Закон Комплементарного Сочетания

— Хей, Фиолетовый, — прошептал Желтый. Медик не отозвался. Уморенный ночью, он впервые спал так тихо и спокойно, уткнувшись носом в одеяло. Инженер был его соседом и мог с уверенностью сказать, что раньше ученый или вздрагивал во сне, шепча какие то неразборчивые слова, или сразу вскакивал посреди ночи с шумным вдохом, а то и вовсе не ложился. Сейчас он был недвижим и набирался сил, правда, за ночь пару раз всё-таки произнес «Почините связь» и «Она невиновна», но и только. Желтый перебирал его волосы, и вдруг заметил ещё один шрам у виска, идущий по касательной и спрятанный среди волос. Дыхание щемило, когда инженер задумывался о всех этих ранениях. Тело Фиолетового было усыпано ими — беспорядочные рубцы на спине, словно его кидали на стеклянные осколки, там же ожог, который продолжился вплоть до локтя правой руки, шрам от пули на бедре, режущие полосы — все зажило ещё очень давно, но следы всегда напоминали о случившемся. Тихо позвав его еще раз и убедившись, что Фиолетовый отрубился до полудня, Желтый улыбнулся, поцеловал его в макушку и тихо встал с кровати, не забыв укрыть медика дополнительным пледом. Подняв фиолетовую форму с пола, блондин сразу достал бумажник из кармана. Развернув, он уже внимательнее смог разглядеть фотографию медика и его невесты за пластиковым окошком. Инженер простоял так полторы минуты, завороженно смотря на искреннюю улыбку фиолетового, но когда взгляд скользнул по девушке рядом, из-за которой ученый и выглядел таким счастливым, в груди что то больно отозвалось. Смотреть на фотографию больше не хотелось. Вытянув пропуск, он бросил бумажник рядом с формой и вышел в пустой коридор. Желтый огляделся и сразу понял, что ему никто не помешает. Вибрации шагов отдавались далеко в навигации и хранилище, а остальная часть команды крепко спала в каютах — в конце концов, сегодня был «типа выходной». Уверенно войдя в медпункт, инженер, не включая света, осмотрел помещение. Лаймовый спал под тремя одеялами, все еще с температурой, и прибытие космонавта совершенно не заметил. Вдоль стен стояли знакомые шкафчики и приборы, и вот взгляд зацепился за нужные образцы на рабочем столе Фиолетового. Ловко обойдя спящего геолога, Желтый плюхнулся за стол и прокрутился в кресле, а Лаймовый даже бровью не повел. Задорно хрустнув пальцами, инженер просмотрел все пробирки с кровью через стекло шкафчика, в котором поддерживалась холодная температура, и без особых затруднений нашел нужную. Усмехнувшись маленькой победе, он использовал пропуск медика и достал образец крови Лаймового. Под паролем были только самые опасные вещества и криокамеры — все остальные доставалось весьма просто с помощью пропуска, в чëм Желтый не раз убеждался, когда работал вместе с Фиолетовым. Всë-таки было прекрасно, что Фиолетовый осматривает всех космонавтов раз в две недели, берет кровь и сканирует экипаж на наличие всяких болезней — такая простая установка от руководства, а сколько проблем для неопытных предателей, которые не могут в течение долгого времени поддерживать человеческий облик. Бывает, что медики первыми и дохнут в экспедициях от того, что при сканировании какого-нибудь лже-космонавта, аппарат выдает какие-то невъебенные результаты, вроде отсутствия кровеносной системы или наличия трех сердец. Оранжевого и Желтого такие проблемы не касались — связист опытен в контроле своего тела, а инженер и вовсе почти человек, так что такие осмотры хоть и напрягали, но не представляли угрозы. И вот, по удачному стечению обстоятельств вкупе с планом Оранжевого, в котором числился пункт «Желтый должен позарез достать образец крови геолога», следующий осмотр будет только через неделю — а за это время Желтый успеет не только сделать свой состав крови идентичным Лаймовому, но и вернуть все как было. Желтый попробовал пару капель и сидел некоторое время неподвижно, анализируя вкус и состав. Группа крови, резус