Что хочет женщина

— Да когда Полина уже поймет, что от этих зверей на корабле одна морока! И расстройство, — пожаловался другу Станислав, укрывшись в медотсеке от тоскующей женщины. И от заботливой медсестры-зоолога, так и норовящей ему эту женщину всучить. — Она переживает едва ли не больше самих шиншилл! «Космический мозгоед» брался за непростые грузы: возил и хрупкое, и взрывоопасное, и скоропортящееся, и просто срочное. Станислав не любил лишний риск, но если за него хорошо платят — почему бы и нет. Корабль надежный, команда дружная и удачливая. Иногда случались накладки — в космосе без этого никак. Приходилось извиняться, выплачивать неустойку или оставаться без премиальных. Но тогда ему было неловко перед заказчиками — а не перед самим грузом! — Ничего, Полина привыкнет, научится. В профессии, связанной с живыми существами, не бывает гарантий. В любой момент могут возникнуть сюрпризы, — рассуждал доктор, неторопливо разливая по кружкам чай и добавляя сахарку. — Уверен, Полина это понимает. А в следующий раз возьмет простых и хорошо изученных животных. Напрактикуется и тогда уже перейдет к экзотике за тысячу единиц. — Напрактикуется?! — возмутился Станислав, жестом отказываясь от «пары капель успокоительного» в чашку. — Я, наоборот, надеюсь, что это был последний раз! Вы думали, я шутил, когда сказал, откуда вычту неустойку? Венька недовольно поджал губы и выпятил живот: — Стасик, тебе ли не знать, как угнетает бесполезность! Полина уже не вчерашняя студентка! Ей нужно изучать зверей, нужно уже диссертацию писать — пока молодая, а потом будет поздно: муж, дети. Часики-то тикают! Станислав потер пальцами переносицу. Полина — неотъемлемая часть команды, без неё на Мозгоеде станет тише и спокойнее — но намного скучнее. Станислав давно любил ее как родную дочь. Но, технически, член экипажа она, действительно, бесполезный. Не балласт, но только потому, что Станислав и Веня находили, что бы такого ей поручить, чтобы было по силам. Но это не то же самое, когда чувствуешь, что делаешь что-то по-настоящему важное, когда ты в команде почти незаменим. И полезнее Полина не станет! Наоборот, с годами только растеряет квалификацию. Диплом устареет, опыта работы по специальности — нет, диссертации — тоже. Потому что капитан не любит мороку с живым грузом. Он и киборгов не любит, и кошек — и каков результат? Вот так и зверьё скоро оккупирует его корабль, наплевав на капитанские желания и распоряжения. — Может, Полина не хочет возвращаться в науку, — нашел отговорку Станислав. И тут же вспомнил, как Полина носилась с кристаллом с Новой Земли -7, собираясь поразить мир открытием. Проще спросить у самой Полины, что она сейчас думает о научной карьере. Но Станислав не без оснований опасался услышать, что диссертация понемногу пишется, а ее предмет — или объект, или тема, капитан не сильно в этом разбирался, — тихо обитает в полининой каюте. Да и не в диссертации дело! Случись что с Мозгоедом — любой бизнес может разориться, а Станислав не раз был в шаге от банкротства, — куда Полине пойти, кем работать? Продавщицей в зоомагазине за тридцать единиц в месяц? Вот если бы она могла щегольнуть огромным опытом космических перевозок животных с разных планет, то её если не транспортник бы взял, так любой крупный зоопарк. Летала бы в командировки на разных кораблях, сопровождала бы пополнение или ту же продажу в частную коллекцию. Редкая, но ценная и, главное, любимая ею профессия. Надежное, устроенное будущее. — Не факт, что Полине так нужны диссертация и научная степень. Из своего НИИ она вон как быстро удрала, — добавил Станислав исключительно из вредности, чтобы не уступать в споре. Он чувствовал себя отвратительным, как его еще называют, токсичным родителем, который запрещает ребенку выбрать любимое дело. Причем, запрещает не из беспокойства о его будущем, а именно из вредности, из заботы о собственном комфорте. Как там Лика когда-то рассказывала