***
Большой дом большой семьи Ким всегда украшался ровно двадцатого декабря. Вся семья собиралась и шла за покупками, каждый выбирал то, что хотел повесить на высокую пушистую ёлку, которая доставала почти до потолка гостиной. Младшие дети — двенадцатилетние погодки омеги Бомгю и Кай — всегда выбирали шары, а старшие — всё остальное. Сладости пеклись всей омежьей частью семьи с Чонгуком во главе. Альф к плите подпускать было страшно. Однажды на международный день всех омег Тэхён предложил своим сыновьям-альфам приготовить для омег их семьи завтрак. Субин с Ёнджуном, конечно же, поддержали идею. Альфы проснулись пораньше, хлопоча на кухне первого этажа больше полутора часов. Выглядело всё очень красиво, омеги были очень рады подаркам и сюрпризу, поэтому, поблагодарив за всё, они сели завтракать. Ну, всё было, мягко говоря, плохо. Юнги бы сравнил это с помётом скунса, но всё равно было приятно, что о них так позаботились. Чонгук поклялся себе научить альфу готовить, чтобы в следующий раз, попробовав его еду, никто не отравился. Тэхён и Чонгук жили вместе уже больше двадцати лет, ни разу не расставались и любили друг друга невозможно сильно. С годами эта любовь только крепла. Преданные, верные друг другу родители всегда были примером для всех шестерых детей. Каждый хотел обрести такую пару. В начале семейной жизни, конечно, без скандалов тоже не обходилось, но они разрешались буквально за полчаса. На перемирие шли всегда обе стороны. Со временем они научились уступать, но Чонгук иногда — если ситуация оказывалась в критическом состоянии — вытаскивал свой главный козырь. Он просто собирал несколько своих вещей и вещей детей и говорил, что уезжает на неделю погостить к родителям, которые жили в Германии буквально на границе с Эльзасом. Это действовало всегда. Тэхён как-то раз отпустил их туда, не видя подвоха, и сразу пожалел. Было крайне сложно забрать свою семью из лап этого Цербера (так Тэхён называл отца омеги, который каждый раз упрекал его прошлыми, как он считал, «ошибками» и постоянно подкидывал колкостей, упрашивая Чонгука пожить у них ещё). После этого случая альфа очень часто соглашался на всё, лишь бы его омега не уходил к родителям. Несмотря на то, что Тэхёну уже сорок четыре, отец мужа — Хосок — до сих пор не упускает и малейшей возможности его отчитать. И будь это кто-то другой, а не родитель Чонгука, Тэхён вежливо, внятно и без зазрения совести показал бы этому старому хрычу, где зимуют раки. Папа омеги всегда смотрел на них с улыбкой и один раз, когда Тэхён с Чонгуком поссорился особенно сильно, он рассказал, почему постоянно гонял альфу. — Сынок, я хотел убедиться в серьёзности твоих намерений. Не люби ты Гуки так сильно, сдался бы ещё тогда, когда я тебя первый раз выгнал. И неудивительно. Зная репутацию Тэхёна, какой любящий папа разрешит своему чаду быть парой этого бестактного гонщика. Ещё возьмет с собой на гонку, посадит в машину, а на ум же приходит всегда что-то страшное. Вдруг покалечатся или чего хуже разобьются. Поэтому папа омеги решил выждать. Если судьба — Тэхён будет бороться. Естественно, никто не ожидал, что альфа заберет Чонгука далеко, тем более без разрешения родителей, но старший омега почему-то был донельзя спокойным за сына. Чонгук хоть и был мягким, добрым и уступчивым, но и гордостью он не был обделён и ко всему подходил с особой осторожностью, всегда хорошо обдумывая свои поступки и рассчитывая масштабы последствий. Так что, если это его выбор, он с точностью в девяносто