Часть 1
1 июля 2022 г. в 18:18
Тик-так… Тик-так… Идущая своим ходом секундная стрелка на наручных дорогих часах, медленно сводила мужчину с ума. Каждый тик и каждый так раздавался громом в голове. Боль в висках, отдающая в глаза, вызывала только одно желание: поскорее бы снести себе башню чем-то тяжелым. Но даже в этом Рихард был не в силах чем-то себе помочь. Он улегся на кровати, одной рукой прижав колени к груди, а второй он аккуратно водил пальцами по черным, как смоль, волосам. Елозя пальцами по кругу, Круспе немного успокаивался и отвлекался от того, что все его тело буквально ломается внутри.
Он не знал сколько времени уже прошло в этом состоянии. Ему все казалось вечным. Он вглядывался в темноту коридора, ожидая, что что-то изменится: может солнце начнет подниматься и пробьет светлые занавески соседней комнаты. Или может абсолютная тишина наполнится хотя бы звуками тупого ТВ-шоу. Рихард бы хотел оказаться где угодно, но только не в тишине, темноте и одиночестве.
Мимолетно у него в голове пролетали мысли о том, как же все-таки он докатился до этого. Что он лежит в ломке, хотя клялся самому себе и жене, что больше никогда не прикоснется к наркотикам. Круспе думал: «что пошло не так?».
А ведь и правда, последнее время дела у Рихарда шли не очень. Музыка, которой он жил, не хотела идти к нему в голову. Мужчина по несколько суток мог не брать в руки гитару, а когда та все-таки оказывалась у него на коленях, то у Круспе наступал ступор. Никакого вдохновения…
Жена. Марго. Теперь уже бывшая. С ней тоже было не все так гладко. Та, которая клялась быть хранительницей семейного очага, по итогу просто съебалась не понятно к кому. Хотя для Рихарда это было не слишком то и большой проблемой: он всегда мог найти удобную для себя пассию, как на раз-два. Но Марго Босье так или иначе сильно влияла на их дочь, в которой мужчина души не чаял. Максим-Аляска была нагло увезена своей матерью и это сильно сказалось на состоянии Рихарда. Круспе много размышлял о том что делать и вообще как разрешить этот очередной экзистенциальный кризис, и он не придумал ничего лучше кроме как укатить на неделю в солнечный Лос-Анджелес, дабы просто отвлечься.
И вот… Отвлекся. Встретив старых знакомых, Рихард решил, что можно себе позволить вообще все что ему хочется и плевать на все последствия. Но все же немного не рассчитал, что с ним будет после.
Он не помнил как добрался до съемной квартиры, не помнил, что с ним было последние часы в клубе. Но понимал, что скорее всего ничего хорошего, раз его тело ломает на миллионы… нет, на миллиарды маленьких крупиц.
Пока мужчина занимался анализом произошедшего, все в той же позе, так же гладя самого себя по голове, входная дверь с грохотом распахнулась.
— Рихард?! — женский голос, не слишком высокий, но громкий и взволнованный, раздался эхом по почти пустой квартире. Круспе, конечно, было очень «приятно» слышать это в итак трещащей голове. Но он был рад, что он теперь не один.
Быстрые шаги петляли из комнаты в комнату, ища виновника преступления. И вот наконец-то они остановились в проходе к комнате Рихарда.
— Твою мать… — высокая фигура произнесла это почти шепотом и стремительно направилась к кровати. Изящная ладонь девушки невесомо коснулась лба мужчины. — У тебя температура и тебе нужно в душ. — Её рука прошлась по растрепанным волосам Рихарда, приглаживая их.
Круспе через силу взял темноволосую девушку за руку и приложил ее ладонь к своей щеке.
— Почему ты пришла? — вопрос Рихарда немного смутил ее, но та практически сразу ответила:
— Ты сам мне СМС-ку скинул… Не помнишь? — но в ответ Круспе только слабо помотал головой. — Ладно, сейчас… — девушка встала с кровати и хотела уже пойти искать хоть какие-нибудь лекарства, но Рихард мертво ухватил ее запястье.
— Только не уходи, Гера… — его голос был хриплым, а речь не слишком разборчива. Но девушка его услышала.
— Да никуда я не ухожу, успокойся. Тебе нужно выпить обезболивающего, у тебя походу ломка, я не знаю… — Гера вытащила свою руку из крепкой хватки и направилась в глубь квартиры.