о своих? Мол, забудь о ксенопсихологии, пойдешь на ветеринарный, нам так полезнее. — Так, то нищий бесперспективный НИИ, а то научная степень в любимой области, — резонно возразил Венька, не зная до каких мук совести и самобичеваний уже довел капитана. — Степень все хотят, не выдумывай. А что она может написать, если видит зверей только на стоянках, и то — в зоомагазинах? И вообще, как врач, я настоятельно рекомендую периодическую перевозку животных для профилактики депрессивных состояний у экипажа вообще и Полины в частности. — Да какая это профилактика, одно расстройство! — осознав, что разговор пошел по кругу, Станислав махнул рукой и уткнулся в свою чашку. — Вполне себе профилактика! — не уступал Венька. — Ты не заметил, что мы открыли новый интересный факт о брачном поведении этих шиншилл? Ну, почти открыли. И вообще — тут тебе сразу и романтика, и драма, и детектив, и трагедия. Все любовные жанры в одной пультогостиной безо всяких Дурных Примет и разбитых сердец. Венька прищурился и довольно хехекнул: — Более безопасное занятие, чем влюблять в себя женщин по всей Галактике! — добавил он бархатным голосом доктора, который только прикидывается добрым, а сам уже прописывает мерзкое на вкус лекарство. — Вот и я говорю, что нечего тащить влюбчивых женщин на мой корабль! — заявил капитан и поспешил убраться из венькиной вотчины, чтобы оставить за собой последнее слово. Пультогостиная встретила его тяжелым, непристойным ароматом пачули. Поскольку вдали от капитана Пушинке явно становилось хуже, клетка вернулась на свое место на столе. Муки совести ослабли. Капитан должен заботиться об интересах всей команды, а живой груз, в отличие от ящиков в грузовом отсеке, всем доставляет дискомфорта. Станислав тут же представил, как делится этой мыслью с командой. Дэн и Ланс возразят, что давно фильтруют эти запахи как несущественные. Тед пожмет плечами: «нормальный запашила». Веня расскажет о пользе ароматерапии, и капитан окажется единственным капризулей. А, нет — похоже, Станислав не один недоволен соседством. Он заметил, что Котька на полу пригнулась и заёрзала, готовясь к прыжку. Целилась она в сторону клетки — в тот ее угол, где Пушинка печально привалилась к решетке и тихо, жалобно та-а-акала, не замечая опасности. Станислав бросился вперед и ловко подхватил кошку в полёте, прежде чем когти вонзились в шиншиллу, защищенную лишь четырехзначной суммой неустойки. Пушинка откатилась на безопасное расстояние и хлопнула лепестковой складкой, словно угрожая кошке её проглотить целиком. Котька грозно зашипела из станиславовой ладони. Пушинка потянулась к Стасу дрожащими розовыми краями складки, призывая взять в руки её. — Кхм! — капитана осенило идеей. — Что же мы раньше-то… Он аккуратно подхватил Котьку второй рукой, сел с ней на диван, так, чтобы его хорошо было видно от клетки. И принялся обеими руками начесывать Котьке пузо и шею. — Видишь, — сказал он Пушинке. — У меня есть другая. Котька будто поняла, что от нее требуется. Развалилась на коленях Станислава, громко заурчала и бросала на Пушинку снисходительные, торжествующие взгляды. Любая уважающая себя женщина на месте Пушинки давно бы фыркнула «не больно-то и хотелось» и очаровала бы другого, первого попавшегося мужчину. Просто чтобы показать, что тоже не лыком шита. Пушинка предпочла понуро сложить свой конус и жалобно всхлипнуть: — Та-а-а. Станислав почувствовал себя негодяем и ушел с Котькой из пультогостиной. По его просьбе Михалыч соорудил вокруг клетки дырчатый короб из прозрачного пластика. Конструкция получилась корявая и неэстетичная, собранная из всего, что нашлось, и прозрачной она была лишь местами. Но кое-чьи когтистые лапы иначе не сдержать. В третий консилиум шиншиллоспасателей перерос капитанский день рождения. Это было ожидаемо, но все равно неприятно. Отмечали, задержавшись на Кр-Шерии — не в лесной, а городской ее части, более удобной для большинства рас. Там