процентов будет правильным. — Отец, гирлянда сгорела! — Бомгю подбежал к аккуратно режущему сладкий перец Тэхёну, чуть ли не плача. И отец уже собирался помочь своему сыну, бросая всё, но его остановил Намджун, закончивший вытирать тарелки. — Хён, давай я, — Тэхён возражать не стал. Намджуну он доверяет. — Гю, идём, я посмотрю. — Если что в кладовой есть две короткие, — крикнул альфа уже ушедшему Намджуну, но тот его услышал, ответив громким «хорошо». Шинковать овощи у Тэхёна получалось лучше, чем готовить. Хоть он это делал и медленно, зато очень хорошо и аккуратно. У Чонгука это всё уже было доведено до автоматизма. — Тэ, положи нож, вымой руки и идём со мной, — на сильное предплечье опустилась тонкая, любимая рука. Тэхён улыбнулся и поцеловал мужа в висок. — Мне немного осталось, закончу и сразу приду, — нежно посмотрев в его глаза, альфа не мог не сделать комплимент нарядившемуся омеге. Чёрные брюки с синей атласной рубашкой смотрелись на нём просто великолепно. Пушистые волосы уложены, на губы нанесён блеск и немного подкрашены веки. Щёки у него и так были всегда румяными. — Очаровательно выглядишь. Хорошо, что мои друзья не напросились к нам на праздник. Чонгук с полуулыбкой закатил глаза, качая головой, и выдал тихое «ревнивец». — Нет, любимый, нужно сейчас, — омеге только что позвонил Юнги, предупреждая, что через минуту они уже будут у дома. — Гуки, остался только один, — показал на единственный перец на доске большими ножом для нарезки овощей. — Хён, идём, пожалуйста, последний я сам нарежу, — никому не известно, почему «хён» из чонгуковых уст на Тэхена действует всегда по-особенному. — Хорошо, — только альфа отложил нож и вымыл руки, как кто-то нажал на дверной звонок. — Это Юн, наверное, я открою, — Чонгук еле успел остановить Тэхёна. — Давай вместе, — он тоже переживал. Сейчас будет мясо. Тэхён, положив руку мужу на талию, не стирая улыбку с лица, направился к двери, но как только она открылась, уголки губ стремительно опустились, а взгляд похолодел. — Юнги, кто это? — Ким уже пожалел, что отложил тот острый нож. Юнги сглотнул. Отец использовал полное имя омеги крайне редко. По спине Чимина пробежал холодок. Он, конечно, знал, что Тэхён настоящий альфа, но не ожидал, что он будет таким. Надменный взгляд, сдвинутые к переносице брови, губы плотно сжаты, еле сдерживавшие рвущийся наружу оскал. Отец омеги был почти на голову выше Чимина, а ещё этот прожигающий взгляд от которого хотелось спрятаться. Альфа надеялся, что его крови сегодня много не прольют. — Тэхён, потом, — Чонгук положил свою ладонь поверх сжимающей его бок руки и притянул сына к себе. — Ну же, заходите. Чонгук, проигнорировав злой взгляд мужа, убрал его руку и пошёл принимать гостя. — Чимми, здравствуй! — Здравствуйте, счастливого Нового года! — Чимин протянул большой букет цветов, широко улыбаясь, и тут же почувствовал, как его упрямо взял за руку Юнги. Тэхён начал терять терпение. — Ким Юнги, ты кого привёл в дом?! — голос Тэхёна автоматически стал ниже и грубее, дыхание начало учащаться от растущей злости. Рядом с его сыном альфа. Рядом с его невинным цветочком этот грязный сорняк. — Отец, это… — Пройдёмте в гостиную, — не дал договорить сыну Чонгук, взглядом говоря «не сейчас», и первым вышел из прихожей. — Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Чонгук! — Тэхён в несколько шагов перегнал омегу, не понимая ситуации. Сразу выгнать парня он не мог — не хотел повторения своих ошибок. Как-то Джин пришёл домой с каким-то