Глазами Чехова (Through Chekov's Eyes)

Есть старинная русская пословица «Lyubopytnoy Varvare na bazare nos otorvali», которая буквально означает, что если кто-то слишком уж суёт свой нос туда, куда не нужно, то может с лёгкостью его лишиться. Существует аналогичная поговорка на стандарте, что-то о кошках и собаках, но Чехов не может её вспомнить даже ради спасения собственной жизни. Всё дело в том, что Чехов – любопытный парнишка, всегда таким был и, вероятно, всегда таким будет. Его мама постоянно говорит ему, что он напрашивается на неприятности, но он просто не может ничего с этим поделать. Он обожает узнавать всё новое, наблюдать за людьми и беседовать с ними (и это вовсе не обмен сплетнями). Он знает многое из того, что происходит на корабле потому, что быть самым юным на борту часто означает, что другие члены экипажа не воспринимают его всерьёз. Это капельку обидно, но Чехов уже привык к такому отношению, а порой он даже доволен тем, что его недооценивают. И ежели ему случается подслушать или увидеть нечто, для него не предназначенное, то это вовсе не его вина, что другие считают его наивным. А ведь он не такой. *** Дело в том, что Чехов крайне редко попадает в группу высадки для участия в миссиях. Не то чтобы он не хотел участвовать; капитан Кирк просто не хочет его брать по причине возраста (что несколько лицемерно, поскольку сам капитан лишь немногим его старше). На этой планете ночью ужасно холодно. Он замерзает и вовсе не может из-за этого уснуть. Да, Чехов из России, но там он никогда не спал на голой, холодной земле. С тоской думает он о своей тёплой, удобной кровати на Энтерпрайз и размышляет, что, возможно, капитан был в конце концов прав. Возможно, разведывательные миссии – это и правда не для него. Он начинает жалеть, что убедил капитана Кирка включить себя в группу высадки. Внезапный звук слева заставляет его тревожно напрячься. Ночные хищники? - Спок? Чехов с облегчением выдыхает. Это всего лишь капитан Кирк. - Да, капитан? – тихо отвечает Спок. - Ты не спишь? - Я думаю, это достаточно очевидно, что я не сплю. К удивлению Чехова, голос мистера Спока звучит почти весело. - Точно. Что-то я туплю. Боже, тут просто пиздец, как холодно. Спорю, тебе ещё хуже. - Наоборот, мой температурный уровень находится в пределах нормальных значений. Вулканцы способны регулировать температуру собственного тела, а, следовательно, я не испытываю ни малейшего дискомфорта. - Ненавижу тебя. Я правда-правда-правда ненавижу тебя. - Вряд ли зависть логична, Джим, - ну да, в голосе мистера Спока совершенно точно звучит веселье. - Ага. Типа того. Я не чувствую пальцев на ногах и, клянусь, мои яйца втянулись внутрь меня. Наступило короткое молчание. - Не желаете ли разделить телесное тепло? Снова молчание. - Ты серьёзно? Ты же ненавидишь прикосновения. - Мне они не очень нравятся, это правда, но в настоящий момент это несущественно. Я не хочу, чтобы у Вас наступило переохлаждение. Кирк тихонько усмехается. - Спок, я сомневаюсь, что мне угрожает переохлаждение в большей степени, чем другим. Чехов – наиболее вероятный кандидат, русский он или нет, но он лишь мальчишка и не привык к подобным условиям. Чехов надувает губы. Капитан действительно считает его маленьким мальчиком. - Идите сюда, Джим, - говорит коммандер Спок таким тоном, который предполагает, что спорить совершенно безнадёжно. Чехов слышит звук шагов и лёгкий шорох, после чего вокруг снова наступает тишина. - Ммм. Ты как электрическое одеяло. Такой тёплый. Чехов мгновенно ощущает зависть. - Вам стоило ранее проинформировать меня о том, что Вы мёрзнете. Ваша кожа чрезвычайно холодная на ощупь. - Прости… Я бы тоже не хотел, чтобы чей-то ледяной нос прижимался к моей шее. - Я не возражаю, капитан. Приглушённый смешок. - Отлично. Потому что я теперь не уйду. Моему отмороженному носу и правда нравится твоя тёплая шея. - Нос не может высказывать оценочных суждений, Джим. - Мой может, потому что такой вот я классный. - Вы также весьма скромны. - Это часть моего совершенства. Издержки профессии. - Спите, Джим, - говорит Спок спустя несколько секунд. – Мы должны проснуться рано. - Ага. Я и правда, типа, очень сонный сейчас. И тёплый. И мне уютно. Ммм… Так тепло. - Полагаю, что мне ясна Ваша точка зрения. Нет необходимости повторяться. Спите. - Спокойной ночи, Споки. Пауза. - Я попрошу Вас никогда не называть меня так. - Ах, ты не забавный, мистер Спок, - бормочет Кирк с сонной ухмылкой. - Доброй Вам ночи, капитан. - О, она будет доброй, - он издаёт гудящий звук. – Как думаешь, Ухура позволит мне позаимствовать тебя на несколько ночей? Система климатического контроля в моей каюте снова неисправна. - Крайне неудачно. Я проверю систему в Вашей комнате, как только мы вернёмся. - Значит, ответ звучит как «Нет». Жаль. Как дела с Ухурой, кстати? - Наши отношения удовлетворительны. - Удовлетворительны? Что это вообще значит? - Полагаю, что это слово означает «предоставляющие удовлетворение, достаточное для соответствия запросу либо потребности». - А. В смысле – круто! Я счастлив за вас, ребята. – Короткая пауза. – Знаешь, было дело, что я запал на Ухуру. - Я в курсе. - Разве это капельку не странно для тебя, что твой лучший друг… Я же твой лучший друг, правда? - Действительно, - очень мягко говорит коммандер. Капитан продолжает не сразу. - Так вот, разве это малость не странно, что твой великолепный лучший друг пару раз пытался приударить за твоей девушкой? Ты не чувствуешь себя по-пещерному или типа того? - По-пещерному? – медленно повторяет мистер Спок. - Ага. - Нет. - Нет? - Нет. - Так ты не ревнивый тип? - Вулканцы не испытывают ревности. Ревность не… - Нелогична, конечно же. Ты становишься предсказуемым, мистер Спок. - Я прошу прощения, капитан. Я приложу усилия, чтобы быть более непредсказуемым и загадочным в будущем. - Ха-ха. Ты забавный, ты знаешь? И если ты скажешь, что вулканцы не забавные, я тебя укушу. Клянусь. Тишина. Кирк хихикает. - Могу ли я узнать причину Ваших расспросов? – наконец произносит коммандер. - Просто интересно, знаешь? Маленькая птичка напела мне, что вулканцы ужасные собственники относительно тех, кого они любят. Когда коммандер не говорит ничего, Кирк издаёт легкий смешок. - Это устойчивое выражение, Спок. Просто идиома. Расслабься. Мне не поют птички. Спок вздыхает – вот-вам-крест вздыхает. - Почему Вы не пытаетесь заснуть, капитан? - Хм, я огорчаю тебя, Спок? - Да. - Ух ты, это просто достижение – добиться от тебя такого признания. Когда мы вернёмся на корабль, я внесу в корабельный журнал: Вчера мистер Спок сказал, что я его огорчил… - Капитан, спите. - Ты знаешь, даже Боунс забавнее тебя, - сообщает ему Кирк, издавая вздох удовлетворения. – Тебе повезло, что ты такой тёплый и уютный, или я бы назначил Сулу моим новым лучшим другом. Сулу в разы прикольнее тебя – особенно со своей шпагой. Прикольнее. Ха. Каламбур. Спок делает глубокий вдох. - Вы достаточно согрелись, капитан? - Ты хочешь меня выгнать? – говорит Кирк таким тоном, как будто он то ли куксится, то ли заигрывает с коммандером. Скорее всего последнее, потому что Чехов знает – капитан Кирк никогда не куксится. Капитан Кирк – самый мужественный и смелый капитан во всём Звёздном флоте. - Я должен заметить, что эта мысль кажется мне всё более и более привлекательной. - Ты не жестокий, Спок. Ну ладно, хорошо – прекрати сверлить меня взглядом, я это чувствую – доброй ночи. Секунду спустя… - Спок? -… Да? - Моя спина, типа, замерзает. Просто так говорю. Несколько секунд спустя… - Так приемлемо? - Ага. Ммм… у тебя самые прекрасные руки в мире. - Я в этом сильно сомневаюсь. Кратковременное молчание. - Спок? - Да? - Спасибо, - мягко говорит Кирк. – Я обещаю разбудить тебя пораньше. Мы ведь не можем допустить, чтобы они увидели, что ты такой добряк под этим вулканским экстерьером, правда? Голос Спока звучит почти насмешливо, когда он отвечает: - Действительно… Мы не можем допустить, чтобы наши подчинённые видели, как их капитан нуждается в своём первом офицере для защиты от холода. Кирк коротко смеётся. - Это всё ложь. Это была твоя идея, не моя! Я собирался мужественно терпеть, но мой первый офицер чувствовал себя одиноким и ужасно хотел обниматься со мной. Очевидно, что, как ответственный капитан, я не мог обречь его на страдания. - Как скажете, капитан. Они замолкают. Чехов сжимается в комок, чувствуя себя более одиноким, чем когда-либо до этого. Он бы тоже не возразил, если бы кто-то к нему прижался. *** Когда он просыпается, то рассвет уже наступил. Зевая, Чехов выбирается из спального мешка и оглядывается. Все остальные до сих пор спят. Его взгляд скользит по капитану и коммандеру. Кирк практически разлёгся поверх первого офицера, его голова уткнулась в изгиб шеи Спока. Руки коммандера обвились вокруг него в защитном жесте, лицо погружено в золотистые волосы. Они выглядят… Они выглядят мило. Чехов усмехается, ловя себя на этой мысли. Он никогда бы не подумал использовать слово «мило» по отношению к мистеру Споку. Коммандер какой угодно, но никак не милый. Чехов никогда никому не признается, но он не чувствует себя спокойно рядом с мистером Споком. Это не потому, что он ксенофоб – он не таков. Это всего лишь... Просто… Он до сих пор помнит, каким было лицо коммандера, когда Чехов не смог поднять на корабль его мать. Иногда Чехову снятся сны о том дне, об умирающей планете перед его глазами и о выражении на лице Спока, когда тот смотрел на пустую площадку транспортатора. Ему снятся сны, в которых Спок душит его на консоли, и он просыпается в холодном поту, судорожно хватая ртом воздух, на грани рвоты и чувствуя себя ужасно, ужасно виноватым. Он думает – нет, он уверен – коммандер винит Чехова за то, что тот не спас его мать, а Чехов не винит его за это. Иногда он мечтает о том, что он мог бы быть лишь немного быстрее, постараться чуть сильнее – и он мог бы спасти мать Спока. Чехов сглатывает и заставляет себя прекратить подобные размышления. Потихоньку он отходит за деревья, чтобы облегчиться. Когда он выходит из леса, то замирает на месте. Капитан Кирк всё ещё лежит на коммандере, но теперь он приподнялся на локтях. Он… Он всматривается в лицо спящего Спока с выражением такого обнажённого, отчаянного желания и тоски, что видеть это просто невыносимо. Капитан наклоняется ниже, его губы оказываются в каком-то дюйме от губ коммандера. Один удар сердца спустя Кирк уже стоит на ногах. - Просто охуительный придурок, - бормочет Кирк, выглядя разозлённым. Спок слегка шевелится, и Кирк быстренько придаёт своему лицу нейтральное выражение. - Доброе утро, капитан, - говорит коммандер, открывая глаза и сонно моргая. - Доброе, Спок, - отвечает Кирк, улыбаясь ему. Он легко пихает ногой ногу Спока. – Давай вставай. Нам нужно покинуть лес как можно быстрее, чтобы мы могли связаться с кораблём. Твоя девушка уже, должно быть, сошла с ума от переживаний. Спок приподнимает бровь. - Сомневаюсь в этом. Лейтенант Ухура – профессионал. - Доброе утро, кептин, коммандер! – радостно приветствует их Чехов. Кирк цепенеет и поворачивает голову. - Доброе утро, мистер Чехов, - говорит он с улыбкой, которой нет в его глазах. Его плечи напряжены, и в нём явно чувствуется неуверенность, когда он тревожно глядит на Чехова. - Отличный день, сэр, не правда ли? – говорит Чехов, и плечи капитана расслабляются, его улыбка становится искреннее. - Ага. Ну-ка, пацан, давай разбудим всех остальных. Павел кивает и отправляется будить лейтенанта Джотто, чувствуя себя странно и неуверенно, и так, как будто он был свидетелем чего-то такого, что не должен был видеть. *** Чехов никому не говорит. Он пытается об этом не думать. Это не его дело. Возможно, он просто что-то недопонял, и капитан на самом деле не тоскует по коммандеру – по его так называемому лучшему другу, который состоит в серьёзных отношениях с офицером по связи. Да и вообще, все знают, что Джеймс Т.