Услышав щелканье включателей и то, как она чем-то там шебуршала на кухне, Круспе немного успокоился. Складывалось ощущение, что Бог его услышал. И сейчас, когда ему так плохо, он не один. Рихарду было больно снаружи и было больно внутри, но слыша как в другой комнате есть девушка, которой не все равно на то, что будет с ним, он немного успокаивался и отвлекался от того, что его буквально пожирало изнутри.
Время опять ненадолго потеряло свой счет, но с возвращением Геры все пришло в норму.
— Мне нужно чтобы ты приподнялся и открыл рот, — она разговаривала медленно, как с маленьким ребенком, потому что понимала, что люди в таких состояниях не сильно хорошо мыслят.
Но тем не менее Рихард услышал с первого раза и попытался сделать то, что у него попросили. Немного приподнявшись, лицо Круспе тот час же исказилось от боли, которая как молния разгуливала по всему телу. Гера, заметив это, быстро уложила ему в рот три таблетки и помогла запить, придерживая его голову. Как только таблетки были выпиты, Рихард вновь лег. Девушка поставила почти пустой стакан на прикроватную тумбу, а сама обошла кровать с другой стороны. Свободным краем одеяла она накрыла Рихарда, чтобы лишний раз его не поднимать (хотя он просто был на это не способен) и устроилась рядом.
— Ты должен немного поспать… — она сказала это тихо и так нежно, что даже не смотря на состояние невыносимой ломки, у Круспе внутри что-то приятно дернуло, как будто он подросток.
Рихард не смог ей ничего ответить. Еще несколько минут он лежал и чувствовал ее запах духов: сладкая лаванда, которая смешалась со стойким запахом табака. Да… Она любила курить, примерно так же как и он.
На секунду Круспе вспомнил как они познакомились. Это был ее концерт, на который Рихарда затащила Марго. Бывшая жена тащилась от песен Геры, а вот сам Круспе был одним из немногих, кто даже не знал о ее творчестве, хотя она была довольно популярная. И вот после концерта, Марго и Рихард попали на афтерпати, где они уже лично познакомились с ней.
Еще в первую встречу Круспе заприметил, что в этой девушке есть что-то такое, что для всех мужчин являлось самым настоящим магнитом. Высокий рост, худоба, из-за чего все черты лица были как бы заостренными, в особенности скулы. Светло-голубые глаза постоянно смотрели с небольшим прищуром так, как будто специально пытались выстрелить в сердце. И у Геры это почти получилось, если бы не одно «но». Тогда Рихард был с Марго и у Круспе не было желания разворачивать свои игры соблазна, да и у Геры на тот момент был молодой человек, так же из какой-то группы. Так что можно сказать, что первая их встреча обошлась без тяжелых потерь.
Второй раз, когда им довелось встретиться, выпал на какой-то закрытой вечеринке музыкального сообщества. В тот вечер Рихард был только в компании Тилля и Пауля. Но когда он случайно встретил Геру в месте курения для всех гостей, то он больше не смог оставить ее ни на секунду в ту ночь. Они мило беседовали о своих планах, обсуждали творчество и просто приятно проводили время. Под конец мероприятия они обменялись своими контактами и договорились, что если вдруг Рихард прилетит в Лос-Анджелес, или Гера в Нью-Йорк, то они будут не против встретиться и провести время за чашечкой чего-нибудь.
Так и получилось. Спустя год с момента знакомства они виделись очень много: то на концертах, то на чьих-то вечеринках, то просто кто-то прилетал в город по делам. И за все это время Круспе рассмотрел в Гере настоящего друга, готового поддержать и помочь. Местами она иногда помогала ему с музыкой, честно оценивая его труд и просто делилась своей точкой зрения. А иногда он подставлял свое мужское плечо, когда ей это было нужно.
Рихард не помнил как он уснул, но отчетливо запомнил то, что ему стало немного лучше, когда он проснулся. Да, остаточная боль все еще присутствовала в теле, но это было хотя бы терпимо, по сравнению с тем, что было ночью.
Круспе повернул голову в сторону, где с ним лежала Гера, но рядом было пусто. Он хорошо запомнил, что она сказала ему, что она никуда не уйдет, и поэтому решил, что скорее всего она или проголодалась, или вышла покурить.