альфой после пар в институте, тогда Тэхён только вернулся с работы, а Чонгук пошёл с Субином и Ёнджуном к соседу-омеге помочь достать котёнка. И как только глава семейства увидел альфу рядом со своим сыном — сразу выставил его за дверь, не разрешая даже объясниться. Благо, Чонгук с мальчиками уже возвращался и завёл своего дрожащего от холода племянника в дом. Тэхёну было неловко. Это уже был не первый раз, когда он умудрился оплошать перед семьёй омеги. В тот год семья Чон переехала с Кореи. Поэтому, вспомнив этот случай, Ким решил сначала узнать, кто этот альфа. Раз Чонгук назвал его «Чимми», то он скорее всего кем-то ему приходится. — Тэ, сейчас, — Чонгук похлопал по часто вздымающейся груди Тэхёна, легко клюнул в сжатые губы и ушёл звать Намджуна и детей, чтобы познакомить с гостем. — Здравствуйте, мсье Тэхён, — вежливо поздоровался Чимин, проходя с Юнги в гостиную. Отвечать ему не спешили, всё ещё зло сверля взглядом. Когда все собрались на большом диване у камина, по очереди поздоровавшись с Чимином, Чонгук обратился к сыну. — Ну, Юнги? — названный начал нервничать ещё сильнее. — Эм, семья, это мой п-паре… — омега не успел договорить, испугавшись вскочившего с места отца. — Что?! — сказать, что Тэхён был в шоке, — ничего не сказать. Глаза потемнели, желваки заиграли, кулаки сжались. Казалось, что он вот-вот набросится на молодого альфу. — Юнги, что это?! — Тэхён, успокойся, — Чонгук потянул мужа за руку, но тот не поддавался. Все слова сказать боялись. Отец в гневе был страшен. Хоть дети и знали, что им он никогда в жизни не навредит, но дрожь в теле контролировать было сложно. — Ты знал? — он даже не смотрел на своего омегу, не сводя взгляд с не так яростно смотрящего в ответ альфы. — Ты знал, что этот щенок встречается с моим сыном? — Да, знал. Тэхён, нет причины так злиться, — ласково сказал омега. — Нет причин? Чонгук, какого х… — Тэхён, тут дети! — альфа зло зыркнул в сторону мужа, но заканчивать своё предложение не стал, большими шагами подошёл к Юнги, небольно, но крепко хватая за руку, чтобы отцепить от Чимина, и потянул на себя. — Вон пошёл отсюда, — тоном, не терпящим возражения, сказал Тэхён, пугая своим заявлением сына. — Отец! Я люблю его! — Юнги, тебе всего семнадцать, а ты привёл в дом альфу. Это как понимать вообще? — Тэхён уже не сдерживал рычание. Терпкий винный запах начал заполнять комнату. — Тэ, пойдем, пожалуйста, я тебе всё объясню, — Чонгук подошёл к мужчине, чтобы попытаться успокоить. Если Тэхён перестанет себя контролировать — катастрофы не избежать. — Я не оставлю этого альфу, — сказал пренебрежительно, кивая в сторону не смеющего перебить его Чимина, — наедине со своим сыном. — Юнги, иди, пожалуйста, с Джином на кухню. Чимми, садись на диван к Наму. Мы поговорим и придём, — дав указания детям, Чонгук утащил не перестающего возмущаться Тэхёна наверх в их спальню. — Чонгук, я жду, — строго сказал Тэхён. Чонгук тоже начал бы дрожать, если бы их знакомство не длилось почти четверть века. — Тэ, ну дай ты Юнги немного свободы. Ты же его задушишь своей гиперзаботой! — Это я его задушу?! Он ребёнок ещё, за ним глаз да глаз. Сколько в мире альф, которые думают только членом, — Чонгук выбрал не ту тактику. — Милый, умоляю, не злись, — омега, закусив губу, приблизился к Тэхёну и взял его за руку. — Садись, я сделаю тебе массаж, — повёл его к кровати и надавил на плечи, заставляя сесть на мягкий матрас. — Гуки, как не злиться? Наш сын привёл домой какого-то подростка, — сказать «своего