Кирк не тоскует, это по нему тоскуют. *** Энтерпрайз находится на орбите Феттела II, и мистер Спок числится пропавшим уже двадцать восемь часов. Согласно имеющимся у них данным предполагается, что местные жители хотят принести коммандера в жертву своим богам; похоже, они посчитали его в своём роде дьявольским отродьем из-за острых ушей. Кирк сам по себе совершенно не выглядит эмоционально скомпрометированным. Он выглядит спокойным и собранным, и Чехов расслабляется – ему становится легче с осознанием того, что он просто неправильно всё понял. Капитан Кирк работает без отдыха, и только благодаря его невероятным усилиям у них получается обнаружить и вернуть мистера Спока буквально перед тем, как его бы сожгли у столба. Чехов воистину горд служить под командованием такого великого капитана. Мистер Спок серьёзно ранен, и Чехов решает навестить его. Он пытается убедить Сулу пойти вместе с ним, но Сулу лишь мямлит что-то насчёт своих растений, и Чехов отправляется в медотсек в одиночестве. Идя по ведущему в медицинское крыло коридору, Чехов раздумывает об уравнении, которое его попросил решить мистер Скотт. Он всё ещё размышляет о нём, поворачивая за угол, поэтому крайне удачно, что он видит капитана и останавливается до того, как Кирк смог заметить его присутствие. Кирк прислонился лбом к стене. Он закрыл глаза и глубоко дышит в попытке успокоиться, его руки сжаты в кулаки. Он слегка дрожит. Чехов пялится на него пару секунд, а затем тихонько на цыпочках крадётся назад, чтобы снова пролизнуть вперёд, производя как можно меньше шума. Когда Чехов снова выглядывает из-за угла, Кирк выглядит точь-в-точь как капитан, которого он знает. - Чехов! Ты пришёл навестить нашего первого офицера? – с усмешкой спрашивает Кирк. Чехов заставляет себя улыбнуться. - Да, кэптин! Он в порядке? Кирк с улыбкой пожимает плечами. - Я ещё не видел его – с ним Ухура – но Боунс сказал мне, что очень скоро Спок будет снова цитировать положения Устава. У Чехова уже лицо болит столько улыбаться. Он хотел бы знать, не болит ли лицо капитана от улыбок тоже. - Возможно, мы могли бы зайти? – предлагает он, и Кирк кивает. - Ага. Голубки уже наверняка имели достаточно времени для поцелуев и обнимашек. Давай зайдём. Ухура сидит возле кровати Спока. Коммандер Спок выглядит совсем нехорошо. Он очень бледный и кажется ужасно усталым по сравнению с обычным состоянием, но капитан Кирк смотрит на него так, как будто бы вулканец – самое прекрасное существо из всех, кого он когда-либо видел. - Капитан, - произносит Спок, и его голос звучит немножечко теплее, чем обычно, но Чехов, возможно, ошибается, поскольку он не особо владеет «Спок-разговорчиками», как их называет капитан. – Мистер Чехов. - Эй. Как ты себя чувствуешь? – нежно говорит Кирк, сияя Споку так ярко, что тот начинает отсвечивать. Чехову приходится посмотреть в сторону, его внутренности скрутило от жалости. Спок приподнимает бровь, а Кирк усмехается. - Верно. Конечно же ты ничего не чувствуешь. - Действительно. Я в порядке, капитан, чего не могу сказать о Вас. Сколько времени Вы уже не спали? Кирк чешет свой затылок. Спок прищуривает глаза. Кирк робко ему улыбается. - Ну… - Вы не спали по меньшей мере тридцать шесть часов, - констатирует Спок, и, хотя Чехов по идее не должен бы понимать «Спок-разговорчики», он слышит неодобрение в голосе коммандера. - Боунс вколол мне гипо! – защищаясь выпаливает Кирк. Спок лишь смотрит на него с прохладцей. Капитан вздыхает. - Ну ладно, хорошо. Хватить пытать меня этим взглядом. Ухура кладёт руку на плечо коммандера. - Споку нужен отдых, капитан. - Я не нуждаюсь в … - Нет, всё нормально, - Кирк смотрит на своего первого офицера. – Я направляюсь в свою каюту, чтобы заснуть как Спящая Красавица. И добро пожаловать назад, кстати. Засранец. Выражение лица Спока немного смягчается. - Благодарю Вас, Джим. Вы выполнили замечательную работу – как всегда. Кирк ухмыляется и делает шаг вперёд, но затем, кажется, задумывается о правильности этого. Он неловко кивает Ухуре, засовывает руки в карманы и выходит из палаты. - Эм, я тогда, наверное, тоже пойду, - лепечет Чехов. – Так здорово, что Вы снова с нами, мистер Спок. Вулканец выглядит почти смущённым, после чего кивает. - Спасибо, мистер Чехов. *** Мать Чехова частенько говорила ему «Men'she znayesh' - krepche spish». На самом деле, раньше Чехов в это не верил, но теперь он чувствовал себя настолько плохо из-за капитана, что и взаправду ощутил проблему со сном. Он пытался об этом не думать – это не его дело, в конце концов – но после этой миссии он больше не может игнорировать проблему. Капитан Кирк – интересный человек. Он кажется открытой книгой, но на самом деле у него самый убедительный покер-фейс на корабле. Большую часть времени очень сложно сказать, что прячется за постоянно улыбающимся лицом Кирка. Он отлично прячет свои эмоции. Но, в отличие от коммандера Спока, он не прячет свои эмоции и мысли за непроницаемой маской; он прячет их за другими эмоциями, улыбками, ребячеством и несносным поведением. Капитан Кирк в порядке, но с тех пор, как Чехов знает, что искать, он не может не замечать взгляды, которые капитан бросает на коммандера, когда думает, что никто не смотрит; практически незаметное напряжение на его лице, когда он видит Спока и Ухуру вместе; яркую улыбку, которая не затрагивает его глаз. Это… грустно. Но самое грустное – это то, что никто кроме Чехова ничего не замечает. Либо капитан Кирк настолько хорош, либо никто не имеет желания присмотреться. Эта мысль вгоняет Чехова в депрессию ещё сильнее. *** - Где капитан? – выкрикивает Чехов. В баре слишком шумно, и он не уверен, что Хикару его услышал, поэтому повторяет вопрос. Сулу лишь рассеянно пожимает плечами, строя глазки какому-то андорианцу. Вздохнув, Чехов поднимается на ноги и выходит из кабинки. Он не совсем понимает причину своей тревоги за капитана, который старше его и намного более опытен, но тем не менее Чехов волнуется. После десяти минут поисков он наконец-то обнаруживает капитана, прислонившегося к барной стойке. У него в руке бутылка с каким-то напитком, и он разговаривает с каким-то мужчиной – если это можно назвать «разговаривает», учитывая, что тот щупает капитана за задницу. Похоже, что Кирк совсем не возражает. На самом деле кажется, что он вообще не обращает внимания на то, что говорит этот мужчина, слишком занятый тем, чтобы тупо пялиться куда-то в сторону танцпола и пить, пить, пить. Нахмурившись, Чехов прослеживает взгляд Кирка и вздрагивает, видя Ухуру и демонстрирующего заметную неохоту коммандера Спока танцующими медленный танец под какую-то банальную песню о любви. Коммандер выглядит так, как будто подвергается пыткам, но в общем и целом пара выглядит прекрасно – оба темноволосые и великолепные. Когда Чехов оглядывается на капитана, то ни его самого, ни его собеседника больше не видно. Его тревога усиливается, он лихорадочно окидывает взглядом бар, пока не замечает их исчезающих в уборной. Чехов прикусывает губу. Он не настолько наивен, он прекрасно представляет себе, зачем они туда пошли. Он знает, что это не его дело – что капитан делает на увольнительной - но не может не волноваться. Капитан Кирк более чем немного пьян, и очевидно, что в данный момент он не может ясно мыслить. И Чехов всё ещё помнит, что случилось во время предыдущей увольнительной (Его никогда не перестаёт удивлять, как капитан Кирк умудряется попасть во все эти переделки. Сам капитан говорит, что он просто особенный; а доктор МакКой каждый раз хмурится, когда слышит подобное). Чехов в замешательстве, он не знает, что делать. Тот человек может быть опасен и способен навредить капитану Кирку. - Мистер Чехов? – знакомый голос звучит возле его уха, и плечи Чехова расслабляются от облегчения. Решение принято за него. - Да, мистер Спок? – говорит он, оборачиваясь. Спок один. Чехов видит на танцполе Ухуру, свирепо смотрящую Споку в спину и скрестившую руки на груди. - Не знаете ли Вы, где капитан? Он был в баре четыре целых две десятых минуты назад, но его там уже нет, - коммандер выглядит слегка встревоженным. - Он пошёл в уборную, - говорит Чехов. А потом добавляет: - С незнакомцем. Лицо Спока темнеет, и он быстро устремляется в направлении упомянутой уборной. Чехов раздумывает несколько секунд, а затем решает последовать за ним, в надежде, что капитан не убьёт его за участие в операции «стоп-член». Когда он попадает в уборную, то мужчина, с которым был капитан, выбегает оттуда, как будто его преследуют демоны. - Что за нахуй, Спок? – это первое, что он слышит. Чехов замирает в дверном проёме. Капитан Кирк взбешён. Его лицо раскраснелось от ярости – и, вероятно, алкоголя – когда он смотрит на своего первого офицера. Спок складывает свои руки за спиной. - Я могу задать Вам тот же самый вопрос, капитан, - его голос не похож на привычный, спокойный тон. – Этот индивидуум мог быть опасен… Кирк хрипло смеётся, качая головой. - Опасен для чего? Моего члена? - Стоит ли мне напомнить Вам, что произошло во время предыдущей увольнительной? – резким тоном спрашивает Спок. Глаза Кирка вспыхивают. - Должен ли я напомнить тебе, что это моя ёбаная жизнь, и что я на ёбаной увольнительной и, ещё разок, что это не твоё на хрен дело, как я провожу своё время? Если я хочу потрахаться с каким-то парнем, то я, чёрт возьми, это сделаю. Это, блядь, понятно? – Он практически орёт, тело сотрясается от гнева, кулаки сжимаются и разжимаются. – Ты, блядь, не владеешь мной, Спок. Чехов уже заметил, что количество используемых капитаном Кирком ругательств находится в прямой зависимости от уровня алкогольного опьянения. Похоже, капитан намного более пьян, чем кажется. Спок подходит ближе к Кирку. - Джим, в чём дело? Почему Вы так взволнованы? – Он принюхивается. – Почему Вы так много выпили? Капитан уставился на него, тяжело дыша и с искажённым в гримасе лицом. - В чём дело? – повторяет он ровно, после чего прислоняется к стене и сползает на пол. – Он спрашивает, в чём дело, - бормочет он, а затем фыркает, а после начинает смеяться, прислонясь лбом к коленям. Его смех становится громче и почти переходит в истерический. - Джим, - мягко говорит коммандер Спок, тоже опускаясь на пол. Чехов не может не заметить, насколько меняется мистер Спок рядом с капитаном. - Джим, - повторяет он, касаясь плеча капитана. – Скажите мне, что не так. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы найти решение. Смех Кирка становится ещё тяжелее, от него сотрясается всё его тело. И тут он резко затихает, а его плечи опускаются. - Возвращайся к Ухуре, Спок, - устало говорит он, уставившись в пол. Он выглядит слишком старым для своих двадцати шести лет. – Есть вещи, которые даже ты не в силах изменить. - Я не понимаю. - Конечно же нет. Иди, - губы Кирка кривятся. – Тебе не следует заставлять свою прекрасную девушку ждать. Потому что ожидание и надежда – это отстой. Поверь мне. Спок моргает. - Сказанное Вами не имеет никакого смысла. Кирк коротко усмехается, зарываясь пальцами в свои волосы. - Что ж, я никогда не претендовал на то, чтобы быть логичным. Но Ухура – великолепная и горячая Нийота – она весьма логична и идеальна, не так ли? Вы смотритесь так охуительно шикарно вместе. В зеркальном отражении Чехов видит, что брови коммандера нахмурены, и до того, как капитан успевает сказать что-то, о чём потом будет сожалеть, Чехов откашливается. - Я могу сопроводить капитана на корабль, мистер Спок. Они поворачивают головы в его сторону. Спок хмурится. - Я отведу его сам, мистер Чехов. - Нет! – Кирк дёргается в сторону от Спока и хватает свою бутылку с пола, а затем слегка шатаясь поднимается на ноги. – Чехов справится. Ты не нужен мне, Спок. Возвращайся к своей девушке. Чехов отмечает изменения в чертах лица коммандера, вспышку чего-то похожего на обиду, но почти сразу же выражение лица Спока снова превращается в невозмутимую маску, и он тоже поднимается на ноги. - Очень хорошо. Увидимся утром, капитан, - он смотрит на Чехова. – Убедитесь, что капитан благополучно добрался на борт. Свяжитесь со мной, когда он будет уже там. - Мне не нужна нянька, - рычит Кирк, направляясь к выходу. – Я не настолько пьян. Чехов кивает коммандеру и быстро следует за капитаном. - Иди назад, Чехов, - говорит Кирк, когда они выходят из бара. Он достаёт коммуникатор. – Не волнуйся. Я иду домой. Чехов беспокойно переступает с ноги на ногу. - Я не могу, капитан. Я пообещал. Кирк издаёт смешок. - Спок не откусит тебе голову, Паша. Он как сехлат – выглядит опасным, но на самом деле он весь милый и мягкий, и… - Он качает головой и делает большой глоток из своей бутылки. Он нажимает на кнопку коммуникатора. – Поднимайте двоих, энсин Сократис. Чехов не знает, что ему сказать, поэтому они несколько минут ожидают в тишине, пока мир вокруг них наконец-то не исчезает. Вопреки возражениям капитана, Чехов провожает его до каюты. Он ожидает, пока Кирк раздевается до трусов и футболки, а затем помогает ему лечь в кровать. Он уже собирается уходить, когда слышит бормотание Кирка: - Никогда не влюбляйся, пацан. Любовь – отстой. На следующее утро капитан либо ничего не помнит, либо делает вид, что не помнит. *** Особенность Первых Контактов состоит в том, что в половине случаев они проходят ужасающе неправильно. В этот раз капитан Кирк, доктор МакКой и лейтенант Ухура были захвачены местными жителями. В отличие от того случая, когда похитили коммандера Спока, нет необходимости их искать; остальной экипаж знает, где их держат. Проблема в том, что по причине особенностей окружающей обстановки они могут благополучно вытащить только одного из них и не насторожить при этом аборигенов. Безопасность оставшихся двоих окажется под угрозой и не сможет быть гарантирована. В качестве исполняющего обязанности капитана мистер Спок – единственный, кто должен принять решение. Чехов ему совсем не завидует. В конце концов, это ведь не три случайных члена экипажа; это, вероятнее всего, самые близкие коммандеру люди. Все и каждый на мостике, включая Чехова, наблюдают за коммандером в ожидании его решения. Лицо Спока словно чистый лист, как и всегда, когда он говорит: - Прежде всего мы спасём капитана. Чехов кивает. Это, вероятно, единственно логично – спасти капитана Кирка – ведь он командующий офицер Энтерпрайз, в конце концов; наверняка существуют какие-то регламенты по этому поводу. Позже вечером, когда это тяжёлое испытание позади, он отправляется в медотсек навестить Ухуру и доктора МакКоя. Они получили несколько тяжёлых ранений, но они живы, и это единственное, что имеет значение. Он почти что зашёл в палату Ухуры, когда услышал оттуда разговор на повышенных тонах. Чехов остановился и прислушался. - … ты вообще слушаешь меня, Спок? Я говорю тебе снова: тебе не за что чувствовать себя виноватым! Я не какая-то глупенькая девчонка – я понимаю, что твоим долгом было спасти его. Я жива, верно? - Да. Но ты могла умереть. - Но я не умерла. - Дело не в этом, Нийота. Дело в том, что… - Дело в том, что ты слишком бурно реагируешь. Ты не логичен, Спок. Я этого не понимаю. Почему ты чувствуешь себя таким виноватым по поводу своего совершенно логичного решения? Пауза. - Я не чувствую своей вины, - тихо говорит Спок, а Чехов хмурится. Ухура фыркает. - Давай без этого дерьма о том, что ты ничего не чувствуешь. Я знаю – ты чувствуешь. Ещё одна пауза. - Ты не понимаешь, Нийота. - Тогда помоги мне понять! - Чехов? Чехов подпрыгивает и панически оглядывается, его лицо начинает пылать. - Капитан! - Что же, это становится чем-то вроде традиции, да? – произносит Кирк с кривой ухмылкой. – Ты здесь чтобы навестить Ухуру? Чехов кивает в надежде, что капитан не думает, что он подслушивал – даже если именно этим он и занимался. - Это для мисс Ухуры? – спрашивает Чехов, глядя на цветы в руках капитана. - Ага. Стащил их из ботанической лаборатории. Вижу, у тебя тоже подарок для неё. Чехов гордо улыбается. - Да. Это настоящий русский шоколад. Кирк усмехается. - Конечно же это он. Ладно, давай тогда зайдём. Коммандер Спок оборачивается, когда они заходят. Его взгляд скользит по телу капитана как будто проверяя на наличие ран, и задерживается на цветах. Спок прищуривается. - Капитан… Кирк улыбается Ухуре. - Как дела у моего главного офицера по связи? Ухура одаривает его слабой улыбкой. - Спасибо, я в порядке. Privet, Паша. Чехов улыбается ей и кладёт свой подарок на столик возле её биокровати. - Я надеюсь, что Вам понравится. Eto nastoyashyi russkii shokolad. Moya mama— - Капитан, - с большим нетерпением говорит Спок, и Чехов запинается. Джим закатывает глаза. - Я тебя не слушаю, Спок. Я уже знаю, что ты собираешься сказать – что мне нужно немного отдохнуть, бла-бла-бла. Я чувствую себя отлично, ладно? Я не тот, кто… Спок почти что прыгает в сторону капитана и вырывает из его рук цветы. - Эй! Это подарок для Ухуры, не для тебя! Спок бросает цветы в мусорное ведро. Джим (как и Чехов с Ухурой) пялится на Спока с открытым ртом. - Какого чёрта ты это сделал? Я их лично собирал! – наконец сердито говорит Кирк. Спок хватает трикодер и начинает сканировать Кирка. - Я предполагаю, что если бы Вы не были столь изнурены, то могли бы заметить, что эти цветы в списке, который доктор МакКой и я составили для Вас. Кирк хмурится. - Не может этого быть. Я не помню, чтобы когда-либо имел аллергическую реакцию на эти цветы. На самом деле, я никогда не видел эти цветы до сих пор. - Вы правы; Вы действительно никогда не взаимодействовали с этими цветами ранее, но они принадлежат к тому же самому семейству, что и Andorian rithersku, на которые у Вас отмечается серьёзная аллергическая реакция. Вот почему они в категории «потенциально опасных» - шанс, что Вы подвержены аллергии на них, очень высок. Кирк закатывает глаза. - Этот список, типа, состоит из дюжин всяких пунктов, и я знаю, что у меня нет такого количества аллергий. Это называется паранойя, Спок. Мне кажется, есть такая русская пословица: «не делай динозавра из мухи» - верно, Чехов? Чехов шарит в русских пословицах. - Не динозавра, а слона, капитан, - поправляет его Чехов, а Ухура хихикает. Кирк делает жест «а не пофиг?» - Вы меня поняли. Серьёзно, я думаю, что паранойя Боунса заразна. Я в полном порядке, правда. Спок хмурит брови, глядя на трикодер. - Вы не «в порядке», капитан. Ваша температура на одну целую три десятых градуса выше нормы, - прохладным тоном говорит он перед тем, как нажать кнопку коммуникатора на стене медотсека. – Медсестра, пожалуйста, принесите гипоспрей с антигистаминным препаратом №2 для капитана в палату лейтенанта Ухуры. Кирк смотрит на него хмурым взглядом. Ухура усмехается. - Хватит кукситься. Спок прав, Джим. Ты можешь чувствовать себя отлично сейчас, но это ничего не значит. Спасибо за цветы, кстати. - На здоровье. И я не кукшусь. - Нет, Вы кукситесь, Джим, - говорит Спок, принимая гипоспрей из рук медсестры Чепэл и подходя ближе к капитану. Чехов удивлён, почему коммандер просто не позволит профессионалу выполнить свою работу. Кирк морщится. - Я ненавижу гипо. - Я полностью в курсе Вашего иррационального страха перед этим медицинским средством, - говорит Спок, нежно отклоняя голову капитана. - Эй, это не страх. Это отвращение. - Как скажете. - Хватит смеяться надо мной. - Я не смеюсь над Вами. - Ты совершенно точно смеёшься. - Вы подвергаетесь заблуждению, Джим. Всё готово. Кирк моргает, пялясь на Спока. - Серьёзно? Я даже ничего не почувствовал. - А Вы и не должны были ничего почувствовать. Если всё сделать правильно, то инъекция не должна причинить никакой боли. Капитан Кирк начинает смеяться. - Ты оскорбляешь Боунса? Я совершенно точно передам ему твои слова! Спок поднимает бровь. - Я уверен, что доктор МакКой вполне способен произвести инъекцию. Возможно, он просто испытывает удовлетворение наказывая Вас за Вашу безответственность, когда дело касается Вашей собственной безопасности. Я рекомендую Вам быть более осторожным в своих действиях в будущем. Кирк на секунду прикрывает глаза, после чего снова смотрит на Спока. - Послушай, не пойми меня неправильно – я действительно ценю, что ты заботишься обо мне, но я не хрустальный, Спок. У меня в общем и целом всего лишь три аллергии. Три. Возможно это прозвучит странно для тебя, но вселенная не устраивает заговор с целью убить меня, - он улыбается Споку и хлопает того по плечу. – Расслабься, ладно? Ты не избавишься от меня так легко. Коммандер рассматривает улыбающееся лицо Кирка, а