фактор, количество сахара — все считывалось и запоминалось, любая маленькая деталь не оставалась незамеченной. Однако, космонавт вдруг почувствовал, как что-то громко упало. Инженер вдруг выпрямился, тщательно вслушиваясь в звуки корабля. Да, слух не обманул: Синий, насколько инженер мог догадаться по походке, выходил из хранилища наверх, а там наверняка зацепился за какой-то ящик. Будет проблематично, если он вдруг решит посмотреть расположение экипажа на корабле, поэтому Желтый быстро засунул образец обратно в шкафчик, вернул кресло в прежнее положение и буквально перепрыгнул через до сих пор спящего геолога, выбегая из медпункта. Процесс изменения крови завершится примерно через два дня. В это время окончательный обрыв связи будет лежать на плечах Оранжевого, а геолог вряд ли успеет выздороветь. На полпути к каютам, инженер вдруг остановился. Над головой словно загорелась лампочка и он молниеносно развернулся и побежал в столовую, а после вернулся с двумя кружками. Когда Желтый зашел к себе, Фиолетовый еще спал и даже не шелохнулся. Инженер засунул пропуск обратно в бумажник и спрятал в карман, будто ничего и не случилось, бесшумно поставил кружки рядом на тумбочку и сел рядом с кроватью. Космонавт тихо посмеялся от умиления, смотря на спящего учёного напротив, и взъерошил его мягкие черные волосы. Медик насупился, проворчал что-то сквозь сон и спрятался под одеяло. Тут Желтый не смог сдержать смешка и придвинулся ближе к Фиолетовому. — Поверь, я не хочу тебя будить, — начал Желтый, слегка покачав медика за плечо. Тот опять что то промычал, но из укрытия не вылез. — Но сегодня день погрузки, и ты как один из главных должен там быть. Фиолетовый застыл, переосмысливая слова, и осторожно, щурясь от яркого света, опустил одеяло. Медик хмуро глядел на Желтого, силясь вспомнить всё то что произошло вчера и прийти в себя, бегло оглядел комнату, а потом задал один вопрос. — Время? — Десять двадцать. Фиолетовые глаза в этот же момент распахнулись, и медик одним махом вскочил и откинул одеяло в сторону. — Твою мать! — выдохнул он, на ходу схватив штаны с пола и уже оказавшись перед зеркалом. — Мы же приземляемся через два часа, я уже должен был быть… — Да успокойся ты, — расслабленно сказал Желтый, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как Фиолетовый судорожно шныряет по комнате в поисках одежды и бежит обратно к зеркалу, пытаясь привести себя в божеский вид, но если заспанные глаза он, как всегда, скроет очками, то вот взъерошенные волосы и искусанные губы так просто не спрячешь. — Поверь, половина команды еще даже глаза не откры… — Желтый, ты засранец! — вскипел Фиолетовый, смотря через зеркало на яркий засос прямо под ухом. Внутри инженера что-то собственнически заурчало, когда он окинул медика взглядом с ног до головы, изучая каждую метку на его теле и вспоминая каждый стон. — Где блять кофта?! Желтый ухмыльнулся и молча качнул головой в сторону кровати. Она так и осталась привязанной к изголовью. На щеках Фиолетового слегка вспыхнул румянец, и он дëргано стал отвязывать её под тихие смешки инженера. — Мне надо говорить с людьми со станции, а ты морские узлы вяжешь… — ворчал под нос медик. — Брось, всё равно ты будешь в скафандре, — пожал плечами Желтый, и протянул горячую кружку. — Держи, я даже булочку прихватил. — Завтрак в постель? Как мило, — цыкнул Фиолетовый, но всё-таки упал рядом на кровать и принял угощенье. Впрочем, едва отпив, он вдруг распахнул глаза и поперхнулся. — Пхе, господи, что это за отрава? — пытался прокашляться Фиолетовый. Инженер изогнул бровь. — Эм, обычный чай, — недоуменно промолвил Желтый. — Если это не чай со вкусом цельнозернового кофе, то можешь даже не предлагать, — медик встал с койки и, видимо, пошел за скафандром в свою комнату. — Но это полезнее для организма, чем… Фиолетовый шикнул и с прищуром посмотрел на него, прежде чем хлопнуть дверью. — Хочешь на моё место медика? Ради бога.