Рихарду пришлось вставать. Он хотел быстрее проверить: осталась ли она в квартире? Все же небольшая тревога сидела в глубине его сердца. Немного пошатываясь, Круспе добрел до кухни. Тут не было никаких занавесок, поэтому солнечный свет буквально ударил Рихарда по глазам. Щурясь и привыкая к яркости, он увидел, что Гера сидит спиной к нему, в наушниках, уплетает роллы и что-то смотрит. Осознав, что ему больше не надо беспокоится о том, что он один, Круспе захотелось обнять, да что там, расцеловать девушку. Но позволить мог себе только первое. И он сразу же это сделал. Девушка вздрогнула от неожиданности и сразу же достала наушники.
— Круспе, напугал, — заявила Гера, еще не до конца прожевав ролл: — Как ты себя чувствуешь? — она развернулась к нему и стала наблюдать, как Рихард стал наливать себе стакан воды.
— Честно? Лучше, чем вчера, но все равно херово… — он мгновенно опустошил полстакана, а вторую половину просто вылил в раковину. — Знаешь, я не помню как именно и что я тебе написал вчера, но это определенно была моя лучшая идея. Потому что хер знает, что было бы со мной утром. Спасибо, что приехала…
Гера же удивленно подняла бровь и ответила:
— Господи, Круспе, это мелочи. Главное, что с тобой все хорошо… Ну, относительно, — она сделала поправку на его нынешнее состояние. — Можешь рассказать, что случилось? Заодно вот, поешь, — она пододвинула в его сторону неоткрытый сет.
— Да… — он сел напротив и начал свой рассказ: — Если заходить не слишком издалека, то жизнь моя немножко пошла по пизде. С музыкой вообще у меня ничего не получается, Марго должна скоро подать на развод и она хочет забрать дочь. И знаешь, я вообще не понимаю как это все так получилось. Вот и не выдержал. Думал, что если сделаю что-то такое, то мне хоть немного да полегчает… А от этого еще больше херово.
— Рихард, я понимаю, что тебе тяжело сейчас и скорее всего ты не знаешь, что делать, но давай мы просто спокойно придумаем, что в наших силах. Музыка — да ты сам понимаешь, что вдохновение это штука приходящая-уходящая. А развод… Ну у меня есть адвокат, который мог бы помочь тебе забрать дочку у Марго. Тебе может показаться, что вопрос с кем должен остаться ребенок сложный… Но поверь это не сложнее, чем посчитать в уме сколько у меня штрафов за превышение скорости. — в ответ Круспе выдавил лишь подобие улыбки.
— Знаешь, у меня есть неделя до того, как начнется судебное дело. И пока что мне хочется просто отвлечься от всего говна, — спустя несколько минут произнес Рихард.
— Окей, значит всю эту неделю будешь тусить со мной… И у меня!
— У тебя? А как же твой парень — Джей?
— Ох, это тоже веселая история. У них в менеджменте группы, месяца два назад, появилась какая-то пигалица, которая так и норовила подкатить к Джорелу. Ну и так получилось, что мужчинка мой не устоял. Он мне сразу сказал, потому что, сам знаешь, что если бы я сама узнала об этом, то было бы хуже. Обидно, конечно, что так много времени было потрачено, но ничего не поделать.
— Получается, мы с тобой оба нагло брошенные на произвол судьбы одиночки, — поддержал Рихард.
— Ну я бы не сказала, что одиночки. Все-таки мы рядом и вместе проживаем наши трудности.
И вот Рихарда опять что-то тронуло внутри. Это приятное чувство, которое мимолетно появилось ночью, пока он лежал и мучался от боли. Чувство, которое переключает внимание на себя, на что-то маленькое и приятное. На что-то такое, что может согреть изнутри.
— Знаешь, я предлагаю долго тут не задерживаться. Поехали сразу ко мне? — будь бы Рихард немного в другой ситуации, когда девушка сказала ему такое, то он бы решил, что это намек на какое-либо продолжение. Но слыша такое от Геры, Круспе видел только заботу, которой ему сильно не хватало.
— Хорошо, только в душ схожу, — сжато ответил Рихард и сразу же встал из-за стола, оставляя девушку на кухне в одиночестве.