парня» у Кима не поворачивается язык. Он так оберегал своё чадо. Где он не доглядел? — Он не подросток, ему уже двадцать два, — Чонгук встал позади и начал маскировать широкие напряжённые плечи. — Что?! У них, чёрт возьми, разница в пять лет! Чонгук, пять! — альфа вскочил с кровати, отчего омега чуть не свалился на пол. — Гуки, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Тэхён, взяв руки омеги в свои. — Прости, я сегодня сам не свой. — Тэ, давай просто хорошо проведём этот праздник, Чимин хороший парень. Ты думаешь, я разрешил бы им встречаться, если не был в нём уверен? — Чонгук обхватил ладонями лицо своего мужа и любовно поцеловал тёплые губы, на что Тэхён, громко выдохнув, посадил омегу себе на колени, невесомо поглаживая округлые бёдра. Нежное сминание губ заставляло сердца обоих трепетать. Поцелуй был таким мягким и чувственным, таким сладким. Для альфы его омега был самым вкусным пироженым. Ким зубами оттянул нижнюю губу, хватая тонкую талию Чонгука, и углубил поцелуй, проскальзывая языком в приоткрытые губы. Омега совсем негромко простонал, возвращая Тэхёна в реальность. — Внизу дети. Если мы продолжим так целоваться, я за себя ручаться не смогу, — альфа влюблённо смотрел на мужа, удивляясь своей везучести. Женитьба на омеге и рождение детей — самое лучшее, что произошло с ним в жизни. — Да, — заторможенно ответил Чонгук. — Д-да, ты прав. Нам пора спускаться, — омега уже собирался встать, но его снова затянули в быстрый, мокрый поцелуй. — Люблю, — отстранившись, сказал Ким и провёл пальцем по нижней губе пунцового омеги. — Помада стёрлась. — У тебя на губах есть немного моей помады, — прыснул Чонгук и подошёл к прикроватной тумбе, чтобы достать влажную салфетку и стереть с губ блеск. — Тэ, ты же дашь шанс Чимину? — омега повернулся к альфе, ожидая ответа. — Я попробую.***
Внизу ситуация была такой же, как и до ухода родителей. Только вместо одного недовольного взгляда Тэхёна были два недовольных взгляда двадцатилетних Субина и Ёнджуна — старших братьев-альф Юнги. Хоть они и не были настроены так враждебно, как их отец, но тоже были возмущены тем, что их младший брат завёл парня. Плюс ко всему они ничего о Чимине не знали, чтобы быть за Юнги спокойными. — Су, Ён, вы сейчас в нём дыру просверлите, — Намджун с улыбкой смотрел на альф, вспоминая день, когда с ними знакомился. Тогда они даже и парой слов не перемолвились, и кто бы мог подумать, что Намджун спустя каких-то полтора года станет человеком, которому они смогут доверить всё. Все проделки, первые омеги, плохие оценки. Первым обо всём узнавал Намджун. — А какого хрена он тут? — сказал Ёнджун, скрестив руки на груди. — Услышит тебя отец, потом получишь. Что вы пристали все к нему? — Бомгю, как и все омеги в доме, был за Чимина. — Я не хочу больше здесь находиться. Кай, пойдём на кухню, — омега встал, взял за руку брата и с гордо поднятой головой пошёл к Джину и Юнги. — Эти альфы такие странные! — Кай стукнул кулачком по столу, за которым сидели омеги, и, пыхтя, по-султански уселся на стул. — Они взрослые, поэтому странные и скучные! — Ребята, не злитесь на них. Они же заботятся о нас, — с улыбкой сказал Джин, закидывая в рот маршмеллоу. — Что-то родители долго, — Юнги нервно теребил в руках край свитера от сильного волнения. Если отец не согласится, он не знает, что делать. И ему перечить не хотелось, ведь он это делает не со зла, и Чимина бросить он не мог. — Папа всегда успокаивает отца очень долго, — Бомгю закатил глаза, вызывая смех у