***

— Ты странно выглядишь. Всë в порядке? — спросил Красный, нахмурившись. — Я всегда похож на труп больше, чем он сам, — отмахнулся Фиолетовый, печатая в планшете Розового какие то данные и указания. — В том-то и дело, что сегодня ты похож на труп меньше обычного. Красный внимательно оглядел медика с головы до ног, а тот старался держать себя как обычно и игнорировать сканирующий взгляд. И несмотря на то, что скафандр скрывал всё его тело, а засос был спрятан под высоким воротником формы и волосами, само положение медика, его голос и осанка выглядели живее обычного. — Я просто выспался — произнёс Фиолетовый, все также не поднимая головы. Капитан вскинул брови, но вскоре сам отвлёкся на Синего и Зеленого, которые опять начинали трепать друг другу нервы спозаранку. Вроде, Синий сказал что Зеленый провёл неправильную опись груза, а тот, как всегда, «срезонировал». — Впервые слышу это. Обычно ты высыпаешься только в криокамерах — проговорил Капитан в сторону, на ходу готовясь растаскивать заместителя и инженера в стороны. Когда тот ушёл, Желтый резво встал сзади ученого и произнёс: — Впервые? Да я прям колдун — тихо хмыкнул Желтый. Пальцы медика дрогнули над клавиатурой. Не долго думая, пока Розовый не вернулся за своим планшетом, Фиолетовый тайком дал подзатыльник инженеру. — Если хоть одна живая душа узнает, клянусь… — Да за кого ты меня принимаешь? Фиолетовый поднял на него глаза и изогнул бровь, немо говоря «лучше тебе не знать за кого». Желтый снова отметил, что без зеркальных очков ему идёт куда лучше. «Надо сломать их к черту». Через некоторое время Красный позвал всех к себе и снова объяснил установки, даже подняли больного Лаймового с покрасневшими глазами. Ничего необычного не должно было случиться, просто они доставляют на эту забытую богом — но не организацией «Мирай» — планетку груз, а взамен получают другой, со «всякой жратвой и запчастями», как выразился Зеленый. Некоторое время они будут держать связь с этой станцией, а потом наступит долгожданная для предателей «точка невозврата». Но сегодня все те, кто не участвуют во встречи с экипажем станции, просто слоняются по кораблю и ничего не делают, и это было прекрасно. — А они знают, что среди нас предатели? — тихо прохрипел Лаймовый, тревожно смотря через стекло в космос. — Хрен бы нас на посадку пустили, если бы знали — фыркнул Зелёный и скрестил руки на груди. — Тогда прощай и груз, и премия. А я на этой посудине ради последнего. Розовый, услышавший диалог, насупился. — Счастье не в деньгах — буркнул он. — А в их количестве — цыкнул Фиолетовый и надел шлем, игнорируя череду осуждающих взглядов. Он просто издевался.