Все той же, слегка пошатывающейся, походкой он зашел в ванну. Яркий свет диодов в светлой комнате неприятно резал по глазам и это отзывалось тупой болью в голове. Рихард несколько минут стоял напротив зеркала, рассматривая себя. Лицо было уставшим: потеряло свой живой цвет и теперь отдавало бледностью. Казалось, даже морщинок прибавилось за один вечер. Ранее голубые глаза потускнели и обременились каким-то тяжелым взглядом.
Ему было противно смотреть на себя, но все же Круспе продолжал это делать. В один момент какой-то голос в голове раздался мерзким шепотом:
— Посмотри, кто ты? Что ты с собой сделал? Ты слаб… Ты низок… — Эта фраза крутилась в голове один раз, два, десять, двадцать, постоянно увеличивая громкость, давя на виски. Чтобы это хоть как-то прекратилось, Рихард стал отвечать вслух своему отражению:
— Заткнись… Заткнись… — его интонация тоже постепенно нарастала. Но когда это состояние стало невыносимым на столько, что закладывало уши, а дыхание сбивалось, то Круспе со всей силы ударил по зеркалу.
Мужчина рассматривал осколки которые рассыпались по раковине и полу. Но главное, что ему стало легче. Сколько прошло времени — он не знал. Наверное мало, потому что дверь в ванную распахнулась и сюда вошла обеспокоенная Гера. Она ничего не сказал про разбитое зеркало, а просто подошла ближе к Рихарду. Девушка взяла его руку, которой он ударил по зеркалу, и осмотрела: на костяшках было несколько порезов, но самое главное, что в ранках не было стекла. Но Круспе не понравилось это молчание. Ему наоборот хотелось услышать хоть что-то от Геры. И он решил попросить об этом прямо.
— Ну скажи мне что-нибудь…
— Что тебе сказать? — она подняла свои глаза на него, отвлекаясь от руки. Этот взгляд с прищуром… Рихард его обожал. Он был таким женственным и всегда смотрел прямо вглубь, будто желая прикоснуться ко всем внутренностям души.
— Я не знаю, я просто хочу слушать тебя… — вздохнул Круспе, опустив голову вниз. — Просто у меня есть ощущение, что если я не буду слышать твой голос, то я буду медленно сходить с ума. Кажется, я уже начал…
— Успокойся, возможно это просто побочка от того, что ты вчера выпил, — Гера положила свои руки ему на плечи, нежно провела ими вверх, вдоль шеи, приподнимая его подбородок, чтобы Круспе на нее посмотрел.
Она была очень близко. Их губы находили на расстоянии считанных миллиметров. Ее горячее дыхание обжигало кожу, но это было чертовски приятно. Именно это давало Рихарду понять, что все будет хорошо. Если он будет с Герой, то все будет хорошо.
Это звучало странно. Только жена ушла от него, он тут же увидел ту которая ему понравилась. Но не очередная ли это игра? Та самая игра, уловка, на которую велась уже целая куча женщин и девушек. Нет, точно нет. У Рихарда не было никакого морального права поступать так с Герой. Она была дорога ему. И скорее всего дороже, чем просто друг, который приехал вытащить его из какого-то дерьма, которое Рихард сам и заварил. Внезапно его как будто осенило. Весь этот год Круспе жил от встречи до встречи с ней. Ему нравилось просто проводить время с человеком, который был похож на него самого, понимал его. Марго никогда не старалась понять, а Гера это делала. Ее характер был прост, слова произносимые ею всегда ласкали слух. К ее рукам всегда хотелось прикасаться. Но больше всего Рихарду хотелось ее поцеловать, всего лишь поцеловать… Не сорвать с нее одежду и бездумно жестко трахать. Он мечтал только о том, чтобы она и дальше оставалась с ним рядом: такой же дружелюбной и заботливой. Но Круспе боялся одного — невзаимности. Боялся, что если скажет ей обо всем, что чувствует сейчас, то он все испортит. И тогда бы это его точно убило. Так что пока Рихард мог смотреть в ее серые глаза, мог слушать ее мелодичный голос, прикасаться к нежной коже, ему было хорошо.
Пауза затянулась, но девушка решилась ее нарушить:
— Почему ты так смотришь на меня? — Гера не переставала смотреть на Круспе и мужчине это нравилось. На ее лице появилась улыбка, не понятная для Рихарда, но она точно была доброй и скромной, как будто ему улыбался сам ангел…
— Как «так»? — сейчас он изо всех сил пытался сделать вид, что не понимает о чем она. Хотя глубоко внутри ему просто хотелось крикнуть: «Гера, ты прекрасная, ты мне нравишься и я хочу быть с тобой!».