старших омег. — Не переживай, Юнни-хён, если отец не согласится, я помогу вам сбежать! Эх, романтика, — омега театрально приложил ладонь к груди и громко вздохнул, уворачиваясь от объятий. — Мой проказник! — звонко поцеловав в щёку, Юнги отпустил сморщившего нос омегу. Юнги очень любил своих братьев. Они о Чимине узнали самыми первыми. Не осудили, ни в чём не упрекнули, одаряя своей поддержкой. Потом все, конечно же, расспросили омегу обо всём и, когда увидели, с каким воодушевлением Юнги рассказывал про своего альфу и как сияли его глаза, не могли сдержать счастливых улыбок. — Вас зовут в зал, — Намджун не стал заходить, а просто постучал по двери. Джин тут же спрыгнул со стула и подбежал к двери, чуть ли не выбивая её. — Что там? Всё плохо? Отец до сих пор зол? — посыпались вопросы на испуганного Намджуна. — Думаю, всё нормально. Он был в более-менее хорошем настроении. — Я знал, что папа справится, — задорно подмигнул Юнги Джин и жестом указал поторопиться. Между гостиной и кухней был небольшой, но широкий коридор с самыми разными картинами. Чонгук полюбил рисование ещё во время своей первой беременности. Дома было скучно, муж целыми днями пропадал то на работе, то на учёбе. А взрослый сосед-альфа был художником и не давал омеге скучать, показывая, как можно выплеснуть свои чувства на холст с помощью кистей и красок. Тогда и появилось большинство этих картин. Тэхён первое время ходил недовольный тем, что его омега проводит с чужим альфой так много времени, и уже хотел серьёзно поговорить с обоими, но в последний момент одумался. Одумался, когда увидел этот заляпанный в красках зелёный комбинезон, в котором Чонгук был похож на колобка, увидел эти искристые глаза, услышал эти воодушевленные речи о том, как тому нравится рисование. Он впервые осознал, что этот омега бросил всё и уехал с ним в совершенно чужой город, практически в неизвестность, он носит под сердцем его ребёнка. Он любит его в конце-то концов. Как можно сомневаться в его верности? Тогда альфа стал ещё больше заботиться о своём персональном счастье и стал чаще проявлять свою любовь в маленьких подарках. Новые краски, разные кисти, цветы, сладости. И с каждым разом замечал, как Чонгук становится счастливее. Ему, конечно же, было трудно. Он знал Тэхёна не так хорошо и часто думал о правильности своего решения. Но тем не менее в его голове и мысли о сожалении не проскользнуло. То, как Тэхён интересовался тем, что нравится ему, как переживал по малейшему поводу больше, чем сам Чонгук, очень льстило. На стенах даже есть несколько работ альфы, но все гости почему-то думали, что это рисунки детей. И Тэхёна это ничуть не обижало. Чонгуку понравилось, он оценил, и это было самым главным. — Отец? — Юнги облегчённо выдохнул, когда увидел лёгкую, еле заметную улыбку на губах родителя. Тэхён не знал, что сказать, и просто легко кивнул, этим жестом давая неоднозначный ответ. — Дети, еда почти готова, расставьте тарелки, пожалуйста, будем ужинать, — сияющий Чонгук забрал омег снова на кухню, распределяя задания. — Ну, парень, рассказывай, — лицо Тэхёна в мгновение ока переменилось на не такое устрашающее, как в первый раз, но не менее недружелюбное. — Пак Чимин, младший повар в ресторане «Retrouvailles», двадцать два года, — альфа старался не показывать своё волнение, уверенно смотря прямо в глаза Тэхёну. — Теперь ясно, где вы познакомились. — Да, Юнги часто посещал это место. — Продолжай. Этот двадцатиминутный разговор давался Чимину очень трудно. Колкие