затем кивает. - Я изо всех сил постараюсь держать свои опасения при себе, капитан. Кирк стонет. - Боже, ты безнадёжен, Спок. Ухура слегка откашливается. - Я… вроде как устала, Спок. Кирк отходит от своего первого офицера и засовывает руки в карманы. - Ага, конечно. Надеюсь, Вам скоро станет лучше, лейтенант. Я собираюсь навестить Боунса. Чехов, идёшь со мной? Чехов кивает, внезапно почувствовав себя неудобно. Он ощущает взгляд Ухуры, который провожает их до дверей палаты. *** Чехов горд признать, что он является экспертом по слухам. Он сам их не распускает, конечно же, но он знает все входы и выходы циркулирующих по кораблю сплетен, и по большей части Чехов с лёгкостью может сказать, правдивы сплетни или нет. Слухи по поводу беременности Ухуры совершенно ложны, он это знает, но все остальные, похоже, в них верят. С самого начала Чехов винит за их распространение йомена Баллак. Тот факт, что Ухура набрала немного веса (что, по мнению Чехова, очень круто, поскольку теперь у неё отчётливо видны формы) – это понятно в конце концов, ведь они в космосе. Но нет, очевидно, что спекуляции на тему её беременности более волнительны, чем скучная правда. На следующей увольнительной, благодаря этому дурацкому слуху, вместо того, чтобы веселиться, Чехов вынужден приглядывать за капитаном Кирком, который травит себя алкоголем в баре, цепляет очередного незнакомца и исчезает с ним в уборной. А затем мистер Спок вышибает оттуда незадачливого партнёра капитана. Сказать, что он чувствует дежавю, не будет преувеличением. В этот раз Чехов снова оказывается подглядывающим в слегка приоткрытую дверь уборной в баре. Chert pobery, он слишком уж проникся всем этим. - Уходи, Спок, - говорит капитан Кирк, тупо уставясь в потолок. Он сидит на полу, прислонившись затылком к стене. Он кажется намного более пьяным, чем в прошлый раз. Коммандер присаживается на пол рядом с ним. - Джим, скажите мне, в чём дело. Это не похоже на Вас - так сильно напиваться, - мышцы его челюсти напряжены. – И уже во второй раз я сталкиваюсь с подобной отвратительной сценой. Почему Вы позволяете подобному… подобному индивидууму делать… - Делать что? – огрызается Кирк, переходя на агрессивный тон. – Целовать меня? Так значит целоваться отвратительно, если это я, да? Это может быть охуительно странно для тебя, но некоторым людям хочется целовать меня! Странно, да? Спок хмурится. - Это не имеет отношения к… - Оставь меня в покое, Спок, - говорит Кирк, закрывая глаза. – Иди к Ухуре и своему малышу. - Нийота не беременна. Кирк фыркает. - Не имеет значения. Возможно, сейчас она не беременна, но однажды у вас всё равно будет двое-трое детишек и дом с белым заборчиком, а я тогда… Я долбоёб, ведь… - Он затихает и трёт лицо руками, его плечи обмякают. - Я устал, - наконец говорит он, смотря в никуда. Его голубые глаза безжизненны. – Я охуенно устал притворяться, изображать счастье на лице, постоянно улыбаться и всё это дерьмо, и… Я не могу так больше. Я не могу. Чехов сглатывает, его сердце сжимается от жалости. Спок хмурится сильнее. - О чём Вы говорите, Джим? - Я хотел быть лучшим человеком, - говорит Кирк с жёстким смешком, как будто он не слышит Спока. – Хотел быть счастлив за своих друзей. Но я плохой человек. Я эгоист, чёрт меня побери. Я хочу… - Его губы искривляются в неприятную ухмылку. – Иногда ко мне приходят эти мысли… Я думаю: «Что, если я просто сделаю это, и на хуй последствия, на хуй мораль?» Я просто пиздец какой тупой, потому что знаю – у меня нет ни шанса, и я лишь напрасно разрушу хорошую дружбу и рабочие отношения, но это так, блядь, искушает, так искушает. Потому что я устал быть хорошим парнем, знаешь? Я хочу схватить и бороться за то, чего жажду. Я хочу отнять… и не просто у какого-то случайного незнакомца, но у друга. Он усмехается, опуская взгляд на пол. - Я отвратителен, я знаю. Но самое худшее в том, что я не могу стряхнуть с себя эти мысли, я не могу справиться с ними, - он трёт своё лицо. – Меня от этого тошнит. Так, блядь, тошнит. Чехов реально может видеть момент, когда коммандера наконец-то осеняет. Он шокировано смотрит на Кирка, его челюсть слегка отвисает. - Вы… Кирк сильно прикусывает губу. - Я не выбирал этого, Спок, - тихо говорит он, уставившись в пол. – Мы не выбираем тех, в кого влюбляемся. Спок сжимает челюсти. - Я не могу поверить, что всё это время… - говорит он скрипящим голосом, поднимаясь на ноги. В его глазах сверкает… какое-то чувство. – Всё это время Вы называли меня другом, в то время как… Вы правы. Вы такой. Кирк вздрагивает. - Отвратительный, да? – произносит он, когда Спок поворачивает к выходу. – Ладно. Ладно. – Он смеётся, самоуничижительно и горько, прикрывая ладонью глаза. – Я бы никогда не подумал, что скажу такое, но ты не представляешь, как мне жаль, что я вообще тебя встретил. Чехов единственный, кто видит, как волна боли накатывает на лицо коммандера перед тем, как он превращает черты своего лица в каменную маску и направляется к двери. Чехову едва удаётся сбежать незамеченным. *** Чехов берёт свой поднос и, развернувшись, колеблется. Ухура сидит за столом с коммандером Споком. Доктор МакКой сидит с капитаном Кирком. Сулу и Робертсон сидят за «нейтральным» столом вместе со Скотти и его инженерами. Чехов чувствует себя так, как будто его родители разводятся, и главный вопрос на повестке дня – с кем останутся дети. Он это ненавидит. Они были Кирк-и-Спок. Вопреки своим многочисленным различиям они были самой лучшей командой в Звёздном флоте, всегда синхронны, всегда выступали единым фронтом. От этого не так много осталось. Уже почти неделя прошла с той увольнительной, а капитан и коммандер до сих пор не общаются вне работы. Нет больше шахматных игр, нет больше совместных приёмов пищи и тренировок вместе – ничего нет. Они болезненно любезны друг с другом, но на этом всё. Напряжение между ними настолько очевидно, что Чехов может чувствовать его каждый раз, когда они находятся в одной комнате. Он переводит взгляд с одного столика на другой перед тем, как направиться к столу капитана Кирка. Если он вынужден выбрать сторону, то это не будет сторона Спока. Чехов зол на него. Ведь это вовсе не вина капитана, что он влюбился в Спока. По мнению Чехова, реакция Спока была несправедливой и совершенно недостойной. Даже если он не мог ответить на чувства Кирка, он должен был бы проявить дружеское участие и просто мягко отказать ему, но не говорить Кирку, что тот ему отвратителен. Кивая капитану и доктору МакКою, Чехов усаживается и начинает есть, болезненно осознавая тишину и вопиющую нехватку мистера Спока на стороне Кирка. Это ощущается так неправильно. - Нет, - жёстко говорит Кирк, не отводя взгляда от своей тарелки. - Джим, чёрт тебя дери… - Я сказал нет, Боунс, - стальным голосом настаивает Кирк. - Но… - Он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, - Кирк вонзает свою вилку во что-то на тарелке. – Я не собираюсь умолять его простить меня, когда мне не за что извиняться. Это не моя вина, что я… - он обрывает сам себя, бросая осторожный взгляд на Чехова. – У меня есть гордость, знаешь ли. Пошёл он. Чехов кусает губы, ужасно желая сказать капитану о том, что он всё знает, но видя, как сжимаются челюсти Кирка, он держит свой рот закрытым. Если он что-то скажет, капитан сразу поймёт, что он подслушивал их разговоры, и не однажды, и даже не дважды. Чехову не хочется, чтобы капитан думал о нём плохо. В середине трапезы он поднимает глаза и ловит взгляд коммандера Спока, направленный на их стол. Вулканец буквально сверлит дыру в затылке Кирка, не обращая внимания ни на свою девушку, ни на свою еду. *** - … ты смотришь на меня, Спок? Чехов вскидывает голову от своего падда. Это лейтенант Ухура. - Я очень занят в данный момент, лейтенант. Задерживая дыхание, Чехов потихоньку крадётся на цыпочках в сторону конца платформы, на которой находится, и смотрит вниз, на нижний уровень инженерной палубы. Мистер Спок делает что-то за компьютерным терминалом, достаточно многозначительно игнорируя свою девушку. Ухура сжимает губы в тонкую линию. - Да, и это проблема. Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз прекращал работать и хоть немного спал? Посмотри на себя, Спок! Ты похудел, ты чертовски напряжён, и у тебя даже мешки под глазами! - Моё здоровье в удовлетворительном состоянии, лейтенант, и у меня нет желания обсуждать не связанные с работой вопросы в то время, когда я на службе. - А когда ты не на службе, то избегаешь меня, как бубонную чуму! - Я не избегаю Вас. Ухура кладёт руки на бёдра. - Знаешь, что? Меня тошнит от этого, Спок. Скажи мне, какого чёрта сделал Кирк, или я сама спрошу его. Взгляд Спока моментально переключается на неё. - Вы не будете говорить с ним. Она прищуривается. - Если ты не хочешь, чтобы я говорила с ним, то тебе бы лучше начать говорить самому. - Это не Ваше дело, лейтенант. - Не моё дело? Я твоя девушка, Спок. - Это не Ваше дело, - повторяет Спок, пялясь в компьютерный терминал. Он на самом деле выглядит нездоровым, думает Чехов. Его лицо тоньше, а одежда висит на нём свободнее. - Он… - начинает Ухура, но замолкает. Коммандер смотрит на неё. - Он – что? Ухура пристально смотрит на него несколько секунд перед тем, как покачать головой. - Не обращай внимания, - со вздохом говорит она. – Просто скажи мне, что происходит, Спок. - Ничего не «происходит», лейтенант. Она фыркает. - Ладно. Послушай, почему мы не можем просто обсудить это и разобраться? Экипаж волнуется, Спок. Коммандер оглядывается на терминал, его челюсть напряжена. - Нет ничего такого, что мы могли бы обсудить. И я не тот, кто должен стремиться к переговорам. Если бы он раскаивался… Если бы он пожелал возобновить нашу дружбу, он бы это сделал. - Господи, парни, - говорит Ухура, закатывая глаза, - вы хуже подростков, серьёзно. Это нелепо, Спок. Ведь очевидно же, что вы оба страдаете! Спок сжимает губы. - Он не страдает. Ему всё равно. Ухура уставилась на него. - Боже, это… Ты знаешь, в подобные моменты мне кажется, что это он – твоя девушка, а я – лучший друг, которому ты жалуешься на эту самую девушку. Ты ведёшь себя как придурок, Спок. Почему ты не можешь включить свою треклятую логику, когда дело доходит до Джима Кирка, и не подумать рационально? Логично, что ваша грызня с Кирком плохо влияет на боевой дух экипажа – но тебе просто наплевать, - она качает головой с лёгким смехом. – Как будто бы существует хладнокровный Спок для всех на свете и нерациональный и упрямый Спок – лично для Кирка! - Я не нахожу предмет обсуждения забавным и не желаю обсуждать его впредь. Свободны, лейтенант. Ухура фыркает и разворачивается, её «конский хвост» сердито взмывает в воздухе. Но затем… - Нийота, - говорит Спок. Ухура останавливается. - Что? - Ты считаешь капитана… привлекательным? Ухура