— Да так… Забудь… — она немного отстранилась от него и посмотрела в сторону, но Круспе успел заметить, что улыбка растворилась, а на лице появился румянец. — Надо осколки собрать, а то ты так никогда в душ не сходишь. — Гера развернулась к раковине и принялась собирать куски зеркала. Повезло, что они все были большими и их можно было быстро собрать руками.
Рихард тоже стал помогать девушке, пристально наблюдая за изящными движениями ее рук. Они все были украшены татуировками, что придавало Гере свой шарм. Это тоже можно было записать в отличительную черту, которая нравилась Круспе. Раньше, выбирая себе временную пассию, он бы даже не посмотрел на особу, чье тело так сильно изрисовано. Но Гере можно было все, потому что это все равно бы понравилось Рихарду.
Выкинув осколки в мусорное ведро, они оба вернулись к ванной.
— Если я тебя оставлю одного ванне, все будет нормально? Или мне остаться с тобой? — Гера вновь посмотрела в глаза Рихарда.
— Хочешь принять со мной душ? — в ответ Круспе попытался пошутить, но как только он это произнес, он понял, что это не звучит как шутка. И Рихарду не хотелось, чтобы это было шуткой.
— Ну-у-у, — протянула она, явно не ожидая такого предложения: — Я могу.
А Круспе не ожидал такого ответа. Он сам не смог сказать Гере что-либо, поэтому просто стал демонстративно расстегивать черную рубашку. Девушка наблюдала за этим действием несколько секунд, но тут резко сказала:
— Принесу полотенца, — после этого она сразу вышла, не закрыв дверь.
Пока Геры не было, Рихард полностью разделся и зашел в душевую кабинку. Он включил не слишком холодную и не слишком горячую воду. Пару минут Круспе стоял под сильным напором, привыкая к воде и размышляя о том, как же она все-таки расслабляет. Мысли плавным ходом выстраивались в нужном ему порядке, оставляя только хорошее. Все плохое сейчас уносила вода… И Гера, которая единственная могла отвлечь Рихарда от тех демонов, которые сидели у него в голове.
Девушка открыла дверцу кабинки, заставляя мужчину обернуться и посмотреть на нее. Она была раздета, но пока еще обмотана полотенцем. Гера протянула руку в кабинку, проверяя воду.
— Холодная… — подытожила она, на что Круспе молча решил исправить этот момент, повернув кран в сторону горячей воды.
— Лучше? — через несколько секунд спросил он.
— Да, — Гера скинула на пол полотенце и, прикрыв грудь одной рукой, вошла внутрь, закрыв за собой дверку.
Рихард смотрел, хотя правильнее сказать изучал. Гера не стала акцентировать на этом внимание и просто подошла ближе к Круспе, примерно на столько же, как они стояли у разбитого зеркала. Только в голове пронеслась мысль, что он не выйдет отсюда пока ее не поцелует, как его руки сразу начали действовать. Рихард притянул девушка за талию так, что теперь их тела соприкасались. Больше не было физической границы, которая могла бы во всю глотку заорать Круспе: «не надо!». Но была и другая граница, на подсознательном уровне. Что-то глубоко внутри него боялось. Билось в состоянии тревоги, думая, что всего Рихарда и его опыта ублажения женщин не хватит для того, чтобы просто привлечь внимание этой девушки, как партнера. Но ему очень хотелось попытаться, постараться сделать что-то такое, чтобы Гера стала его… Нет, нет, нет. Это слишком эгоистично. Круспе просто хотел чтобы она была с ним, рядом. Не несколько раз в месяц на встрече в каком-то кафе или студии, а всегда, постоянно. Он хотел видеть ее утром в постели, рядом с собой, когда бы она просыпалась от теплых навязчивых лучей и его нежных поцелуев. Видеть ее за рулем автомобиля, когда она гонит по шоссе на скорости намного выше допустимой. Видеть ее, когда она смотрит в телефон и радуется, что погода на следующий день будет не слишком жаркой.
Жаркой… Нельзя было сказать, что Гера банально жаркая, нет. Она и была тем самым жаром от которого так и хотелось растаять. Руки девушки легли на плечи Круспе, порождая на его коже большое множество мурашек. Приятное тепло в животе, как молния, разлеталось по всему телу к каждой его клеточке.