Станислав отвез в магазин самую большую и срочную часть груза Еланы Кондратьевны. И по совету Веньки выдал экипажу зарплату на неделю раньше. Чтобы прошвырнулись в шерианских галамаркетах, наверстали упущенные из-за быстрого старта развлечения и отвлекли Полину от страдающих шиншилл. А сам заказал доставку блюд местной кухни, адаптированных для землян, и конечно же, большой торт. Станислав предпочел бы обойтись одним тортом, всё же не юбилей. Но Венька убедил его, что хороший праздник поможет развеять напряженную атмосферу на корабле. Команда успела полюбить шиншилл и теперь походила на родню тяжелобольного дядюшки. Вроде бы и скорбят о грядущей утрате — Станислав и сам скорбел о неустойке! — но уже ждут, когда всё закончится, и жизнь войдет в свою колею. И вот, нагулявшись по бутикам и магазинчикам, мозгоеды собрались на корабле к столу. Капитану вручили подарки: похоже, здесь же, на Кр-Шерии и купленные, но Станислав сам не позволил команде подготовиться к празднику на Новом Большеречье. И это, пожалуй, только к лучшему! Венька шепнул другу, что Полина присмотрела ему на Большеречье отличный подарок — в полинином, разумеется, понимании. Возможно, это был бы кто-то живой и проблемный, но теперь у капитана был шанс отделаться чем-то вроде пижамы с нарисованными кр-шнорами. Михалыч подарил ему сувенирный подстаканник с секретным отделением в донышке. Секрет тут же узнала вся команда, но оставался шанс, что злоумышленники при обыске не заметят. Веня свой тридцатиградусный презент вручил еще утром, аккуратно намекнув, что не против как-нибудь поучаствовать в дегустации. Тед, Дэн и Ланс преподнесли капитану неожиданно сентиментальный подарок — альбом с фотографиями мозгоедской жизни. Судя по то и дело появлявшимся в уголках программным сообщениям, фотографии были загружены в основном из киборгов. Станислав сердечно поблагодарил парней, пролистал несколько страниц и случайно открыл альбом на первой. Это фото явно дала Маша — у Дэна за тот период архив стерся, да и в момент съемки его тут быть не могло. На фото Станислав еще даже не купил корабль — только осматривал его с Колей. Обычно старые фото пересматриваешь с легкой ностальгией: ах, каким молодым, стройным, здоровым, наивным я был. Но сейчас капитана поразил контраст с тем лицом, которое он ежедневно встречал в зеркале. Станислав пятилетней давности, несмотря на общество друга, интересную беседу и веселящий напиток в крови, выглядел старше себя нынешнего. Усталым каким-то, тусклым. «Тебе ли не знать, как угнетает бесполезность!» — вспомнил он слова Веньки. Станислав не хотел увидеть Полину такой. Пока что молодость и веселый нрав не позволяют ей превратиться в унылое привидение, но девочка взрослеет… Веня, молодец, конечно: профилактика депрессий, опыт, диссертация, степень! А то, что для перевозки животных нужна отдельная оборудованная каюта, защищенная от котов, с регулируемым климатом — это он не подумал! И вообще нельзя хвататься за всех зверей подряд, нужно, чтобы Полина научилась без эксцессов перевозить хотя бы пару популярных видов. А она обожает всё, что шевелится, если оно при этом не разумное. Да Полине только скажи «разрешаю», как она набьёт Мозгоед зверьем: милым, но хищным, ядовитым, капризным, орущим, портящим мебель, требующим внимания и ласки, причем непременно от «вожака стаи». Словом, надо брать вопрос под полный личный контроль! Станислав представил как сам, вместо Полины, притаскивает на борт очередных пушистиков, и вздохнул. Венька, как обычно, успешно его обработал. Но зато капитан выберет самых простых. Рыбок в аквариуме! Эти точно ни в кого не влюбятся. А в договор он внесет пункт, что животных в брачный сезон Мозгоед не перевозит, а если подсунут, не предупредив о сезоне, — то перевозчик ответственности не несёт. Вот так: сначала консультация юриста и изменения в договор, потом оборудованная каюта — все это можно сделать на Новом Бобруйске, они как раз