фразы, подводные камни, Тэхён всячески старался сделать все, чтобы этот альфа чувствовал себя максимально некомфортно. Спасением для Пака стал Чонгук, который угостил альфу своим фирменным печеньем с маскарпоне и позвал всех за большой стол в другом конце гостиной. Вообще, дом семьи Ким был достаточно большим для Страсбурга — всё-таки шесть детей — и включал в себя большую гостиную, кухню на первом этаже, спальни, кабинет альфы и гостевые комнаты — на втором, и игровые комнаты на третьем. Когда они только решили купить два фархверковых домика и объединить их в один на улице Петит Франце — было это чуть больше одинадцати лет назад, когда родились Бомгю и Кай — Тэхён и Чонгук договорились, что весь дом, кроме кабинета альфы, Чон обустраивает по своему вкусу. Так и получилось, что все комнаты, кроме одной на втором этаже, были достаточно светлыми и очень уютными. Все сели за стол, начиная трапезу. Ужин проходил относительно спокойно, пока непривыкший к тишине Бомгю не обратился к Юнги. — Ну, хён, расскажи, как вы познакомились! — омега смущённо улыбнулся на такую просьбу и посмотрел на Чимина, который сидел почти на другом конце стола. Туда его провёл, конечно же, Тэхён. — Да, Юнги, расскажи, — поддержал младшего брата Джин. Все, кроме трёх альф, знали, как пара познакомилась, но если Тэхён захотел бы узнать, он просто закидал бы именно Чимина провокационными вопросами. Поэтому лучше рассказать так. — Мы познакомились в ресторане, где работает Минни, — Тэхён скривил лицо от того, как назвал Юнги альфу, но переживать не стал. — Я захотел лично поблагодарить повара за вкусную еду. Ну, и так каждый раз, пока мы не обменялись номерами. Ох, уже полгода прошло, — а вот это отец проглотить не мог. — Полгода? — альфа сжал в кулаке вилку и большим пальцем надавил на ребро зубцов, отчего она скривилась, сложились почти в девяносто градусов. — И какого… чёрта я узнаю об этом только сейчас? Даже представить не могу, что у вас могло произойти за эти полгода! — к концу предложения голос Тэхёна сорвался на грубый крик. — Отец, ничего не было! Ты что?! — у Юнги снова начали дрожать руки. Кажется, сегодня умрёт не одна тысяча его нервных клеток. — Я не знаю, Юнги, не знаю, — мужчина тяжело дышал, пытался совладать с гневом, но не был уверен, что его терпения хватит надолго. Он совсем не думал, что его сын является чьим-то омегой уже шесть месяцев. Как он это упустил? Охрана постоянно должна была быть рядом и докладывать ему обо всём. Сегодня же нужно уволить их к чертям собачьим. — Тэхён, спокойно. — Ты мне не веришь? Чонгук и Юнги сказали одновременно. — Я уже никому тут не верю. С меня хватит этого спектакля, — Тэхён встал с места и внимательно осмотрел всех. — Ты, — указал пальцем на Чимина, — за дверь и на все три стороны, а ты, — указал уже на Юнги, — под домашним арестом, — альфа собирался подняться наверх, но услышал плачь. — Вот так всегда! Ты никогда не даёшь мне свободы! Я жить хочу нормально, как все! Ты мне этого не разрешаешь, что мне делать тогда? — парень кричал, прерываясь на громкие всхлипы. — Мне надоело это! — Я тебя оберегаю, как ты этого не понимаешь?! Тебе семнадцать всего, не забывай. Ты на целых пять лет младше этого. Ты хоть знаешь, что он может просто пудрить тебе мозги? — Тэхён отступать не намерен. Слёзы своих омег ему, конечно, делали больно, но так просто пустить эту ситуацию на самотёк он не мог. — Я люблю вашего сына и не дурю его, — в разговор вступил Чимин и подошёл к своему омеге, прижимая того к