— Можно поцеловать? — Рихард сдался, он не мог больше терпеть. Всякий раз, когда ожидание терзало его настолько, что было уже не выносимо, мужчина просто брал то, что ему нужно, не спрашивая ни у кого разрешения. Но тут спросил. Его животное желание было под контролем, кажется, впервые в жизни.
Круспе ожидал ответа, смотря в серые глаза. Теперь они смотрели на него по-другому: не было этого охотничьего прищура, который стрелял по сердцам. Гера смотрела на него умиротворенно и будто бы блаженно, но еще в этом взгляде стали зарождаться искорки, которые Рихард и заприметил.
Мгновение и ее губы прикоснулись к его губам. Наконец-то он смог почувствовать этот сладкий вкус. Круспе прижал ее ближе к себе, желая полностью раствориться в ней. Руки Геры нежно прикасались к его щекам и шее, оставляя за собой следом мурашки. Один нежный поцелуй превратился в дюжину страстных, обжигающих губы. Рихарду было мало, ему хотелось больше, но он не хотел торопиться. Мужчина просто наслаждался моментом, вкушая каждую секунду проведенную в душе вместе с прекрасной девушкой, которая спасала Круспе от него самого.
— Поехали домой, — нежно прошептала Гера, заглядывая в глаза Рихарда. Мужчина понимал, что они стоят в душе уже довольно давно. И как только он вернулся в реальность после пребывания в своем мире грез, он осознал, что вода уже не дает того должно эффекта, а наоборот тяжело стучится о кожу.
— Хорошо, — протянул в ответ Круспе.
Из душа он вышел первым, чтобы не смущать Геру совместными переодеваниями. Сумка с его вещами была брошена еще позавчера в гостинной. Там же Рихард и переоделся в черный джинсы и такую же черную рубашку. Да-а… Черный цвет — это его цвет. Он собрал все оставшиеся вещи, которые уже были раскиданы по разным уголкам квартиры, что бы долго не задерживаться тут. И как только Рихард был готов, он подошел к закрытой двери в спальню и постучал.
— Да заходи, — ответила Гера, усмехнувшись.
Она стояла у зеркала, спиной к нему и в очень интересной позе: нагнувшись вперед, свесив волосы, которые доставали чуть ли не до пола в таком положении, она их вытирала белым полотенцем. Круспе все так же наблюдал за ней и ловил каждое ее движение. Все-таки повадки охотника, который выслеживает свою добычу, никуда не делись. Но если раньше для Рихарда это все было некой игрой, из которой можно было легко выйти, как только он получал то, что хотел, то сейчас это было чем-то серьезным.
Но почему? Чем она отличалась от всех? Тем что не летела пулей залезть Круспе в штаны. Ей было плевать на ту славу и деньги, что он имел, потому что она сама делала все тоже самое. Но на что Гере не было все равно, так это на самого Рихарда. И он в миллионный раз удивлялся, спрашивая самого себя: почему она такая? Почему он не встретил ее раньше? Хотя если подумать, то когда Круспе было двадцать пять лет, то эта маленькая звездочка только родилась. Мужчина просто утешал себя мыслью, что лучшая девушка в его жизни, уготована напоследок. И если это не будет она, то он уже не знает, что с собой сделает.
Рихард давно не испытывал подобного. Даже с Марго. Это была просто страсть, бездумная, ведомая одним его желанием. Но с Герой ему было хорошо и вне контекста этого желания. Круспе уже это прочувствовал, хотя прошло очень мало времени. Или же времени было достаточно? Все эти встречи которые были, может быть тогда он уже понял, что это она? А осознал он это только сейчас, когда подвернулся «удачный» повод.
Круспе все никак не мог выйти из некого транса, насланный поцелуем Геры. Витая все в каких-то облаках, они оба покинули квартиру, направляясь в машину девушки. Она что-то ему рассказывала о своих планах на эту неделю, которые Гера была уже готова отменить из-за Рихарда. А Круспе просто наслаждался ее голосом, иногда поддакивая и задавая ситуативные вопросы. Он рассматривал ее руки, когда та резко переключала передачу. Смотрел, как она качает головой в такт музыке. И для него это было прекрасно. Это был самый лучший наркотик…
К моменту пока они доехали до дома Геры, небо стало медленно окрашиваться в персиковый цвет.
