Оторванные от реальности

      Ночная прохлада ложилась на ее кожу маленькими, но неизменно цепкими ручками, путая волосы внезапными поползновениями воющего ветра, который, казалось, в очередной раз шептал ей на ухо о том, что все ее попытки тщетны. — Что насчёт вас?       Девушка смутилась, отводя несмелый взгляд в сторону. Уверенность в том, что она начала данный разговор с демоном, чтобы прийти именно к этому вопросу, потихоньку начала угасать, заставляя маленький огонек сомнений поселиться в сердце. Кажется, ей просто нужен был повод, чтобы заговорить с ним, побыть рядом, вновь услышать его голос, что и без того заполнял ее душу до краев ежедневно. И все-равно было мало. — Меня?       Мужчина удивился вопросу своей ученицы, привычно ожидая отвлеченных, абсолютно ему скучных и неинтересных слов. Кажется, она подошла к нему, чтобы обсудить совершенно иную тему и как так вышло, что теперь она говорит с ним о нем же? С каких пор непризнанных стали интересовать дела преподавателей? А в частности его дела, до которых обычно никому нет дела. В чём заключался смысл её вопроса? — Почему Вы стали учителем? — Ее наполнило чувство горящего от смущения лица, проявившегося из-за осознания того, что она ступает по той тонкой грани, когда делая шаг, стоит осознавать полностью, в какую именно пропасть ты можешь упасть. Она вернула ему взгляд угольных глаз, понимая, что он и есть та самая пропасть.       Он осмотрел её с ног до головы, не скрывая заползшего в душу мимолетного интереса, будто желал задать лишь один вопрос: «Какого чёрта ты вообще этим интересуешься, Уокер?»       Однако, демон едва наклонил голову набок, осознавая, что его ответ не сыграет для неё большой роли. Какое разочарование. — Потому что меня тошнит от этой врождённой черты ангелов и демонов — честолюбия, — Геральд скривил губы при упоминании ненавистного качества. — Они стремятся к власти. Я же уважаю силу, а не статус.       Влажный язык девушки едва скользнул по губам при наблюдении столь живых эмоций мужчины, что появлялись так редко на его привычно бесстрастном лице. Она явно не ожидала от него подобного ответа, ведь даже будучи учителем, демон имел определённую силу, а среди учеников, возможно, даже и власть. — Я думала статус и сила в вашем мире — одно и то же.       Вики слега вскинула бровь, неприкрыто выражая свое удивление ответом на вопрос, что, по сути своей, был задан случайно. Она с интересом осмотрела чёрные одеяния демона, которые безумно сильно подходили к его мрачной внешности, мысленно прикидывая, насколько много ей о нем неизвестно. Да и откуда ей было знать? — Не всегда. — Демон оглядел демонов, ангелов и непризнанных, после чего тяжело вздохнул и вернул взгляд голубой поверхности омутов на девушку. — Ребекка всегда была очень амбициозна. Она — опасная женщина. Хоть она и твоя мать, я бы не доверял ей, Вики.       От упоминания матери, сердце девушки кольнуло, а дыхание участилось.       Что значит, не доверять ей? Она же когда-то растила Вики, была для неё хорошей матерью, пусть девушка плохо помнила моменты с Ребеккой, ведь она умерла, когда девочке было всего пять, но сердце чувствовало, что родное должно тянутся к родному. Так, по крайней мере, должно быть у людей. — Что вы такое говорите?       На лице Уокер застыло неподдельное удивление. Она не могла понять, что именно пытался ей донести преподаватель. Возможно, мужчина мог знать куда больше, чем она сама. Чувства смешались в странный коктейль и она уже не понимала, к чему сейчас стремилась больше: говорить с ним о чем угодно, но лишь бы рядом ощущать его присутствие или же узнать о некогда родном человеке. Но он оборвал ее мысли, разливая коктейль, своим пронзительно-строгим: — На этом откровение окончено.       Геральд поджал губы и собрался уходить в сторону школы, оставив странную Уокер наедине с самой собой и уж точно никак не с ним, но девушка не желала отпускать его, ведь для неё разговор не был завершён. — Подождите, — Вики схватила мужчину за предплечье, замечая, как он чересчур резко обернулся на неё, нервно и жестко вырывая руку из её хватки. В глазах демона читался вопрос и тень неприязни, что моментально укололо ее, посмевшую прикоснуться к тому, кого касаться недозволенно.       Девушка на секунду прикрыла глаза, мысленно уничтожая себя за подобную своевольность, однако, несмотря на его столь ярко проявившее себя чувство, решила сделать отчаянный шаг в сторону демона.       Уокер заметила, что мужчина не сходил с места. Лишь скрестил руки на груди и прищурился, будто размышляя над тем, что именно она собиралась сделать. Его монументальность в очередной раз притянула ее, заставляя откинуть все те неприятные эмоции, что были ей замечены ранее. Заставляя поступать опрометчиво, глупо, наивно, рисуя в своей голове те единственные касания, что однажды были ей уже совершены. И восприняты так же.       Вики подошла практически вплотную к мужчине, желая вновь повторить тот самый момент, когда её ладонь коснулась неприкрытого участка его тела. Ей всегда было интересно, почему кожа демона была столь холодной, буквально одним моментом вбирающей её тепло, которое она так сильно хотела ему подарить. Тепло, что ему от нее не сдалось.       Девушка встала на цыпочки, планируя достигнуть роста мужчины, но даже так она была намного ниже его. И не только ростом. Глаза Уокер остановились на сомкнутых губах демона, после чего она приложила максимальные усилия, чтобы вернуть взгляд в голубую бездну его глаз.       Она не находила в них согласия. Лишь только искры непонимания и, возможно, скрытого абсолютно банального желания, что так отчётливо заставляли его бесстрастно наблюдать за девчонкой. Она не находила в них ничего, что было бы хоть издалека похожим на то, что он мог замечать в угле ее глаз. Если бы захотел.       Вики потянулась к демону, потакая странному притяжению, что заставляло совершать все эти глупые поступки, но замерла буквально в нескольких миллиметрах от его губ, чувствуя, как в глазах мужчины медленно угасают те немногие искры, возвращая на их место привычное отталкивающее бесстрастие, отсутсвие интереса и озноб на ее кожу. — Что ты творишь, Уокер? — Он процедил это сквозь сжатую челюсть, буквально уничтожая в ней былую решительность. Тень обиды моментально легла на ее лицо, ковыряясь в душе неприятными скользкими руками, от ощущения которых ее мутило. К горлу подступил ком тошноты и осознания собственного бесконтрольного и отчаянного желания, что каждый раз сталкивался с реальным положением дел и их далеких друг от друга тел, разбиваясь о его неприступность. «Чёрт, Вики, что ты натворила?» — Стоп. Снято.       Знакомый раздраженный мужской голос разорвал идиллию и без того угасшего момента, когда девушка в тысячный раз ругала себя за то, что вновь пошла против сценария.