***

Может, Желтый действительно переборщил, или просто не подумал о последствиях, когда играл на нервах Красного. Потому что когда оставшаяся на корабле часть экипажа разбрелась по коридорам отдыхать, Капитан перед уходом торжественно вручил Желтому не хреновенький такой табель с заданиями. Инженер минуты три стоял с открытым ртом от такой наглости, переводя взгляд с табеля на Капитана и обратно. Тот приковывал к полу металлическим взглядом, как если бы кувалда упала на голову с многоэтажки — увидь экипаж Говарда впервые, то приняли бы за предателя по причине «у него взгляд убийцы!». Спорить бессмысленно, призвать к справедливости — смешно, Красный даже слушать не будет и надбавит ещё заданий. Когда Желтый прожигал взглядом спину Капитана, ушедшего с Фиолетовым и Зелёным в сторону космической станции, к нему подошёл связист. Оранжевый взял его табель и присвистнул. — Ты как та рабыня у людей. Забыл как называется… — Золушка? — подсказал Желтый. Связист плохо знал человеческую культуру. Оранжевый щелкнул пальцами. — Да, точно. — А ты тогда моя фея крестная? — весело прищурился инженер. — Кто? Желтый закатил глаза с шумным вздохом, безнадежно махнув на него рукой. — Проехали. Будешь помогать мне, иначе я до утра не закончу. И всё-таки, Желтый ненавидел Красного. Засыпать инженера заданиями, когда остальной экипаж, даже Синий, развлекался в столовой, было как минимум нечестно. Максимум — по свински жестоко. В хранилище слышалось копошение машин и перестановка груза — ужасно громкие звуковые вибрации раздражали до скрежета зубов, несмотря на то что хранилище фактически загерметизировали ото всех коридоров. Кипишь продолжался вплоть до конца дня, так что увидь Желтый капитана в поле зрения, он бы на нервах кинул в него ящик с инструментами. Благо, Зеленый вернулся раньше и сказал, что Красный с Фиолетовым задержаться на станции, так что преждевременное убийство откладывалось. Щиток сзади звучно закрылся — Оранжевый закончил с откалибровкой датчиков. Желтого, честно говоря, утомляло втихую ломать всякие электросистемы, отрубать свет, а потом чинить это по приказу. Оранжевый делал подобное по мелочи: то там файлы удалит, отчего экипаж потом бегает по всему кораблю и скачивает их обратно, то связь отрубит в ненужный момент. — Они вернулись, — вдруг сказал связист, повернув голову в сторону хранилища. Желтый молча кивнул, тоже почувствовав шаги. Весь экипаж уже давно спал, кроме, пожалуй, Синего, который решил дождаться Капитана, так что весь корабль замер в долгожданной тишине и жужжании приборов. Желтый долго вслушивался в уходящие в сторону щитовой шаги, пока не проткнул своим вопросом застывшее безмолвие. — Белый знает? Он не смотрел на собрата, итак понимая что у связиста то самое жуткое выражение, которым можно доводить людей до инфаркта — кстати, интересный способ убийства, на Лайме бы сработал. — Узнает — бесцветным голосом произнёс Оранжевый. — И что ты ему скажешь? Убедишь что не опасен и завлечешь на свою сторону? Или будешь шантажировать? — Желтый скептически относился к такому решению, хотя и не отрицал что лишнее прикрытие не помешало бы. Всегда круто жить, зная что есть влюблённый Белый, который может обеспечить тебе липовое алиби. Неожиданно, сердце кольнула мысль: «Было бы все проще, если бы Фиолетовый знал что я предатель?» Ответ предчувствовался неутешительный, и как в подтверждение, Оранжевый холодно произнёс: — Шантаж или убеждение, но для тебя это бессмысленно, — отрезал всякую надежду связист. Желтый пожал плечами. — Любого напугай как надо, и он согласится на все твои условия… — Ты знаешь, что не он, — перебил Оранжевый. — Не он и не Красный. — Ну тебе-то явно виднее! Ты же два года с ними работал, — взмахнул руками Желтый. — Знаешь что он сделал на одной из экспедиций? — серьезно продолжил