резко оборачивается, хмурясь. - Что это за вопрос такой? Я не из тех женщин, кто смотрит в сторону других мужчин, находясь в отношениях. Спок пялится в терминал компьютера. - Но если бы ты не состояла в отношениях? У Ухуры отваливается челюсть. - Ты пытаешься со мной порвать таким образом? Спок не смотрит на неё. - Это не смешно. Ответь на вопрос, Нийота. Ухура смотрит на него хмурым взглядом. - Ладно. На самом деле он не в моём вкусе – голубоглазые блондины никогда меня не привлекали. Но если объективно, да, он горяч, и он гениален – это действительно возбуждает, согласна. Почему ты спрашиваешь, Спок? - Социологический опрос, - ровно отвечает Спок и начинает печатать, отчётливо отпуская её восвояси. Ухура несколько секунд пристально разглядывает его прямую спину, затем качает головой сама себе и уходит. Хмурясь, Чехов наблюдает за коммандером. Он не может вполне конкретно сказать, но его терзает смутное сомнение, что он что-то упускает. *** - Я получил тринадцать «валентинок»! – Чехов гордо оповещает Хикару, когда они сидят вместе на вечеринке в День святого Валентина. Со всеми этими волнениями вокруг ссоры между капитаном и коммандером он совершенно позабыл о празднике, и получить так много «валентинок» было приятной неожиданностью. – Но у тебя, наверное, их дюжины, верно? Сулу вспыхивает и показывает ему две свои «валентинки». - О, - говорит порядком смущённый Чехов и быстро добавляет. – Два – это хорошее число, впрочем. Сулу мрачно смотрит на него и отворачивается, заставляя Чехова почувствовать себя довольно отвратно. - Это дурацкий праздник по-любому, - бурчит Сулу. Чехов легонько подталкивает его. - Да ладно, выше нос, Хикару! Ты тут единственный дуешься! - Неа, - говорит Сулу, кивая в сторону одного из столиков. – Спок тоже дуется, поэтому я в отличной компании. Чехов смотрит в ту сторону и понимает, что Хикару прав. Хотя «дуться» это не то слово, которое бы выбрал Чехов. По вулканским стандартам коммандер Спок выглядит несомненно разгневанным в то время, как наблюдает за танцующей толпой. - Полагаю, если бы моя девушка танцевала с тем, с кем я нахожусь в ссоре, я бы тоже взбесился. - Возможно, - хмурясь говорит Чехов. Коммандеру некого винить, кроме самого себя, в том, что теперь его девушка танцует с капитаном Кирком. Спок отказался танцевать с Ухурой, и в довольно грубой манере – Чехов сам это слышал чуть раньше. Из-за расстояния Чехов не может разглядеть выражения лиц Ухуры и Кирка, но издалека они выглядят совершенно довольными и увлечёнными. Чехов переводит взгляд назад на Спока, но его там больше нет. - Дерьмо, - бормочет Сулу, и Чехов прослеживает его взгляд. - Blja, - ругается он, наблюдая, как коммандер прокладывает путь через толпу к Кирку и Ухуре. – Ты думаешь, он устроит сцену? - Я думаю, мы скоро это узнаем, - говорит Сулу, и в этот момент Спок подходит к паре. Спок опускает ладонь на предплечье Ухуры и практически отрывает её от Кирка. Двое мужчин обмениваются свирепыми взглядами, а затем Спок сопровождает выглядящую весьма недовольной Ухуру к их столику. Она что-то раздражённо говорит, но коммандер с отмороженным выражением лица ничего не отвечает. - Уфф, Спок никогда не казался мне ревнивым типом, - комментирует Сулу. Чехов хмурится, обдумывая разговор, который он подслушал во время своей первой высадки. - Ага, - соглашается он. Ощущение, что он упускает нечто важное, появляется снова. Чехов снова смотрит на капитана Кирка и замечает, что тот пялится на ладонь коммандера, лежащую на спине Ухуры в то время, как он проталкивает её через толпу. *** На следующий день распространился слух о том, что капитан встречается с лейтенантом Кэтлин Робардс из научного отдела. Сперва Чехов не верит в это, но когда он заходит в столовую, то капитан сидит за одним столом с Кэтлин. Она великолепна – высокая, с тёмными волосами и глазами, с бледной, безупречной кожей. Они превосходно смотрятся вместе. Чехов оглядывается, а затем направляется к столу коммандера Спока. Он не сидел с ним за одним столом с тех пор, как началась вся эта фигня, но Чехов не трус. Он ставит свой поднос на стол и садится лицом к Споку и Ухуре, и лишь теперь замечает напряжённую тишину между ними. Чехов облизывает губы, неистово пытаясь придумать, что бы такое сказать. - Итак, стало быть, это правда! – улыбаясь говорит он. – Капитан Кирк ухаживает за мисс Робардс! Она очень хорошенькая. Я так счастлив, что он нашёл себе кого-то. Коммандер ставит на стол свою чашку с чуть большим усилием, нежели необходимо. - Мистер Чехов, воздержитесь от сплетен о своём вышестоящем офицере. Чехов бледнеет. - Я… Эээ… - запинается он, чувствуя себя смущённым, взволнованным, обиженным и виноватым одновременно. - Спок! – рявкает Ухура. – Ты слишком резок. Павел не имел в виду ничего плохого. Коммандер поджимает губы. - И всё же это недопустимое поведение. Личная жизнь капитана не касается энсина Чехова. Ухура закатывает глаза. - Спок, это же Энтерпрайз. Невинные сплетни тут – практически единственный источник развлечений. Если тебе не нравится их слушать - не слушай, но не нужно портить веселье другим. И я согласна с Пашей – Джиму давно пора начать с кем-то встречаться. Спок бросает взгляд на Кирка и Кэтлин, после чего опускает глаза в свою тарелку. - Я не вижу логики в трате времени на спекуляции о чужой личной жизни. Более того, этот конкретный слух очевидно лжив. Ухура поднимает брови. - Откуда ты это знаешь? Ты не общаешься с капитаном. - Я могу сказать со всей ответственностью, что интересы капитана лежат в иной плоскости, - ровно говорит Спок. – Даже если он вступит в романтические отношения с лейтенантом Робардс, это долго не продлится. - В другой плоскости? – странным тоном спрашивает Ухура. Спок одаривает её острым взглядом. - Вы кажетесь весьма заинтересованной в данной теме. Ухура хмурится. - На что ты намекаешь? - Я ни на что не намекаю, лейтенант, - Спок поднимается. – Прошу прощения, но я нужен на мостике. Бросив последний взгляд в сторону Кирка и Кэтлин, он уходит. Ухура сердито провожает взглядом удаляющуюся фигуру Спока, после чего тяжело вздыхает и поворачивается к Чехову. Она улыбается ему, но очевидно, что её сердце где-то далеко отсюда; она выглядит раздражённой, огорчённой и усталой. - Не обращай на него внимания, Паша. Он просто… Спок. Чехов с улыбкой кивает, хотя он совершенно не переубеждён. Коммандер просто ненавидит его. *** Когда капитан Кирк в дурном настроении, то каждый старается изо всех сил хорошо выполнять свою работу, чтобы отвлечь и порадовать его. Когда мистер Спок в дурном настроении, каждый пытается вести себя как можно тише, а в идеале – просто не дышать. Спок в очень, очень дурном настроении. В последнее время он придирчив и раздражён до такой степени, что Чехову страшно даже пошевельнуться в своём кресле, чтобы ни в коем случае не привлечь внимание Спока. Он не хочет стать объектом для едких замечаний коммандера. Когда мистер Спок выговаривает бедную йомена Рэнд за пыль на его станции, Сулу отправляет Чехову сообщение: Блин, что проползло к нему в задницу и сдохло там? Я не знаю, - отвечает Чехов. Минуту спустя Сулу высылает ещё одно сообщение. Меня бесит, что капитан не вмешивается, что бы ни творил коммандер. Выговаривать Дженис за ёбаную пыль просто нелепо. И Спок не может не понимать, что переходит все границы. Как будто он делает это намеренно. Чехов хмурится и пишет в ответ: Ты думаешь, он хочет вывести капитана из себя? Зачем бы ему это делать? Они уже и так на ножах! Ответ Сулу приходит незамедлительно. Я не знаю. Просто у меня создаётся впечатление, что он хочет добиться реакции от Кирка, или что-то вроде этого. Chuzhaya dusha - potyomki, думает Чехов. Вероятно, он никогда не сможет понять коммандера. *** Неделю спустя капитан вновь оказывается за «столом капитана» - Кэтлин порвала с ним. По-видимому, капитан Кирк «великолепен в постели, но эмоционально недоступен и отстранён». Это её слова, не Чехова. И по-видимому, у Кэтлин «нет времени для поверхностных отношений», потому что мистер Спок наконец-то отдал ей проект, над которым она давным-давно мечтала работать, и это занимает всё её время. Если Кэтлин предпочитает проект капитану Кирку, то она его недостойна – решает Чехов. Также ходят слухи о том, что Ухура и Спок не в ладах друг с другом. Несколько раз они были замечены спорящими, а йомен Спока сообщила Чехову, что они не спали вместе уже два месяца. Чехов не знает, что думать по этому поводу. Это правда, что в последнее время коммандер и мисс Ухура не выглядят счастливой парой – и даже парой в принципе – однако это не обязательно о чём-то говорит. В любых отношениях могут быть проблемы. Но, как говорится, net dyma bez ognya. *** Чехов совершенно не собирался подслушивать, правда. Он никогда не собирается, просто… так получается. Он ищет Хикару, когда наталкивается на Спока и Ухуру в одной из ботанических лабораторий. - … говоришь, что отменил наш совместный ужин из-за корабельных дел, - голос Ухуры звучит яростно. Чехов замирает и задерживает дыхание. - Я не говорил подобного, - ровно отвечает Спок, разглядывая что-то в микроскоп. - Ты дал мне это понять. Ты не исправил меня. - Технически, это действительно проблемы, связанные с кораблём, лейтенант. Доктор Гринт попросил моей помощи с этими растениями. Ухура фыркает, скрещивая руки на груди. - Это могут быть проблемы, связанные с кораблём, но выполнение этой работы не входит в твои обязанности, Спок. Если бы входило, тогда нет вопросов – наши обязанности всегда превалируют над остальным. Но ты отменил наше свидание – наше первое свидание за долгое время – лишь потому, что ты мог это сделать! Это не грёбаная чрезвычайная ситуация или что-то такое… - Вы забываетесь, лейтенант, - предостерегает её Спок. – Мы не находимся в уединении наших кают. Ухура сжимает пальцами переносицу. - Прекрасно. Прости, - она тяжело вздыхает, встречаясь с ним взглядом. – Что с нами случилось, Спок? Я эксперт по коммуникациям, ради бога, но чувствую, что мы разучились говорить друг с другом. Мы просто не понимаем друг друга. Коммандер внимательно на неё смотрит. - Вы говорите, что желали бы прекратить наши романтические отношения? Она устало пожимает плечами. - Я не знаю, Спок. В последнее время я чувствую, что мы остаёмся вместе лишь по привычке, лишь потому, что так безопасно и знакомо, и мне это не нравится. Меня раздражает любая мелочь, которую ты делаешь, и я это ненавижу. Но самое худшее во всём этом то, что я чувствую, как теряю в тебе своего друга. Большую часть времени я совершенно тебя не понимаю! Ты тоже это чувствуешь? То, что мы превращаемся в незнакомцев? Коммандер отставляет микроскоп. Его брови сведены, когда он переводит взгляд на Ухуру. - Да. Она грустно улыбается и прижимается