скоро там будут. Потом порыться в инфранете и собрать список самых простых в транспортировке и уходе зверей. Очередная глупость, спланированная и взятая под контроль, перестала казаться таким уж безумным мозгоедством. Полинин подарок, небольшой квадратный сверток в пёстрой упаковке, капитан принимал с особой радостью и облегчением. Не шевелится! Он развернул оберточную бумагу и вытащил из нее сплюснутую мохнатую синюю морду, похожую на обезьянью. Морда была синей во всех смыслах — глаза щурились и смотрели в разные стороны, а из пасти с острыми зубами в три ряда, больше напоминающей акулью, торчал нежно-зеленый язычок. От ушей и щек в стороны свисали четыре полоски — Станислав не сразу сообразил, что это лапы. — Это pongo lerasikum, — сообщила довольная Полина. — Правда, он милашка? «Действительно», — хотел подтвердить Станислав, исключительно из вежливости. Но вовремя прикусил язык, осознав коварство полининых планов. Сейчас он при всей команде признает, что этот понго ему понравился. А потом ему притащат настоящего — на следующий день рождения или уже на Новый год! «Капитан, вы ведь тоже любите понго!». А сказать, что не нравится, Станислав тоже не может — команда не поймет, с чего вдруг он обижает девушку. — Он… — Станислав покрутил морду в руке и отвлек Полину встречным вопросом: — Он интерьерный, для дивана? Сочно синяя морда с салатовым языком на ярко-розовом диване может вписаться в интерьер разве что только на корабле под названием «Космический мозгоед». И не к такому привыкали! — Нет, его нужно носить на поясе! Видите, лапки защелкиваются! На поясе — как поясную сумку? Станислав представил себя в белом парадном кителе и с клыкастой синей мордой над кобурой бластера. В голове сама собой тут же возникла картина трагической смерти морды от котькиных когтей и зубов. Станислав даже мысленно прикинул, каким кошачьим лакомством намазать понго, чтобы тот поскорее погиб. — О! Противорадикулитный пояс из шерсти леразийского понго! — Венька радостно потер руки и потащил Станислава в каюту. — Пойдем, примеришь, это для твоей спины. В каюте он шепотом сообщил, что шерсть леразийского понго всего лишь хорошо разрекламирована, а на деле помогает не лучше обычной овчины. — Не плазменная терапия, конечно, но в сочетании с мазью уже что-то. Давно надо было обзавестись. Станислав сделал вид, что не заметил укора. Да, Венька ему такой пояс рекомендовал, и даже притаскивал в магазин. За кругленькую сумму можно было подобрать довольно удобный вариант. Но в таком поясе Станислав почувствовал себя глубоким пенсионером и от покупки отказался. Он и сейчас хотел примерить и снять, но понго был плоским и под одеждой оказался совсем не заметным. Хотя спину немного колол — Венька посоветовал носить на голое тело. С синей хищной мордой на пояснице Станислав почувствовал себя придурком — но не старым уж точно. Капитан вернулся к команде, сел за стол и неожиданно отметил, как удобно стало сидеть. Понго согревал поясницу, покалывал кожу приятно и бережно и, кажется, снимал часть нагрузки со спины. — Спасибо, Полина. Очень удобно, — Станислав подчеркнул последнее слово и поерзал, безжалостно впечатывая понго в спинку стула. Чтобы ни одному имеющему сердце зоологу не пришло в голову подвергнуть схожей судьбе настоящую животину. Полина улыбнулась в ответ рассеяно и печально, и только тогда Станислав заметил, что команда расправилась с тортом и снова с серьезными лицами обсуждает несчастных шиншилл. — Та-а-а, — простонала Пушинка, увидев своими хорошо запрятанными в меху глазками, что капитан на неё смотрит. Станислав вздохнул. Маленькие гаденыши испортили все веселье. Лучше бы перенес празднование на неделю, к выгрузке на Фрейе! Стихийно начавшийся консилиум выдвинул очередную версию. Тед заметил на записях, что в день первой встречи Стаса и Пушинки к вороту парадного кителя крепился значок. — А, это символ Общества солидарности с детьми из пробирки, — вспомнил