Вечная память

Дождь неустанно барабанит по старой крыше моего дома так, что кажется, будто я живу в консервной банке. Молния красиво изогнулась в небе, исчезнув так же быстро, как и появилась. Сегодня особенная ночь, и даже погода дает об этом знать, не позволяя успокоиться нарастающему страху. Каждый понедельник становится для меня адом. И через несколько минут все должно начаться. Я на цыпочках медленно подхожу к двери и бесшумно запираю ее на ключ, на несколько секунд приложив ухо к прохладной доске, чтобы прислушаться. По небу вновь проносится молния, сопровождаемая громом, и большие часы в гостиной начинают бить полночь, извещая, словно сирена, об опасности. Внизу слышится скрип двери, и я дергаюсь в страхе, тут же двигаясь к большому шкафу, чтобы укрыться. Половицы скрипят под ногами, выдавая меня с головой. У этой твари отменный слух. Она уже наверняка знает, где я. Но дверь не даст ей проникнуть в комнату, перед ней тварь бессильна. Закрывшись в шкафу, я замираю в ожидании. На кухне слышится какое-то движение, гремят кастрюли и столовые приборы. Молю Бога, чтобы она не догадалась взять нож и с его помощью взломать дверь. Я вновь просчиталась! Но, Господи, если Ты позволишь мне выжить этой ночью, обещаю Тебе, что такого больше не повторится. Я утром же съеду из этого проклятого дома и больше сюда не вернусь. До меня доносится пение. Нет, она мычит себе под нос что-то веселое, продолжая шарить на кухне. Но скоро грохот посуды стихает, я чувствую запах вафель и жареной картошки. Какого черта она делает? Закрываю глаза, стараясь дышать как можно тише. Ветки дерева периодически бьют по окнам. Внизу все замолкает, только ветер на улице беснуется пуще прежнего. Я не двигаюсь, зажимаю рот рукой, чтобы не сорвалось ни единого писка, и напряженно прислушиваюсь к происходящему за дверью. Послышались медленные шаги по лестнице. Эта тварь направляется сюда. Господи, спаси меня! Она останавливается, прислушиваясь, но через секунду продолжает подниматься, слегка постукивая ладонью по перилам, отбивая какой-то неспешный ритм. Я начинаю дрожать, слезы застилают глаза. Добравшись до моей комнаты, она останавливается и дергает ручку, пытаясь открыть дверь. Ничего не выходит. Я слышу ее шумный выдох, смешанный с разочарованным хрипловатым стоном, от которого идут мурашки по коже. Тварь всем телом прижимается к двери, поглаживая ручку. Несмотря на темноту, сквозь щель в дверцах шкафа я вижу еле различимую тень под дверью. - Сладкая моя, открой, - произносит она наигранно нежным голосом, еле слышно царапая дверь ножом. Я мгновенно холодею, понимая, что мне конец. Дрожь в теле из мелкой начинает перерастать в крупную. Судорожно хватаюсь за подол платья, висящего надо мной, даже не замечая этого. - Ужин готов, - заметно громче говорит тварь, то поднимая, то опуская ручку двери в надежде, что она откроется. В голосе ее слышен свист. Мне кажется, что вот-вот, и она просунет нож в замок и откроет дверь. Но она не так умна, чтобы сделать это, иначе меня бы здесь уже не было. Слышу звон ключей на ее поясе. Тварь покачивается из стороны в сторону так, что они неизбежно ударяются друг о друга. С помощью этих ключей она и проникает в дом. Но в ее связке пока нет того, что открывает мою дверь. С некоторых пор он всегда висит у меня на шее. - Почему же ты не отвечаешь? – басом растягивает она, начиная пилить ножом ржавую металлическую ручку, только создавая неприятные звуки, режущие по ушам. Мое сердце сильнее колотится, уже начиная болеть. - Сладенькая, девочка моя, - голос срывается на грани хрипа. - Зайчонок мой, малыш, открой, дорогая. Я зажмуриваюсь, закрывая уши и с силой прикусывая губы. Она опять замолкает. Я прислушиваюсь, но не слышу ничего, кроме воя ветра и бешеного дождя. Смотрю сквозь щель на дверь, но ничего не вижу. Тень под ней стала неразличима. Тварь не ушла, она просто смотрит в замочную скважину. Когда я понимаю это, то уже поздно, и она видит мой блестящий в свете луны глаз, тут же исторгая дикий вопль радости. Быстро падает на пол, и я вижу, как она просовывает свои длинные кривые распухшие пальцы под дверь. - Ты здесь! Ахаха, я видела тебя! Я видела! Ты здесь! Я почти задыхаюсь в рыданиях и даю себе слово никогда не смотреть через эту чертову щель. Меня сильно трясет, больше нет сил сдерживать приглушенные рыдания, прорывающиеся из горла. - Я приготовила тебе ужин! Почему ты не хочешь открыть мне? – кричит она, в ярости снова и снова ударяя в дверь ножом, - Дрянная девчонка! Ты будешь наказана! Открой! – бешено кричит тварь, ломясь в дверь, петли которой уже скрепят. - Уходи! – молю я сквозь слезы, заворачиваясь