We need to talk, Kevin

На дворе стоит жаркий июнь. Красные пятна уже так обыденны, что Ева не думает их оттирать. А на пороге стоит бритый юноша, ногти обкусаны, и он говорит, что она его мать. Чёрные глаза до боли знакомы, а на простой одежде выделяется синий шнурок. На шнурке бэйджик с надписью — «Кевин Качадурян», а Ева стоит и не верит своим глазам. Они молча обедают в кухне, перекинувшись парой вопросов, потом Кевин сидел с книгой в комнате, пока не спряталось солнце. Август. Кевин так тих, чаще всего он что-то читает. Иногда он выходит из комнаты, подходит к Еве с книгой в руках, читает фрагменты, и вместе о книжных героях они говорят. Кевин — с улыбкою на губах, только не гадкой, а искренной, нежной, ему интересно стало читать. Притронулся к луку и стрелам лишь раз, на оранжевый цвет не смотрит он вовсе — после колонии стал резать глаз. Однажды Кевин нашёл белила и долго белил в комнате потолок, да Ева не углядела и по привычке без стука вошла, напугала — Кевин вздрогнул, оставив на стенке пятно. Кривое совсем, но может, будет от этого толк. Октябрь. Кевин из комнаты вылезает и с матерью больше гуляет. Мини-гольф и обеды скучны для него, как и прежде, но читать стал он больше и говорит всё чаще о книгах. Даже ногти вроде как не грызёт, и мякиш зазря по столу не катает. Пятно на стене закрашено Кевином аж в сентябре — он говорил, это облаком стало, и белую доску из пробки туда он повесит. На стене у двери — чёрное дерево, где есть фотографии Кевина в самом низу. Он говорил, что будет следить по фото за тем, как растёт над собой. Волосы чёрные, как крыло ворона, вовсе уже не торчат, хоть и совсем ещё ко́ротки — Кевин всё больше похож на себя, когда ему было пятнадцать лет. Декабрь. Кевин ведёт дневник. Он там рисует всякие закорюки чудны́е, или что-нибудь пишет, главу прочитав или прожив новый день. Ева всё чаще слушает Кевина, как он размышлял в дневнике или вслух. Всё чаще проводят они время вместе, спокойно читая новую книгу, или документальные ленты* смотря. Кевин порой улыбается беспричинно, нежным взглядом глаз чёрных маму свою одаряя. Пряди волнистые лезут в глаза, Кевин больше не выглядит, как уголовник. Он обычный парнишка, лишь замкнут немного в себе и не может смотреть на оранжевый цвет. Февраль. В комнате Кевина появляется клетка, а в клетке хомяк. Зовут его Тимми, и Кевин умеет кормить его с рук, порою нося на плече. Волосы нужно стричь, отросли, и Кевин стрижёт их — почти как в 15, с лежащей на правую сторону чёлкой. Сбоку в тёмных волна́х есть прядка потоньше и подлинней, словно забытая — пусть так и будет, думает Кевин. Ева с ним вместе читает всё новые книги и пьесы, уже по ролям, на диване, бок о бок. У Евы есть Кевин, у Кевина — Ева, и больше никто им пожалуй не нужен. У облака в комнате Кевина парят теперь разные птицы, а дерево заполнено почти доверху разными снимками. Апрель. Куда вчера Кевин пропал, думает Ева, готовя завтрак? А Кевин ходил на могилку сестрёнки, и долго там плакал, бессильно надгробие гладя. Снова из лука он может стрелять, но только на заднем дворе и только в мишень, иначе ни-ни. Порою Кевина отправляют за продуктами в магазин, и он туда ходит, хоть и чураются люди его: «Тот лучник, устроивший в школе стрельбу!». А Кевин всё терпит, и поднимает дрожащие белые руки, полностью безоружные, с пальцами розовыми. А в три часа ночи снова не может уснуть, сидя на кухне и ногти грызя от бессилья. Дошло до того, что кто-то на улице подкараулил и Кевина очень сильно избил. А Кевин не сопротивляется толком, ведь не поднимется больше рука для того, чтобы с кем-то расправиться, пусть и бескровно — он вспоминает тот день и не может простить себя. От Евы он тоже всё умолчал, лишь три дня сидел в комнате тихо и книгу читал. И снова июнь. Ева и Кевин совсем перестали бояться друг друга. И пусть всё клеймят их соседи, красные пятна были отскоблены с дома. Кевин по-настоящему счастлив — и часто он стал говорить, как Ева ему дорога. Хомяк прижился и гуляет теперь с поводка во дворе; Кевин порой выпускает его, держа конец поводка в руке. Ева любуется на своего сына — он стал совсем взрослым, и она вновь его полюбила. А Кевин теперь всё чаще подходит к маме и говорит, что он тоже любит её. И по вечерам они часто читают книги вдвоём.