Оранжевый, но инженер словно и не интересовался. Пальцы на проводах слабо слушались, сжимались с каждым гневным всплеском — разбить морду связиста космонавту хотелось прямо сейчас. — Ну давай, просвети. Ты же наверняка там лично присутствовал, — естественно Оранжевый там не был, иначе бы портреты Красного и Фиолетового уже давно бы красовались в главном штабе на доске «погибших героев». — Перед ним поставили ультиматум, что либо он сотрудничает, либо подыхает со свернутой шеей в хранилище. — И что? Скальпелем в глаз тыкнул? — Согласился. А потом сдал на первом же собрании. Желтый на секунду застыл с ключом в руках, уставившись пустым взглядом в провода. Инженер ожидал чего-то подобного, но все равно ощутил тревогу. — Сами виноваты, раз повелись на такое. — Ты тоже. Желтый обернулся и склонил голову к плечу, сощурившись. — Он не знает, что я предатель, — парировал инженер. — А когда узнает? Ты действительно думаешь, что он просто будет молчать в тряпку весь полет, даже если ты переспал с ним? Убийственный цепкий взгляд испепелил бы душу Оранжевого, если бы она у него была. Желтый едва смог удержать себя, чтобы не согнуть железный ключ в дугу и не оскалить зубы. — Это не твоё дело. — Моё, если это касается миссии — повысив тон, произнёс связист. — И либо ты убиваешь его, либо… — Либо ты заткнешь свою пасть, пока не вылетел в космос. Оранжевый действительно заткнулся, видимо не ожидав подобной агрессии в свой адрес — и от кого? Желтого! Того, кто даже среди людей известен как одуванчик-переросток, что говорить о предателях. Инженер приготовился к чему угодно, вплоть до того что Оранжевый решит приложить его головой об стенку — признаться, он был бы рад такому исходу, ибо появился бы веский повод вмазать в ответ, но Оранжевый на правах старшего оказался терпимее и промолчал. Неожиданно, рация связиста включилась, и из неё раздался механический голос Синего. Оба предателя словно отмерли. Заместитель позвал своего подчиненного к оружейной, была какая то проблема с данными — которую сам связист наверняка и создал. Оранжевый раздраженно цыкнул, но ответил что скоро придёт и стремительно пошагал к выходу, переступая через тяжелые кабели. Уже у двери он обернулся и вновь посмотрел на собрата, сказав: — Иначе быть не может.

***

Желтый пробыл в одиночестве недолго. Уже в своей каюте, с тяжелым вздохом бросив инструменты на пол вместе со скафандром, он вдруг смог различить отчетливое «Кто бы говорил, Говард!». Разговоры из специальных помещений разобрать было трудно, но Фиолетовый, видимо, крикнул это так громко, что предателю даже напрягаться не пришлось. Он недоуменно стоял, смотря в сторону администрации, а потом осторожно выглянул в коридор. Никого. Так просто заявиться и подслушать разговор он не мог — а любопытство яро требовало именно этого — однако, на такие случаи были припрятаны некоторые уловки. И вентиляция — лучший из этих способов. — …и после этого вы говорите мне что таскаться в одиночку по кораблю нельзя, а сами почти каждый день только это и делаете! Желтый, приближаясь к администрации, все чётче различал отрывки разговора и больше удивлялся тому, насколько же медик не сдержан в чувствах рядом с Красным — инженер не может припомнить похожего случая, когда медик буквально бесился от гнева и возмущения. Он впервые слышал, чтобы медик говорил так тревожно, даже чувственно. Ведь Фиолетовый не только говорит мало, то если и говорит, то соблюдает какой-то свой скудный эмоциональный диапазон, который прямо сейчас и нарушает. И то, что говорит он так с Красным, а не с ним, неприятно отзывалось внутри. — Я уже объяснял тебе, почему, — Капитан тоже держался напряженно, стараясь не повышать тона, и инженер в конец перестал понимать, что происходит. — Отлично! Тогда я хожу с вами! — Фиолетовый вскинул руки и