себе. Глаза Тэхёна потемнели от злости. — Руки свои от него убрал, пока я их тебе не вырвал, — сквозь зубы медленно приказал Тэхён. И Чимин убрал, взял ладонь омеги и отходить не спешил. — Мсье Тэхён, Юнги прав, мы не заходили дальше поцелуев, — зря альфа это сказал. — Ты посмел его целовать, щенок?! — Тэхён после услышанного почти набросился на Чимина, но был вовремя остановлен Юнги и Чонгуком. — Отец, сейчас не то время! Целоваться — это нормально. И кто бы говорил. Не вы ли с папой занялись сексом до свадьбы? — вытерев сухой салфеткой слёзы, омега, положив руки на бока, изподлобья смотрел на отца. — Юнги! — Чонгук, удерживающий Тэхёна за плечо, был ошеломлён таким поведением. Остальные боялись вмешиваться, дабы не усугубить ситуацию. — А что? Поймите уже, я взрослый человек, я могу сам принимать решения! Почему я не могу быть счастливым? Почему не могу просто радоваться жизни с любимым человеком? — Юнги сдерживался, как мог, чтобы снова не зарыдать. Тэхён это прекрасно видел, а ещё видел, как Чимин пытался успокоить омегу. — Отец, не веди себя как… — парень не мог подобрать слова, — как старик! Я же люблю тебя! Ты знаешь, как я дорожу твоим мнением. Но, пожалуйста, я прошу тебя, умоляю, не надо рушить мою жизнь. Я надеялся, что ты примешь нас. Я надеялся на тебя. О-Отец, — у омеги не получалось остановить поток слёз, пелена на глазах не давала увидеть всё сожаление, отразившееся на лице Тэхёна. Альфа понял многое. Юнги уже не тот маленький ребёнок, который любил засыпать именно с ним. Не тот пухлощёкий омега, который любил сладости из магазинчика напротив. Не тот семилетний мальчишка, который любил слушать его сказки, в которых всегда был главным героем. Не тот десятилетний проказник, который любил рисовать на его рубашках. Не тот четырнадцатилетний подросток, который любил делать с ним уроки, потому что папа к учёбе относился с излишним фанатизмом. Он вырос. Как бы больно не было это признавать. Тэхён не был готов к этому. Ему даже в голову не приходила мысль, что его сын так быстро повзрослеет. Какой он вообще отец, если стал причиной слёз своего сына? Он совсем не был рад, что рядом с Юнги постоянно будет мелькать этот альфа, но всё-таки стоило попробовать дать им шанс. — Я ужасный отец. Ты прав, я не должен вам мешать. Ты уже можешь делать выбор сам, сынок, — Юнги пришёл в себя и, смахнув слёзы, испуганно посмотрел на отца. — Отец… — Да, Юнги, я не мог осознать, что ты уже стал большим мальчиком, — Тэхён слабо улыбнулся и обратился к Чимину. — Волосок с его головы упадёт — посажу тебя в клетку и сброшу с моста Corbeau перед площадью*, — все знали, что он не шутил. — Отец! — омега подбежал к Тэхёну и крепко обнял. — Отец, прости, я не хотел тебя обидеть! Ты самый лучший отец! Прости! — Юн-а, ты ничуть меня не обидел, — мужчина успокаивающе гладил по худой спине сына своей большой ладонью, мягко целуя блондинистую макушку. — То, что я вам разрешил встречаться, не значит, что я полностью перестану тебя опекать. — Я должен был сказать раньше, — голос дрожал, омега всхлипывал и даже не старался сдержать свои рыдания. — Да ну, теперь я знаю, что чувствовал Хосок-хён, — засмеялся Ким, вспоминая своего тестя. Чонгук не может уже смотреть на это и обнимает своего мужа и сына. К нему присоединились и младшие альфы, и Кай, и даже Бомгю, всё же пробурчав свою коронную фразу: — Телячьи нежности я не люблю, но сегодня можно, — омега улыбнулся, когда его крепко обняли, и даже чуть не пустил слезу, понимая, какая прекрасная