лбом к его плечу. - Мне кажется, что впервые за долгое время мы оба хоть в чём-то согласны друг с другом, - её голос приглушён, когда она возобновляет разговор. – Нам нужно что-то с этим делать, Спок. Мы не можем так продолжать. Не говоря уже о капитане… Лицо Спока ощутимо напрягается. - А что с ним? – спрашивает он срывающимся голосом. Ухура отстраняется, хмурясь. - Что с тобой не так? Каждый раз, когда я упоминаю Джима, ты начинаешь вести себя странно. Это не может быть лишь из-за вашей ссоры – причины которой я до сих пор не знаю, кстати. Поговори со мной, Спок. Пожалуйста. Несколько секунд Спок смотрит вниз и молчит, а затем встречает взгляд Ухуры. - Джим испытывает к тебе чувства романтического характера, - говорит он ровным голосом. Челюсть Чехова падает на пол. ЧТО? - Что?! – произносит Ухура с изумлённо распахнутыми глазами. – Кто тебе сказал такое? - Сам Джим. Ухура хватает ртом воздух. - Он тебе это сказал? - Утвердительно. - Во время увольнительной? Ты уверен, что не понял его превратно? А что тогда по поводу этой связи с Кэтлин? Спок уставился в какую-то точку над плечом Ухуры. - Не было недопонимания, Нийота. Да, он рассказал мне во время увольнительной, но в ретроспективе и раньше были признаки, которые я должен был принять во внимание. Иногда он вёл себя странно, когда мы говорили о тебе, а однажды он даже признал, что «запал» на тебя, но я не воспринял это всерьёз. Что касается его связи с лейтенантом Робардс, то я не понимаю его мотивов. Возможно, он просто пытался отвлечься от мыслей о тебе. Ухура хмурится ещё сильнее. - Я всё равно не могу в это поверить. Кирк никогда даже знака не подавал, что он чувствует ко мне хоть что-то. Если бы что-либо… - Она задумывается. – Погоди. Ты имеешь в виду… Ты хочешь сказать, что вы двое поссорились из-за меня? Губы Спока сжимаются в тонкую, жёсткую линию. - Хотя я бы не сформулировал это подобным образом, но… это не является неверным. Она внимательно его разглядывает. - Так значит, вся эта агрессия и… Ты ревнуешь? Спок сжимает челюсти. Он ничего не отвечает. Ухура прищуривается и наклоняет голову к плечу. - Да, ты ревнуешь… Но кого? - Я не понимаю, о чём ты говоришь. - Не строй из себя скромника со мной, Спок. За два года, что мы были вместе, ты никогда не ревновал, как бы сильно я ни старалась тебя спровоцировать – потому что ревность нелогична – а теперь ревнуешь, с чего бы это? Она сверлит его взглядом в течение нескольких секунд, а затем разражается смехом. - Ты ревнуешь Джима. Ты ревнуешь его ко мне, не так ли? – Она усмехается. – Фух. Мой собственный парень ревнует ко мне, потому что его лучший друг меня хочет. Ну что за ирония, бог мой, - она кривит губы. – Не то чтобы это было неожиданно. Джим - единственный, по отношению к кому ты ведёшь себя как собственник. Коммандер сжимает губы. - Я не ревную и не веду себя по-собственнически в отношении Джима. Ухура поднимает брови. - Я не слепая и не сумасшедшая, Спок, и я знаю тебя. Я никогда не могла читать тебя так же хорошо, как других людей, но всё же я могу прочитать тебя лучше, чем остальные. Ты ненавидишь не быть в центре внимания Кирка, и ты ненавидишь, когда кто-то другой там находится. Ты просто сияешь, когда он улыбается тебе, и выглядишь несчастным, когда он улыбается кому-то ещё. Каждый раз, когда он заходит в комнату, где мы находимся, кажется, что я исчезаю. Каждый чёртов раз, Спок. Ревность доводила меня до бешенства, потому что я не могла соревноваться с этим всем, но теперь? Мне всё равно. - Ты говоришь бессмысленные вещи, - говорит коммандер, складывая руки за спиной. – Я не чувствую к Джиму ничего, кроме дружбы. Ухура криво усмехается. - Продолжай лгать самому себе, если тебе так нравится – мы это уже проходили – но это не меняет того факта, что ты целиком и полностью под каблуком у Джима. - Я уверяю тебя, я не… - Спок, - обрывает его Ухура, почти что снисходительно. – Пожалуйста. Теперь ты можешь ревновать и беситься из-за Кирка, поскольку он посмел тайком иметь чувства к кому-то, кто не является тобой. Но я уверена, что как только Кирк посмотрит на тебя своими младенчески-голубыми глазками и скажет, что ему очень жаль, ты простишь ему всё и примешь его назад. Ты умираешь от желания принять его назад. Ты настолько от него зависим, что это даже не смешно. Просто жалко наблюдать, как ты дёргаешь его за косички во время смены, пытаясь привлечь его внимание. Щёки Спока заливает зелёным. Чехов глазеет с открытым ртом. Ухура начинает истерически смеяться. - Боже… Знаешь, это почти что мило. Ты как больной от любви подросток, который испытывает свою первую настоящую страсть и не совсем понимает, что с нею делать. - Этот разговор окончен, - едва выдавливает Спок. Она улыбается и прислоняется к нему, быстро целуя в щёку. - Нет, он не окончен. Мы ещё поговорим сегодня вечером, - её лицо принимает осмысленное выражение. – Я устала, Спок. Я устала, и мне не нравится, в кого мы превращаемся. Мы не можем продолжать подобным образом – это несправедливо по отношению к нам обоим. Нам нужно что-то с этим решать. Чехов разворачивается и сбегает до того, как кто-то из них успевает его заметить. *** На следующий день они прибывают в Дельторианскую систему. Очень сложно убедить капитана Кирка включить его в десант снова, но, когда Чехов сказал ему, что во второй раз обязательно повезёт, Кирк рассмеялся и согласился. Это очень лёгкая миссия: им нужно провести переговоры с местными жителями касательно кристаллов бенамита в обмен на медицинское оборудование. Всё было хорошо – даже слишком – пока Чехов случайно не наступил на нечто пушистое, что оказалось любимым питомцем Губернатора. Дело в том, что дельторианцы боготворят своих питомцев на нездоровом уровне, и навредить им – это самое ужасное преступление из всех возможных. Чехов не убил существо, ничего подобного, но Губернатор поднимает по этому поводу большую шумиху и подаёт сигналы стражникам. Чехов не знает, как посмотреть капитану в глаза. Успешность миссии под угрозой неудачи из-за него, но хуже всего то, что капитан Кирк – один из тех, кто должен быть подвергнут публичному унижению. По дельторианским законам вышестоящий офицер несёт ответственность за проступки, совершённые его подчинёнными. - У нас нет иного выбора, кроме как сделать это, капитан, - говорит Спок. Чехов вздрагивает от одного звука его голоса. Он просто не может дать коммандеру ещё одну причину для ненависти к себе. Кирк пялится на Спока и при этом выглядит изрядно взволнованным. Вероятно, это первый раз за множество прошедших недель, когда они говорят о чём-то другом, кроме отчётов о состоянии дел. - Нет, - говорит Кирк с пылающим лицом. – Это безумие. Ухура… Челюсть Спока каменеет. - Лейтенанта Ухуры здесь нет. Есть я. Я более чем понимаю Ваше нежелание, сэр, но если мы этого не сделаем, то Ваше благополучие будет в опасности, не говоря уже о миссии как таковой. Нам нужен бенамит. У нас нет выбора. Кирк облизывает губы. - Я знаю, но это не должен… это не должен быть ты. Я не хочу, чтобы это был ты. Ноздри Спока раздуваются. Ух ты, вот теперь он выглядит взбешённым. - Я не позволю никому другому… Я – это логичный выбор, сэр. Вы капитан. Вы не можете унижать себя, делая это с нижестоящим офицером. Это подорвёт Ваш авторитет. Более того, лейтенант Фергюсон женат, энсин Чехов – ребёнок, а энсин Гличко не желает. Кирк открывает рот, чтобы сказать что-то, когда дельторианский Губернатор гремит: - Мы ждём! Капитан жуёт свою нижнюю губу в течение пары секунд перед тем, как сжать челюсть и опуститься на колени перед коммандером. Чехову кажется, что его сейчас стошнит. И всё это – его вина. - Нет! – рычит дельторианец. – Отойдите на какое-то расстояние от своего подчинённого, а затем ползите к нему на коленях. Капитан шокировано смотрит на него, но делает так, как ему велено. Явно избегая взглядов в сторону команды десанта, Кирк с пылающим красным лицом ползёт на коленях к Споку. Стоя в своей обычной позе с заложенными за спину руками, коммандер смотрит, как капитан ползёт к нему. Чехов ясно видит его лицо, но желал бы это развидеть. Хотя выражение Спока на неопытный взгляд могло бы показаться пустым, но едва заметное подёргивание мышц его челюсти говорит о том, что он ужасно, ужасно разгневан. Чехов закусывает свою нижнюю губу, его желудок просится наружу. Ему хочется отвести взгляд от происходящего, но он заставляет себя смотреть, потому что лишь это ему и остаётся делать. Он не может отвернуться и притвориться, что ничего не происходит, как это делают другие участники десанта. Пусть это будет его наказанием. Когда Кирк приближается к нему, Спок расстёгивает свои брюки и извлекает свой член. Уффф. Он наполовину твёрд. - Заставь его умолять об этом! – вопит дельторианец, а толпа одобряюще поддерживает. Эти дельторианцы – больные извращенцы, думает Чехов, наблюдая за тем, как Спок что-то тихо говорит капитану. Как будто бы пытается убедить того в чём-то. - Умоляй! – рычит дельторианец. - Пожалуйста, позволь мне отсосать тебе! – с драматизмом произносит капитан, а его голос звучит так, как будто он вот-вот сорвётся на истерический смех. Толпа издаёт недовольный вой, явно видя его насквозь. Лицо Губернатора от ярости становится ярко-оранжевым. Чехов от ужаса стискивает свои плечи руками. Взбешённая толпа может быть опасна. Словно думая то же самое, коммандер хватает Кирка за подбородок и заставляет поднять лицо вверх. Толпа неестественно затихает. В глазах Спока плещется ярость, когда он говорит: - Вы будете умолять. Глаза капитана широко раскрываются. Он облизывает губы. - Позволь мне отсосать тебе, - снова произносит он, и в этот раз его голос звучит так, как если бы он умолял об этом на самом деле. Бормотание проносится по толпе, они всё ещё недостаточно убеждены. Спок берёт свой член в руку и проводит головкой по щеке Джима. Он всё ещё выглядит разъярённым. - Вы попросите меня любезно, - тихо говорит он. Его член теперь окончательно твёрд. – Попросите меня. Произнесите моё имя. Кадык Кирка дёргается, когда он сглатывает. - Я хочу отсосать тебе, - говорит он, глядя прямо в глаза коммандера. – Пожалуйста, позволь мне это, Спок. Несколько одобрительных криков из толпы, но Губернатор всё ещё излучает недовольство. - Неудовлетворительно! – рычит он. Челюсти коммандера сжимаются. - Неудовлетворительно, - повторяет он, не отрывая взгляд от капитана. В его глазах мерцает нечто, чего Чехов не может уразуметь. Спок проводит своим истекающим предсеменем членом по губам Кирка. – Расскажите мне, как сильно Вы этого хотите. Толпа радостно орёт. Лицо Кирка пылает ярко красным, его глаза остекленели. - Так сильно хочу отсосать тебе, - произносит он низким голосом, ласкаясь своей щекой к члену Спока и облизывая его словно кот, взгляд его до сих