развернулся к компьютеру, намереваясь внести поправки в расписание, но Красный резко одернул его в сторону, встряхнув за плечи. — Да успокойся ты! — Успокоиться?! Я из левых уст узнаю о том, что у вас единственного есть доступ к аварийной системе! Не от вас, не от руководства, а от какого-то программиста с космической станции! Да я абсолютно спокоен! Желтый остановился, приподняв голову и прислушиваясь. Так называемая «аварийная система», которую обозвали так для удобства, срабатывала в случаях абсолютного пиздеца, когда предатели взламывали систему до такой степени, что могли направить курс корабля прямо в полчище астероидов. Активировать ее мог любой из главных — в их случае Красный, Синий, Зеленый и Фиолетовый — нужны были лишь их пропуска, код, другие пароли, иногда биометрические данные. Такое требовалось для безопасности и форс-мажорных обстоятельств, а взломать «аварийную систему» для предателя-Оранжевого — было как подарок на Рождество. Очень желаемый такой подарочек. Однако после сказанного, картина в корне поменялась — Желтый не знал каким образом Красный заставил руководство переписать всю «аварийку» на него, но если это правда, то причина ярости Фиолетового объяснима — капитан просто ставит себя под прямой удар предателей. И если они убьют его и получат всё что нужно для этой активации, то ни медик, ни даже заместитель капитана просто ничего не смогут сделать. — Возможно, я сделал ошибку, когда решил тебя взять с собой, — сказал Красный, не поднимая головы. И Желтый бы посчитал это за оскорбление, но Капитан сказал это не с укором и чтобы задеть, а с неким сожалением. И Фиолетовый в ответ сжал зубы и отвёл взгляд в сторону не из-за самой фразы, а из-за какого-то подтекста под ней, еще неизвестного Желтому. — Вы считаете меня параноиком? — Я считаю, что мне надо было не слушать руководство и оставить тебя дома. — Вы бы не нашли так быстро других специалистов. — Именно на это я и повелся на собрании по отбору кандидатов, — вздохнул Красный. — Ты единственный подходящий специалист: лучший, опытный, даже с боевой подготовкой. Но я беспокоюсь о тебе. Наступило секундное напряженное молчание, в котором оба космонавта смотрели друг на друга так, словно понимали мысли. — Раз вы считаетесь со мной, то и понять должны: Чем дальше мы от дома, тем хуже становится связь с базой. Но даже так…у Голубого была жена, дети…у всех нас есть кто-то, кого мы оставили там. Мы со всеми общались. И я видел, как Голубой обещал привезти дочери звезду из космоса, и направлял камеру в иллюминатор, показывая на самую яркую из них… — Фиолетовый… — Я говорю это не из сентиментальности, — резко выпалил медик. — Связь. У нас была видеосвязь, при помощи которой мы могли общаться с родными. Но я видел все расчеты еще до того как сел в этот проклятый корабль: она не должна была пропасть еще через много тысяч километров, а сейчас мы можем лишь посылать короткие отчеты на базу и несколько сообщений родным. А через день мы и вовсе потеряем связь окончательно. Никто там, на земле, никогда не увидит нас вживую через экран. Никто никогда не скажет, кто остался жив на корабле, а кто нет. Желтый затих настолько, насколько это возможно было для него — замедлить сердцебиение, теплоотдачу, лишний шум. Фиолетовый, как и предчувствовал Оранжевый, оказался слишком опасным, чтобы оставлять его на корабле просто так: он умен, может трезво оценить ситуацию, и, самое неприятное — никому не доверяет. Никому, кроме одного, и это был не Желтый. Красный начал медленно, но его слова западали в самую душу: — Оранжевый сейчас работает над этим, — слишком риторический вопрос, но Капитан словно проверял Фиолетового, узнавал, как глубоко тот смог уйти в размышлениях. — Мы оба знаем, что у него не получится, если он вообще не предатель, — парировал Фиолетовый. — Мы