в упавшую с вешалок одежду. Она молчит. - Доченька… - наконец вновь слышу я, седея от ее тихого вкрадчивого голоса, - Открой мне. Это повторяется снова и снова. Она приходит ровно в полночь и ищет меня, пытаясь выманить. Первый раз, когда я увидела ее, ползающую по потолку, мне едва удалось убежать, спрятавшись в чулане, задвижку которого тогда она почти сломала. Эта тварь появилась сразу после смерти моей матери, которая никогда не любила меня. Это существо удивительно похоже на нее, если не высовывает свой язык и не показывает руки. Оно все еще называет меня своей дочерью. Даже после того, что эта ложь была раскрыта в первый же день. Я не собираюсь больше отвечать ей и вообще хоть как-то выдавать себя. Мне слишком страшно, чтобы что-то предпринимать. Послышался топот. Эта тварь полезла на дверь. Быстро перебирая ногами и руками, она вскарабкалась сначала на нее, а потом и на потолок, уползая прочь. “Сколько же времени, раз она уходит? Неужели уже четвертый час?” – подумала я, в страхе прислушиваясь к ее удаляющимся шагам по потолку. Вскоре входная дверь скрипнула и захлопнулась. Я просидела так в шкафу еще несколько минут, пока полностью не удостоверилась, что она ушла. Хотелось заснуть тут же и выйти только под утро, но что-то подтолкнуло меня к двери, чтобы окончательно все проверить. Но я по-прежнему не собиралась ее открывать. Тихими шажками я пересекла комнату и заглянула в замочную скважину. Никого, только слабо виднеется противоположная стена. Даже никаких шорохов за дверью. Я начала успокаиваться, но для верности так же неслышно отошла от двери подальше. За окном все еще шел дождь, но ветер заметно стих. Деревья еле качались, тоже успокаиваясь, как и я. Последний раз боязливо кинув взгляд на дверь, я уже было хотела лечь в кровать, как по стеклу ударила ветка вновь раскачивающегося от поднявшегося ветра дерева. Я быстро обернулась, и мое сердце чуть не разорвалось от увиденного. Ударила не ветка, а рука той твари, прилипшей к стеклу. Она терлась о него щекой и рассматривала меня широко распахнутыми глазами. Меня вновь начала бить крупная дрожь, а сердце пыталось выпрыгнуть из груди, цепляясь за ребра. - Зачем ты преследуешь меня? – закричала я в истерике, скатываясь на пол, не в силах удержаться на дрожащих ногах. Слезы вновь омыли мои щеки. Тварь открыла свой огромный рот, черным языком кругами водя по мокрому стеклу. - Мне нужна моя доченька, - поговорила она, щекой растирая свою слюну. Рука ее с безобразными ногтями начала скоблить стекло, издавая скрежещущие звуки. Другая покоилась на месте, но приводила в еще больший ужас. Пальцы на ней почти как змеи стали извиваться. Точнее, они гнулись в разные стороны, неестественным образом перекручиваясь и становясь на место. Я, не помня себя от испуга и отвращения, закрыла лицо рукой и отползла в угол комнаты. Тварь встрепенулась, на секунду уставилась на меня, наклоняя голову, и перешла к решительным действиям. Если я сегодня и выживу, что маловероятно, то никому не буду рассказывать об этом. Вряд ли мне кто-то поверит, а в связанном виде на больничной койке я достанусь этой твари еще легче. Я буду бороться. Господи, прошу Тебя, дай мне выжить этой ночью, я так не хочу умирать! Когда она со всей силы ударила по стеклу так, что оно пошло трещинами, я сильнее вскрикнула, прижимаясь к прикроватному столику и хватая с него светильник для самообороны. Хоть я и знала, что против этого существа такие вещи бесполезны. Со вторым ударом стекло посыпалось вниз, разрезая мертвую кожу твари, которая даже не обратила на это внимание, увлекаясь процессом. Освободив себе достаточно места для прохода, она тут же заползла в комнату, карабкаясь на потолок. Я, еще не мертвая, но уже не живая, не могла издать ни звука, с заполнившим каждую клетку моего тела ужасом смотря на нее. Окончательно добила меня ее голова, которая повернулась на все 180 градусов, взирая на меня с потолка с высунутым языком. После этого мое сознание отключилось. ----- Очнулась я утром на том же месте, где потеряла сознание. Видимо, Бог услышал меня, потому что я все еще была жива. Та тварь, что удивительно, почти не притронулась ко мне. Единственное, по пробуждении я почувствовала во рту невыносимую горечь, причиной которой была вязкая черная субстанция, стекающая по моему подбородку. На осколках, которые я нашла, были следы этой же черной жидкости. Наверное, это была слюна той твари, которой она вчера измазывала стекло. Не знаю, ушла она навсегда или до определенного времени, но свой дом я продала и переехала как можно дальше от него. Однако, иногда ночью я все еще могу слышать ее тихое печальное пение.