у него семья. И только Чимин стоял в стороне, неловко сцепив руки в замок. Ему было радостно наблюдать, как всё закончилось. Он хотел бы стать частью этой большой семьи. — Чимми, идём к нам, — папа Юнги подозвал альфу, но тот не решался подойти, переводя взгляд то на Чонгука, то на вновь недовольного Тэхёна. Отец омеги сжал губы, что-то обдумывая, и, откашлявшись, всё же сказал: — Ладно, идём к нам, Чимин, — альфа первый раз назвал его по имени. Не «этот», не «парень», не «щенок», а «Чимин». Было очень приятно, что отец твоего омеги смог тебя принять, поэтому Пак сразу подошёл к раскрывшим для него руки Кимам и уже хотел обнять Юнги, но предупреждающие взгляд Тэхёна заставил обнять Субина, который чуть не задохнулся от возмущения, но не сказал ничего, боясь испортить момент. — Уже почти восемь, может, посмотрим фильм? — Чонгук посмотрел на своего тяжело вздохнувшего мужа. — Опять «Один дома»? — Не опять, а снова, — ответил за папу Бомгю, предвкушая грядущий просмотр любимого фильма. — Думаю, Чимину уже пора, — Тэхён не считал молодого альфу достаточно «своим» для этой семейной традиции. Лицо Пака вдруг побледнело, он попросил провести его в ванную, схватившись за живот и сильно прижав рот ладонью. Все испугались за альфу, не зная, из-за чего такое произошло. А альфу рвало и очень сильно. — Я надеюсь, ты его не отравил? — Чонгук строго посмотрел на Тэхёна, который возмутился до глубины души, что ему прописали такой гнусный поступок. Омега ничего не ответил, с прищуром глядя на мужа. За Чимином в туалет полетел и Намджун. Вот тогда Чонгук всерьёз задумался о причастности Тэхёна ко всему этому. Тот клялся, что ничего не делал и это не его вина, и омега обещал поверить ему, но с одним условием. Чимин останется у них на ночь. Тэхён сопротивлялся, как мог, но в конце концов не смог отказать, выдвигая ответное условие, что Пак спать будет с ним, а Чонгук пойдёт к Юнги. Омега на это заявление устало закатил глаза, отправляясь с детьми убираться на кухне, пока альфы будут настраивать телевизор на третьем этаже и создавать удобства для простмотра. За уборкой Джин заметил на дне стаканчика немного маскарпоне и по привычке посмотрел на дату упаковки. Срок хранения был истёкшим. Омега тут же понял, что стало с альфами, и, улыбаясь, вспомнил, как папа гнал на отца и обвинял его во всём. — Пап, сыр был просроченный, — Джин показал баночку и заметил, как начали увеличиватся глаза Чонгука. — Diable, и как я не посмотрел на срок годности? — папа выругался, вызывая смех у омег. Ситуация была смешной. Намджуну Джин запрещал есть сладкое, так как они сидели на диете, поэтому альфа втайне таскал любимые печенья, которые и подарили ему долгие объятия с унитазом. Тэхён долго подкалывал мужа этим, но смолк после угрозы недельным отсутствием поцелуев и близости. За четыре часа они смогли посмотреть две части. Потом Субин, ворчавший, что даже у Юнги есть парень, разливал шампанское по бокалам и подавал его взрослым, а Юнги — младшим омегам по апельсиновому соку. Юн, конечно же, повозмущался и сидел, надув губы, когда на эти возмущения лишь посмеялись, но быстро забыл о случившемся, наблюдая за своей счастливо и непринужденно болтающей семьёй. Сейчас, в окружении дорогих сердцу людей, ему было как никогда тепло и уютно. За вечер и ночь Тэхён ещё не раз напомнит Чимину что будет, если позволит себе больше, чем следует, или обидит Юнги. А с Чонгука он ещё бессовестно будет выпытывать восполнение морального ущерба за за ложные обвинения.