пор сцеплен со взглядом Спока. – Хочу взять его в рот. Пожалуйста. Спок переводит взгляд на Губернатора перед тем, как хриплым голосом произнести: - Засчитывается, - и подносит свой член к губам Кирка. Чехову правда, правда не стоило бы смотреть на это, но он заворожён. Его глаза отказываются смотреть куда-либо кроме члена коммандера, который скользит в рот капитана и обратно. На самом деле Чехов не по мальчикам, но даже он вынужден признать, что это всё… горячо. Это не должно быть так горячо, потому что он смотрит, как его вышестоящие офицеры вынуждены унижаться на публике, но сам вид пухлых губ капитана вокруг члена Спока – возбуждает, и он ничего не может с этим поделать, ведь он всего лишь подросток. Глаза Кирка закрыты. Он выглядит как будто… Он выглядит, словно ему нравится, когда член его первого офицера находится у него во рту. О. Верно, думает Чехов, глядя вниз и замечая выпуклость в штанах Кирка. Значит, капитан ещё не оставил мыслей о коммандере. Спок погружает свои руки в волосы Кирка, направляя голову капитана. Его глаза широко распахнуты и очень, очень темны. Он пристально смотрит в лицо капитана всё это время, его пальцы скользят по шее и волосам Кирка – собственнически, думает Чехов. Похоже, Ухура была права. Чехов точно может сказать, когда Спок кончает: он заметно дрожит, а его глаза на мгновение закрываются. Капитан всё проглатывает. Чехов с облегчением выдыхает. Слава богу, это закончилось. Капитан встаёт и, избегая взгляда Спока, поворачивается к Губернатору. - Вы удовлетворены? – жёстко спрашивает он, а Чехов вспыхивает, когда осознаёт, почему голос капитана Кирка звучит так сипло. Губернатор трясёт головой, что в их культуре означает согласие, и отвечает: - Вполне. *** Поговорка на стандарте «напряжение может быть разрезано ножом» как будто создана для этой ситуации. Чехов уставился в свой монитор, притворяясь крайне увлечённым работой. Уголком глаза он видит, что Хикару делает примерно то же самое. Все настолько молчаливы, что Чехов слышит лишь собственное дыхание и периодические звуковые сигналы от консолей. Так продолжается с того самого момента, когда они вернулись с Дельтории. Все избегают смотреть на капитана, коммандера и Ухуру, которые не смотрят друг на друга. И это всё вина Чехова. Если бы он только… Если бы… Но zadnim umom vsyak krepok. Нет смысла на этом зацикливаться. Даже когда коммандер покидает мостик «для наблюдения за важной симуляцией», напряжение в воздухе не спадает. Чехов бросает взгляд через плечо. Капитан уткнулся в свой падд, как будто там есть ответы на все вопросы вселенной. Спина Ухуры настолько прямая, что кажется неестественной – даже смотреть не удобно. Чехов поворачивается назад к своей консоли и смотрит на неё, ничего перед собой не видя. *** Он сидит в кресле на обзорной палубе, погрязнув в чувстве вины, когда слышит звук шагов. Чехову не хочется ни с кем говорить, поэтому он сжимается в кресле и задерживает дыхание в надежде, что, кто бы это ни был, они его не заметят и уйдут. - Итак, - произносит знакомый голос за его спиной. Чехов вздрагивает. Это капитан. – Ты хотел поговорить со мной? Я, типа, занят прямо сейчас… - Капитан, - говорит мистер Спок, а Чехов немножко умирает, слыша его голос. Он раздумывает над тем, чтобы заявить о своём присутствии, чтобы они не решили, что он подслушивает, но не может даже в глаза взглянуть ни одному из них. Он чувствует себя таким виноватым и взволнованным. – Я полагаю, что нам нужно поговорить об этом. Кирк вздыхает. - А мы могли бы не говорить об этом? Что сделано, то сделано. Нет смысла в обсуждении, верно? Мы сделали то, что должны были сделать. Давай просто идти дальше, - пауза. – И с каких это пор ты снова разговариваешь со мной? Спок не даёт незамедлительного ответа. - Вопреки нашим… разногласиям, я не позволю Вам страдать от вины, когда это была вовсе не Ваша ошибка. Не обвиняйте себя в том… Кирк усмехается. Звучит безрадостно. - Ты думаешь, это так легко – не чувствовать вины? Разумеется, я понимаю, что не было ни черта такого, что ещё мы могли бы сделать, но… Я разрушил отношения. Ухура порвала с тобой из-за этого. - Вы ошибаетесь. У нас были… некоторые проблемы ещё до миссии. Фактически у нас состоялась продолжительная беседа, и было решено завершить наши романтические отношения… Кирк резко вскрикивает. - Что?! Почему, чёрт возьми, ты ничего не сказал об этом? - Я не думал, что это относится к делу. - Боже, я, типа, хочу тебя ударить прямо сейчас. Конечно же это относится к делу, Спок! Есть разница между тем, чтобы отсасывать чужому парню и отсасывать свободному парню… Он замолкает. Неудобная тишина опускается на обзорную палубу. Чехов старается дышать так тихо, как это только возможно, помня о вулканском слухе Спока. - Неловко вышло, - говорит Кирк. - Весьма, - соглашается Спок охрипшим голосом. Кирк тяжело вздыхает. - Чёрт побери, я ненавижу такое. Всё это напряжение на мостике между нами… Я ненавижу это, Спок. Я ненавижу, как каждый чёртов член экипажа смотрит на меня и Ухуру в ожидании, когда мы начнём кошачью драку. - Кто-то вёл себя неподобающе? – произносит коммандер срывающимся голосом. - Нет, ничего подобного. Все изо всех сил делают вид, что они ничего не слышали об этой миссии, но я не тупой; они слишком уж стараются. Блядь, я как представлю лицо Комака, когда он будет читать отчёт о миссии… - Весьма сомнительно, что адмирал Комак не читал подобных отчётов о миссиях до сих пор. На самом деле это удивительно, что экипаж Энтерпрайз до сих пор не имел дела с подобными ситуациями. Данный инцидент лишь доказывает, сэр, что Вы – ответственный и преданный капитан, Вы поставили интересы миссии превыше своих. Кирк ничего не говорит в течение нескольких секунд. - Ага. Верно, - он вздыхает. – Итак, касательно тебя и Ухуры… Ты разве не расстроен? - Наше расставание прошло на дружеской ноте, сэр. Единственное, о чём я сожалею, это то, что мы публично не признались в завершении отношений. - Ага. Было бы гораздо меньше неудобств, если бы команда была в курсе, что ты ей не изменил. - Действительно, сэр. Но что есть, то есть. Вновь тишина. Чехов ничего не слышит. Он начинает думать, что они покинули обзорную палубу, когда капитан Кирк наконец произносит. - Хватит вот это вот «сэр», ладно? Я ненавижу, когда ты говоришь мне «капитан», но «сэр» ещё хуже. - Как же мне Вас называть? С тех пор, как Вы перестали считать меня другом, для меня неприемлемо… - Погоди. Кто сказал, что я не считаю тебя своим другом? - Вы сами достаточно чётко дали понять, что сожалеете о нашем знакомстве. Кирк вздыхает. - Ты знаешь, что я не имел этого в виду, Спок. Спок ничего не говорит. - Нет, не уходи, Спок, послушай, - голос Кирка теперь звучит очень близко к тому месту, где находится Спок. – Той ночью в уборной… Я был пьян и чувствовал себя ужасно подавленным – и, ладно, обиженным – из-за сказанного тобой. Мне совсем не жаль, что я тебя встретил. Без разницы что там было, есть и будет, ты всё ещё один из моих самых лучших друзей, ладно? Даже если ты показал себя таким мудаком во время всего этого. - Я… понимаю. Что насчёт Ваших романтических чувств к Нийоте? Пауза. - Что? - Нийота теперь свободная женщина. Я знаю, что не в праве спрашивать, но собираетесь ли Вы предложить ей отношения? Я должен признать, что я… в смущении и запутался. Почему Вы вступили в отношения с лейтенантом Робардс, если испытывали романтические чувства к Нийоте? Чехов практически видит, как капитан Кирк моргает в шоке, и может лишь представить себе, насколько тот озадачен. Чехов был почти столь же озадачен, когда услышал разговор между Споком и Ухурой. - Чувства к Нийоте, - ровно повторяет Кирк, - Ты хочешь сказать… А. Дерьмо. Так ты был так взбешён потому, что… - Он смеётся, с ощутимым облегчением. - Мне не удаётся понять, почему Вы так веселитесь… - Спок издаёт тревожный звук. – Джим. Приглушённый смешок. - Я знаю, я знаю, ты ненавидишь, когда к тебе прикасаются, но потерпи меня минуточку, ладно? Одно крохотное объятие тебя не убьёт. Я скучал по тебе, ты, придурок. - Значит ли это, что… - Ага. Я принимаю тебя назад. - Что насчёт… - Ухуры? Хм, ты знаешь, я сообразил, что… то, что я чувствовал, это было просто увлечение. Она умна и супер горяча, но, блядь, ты раздавишь мои рёбра, Спок. - Я… Я тоже скучал по Вашей компании. Кирк коротко смеётся. - Могу я узнать о причине Вашего веселья? - Это просто… Я счастлив, что ты опять со мной, - счастливый вздох Кирка слегка приглушён, вероятно, рубашкой Спока. – Хочешь в спортзал? Я умираю, как хочу хороший спарринг. Давненько никто не надирал мне задницу. - Я принимаю Ваше предложение. Чехов ухмыляется. *** Спустя практически месяц всё наконец-то вернулось на круги своя. Жизнь продолжается, и вскоре нашлись новые темы для сплетен. Капитан Кирк и Ухура сперва были болезненно любезны друг с другом, но постепенно вернулись к своей обычной саркастической манере общения; Спок и Ухура выглядят друзьями, ведь в конце концов раз в неделю Спок проводит свой вечер с нею вместо того, чтобы проводить его с Кирком. Чехову кажется, что Ухура выглядит намного счастливее и гораздо более расслабленной, чем она была в последние несколько месяцев. А ещё появился новый слух о том, что мистер Скотт за ней ухаживает, и Чехов искренне желает ему удачи. К огромному облегчению большинства, капитан и коммандер – снова Кирк-и-Спок. И кажется, кстати, они стали ещё более близки. Возможно потому, что Споку больше не приходится делить своё внимание между Кирком и Ухурой, но возможно и нет – Чехов не уверен. В чём он уверен, так это в том, что в глазах капитана больше нет того загнанного выражения, когда он смотрит на коммандера и Ухуру, вместо этого теперь его глаза улыбаются. Чехов на самом деле и не знал, до какой степени был напряжён и насторожен капитан Кирк, но теперь у него в глазах огонь, которого раньше не было. Чехову нравится смотреть на такого капитана. И он отмечает, что это нравится не ему одному. Фух, думает он, подлавливая наблюдающего за капитаном Спока. Что-то назревает. *** Капитан Кирк не скрывает, что, по его мнению, экипаж должен получше узнать своих вышестоящих офицеров для того, чтобы построить основанные на доверии отношения и повысить моральные принципы. Если честно, Чехов с ним согласен. Когда Энтерпрайз вовлечена в миссию по разметке звёздных карт, то им нечем особо заниматься месяцами, и в связи с этим моральные принципы изрядно страдают. Вот почему каждый месяц или около того по приказу капитана организуется развлекательное мероприятие того или иного рода. В этом месяце наступает очередь Чехова придумывать развлечение. - «Блеф слепца»? Серьёзно? – стонет Хикару, подходя ближе к Чехову. – Это же детская игра, Паша! - Она называется «zhmurkyi», - хмурясь говорит