Станислав. Отправляясь на встречу с Еланой Кондратьевной, он у выхода из космопорта наткнулся на митингующих. Станислав и глазом моргнуть не успел, как его окружили странные люди с листовками и плакатами. И с вопросами — заданными таким тоном, словно за неправильный ответ в пробирку засунут самого отвечавшего. Узнав, что Станислав ни одну женщину не заставил переносить тяготы беременности и даже дружит с отцом ребёнка, зачатого «in vitro», митингующие признали его достойным членом Общества. Пропустили с миром, наградив листовками и значком. Станислав хотел выкинуть его, как только отойдет от толпы, но задумался и забыл. Снял уже в каюте и отдал Котьке поиграть. Обшаривая сначала свою каюту, а потом пультогостиную, Станислав вспомнил, как в детстве на днях рождения играл с друзьями в похожую игру. Тогда это было как-то повеселее. Найденный под тумбочкой, значок на шнурке сиял на Пушистике, как медаль или начищенная пряжка ремня. Но капризную красавицу это ни капли не впечатлило. — Не помогло, — Тед развел руками, и Станислав понял, что злится на него за дурацкую идею и за её провал. — Где же твое хваленое умение очаровывать женщин? — проворчал он, хоть и понимал, что несправедлив. — Взял бы, увел у меня эту даму или пушистого подучил! — Я уже пытался, — отперся Тед. — Показывал ей бандану, свое фото с бородой и бицепс. А пушистому кобайкерский шлем одалживал. Она осталась верна вам! — Может, фуражка? — предположил Дэн, отправляя в рот сгущенку, ложка за ложкой, не иначе как для стимуляции мозговой активности, которой не хватило торта. — Точно, фуражка, Стаси… капитан! — воскликнул Венька, тыкая в означенный предмет на голограмме. — Кокарду ты специально перед выходом надраил, она ярче всех диодов блестела! Станислав скрипнул зубами. Он аккуратно отцепил кокарду от фуражки — повседневной, парадную пожалел, — и передал Полине, чувствуя себя почти что обесчещенным. Через три минуты он вернул кокарду на место, ощущая, как само собой к нему возвращается капитанское достоинство. Третий консилиум разбрелся по каютам в траурном молчании. Дэн услужливо подставил скисшей Полине локоть, Тед сочувственно похлопал ее по спине. Даже Ланс не почесывал Сеню, а изображал скорбный вид, чтобы не выделяться. Скорбный вид явно был одним из типовых мимических блоков, то есть редкостно тупым и раздражающим, но никто не придрался. — Кого-то хлебом не корми, дай перед девчонками покрасоваться. А нам неустойку выплачивать. А сам потом на спину жаловаться будет, — бухтел Венька над ухом, наливая себе ещё чаю. — Легко говорить «будете знать, как брать несогласованные грузы». А что спину в корабельных условиях особо не подлечишь, что деньги для санатория нужны — это нам не… — Веня! — досадливо одернул Станислав. — Без тебя тошно! Друг фыркнул и скрылся с чаем в медотсеке, оставив капитана наедине с проблемой. Станислав вытащил Пушистика из клетки, перекатил его в ладони и сел с ним обратно за стол. Задумчиво уставился в едва заметную под мехом складку. Вообще-то, Венька прав. Спина сама себя не вылечит, нужны деньги. И хотя произвол команды капитана возмущал, он не мог не признать, что будь Стас там, в зоопарке, лично, он соблазнился бы тысячей и взял бы этот груз. Кто же знал, что все так обернется! Случай уникальный, нигде ранее не описанный — Станислав сам пошарил в инфранете, не доверяя оправданиям Полины. Про другие виды, перепутавшие что-то или кого-то неподходящего с брачным партнером или, чаще, матерью — бывало. Про цветниковых шиншилл — нет. — И что с вами делать теперь? — спросил он у Пушистика. Тот предсказуемо не ответил. Спиной почувствовав полный ненависти взгляд, Станислав обернулся. Котька вся подобралась, готовясь к прыжку. — Нельзя! — строго сказал ей Станислав, отдергивая руку с Пушистиком вперед, чтобы заслонить от опасности собой. Наверно, хвостатая собственница перепутала самца с Пушинкой и приревновала. Котька приземлилась на