Рихард уже бывал в гостях у Геры. Ему нравилась атмосфера ее дома, которая всегда приносила умиротворение, заставляла отвлечься от всей суеты его жизни. В воздухе всюду витал нежный, ненавязчивый запах лаванды. И только Рихард его почувствовал, он сразу вспомнил события сегодняшней ночи. Но он вспомнил это не с плохой стороны: когда его тело ломило от боли, а разум заключил его в собственную темницу, — а с хорошей стороны: когда она была рядом с ним, лежала почти вплотную. И вот опять Круспе ловит себя на мысли, что сердце его буквально вырывается наружу только при одной мысли о том, что Гера рядом.
— Эй, — девушка махнула рукой перед глазами Рихарда, привлекая его внимание. И как только он на нее посмотрел, Гера продолжила: — Я говорю, отнеси свои вещи ко мне в комнату и приходи на кухню, я сейчас что-нибудь приготовлю.
Рихард почувствовал неловкость из-за того, что буквально впал в ступор перед ней. Но все же собравшись с мыслями, он поднялся на второй этаж.
Ее комната отличалась от дизайна всего дома. Тут стены были выкрашены в пыльно-сиреневый цвет, когда гостиная, да и в принципе весь дом, были белыми. Большая двуспальная кровать стояла немного в стороне от центра комнаты, а у окна стоял большой рабочий стол с компьютером и кучей различной техники. А вдоль стены между столом и кроватью стоял стенд с пятью разными гитарами. Недалеко Круспе оставил свою сумку и у него впервые за долгое время появилось желание прикоснуться к гитаре. Он знал, что Гера будет не против и поэтому сделал это без каких-либо угрызений совести.
Взяв из трех разных электрических гитар черную, практически такую же как у него самого, Рихард устроился в кресле у стола. В голове сама начала зарождаться какая-то мелодия, а руки оживляли ее. Круспе наконец-то стал получать то самое удовольствие, от которого он был так зависим. Вдохновение, которое было в статусе «пропавшего без вести», теперь снова с ним и это все благодаря Гере.
Рихард достаточно увлекся игрой на гитаре, потеряв счет времени. Остановившись, чтобы как-то отложить в голове все то, что он сыграл, Круспе посмотрел в сторону дверного проема, в котором стояла девушка, пристально наблюдая за ним.
— Включил бы комбик, — прокомментировала она, заходя в комнату, держа в руках бутылку виски и два стакана. Гера поставила это все на стол, а потом сама подошла к усилителю и включила его. — Ну вообще звучало хорошо, только мне кажется надо добавить больше ту-ту-ту-туру-туру-ту.
Рихард понял, как она слышала эту версию у себя в голове, и, зажав один аккорд, он сыграл его в быстром темпе, как и сказала Гера.
— Так? — Рихард посмотрел на нее, ожидая очередного комментария.
— Да, именно, — ответила Гера, улыбнувшись уголками губ. — Придумал о чем песня?
— Пока нет… — сказал Рихард, возвращая гитару на место: — Но это уже и так большой прогресс, что мне хоть что-то захотелось сыграть, придумать.
— Ох, уж этот творческий кризис, — вздохнула девушка, — Не хочешь выпить? — она кивнула головой в сторону еще неоткрытой бутылки.
— Можно, — Круспе встал и сам подошел разлить по стаканам его любимый виски. Тут их вкусы с Герой совпадали. Он протянул ей стакан, спрашивая: — За что выпьем?
— Хм… — она на секунду задумалась. — За то, что бы наши сердца больше никто не посмел разбить.
После негромкого звона стаканов, каждый из них выпил немного виски. Рихард проанализировал сказанный Герой тост: было ли его сердце разбито? Он не мог точно ответить на этот вопрос. Любовь к Марго может быть и вовсе не являлась любовью. А другие женщины? Разбивали ли они ему сердце? Возможно. Но Круспе всегда быстро отходил от всех этих любовных ран, потому что он не нуждался в чем-то вечном и постоянном, ему было достаточно и мимолетного удовольствия на одну ночь. Но ведь это все было раньше, лет двадцать назад. А сейчас? Опыт с Марго скорее всего был ему навязан: ты же мужчина, тебе уже не второй десяток лет и тебе нужно жить с женой и детьми. Рихард это сделал, но это было не тем, что ему действительно хотелось. Вот почему с Марго и не сложилось. Но сейчас, осознав все то, что ему нравится буквально за одну ночь, за один день, ему захотелось попробовать еще раз. Только не так, как это принято у всех, а так, как он хочет и может сам.