вот-вот пересечëм границу невозврата и отчёты и сообщения экипажа потеряют какой-либо вес. — Почему? — Капитан чуть склонил голову в бок, выжидательно смотря на медика, хотя и сам прекрасно знал ответ. — Потому что у нас более ограниченный доступ к верхушке руководства, — Фиолетовый сглотнул. — А у вас — прямой и самый защищенный доступ. Вы останетесь единственным, кто сможет говорить правду о нашем состоянии руководству. Когда мы пересечëм границу, видео и аудио связь потеряются окончательно. Но дальше будет хуже, потому что… — тут Фиолетовый замолчал и уставил взгляд в пол. Ему не хотелось продолжать говорить, но Красный словно клешнями доставал из него слова одним лишь взглядом. А взгляд у Капитана был не из приятнейших. — «Потому что» что? Фиолетовый чуть зажмурился и вздохнул, подняв голову. — Связь ухудшится еще сильнее. Вы останетесь единственным, кто сможете общаться с базой. И в этот момент вас…могут убить. Желтый склонил голову, смотря на обоих еще пристальнее и свирепее. Ему совершенно не нравилось то, что они обсуждали. Слишком точно. — Всех капитанов пытаются убить как можно раньше, — произнес Красный. Медик дернул головой в сторону кают, вспыльчиво проводя рукой по волосам. — Сейчас все по другому! Вы же-вы-вы… Вы не должны рисковать так собой, Говард. А ваш единственный доступ к «аварийке» — это же чистое безрассудство и идиотизм! О чем вы думали? — О том, что в прошлой экспедиции главный инженер оказался предателем и почти изменил курс, — непреклонно продолжал Красный. — Если они получат ваш доступ, то смогут писать в отчетах всё, что угодно! Команда будет сходить с ума, искать предателей, устраивать самосуды…а об этом никто не узнает. — Ты же не думаешь, что на базе не поймут что к чему? Аварийка может и даст полное управление кораблем, но база сможет перехватить этот доступ. Пусть общение и будет минимальным, но связи хватит еще для того, чтобы изменить наш курс. Такую связь здесь не испортишь. — Но на Земле — могут. Желтый распахнул глаза и стиснул зубы. Нет, только не это. О самом существовании другого предателя, помощника на земле, не должно было быть даже малейших подозрений. Красный долго смотрел на Фиолетового, а потом опустил голову и глухо усмехнулся. — Предатели на земле, среди руководства? Под трибунал себя ведешь такими теориями, Гэбриел, — сказал он без злобы, даже с легким смешком, почему то спокойно подходя к медику. — Вы знали? — спросил он удивленно, заметив отсутствие бурной реакции со стороны Капитана. — Во мне тоже сидит маленький параноик. Правда, поменьше твоего, — и он слегка тыкнул пальцем в грудь медика, там, где сердце. — И, сказав мне всё это, что ты предлагаешь? — Изменить курс. Развернуться обратно. — словно ожидая такого вопроса, без раздумий ответил Фиолетовый. — Чтобы мы прилетели без каких-либо результатов и, главное — с живыми предателями на борту? На Земле их будет труднее рассекретить, чем здесь, в космосе, когда они хотят и могут действовать. Сейчас, мы можем поймать их на их же ошибках. — Это слишком опасно, — выдохнул медик, опустив голову. — Нам главное долететь до другой базы, слышишь? — Красный ободрительно похлопал его по плечу, тоже опустив голову, чтобы заглянуть Фиолетовому в глаза. — Сделать всё что угодно, чтобы долететь до неё как можно раньше. Помнишь, почему? Фиолетовый вздохнул. — База, построенная еще восемь лет назад…прошлая группа нашла элемент, который может обнаружить этих существ среди людей. Но их корабль был взорван предателем на пути обратно, когда они возвращались с образцами… — Если опустить последнюю, самую мрачную часть, то совершенно верно. С этим элементом мы найдем их. Именно для этого ты и нужен нам. Фиолетовый сморщился. — И всё же… Могут умереть ещё люди, — сказал ученый. — Нам надо вернуться. — Если мы вернёмся назад, то