стол, клацнула по нему когтями, по инерции скользя по поверхности. Станислав думал, что она свалится с противоположной стороны, но Котька удержалась на последних сантиметрах и тут же приготовилась к новому броску. — Ах ты… — только и успел воскликнуть Стас, убирая руку за спину, подальше от наглой животины. Котька взяла разбег и прыгнула. Лапа проскользнула, бросок получился кривоватым, и помимо ревнивой кошки в Станислава полетела недоеденная банка сгущенки, забытая на столе Дэном. Станислав вскочил, роняя стул, и неосознанно прикрылся от банки рукой — той, в которой держал Пушистика. От котькиных когтей капитан увернулся и банку отбил, но сгущенка успела плеснуть через край. Испачкала его, пол и испуганного самца шиншиллы. Два липких потека, словно лампасы на форменных штанах, пересекли пушистый шарик по меридиану. — Побудь пока здесь, — пробормотал Станислав. Сунул Пушистика в клетку, а сам пошел за Полиной, чтобы уточнить, как отмывать шиншилл и можно ли их просто пихать под струю воды. Полина нашлась в каюте Теда, утешенная тремя парнями сразу: на голове рогатый кобайкерский шлем, в руке неоткрытая — нечего переводить продукт, — банка сгущенки, на коленях Сеня. Глаза у неё покраснели, но она держалась и даже играла с парнями в какую-то настольную игру. — Он испугается, лучше под слабым теплым душем, — объяснила она и встала, чтобы отмыть зверя самостоятельно. Станислав вымыл руки и вернулся в пультогостиную, где собирался поймать вредную кошку и натыкать носом в пролитую сгущенку. Но там он застал Полину в странной позе. Девушка зажимала себе рот обеими руками и таращила глаза в сторону клетки с шиншиллами. Станислав резко повернулся туда же, ожидая увидеть кровавое зрелище. Неужели, он забыл закрыть клетку, и несносная Котька растерзала дорогой груз? Но шиншиллы были целы. Пушистик, как обычно, вытанцовывал перед своей подругой, не стесняясь потеков сгущенки на меху. А его возлюбленная… Пушинка раскрыла лепестковую складку, впервые направив её на Пушистика. «Та-а-а», — сладостно прогудела она. Зазывно покачала конусом, пустила по его краю мелкую волну. — Ничего себе! — прогудел за спиной Тед. — Ей нравится сгущенка?! — Как странно, ведь это Дэн, а не капитан, постоянно ест сгущенку! — пробормотал Венька, почуявший, где происходят интересные события и отменяется неустойка. Впрочем, в пультогостиную стекался весь экипаж, чтобы полюбоваться парным танцем шиншилл. — Может, она сразу распознала в Дэньке вредный характер? — поддела повеселевшая Полина. Киборг довольно усмехнулся. — Та-а-а, — подтвердила Пушинка. — Цвет? — неуверенно предположил Венька. — Стасик в белом кителе был… — Но Тед потом ходил в белой майке, и ничего, — возразил Станислав. Вариант с цветом кителя они уже обсуждали на консилиумах. — Да и сгущенка не совсем белая, она кремово-жёлтая. Ланс порылся в своих альбомах и вытащил тот, где рисовал капитана с Пушистиком. Показал всем нужный листок. — И-и? — поторопил Станислав. Эту картину они уже тысячу раз рассматривали в деталях на голографиях. — Две полосы, — пояснил Ланс непонятливым людям. — Лампасы на штанах. Станислав уставился сначала на лампасы, а потом на две линии потеков сгущенки на танцующем Пушистике. Так вот что Ланс имел в виду, предлагая отдать капитанские штаны! — Ла-а-анс! — с укором выдохнули члены команды и принялись наперебой объяснять киборгу, в чем он был не прав. Станислав безмолвно заскрежетал зубами. А нормально Ланс сказать не мог? Сколько нервов сберег бы всем! Проблема разрешилась благодаря не его совету, а котькиной диверсии и типично мозгоедскому везению-невезению. Если бы Ланс соизволил им нормально помочь, Станислав ему, может быть, премию бы выписал! Но вместо этого капитан премировал ревнивую спасительницу почесыванием за ухом. Пусть он не всегда понимал женщин, но предпочитал быть с ними в хороших отношениях и не забывать о благодарности. Котька ответила ему довольным урчанием.