Чехов. – Должен тебя уведомить, что её изобрели в России. Хикару закатывает глаза и бормочет что-то, после чего они оба обращают внимание на коммандера Спока, который выглядит позабавленным, позволяя капитану завязать его глаза шарфом. Чехов хотел бы знать, кому удалось убедить коммандера участвовать в игре и быть водящим. - Я считаю вполне логичным, что именно он водит, - говорит Хикару, как будто бы читая его мысли. – Любой сможет распознать его по ушам и волосам, если поймает. - Шшш, - шепчет Чехов, и игра начинается. Мистер Спок медленно поворачивается вокруг себя, умудряясь выглядеть опасным даже с розовым шарфом вокруг головы. Члены экипажа кружат вокруг него, хихикая, но Спок не предпринимает ни малейшей попытки поймать кого-то из них. Он стоит там всего несколько секунд, и его ноздри раздуваются, а затем он идёт в направлении улыбающегося капитана. Глаза Кирка широко раскрываются, и он совершает попытку сбежать, но ко всеобщему восторгу коммандер его с лёгкостью ловит. Капитан затихает, его лицо пылает в то время, как мистер Спок медленно ведёт своими руками по его телу пока не достигает лица. Спок осторожно ощупывает его лицо обеими своими руками, пальцы касаются губ Кирка, его щёк, затем исследуют форму его бровей. - Капитан, - наконец провозглашает Спок, и все радуются. Капитан Кирк смеётся и легонько подталкивает Спока, говоря что-то по поводу «телепатов-мошенников», а затем убирает шарф с лица Спока. Они смотрят друг на друга несколько секунд перед тем, как коммандер берёт шарф у Кирка и тщательно завязывает ему глаза. Да, что-то определённо назревает. Улыбаясь, Чехов оглядывается на Хикару и случайно ловит взгляд Ухуры. Стоя рядом со Скотти, она наблюдает за своими командующими офицерами с многострадальным, но довольным выражением лица. *** С самого начала их путешествия было множество миссий, которые пошли неправильно, но миссия на Некас II была одной из тех, которые пошли ужасно, ужасающе неправильно. - Мистер Чехов, - резко говорит Спок. - Я стараюсь, я стараюсь, - бормочет Чехов, его руки летают над консолью транспортатора. – Но вулканическая пыль… Слишком много помех, сэр! - Меня это не волнует, - рычит над ним Спок. – Старайтесь тщательнее. Чехов дрожит, паника и страх сжимают его горло. - Какого хрена, Спок, прекрати маячить над ним! Ты его только отвлекаешь! – доктор МакКой кричит, расхаживая туда-сюда по комнате. – Я тоже волнуюсь за парня, но третировать Чехова… - Джим не отвечает на наши вызовы, - натянуто говорит Спок. - Может быть вулкан тоже мешает коммуникациям! Клянусь, только с удачей Джима нечто подобное могло случиться! - Ловлю сигнал! – восклицает Чехов. – Я не знаю, чей он, впрочем. Поднимаю! Грязный энсин Блэк возникает на площадке транспортатора, и, возможно, так плохо думать, но Чехов разочарован тем, что видит его, а не капитана. - Энсин, отчёт, - рявкает Спок. – Где остальные члены группы высадки? - Я не знаю, коммандер, - говорит Блэк, задыхаясь. – Было сильное землетрясение, и я потерял остальных в этом хаосе. Челюсти Спока сжимаются. - Свободны, - говорит он Блэку и шагает на площадку транспортатора. – Спустите меня вниз, мистер Чехов. Чехов трясёт головой. - Я не могу, сэр! Из-за вулканической пыли я не смогу перенести Вас в правильное… Коммандер одаривает его свирепым взглядом. - Спустите меня вниз немедленно, энсин. Это приказ. Закусывая губу, Чехов тянется к контрольной панели. Коммандер сошёл с ума. Поскольку он вынужден действовать вслепую, Чехов может закончить тем, что перенесёт Спока прямо в кратер вулкана или под обвал горных пород. - Нет, Чехов! – рявкает МакКой и разворачивается к коммандеру. – Ты никуда не идёшь, мистер! Джим меня прикончит, если я тебе это позволю. - Вспомните, с кем Вы разговариваете. Вы не можете приказывать мне, доктор, - сквозь зубы выдавливает Спок. – Активизируйте, мистер Чехов. Чехов, разрываясь, переводит взгляд с одного на другого. МакКой смотрит сердито, скрестив руки на груди. - На самом деле я могу. Я воспользуюсь служебным положением на основании того, что ты эмоционально скомпрометирован. Чехов, возвращайтесь к поиску сигналов. У нас всё ещё четыре человека там внизу. - Есть, доктор, - с облегчением говорит Чехов и переводит взгляд на экран. Если он постарается в этот… - Я не скомпрометирован эмоционально. МакКой изрекает с издёвкой: - Да что ты? Тогда почему ты смотришь на меня так, будто бы хочешь забить до смерти? - Я не… - Послушай, Спок, я всё понимаю, правда – я тоже сам волнуюсь до усрачки, но возьми себя в руки, чёрт тебя дери! Если мы спустим тебя вниз, то у нас появится ещё один парень, которого нужно будет искать! Где твоя грёбаная логика? Чехов почти подпрыгивает от волнения, найдя два слабых сигнала коммуникаторов, и тщательно на них наводится. - Он может быть без сознания, или ранен, или… - произносит Спок, его голос слегка ломается. Молясь чтобы одним из этих двоих был капитан, Чехов восклицает: - Поднимаю двоих членов экипажа! Ни один из них не капитан Кирк. Сердце Чехова уходит в пятки, когда он осознаёт, что один из членов экипажа находится в бессознательном состоянии, а его шея свёрнута под противоестественным углом. Доктор МакКой прыгает к телу, чтобы проверить пульс, а затем медленно качает головой, с угрюмым видом глядя на коммандера. Чувствуя себя отвратительно и избегая смотреть на Спока, Чехов быстро возвращается к контрольной панели. Он прислушивается одним ухом к разговору коммандера с выжившим членом экипажа. Нет, он не знает, где капитан и лейтенант Алонсо. Да, ситуация внизу на планете становится только хуже. Очевидно, что планета исключительно нестабильна и не приспособлена для колонизации. Чехов уверен, что ему всё это было бы интересно, если бы голос коммандера не становился резче с каждой пролетающей секундой. Мистер Спок отпускает члена экипажа и вызывает офицеров службы безопасности, чтобы переместить тело второго в медотсек. Теперь лишь Спок, МакКой и Чехов находятся в транспортаторной комнате. Чехов работает, пытаясь игнорировать тяжёлую тишину. Каким-то образом тишина, исходящая от Спока, куда хуже его жёстких слов. С каждой проходящей минутой Чехов чувствует, как ему становится всё тяжелее и тяжелее дышать. Он пытается не думать – не вспоминать – о выражении лица Спока, когда Чехову не удалось поднять на борт его мать. Он пытается не думать о том, как коммандер смотрит на капитана, когда он думает, что никто не видит. Он пытается не думать о мёртвом коллеге – докторе Белински… Чехов почти вопит от облегчения, когда две слабых точки появляются на экране. - Нашёл их, - бормочет он, облизывая пересохшие губы. - Слава тебе, господи! – восклицает МакКой. Спок ничего не говорит, но Чехов этого и не ожидает. Сигнал коммуникатора ничего не означает; нет гарантии, что его владелец жив или просто не потерял свой коммуникатор. - Навожусь, - бормочет Чехов, его пальцы слегка подрагивают. Пожалуйста, думает он. Пожалуйста. – Забираю их. Он нажимает на кнопку и поднимает взгляд. Они наблюдают, как на платформе транспортатора возникают две фигуры. Чехов ухмыляется, когда он видит капитана Кирка – грязного, но живого и невредимого – стоящего на площадке рядом с лейтенантом Алонсо. - Слава богу, Джим! – кричит МакКой, притягивая капитана в свои медвежьи объятия. - Блин, Боунс, подумай о своей репутации! – дразнится Кирк, улыбаясь и поглядывая поверх плеча МакКоя на коммандера. – Эй, а ты тоже волновался за меня? Где мои обнимашки? Немыслимое количество эмоций отражаются на лице Спока, и за один удар сердца он оказывается рядом с Кирком. МакКой едва успевает отступить от Кирка, как Спок охватывает капитана руками и крепко его сжимает. Чехов пялится с отпавшей челюстью. Насколько он знает, мистер Спок ненавидит публичные проявления чувств. Капитан Кирк моргает, тоже выглядя удивлённым – вероятно, он просто пошутил насчёт обнимашек – но через секунду он возвращает объятие, закрыв глаза, в то время как Спок трётся носом о его волосы, его ухо, его щёку. - Эээ… - произносит доктор МакКой с ущемлённым выражением лица и многозначительно смотрит на лейтенанта Алонсо, который изумлённо глазеет на своих старших офицеров. – Ухм… Свободны, лейтенант. - Да, доктор, - мычит Алонсо и с потрясённым видом покидает транспортаторную комнату. - Я тут не единственный, кто должен переживать о своей репутации, - ворчит МакКой, созерцая обнимающуюся пару, которая не демонстрирует никаких попыток оторваться друг от друга. Коммандер шепчет что-то в ухо капитана, а Кирк улыбается – нет, сияет, и выглядит практически пьяным от счастья. Кирк шепчет что-то в ответ, его губы касаются острого уха Спока, и руки Спока обнимают его ещё крепче. Ох. И Ох снова, когда коммандер прижимается губами к уголку рта Кирка, затем – к другому уголку, а после они начинают целоваться, сперва медленно, но с каждой секундой всё горячее и глубже. Это как сцена из романтического фильма. Чехов ухмыляется и косится на доктора МакКоя, который закатывает глаза со страдальческим выражением лица. - Никогда не думал, что скажу это, но: НАКОНЕЦ-ТО. Меня уже тошнило от всей этой драмы. Чехов улыбается. - То же самое, доктор! Он вспыхивает, когда слышит стон, и снова переводит взгляд на них. Он краснеет ещё сильнее, видя руки капитана Кирка на теле коммандера, в то время как они продолжают целоваться. - Блядь, вы двое, найдите себе комнату! – замечает МакКой, зеленея при этом. Парочка разрывает поцелуй и поворачивается к ним, рука Спока лежит на пояснице Кирка. Лицо Кирка пылает, его губы припухли, и он выглядит, как будто немного под кайфом, как будто он не вполне верит, что всё это действительно происходит. Спок смотрит на него с таким… обожанием и обнажённым желанием в глазах, что Чехову приходится несколько раз моргнуть, чтобы удостовериться в том, что глаза его не обманывают. - Не приходите ко мне плакаться, когда к вечеру видео этой милой сцены с камеры системы безопасности будет гулять по всему кораблю, - ворчит МакКой. - Ага-ага, - отвечает Кирк с опьянённой улыбкой в сторону своего первого офицера. Спок пристально смотрит на его улыбающееся лицо, а затем притягивает к себе для поцелуя. МакКой стонет. - Вы что, подростки? Когда он не получает ответа из-за того, что его вышестоящие офицеры слишком заняты, высасывая языки друг из друга, МакКой закатывает глаза. - Капитан, коммандер, - произносит он насмешливо-почтительно и покидает транспортаторную комнату, покачивая головой. Чехов смотрит, колеблясь, на целующуюся пару, а затем тоже направляется к выходу. Он уже почти покинул комнату, когда слышит: - Мистер Чехов. Он оборачивается. Коммандер оставляет поцелуй на макушке Кирка перед тем, как посмотреть на Чехова. Взгляд его тёмных глаз мягок. - Превосходная работа, энсин. Паша сглатывает и улыбается.