И этот тост, сказанный Герой, можно было переформулировать в другой, более правильный для Рихарда: «чтобы Гера не разбила ему сердце». Круспе смотрел на нее, пытался понять ее мысли и чувства. И при одном только ее взгляде, он будто бы слышал ответ на свой вопрос: а способна ли она вообще на это? И ответ был — нет.
Гера подошла к столу, чтобы поставить почти пустой стакан. И как только она это сделала, рука Рихарда сама потянулась к ее талии, заметно сокращая расстояние между ними. Девушка не была удивлена, даже наоборот как будто бы ждала. А вот Круспе будто бы перестал давать себе отчет в действиях. Внутри что-то очень громко кричало: «хватит медлить» — и вот Рихард перешел из обороны в нападение. Почему сейчас? Потому что Гера сама ему разрешила. Она не сказала это прямо, скорее показала: взглядом, жестом, тембром. А внутренний мужской механизм Рихарда это прочитал, пока самосознание окутывало его лишь грёзами. И это долгое ожидание, в котором он пребывал, будто бы просто сдалось.
Рихард больше не спрашивал разрешения на поцелуй, оно уже у него было. Он нежно, без опасений, накрыл ее губы своими, пробуя их сладкий вкус. Каждая клеточка его тела чувствовала неистовое удовольствие, особенно когда тонкие пальцы Геры скользили вдоль его скул к волосам, а после вниз к шее. Все ее прикосновения, дыхание, поцелуи вводили Рихарда в экстаз, а ведь это еще не тот самый пик близости. И он не мог представить, что его ждет дальше…
Гера сама потянулась к пуговицам его рубашки, не торопясь расстегнуть каждую. Круспе понял, что она затеяла свою маленькую игру под названием «помучай и без того бедного Рихарда». Но это, так называемое, мучение, было ему только в радость. Некий акт садомазохизма, который позволял ему чувствовать себя живым.
Ему одновременно и хотелось последовать ее правилам, но при этом Рихард думал о том, как бы внести туда свои коррективы. Только он был освобожден от своей собственной рубашки, Круспе поднял на руки Геру и пронес ее к кровати, осторожно укладывая на мягкое покрывало. Он задрал край ее толстовки и прильнул губами к ее коже. Девушка сама сняла с себя кофту, которая явно доставляла неудобство, как ей, так и Рихарду. Круспе стал постепенно подниматься выше к груди и шее, позволяя Гере обхватить ногами его торс. Его поцелуи были жадными: они чередовались то нежными, то более страстными, оставляя на коже девушки явные красные следы. Рихард чувствовал, как желание слиться с ней воедино растекалось по всему телу приятной дрожью. Только сейчас он понял, как сильно он этого хотел, как он хотел ее. И это желание возникло не сейчас, а очень давно, когда он встретил Геру впервые, на ее же концерте. Ее запах манил его еще тогда. Кожа так же приятно обжигала, когда он случайно ее касался. А сейчас, когда она почти полностью обнаженная лежала перед ним на кровати, это разжигало в Круспе настоящий пожар, как внутри него, так и снаружи.
На мгновение Рихард прекратил целовать Геру. Он взглянул на нее, в очередной раз пытаясь прочитать все, что она думает. И ответом ему была только ее улыбка. Слегка прикрытые глаза то и дело, что бегали по лицу Круспе, изучая его, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый миллиметр. Но как только Гера остановилась на его губах, она тут же их поцеловала, так нежно, как могла.
И вот в этот момент Круспе наконец-то понял, что это такое — любовь… Потому что все, что было в его жизни до сегодняшней ночи, было только иллюзией. Но, не смотря на все, Рихард смог почувствовать это приятное чувство, которое наполняло его внутри.
Перед ними больше не было никаких барьеров. Их тела были слиты в единое целое. Движение за движением, касание за касанием, стон за стоном. Время останавливается, четко отпечатывая этот момент на подкорке сознания. Физическое тело получает свою законную дозу удовольствия. А то что живет внутри разгорается еще большим пламенем. И Рихард уже понял: то, что Гера в нем побудила, не исчезнет никогда.
Это больше, чем любовь. Это ни на что не похоже…