую вечером или ночью, а солнце в пасмурном Санкт-Петербурге - редкое явление. Что-то между лёгких давит, заставляя стиснуть зубы и зашипеть в голос. Громко, рассержено. Какой-то прохожий испуганно озирается и прибавляет шаг, желая убраться отсюда как можно быстрее. Пускай идет. Острый запах страха не перебивает параноидальное желание в мозгу.Инстинкты велят найти Коцита. Коциту плохо. Ему нужно помочь.
Ахерон полон тупой боли и скорби. Больно, больно, больно. В груди зияет дыра – огромная и болезненная. Словно ее безумный врач варварски вырезал ножом. Там нет сердца. Там есть только необъемная пустота, которую не получится заткнуть алкоголем и похотью, как у людей. Он не человек. Единственное, что его связывает с ними - это потребность в болеутоляющем. Вот только его болеутоляющее - это не препараты. Его болеутоляющее носит причудливые очки и околдовывает одним своим присутствием.Куда ты подевался, Флегетон?
У Коцита из глаз идет кровь. Эти кровавые реки стекают по точным скулам, устремляясь бурными потоками вниз. Маленькие капельки разбиваются о шершавые ладони, со временем превращаясь в миниатюрные озера. Замерзшие озера. В таком озере заключены предатели в Аду. Но Ад для других ему не страшен. Ему страшен холод, сковывающий мышцы. Первыми леденеют нос и уши, потом конечности. Загорелая кожа покрывается паутиной трещин, в которые попадают "слёзы" и из которых сочится сукровица. Коцит рычит, как зарычал бы раненый зверь перед лицом охотника, поймавшего, наконец, свой главный трофей.Стикс, дорогой, сейчас тебя особенно не хватает.
Флегетон сгорает на крыше одного из многоэтажных домов культурной столицы. Галстук душит, будто удавка висельника, и мешает вздохнуть. Кожа под слоями одежды плавится и горит, горит, горит, пока с мерзким звуком не начинают лопаться волдыри. Это происходит на самом деле? Или это всего лишь их настоящая сущность? Да какая разница! Стянуть! Снять все, срывая плоть с костей! Незримое пламя охватывает его человеческий облик, уродуя.Ну же, где ты? Где же ты, Ахерон?
***
Болеутоляющее находится на одной из многочисленных крыш Санкт-Петербурга. Лежит на боку и болезненно воет, царапая холодную поверхность под собой. Стоит Ахерону подняться по пожарной лестнице, задыхаясь едва ли не каждый метр от давящего чувства потери, Флегетон из последних сил хватается за сюртук и прижимается к широкой груди, выдыхая гарь сквозь стиснутые заостренные зубы. Долгожданное облегчение приходит незамедлительно. Его спасительная прохлада скалится и сдавливает в грубых объятиях, в которых получается только повиснуть безвольной куклой.Их боль и жар растворяются в воздухе.
Стикс появляется позади. Он кладёт руки Коциту на острые плечи, склоняясь ниже. Иглы под чужими ладонями смягчаются и теперь в облике поступает больше человеческого, нежели сверхъестественного. Кровь замедляет свое течение, а вскоре совсем перестает течь, более не окрашивая некогда белоснежные воротники. Холод уходит. Не проходят только большие трещины на подушечках пальцев, окаймлённые чёрным ободком засохшей крови. Ничего, это пройдет. Какие-то трещинки не страшнее обычной пули. Стикс облизывает клыки раздвоенным языком и почти блаженно прикрывает глаза. Под закрытыми веками вертикальные зрачки расширяются, становятся почти круглыми. Хорошо. Пустота в груди приносит сладостную свободу и с маленьким облачком тёплого пара вырывается изо рта. "С-с-скоро потеплеет" - мимолетно проносится в голове.Холод и ненависть стихают под аккомпанемент сопения и едва слышного шипения. Глупых размышлений на тему того, как придется отстирывать одежды, благо, не возникает в головах.
Мучения уходят, оставляя после себя неприятные воспоминания, слабость и сильный-сильный голод. А это значит, что пришло время четверым Рекам снова встретиться дабы начать большую охоту.