Идём со мной, мой маленький герой

Все За Одного держался сзади Шигараки, придерживая того за плечо. Сам же Шигараки, стоял на коленях с опущенной головой. Будто уже давно проиграл начатый бой. Обоих охватывал черный туман, скрывая некоторые части тела. И казалось, что злодей что-то нашептывал Томуре на ухо, то приближаясь, то отдаляясь от молодого тела.  — Брось это, — зло говорит злодей, сильнее стискивая тонкое плечо. Каким бы сильным Шигараки не был, но перед Все За Одного, он был всё тем же мальчиком, который просил помочь каждого прохожего. — Удумал сдаться. Посмотри на себя, Томура, я отдал тебе свою силу не для того, чтобы ты стоял на коленях. И собственно перед кем. Перед каким-то школьником? — Нашептывал ему голос, отдавая своей хрипотой. Сил не хватало, чтобы поднять даже голову, не говоря уже о сражении. Шигараки и не хотелось. Он устал, он безумно устал. Ему надоело искать в себе идеал, надоело доказывать, что он лучше героев. Надоело и он устал. Постоянно гнаться за тем, что никогда не будет у него в руках. И дело совсем не в силе.  — Этот мальчик, — начинает Шигараки, тихо, но слышимо. — Мидория. У него такая же сила, как у тебя. — Больше утверждает, чем спрашивает парень. Он заставляет поднять себя голову, видя перед собой озлобленное лицо Мидории. Его также покрывает чёрное одеяние тени, а за ним стоят другие люди, как и за самим Шигараки. — Даже спрашивать не буду, как она у него оказалась. Все За Одного смотрит пристально вперёд, вглядываясь в каждое знакомое ему лицо. И далеко среди всех замечает его, брата.  — Ты и не должен спрашивать. — Говорит он твёрдо, возвращаясь к уху Томуры. — Вспомни, кто дал тебе имя, Шигараки. Кто протянул руку грязному мальчишке. Это были они? — Он пальцем указывает в сторону юного Изуку, где за его спиной стояли названные герои, которые не спасли Шигараки. Не подали ему руку. «Его кто-то спасёт.» «Герой сейчас придёт.» «Бедняжка.» — В голове всплывают неприятные воспоминания. Он в толпе, среди тысячи людей, которые проходили мимо. Которым не было до него дела, которые не подали ему и горстки хлеба.  — У меня нет больше сил. Их слишком много. — Говорит Томура, понимая, что это конец. Даже если он постарается, даже если его ненависть заполнит весь этот мир — он проиграл. Это конец.  — Ты меня разочаровываешь, Томура. Хочешь сказать, что я прожил столетия, отдал тебе свою силу и всё насмарку? — Спрашивает голос, сильнее стискивая худое, израненное плечо. — Столько сил в тебя вложил, это твоя благодарность.  — Я, — пытается он подняться с земли. Но чёрная ткань этого пространства в котором они находились, будто не отпускала его. Только утягивала в своё черное, слизкое дно. — Смогу. — Наконец он поднимается с колен, чувствуя, как ломается все тело. Чувствует каждую косточку, каждую мышцу, каждый чёртов нерв. И он кричит, кричит от боли и ненависти. Как же он устал, устал бороться. Для кого-то, для себя.  — Братик, — кто-то касается его ноги, и он опускает свой взгляд. За него держится маленькая девочка, с большими глазами и хвостиками по бокам. — Братик, больше не нужно сражаться. — Говорит девчонка сквозь слезы, сильнее прижимаясь к голому бедру Томуры.  — Хана? — Спрашивает Томура, вспоминая свою сестру. Её дурацкий голос, эти дурацкие хвостики по бокам и эту глупую улыбку.  — Прости меня, — говорит она, всхлипывая. — Это из-за меня ты оказался здесь. Это я виновата. Нужно было все рассказать папе. Прости, братик.  — Уйди! — Говорит он, пугаясь своего прошлого, и отталкивает Хану от себя. И она словно дым растворилась в воздухе, словно её никогда и не было. Шигараки забыл, он не хотел их вспоминать. Это из-за них, из-за них он превратился в злодея. В то, что все хотят уничтожить. Из-за них он еле стоит на ногах, из-за них ему пришлось так тяжело. Ему не дали права выбора, ему отказала сама жизнь. Так почему он должен дать выбор другим, почему он должен страдать из-за других. Общество оттолкнуло его уже давно, а теперь слишком поздно, чтобы оно приняло его обратно.  — Будешь долго думать, и всему придёт конец. — Напоминает о своём присутствие Все За Одного. — Пока мы здесь, у тебя ещё есть шанс выиграть.  — Не делай этого. — Отзывается возле молодой женский голос. Женщина стоит поодаль, не приближаясь, она заметно дрожит, будто сейчас заплачет. И когда Томура её окликает, она все же зарыдала.  — Мама? — Воспоминания будто стрелы, пронизывают его мозг. Заставляя вспомнить всё хорошее и всё плохое. Мамины тёплые руки, которые мазали ему шею кремом. Её тихий голос, который заставлял его приблизится, чтобы услышать всё. Её подбадривающие слова, когда отец не видит. Её улыбка и тёплые объятья. Мама.  — Она смотрела и ничего не сделала, — опять звучит голос сзади. — Она предала тебя, когда ты нуждался в ней больше всего. Стоит ли называть эту женщину, — Все За Одного приближается к самому уху и шепчет, так, чтобы слышал один только Томура. — Мамой?  — Тенко, не слушай его. — Умоляет женщина, пробиваясь сквозь тьму к Шигараки. Её ноги утопают в жидкости и утягивают её на дно, но она всё равно пытается приблизится к сыну.  — Это не моё имя. — Хрипло говорит парень, разглядывая, как тьма затягивает женщину за собой. — Я Томура Шигараки. Всегда им был, им и останусь.  — Тенко, как ты смеешь так говорить с мамой! — Звучит строгий голос с другой стороны. Отец, ненавистный отец. Всё так же одет в строгий костюм, с тем же скучным выражением лица.  — Прочь! — Кричит Томура, заставляя себя сделать шаг. — Прочь из моих воспоминаний! Прочь! Это я управляю этим спектаклем! Уходи! — Размахивает он руками, но тьма не даёт ему приблизится к отцу.  — Я хотел уберечь тебя. — Голос стих, стал неровным и тихим. — Посмотри, — говорит он, показывая в него пальцем. — Герои забывают о своих семьях, и заботятся о других. Я хотел для вас с Ханой только лучшее будущее.  — Заткнись! Завали! — Томура пытается перекричать бесконечное пространство. Горло измывает болью, тело не даёт забыть о том, что он человек и его можно сломить, как любого другого идиота. Он вспоминает почему у него больше нет семьи, почему сестра больше не докучает, мама не мажет сухую и раздраженную кожу кремом, а отец не ворчит. Он помнит, это он всех убил. Это он отправил их на тот свет, а они и дальше продолжают изнывать его воспоминания. Он тянется рукой к отцу, чтобы стереть его лицо и забыть. В этот миг он чувствует, как на плечо легла рука, заставляя его обернуться.  — Вот мы и встретились. — Женский голос мягко обволакивает тело Шигараки, и он не может насмотреться в лицо напротив. Он роется в памяти, но не может вспомнить. Кто она? — Я ведь видела тебя только на фотографиях. — Улыбается женщина от ушей до ушей. — Ты был таким крохой. — Говорит она, показывая одними только пальцами, каким мелким Шигараки был.  — Кто ты? — Прямо спрашивает Томура, не отрывая взгляда от женщины. Она была одета в геройский плащ, и память цеплялась за него, но вспомнить кто этот человек перед ним, так и не удавалось.  — Я Нана Шимура, твоя бабушка. — В голове проскакивает осколок воспоминания, где в отцовском столу лежит запыленная фотография с этой женщиной.  — Ты была героем? — Спрашивает Шигараки и чувствует себя ребёнком, будто за его спиной не стоит Все За Одного, и не жмёт его плечо, пытаясь раздробить.  — Я знаю, что ты тоже мечтал им стать? — Улыбается она и ставит другую руку на плечо, поверх руки злодея. Её мягкая улыбка заставляла Томуру чувствовать, вспоминать то, кем он хотел стать и все его детские, глупые мечты. — Правда ведь, Шимура-младший? — Мягко говорит женщина, поворачивая голову на бок. Тенко Шимура — маленький мальчик, который мечтал стать героем. Мальчик, у которого не проявлялась причуда. Мальчик, который прятал игрушку героя от отца. Который смотрел на фотографию бабушки, как на сокровище. Вмиг осознание превращает его в ребёнка, того маленького Тенко, который верил в чудеса и мечтал. И перед Наной стоял маленький мальчик, которого хочется уберечь от всего, защитить.  — Шигараки, — отзывается голос сзади, и Томура поворачивается корпусом к сэнсею. — Ты знаешь кто я? — Спрашивает злодей, заглядывая в детские глаза. Он протягивает свою руку к мальчишескому лицу, но Тенко отскакивает назад, дрожа всем телом. Все За Одного поднимает свой взгляд к Шимуре, которая обнимает маленькое тело, которое жмется в неё со всей силы.  — Ты проиграл. — Говорит она, поднимая Тенко на руки. Тот обнимает её за шею, боясь оглянуться назад. — Всё кончено, Шигараки. — Она смотрит ему вслед и прежде, чем уйти с маленьким Тенко на руках, добавляет: — Можешь оставить себе это имя. Возвращая сознание к настоящему, Мидория падает на землю, но его вовремя подхватывает Старатель. По другую сторону также летит вниз и Томура, полностью изранен и обожжен. К нему сразу подбегает Локрок, осторожно приближаясь к черному, как уголь телу. Не видя угрозы, он опускается на колени и дрожащей рукой тянется к шее Шигараки. Локрок касается горячего, ещё не остывшего тела, пытаясь нащупать пульс. Но как бы он не пытался, ни через минуту, ни через две, сердце Томуры так и не забилось вновь.  — Он мертв. — Кричит он остальным, устало падая возле мертвого тела Шигараки. — Он мертв. — Повторяет он уже более тихо.