что изменится? Мы не можем обнаружить их без элемента, а история каждого чиста и проверялась несколько раз. Весь экипаж здесь имеет долгие годы обучения за спиной. Если вернёмся, не обнаружив предателей, то руководство не станет выяснять кто из нас плохой, а кто хороший — выкосят нас всех. Фиолетовый стиснул зубы и неприятно посмотрел в сторону, явно сожалея о том, что оказался на этом корабле. Он ведь прекрасно знал, что их начальство куда более жестокое, чем сами предатели. — Вернёмся назад — убьет руководство, продолжим лететь вперёд — убьют предатели… — пробурчал он. — Не драматизируй, если не поддадимся панике и сможем проанализировать всю имеющуюся у нас информацию, то выкарабкаемся и найдём этих монстров, — с расстановкой сказал Красный, ударив ребром ладони по столу. Фиолетовый обнадёженным явно не выглядел. Красный, заметив это, произнёс чуть мягче: — Помнишь, как мы впервые встретились? Фиолетовый нервно дернул плечом и шикнул: — Такое забудешь. — Ну вот, мы же смогли найти предателя, и все закончилось благополучно. — Это вы нашли предателя, а я очнулся от комы только к вашему повышению, — ухмыльнулся медик. Капитан тепло рассмеялся, вызвав даже легкую улыбку у Фиолетового. Желтый почувствовал, как сам непроизвольно улыбается, смотря на медика, но тут ученый вновь замолк в сомнениях. — Вся команда знает о цели нашей экспедиции. Включая их. Если мы уже не можем вернуться обратно, можем ли… — Фиолетовый снова замолчал, не решаясь сказать последнюю, слишком вольную мысль. — Можем ли мы…найти выход мирным путем? — Если будем держаться все вместе и действовать осторожно и внимательно, то ни один человек больше не умрет, — серьезно сказал Красный. — Я не совсем это имел ввиду, — еще больше волнуясь и впадая в тревогу, произнес Фиолетовый. — Тогда что? — Можем ли мы…договориться с ними? Едва он сказал это, как наступила гробовая тишина. Капитан тут же убрал руку и отшатнулся назад, пораженный. Желтый, не пропуская ни одной детали из разговора, сам не ожидал такого вопроса, находясь в полнейшем шоке и замешательстве. Договориться? С ними? Фиолетовый еще сильнее сжал зубы, ожидая такой реакции со стороны Капитана. Тот его мнения явно не разделял и в восторге не был. — Я думал, что после прошлой экспедиции ты уже забыл об этих мыслях, — сказал тот не громко, но с явным холодом. И искренним непониманием. Фиолетовый молчал, глубоко погруженный в себя. Красный вдруг закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь переварить сказанное и остудить голову. — В этом всегда была твоя проблема. Ты слишком мягок. Желтый никогда не считал Фиолетового наивным и уж тем более мягким. Фиолетовый язвил, правда лишь мимоходом и без прямой цели оскорбить кого-то — он просто так разговаривал — избегал контактов с кем-то, был на своей волне, стараясь держаться обособленно и в стороне. Фиолетовый был простой одиночкой, который привык обходиться без кого-либо. И в этом словно была главная его черта — восприятие мира на трезвую, слегка подозревающую всё и вся голову. Но последние дни и этот разговор, что подслушал Желтый, были для него странным ударом. Он увидел Фиолетового как человека, который всеми силами старается быть равнодушным и безэмоциональным, но это защита трескается, когда он не может справится с тревогой и внутренними демонами. Все его чувства были спрятаны внутри. И Желтый словно чувствовал когнитивный диссонанс, смотря на медика — ни разу не мечтающий о невозможном, но почему то сказавшим о возможности перемирия. — Чем мы будем отличаться от них, борясь жестокими методами? — тихо сказал он в сторону. — Ничем, — прямо сказал Красный, заставляя Фиолетового чуть вздрогнуть. — Мы — разные виды, существа, как тебе угодно. Но они пытаются прекратить наше существование, и мы должны защитить нас самих же. Это чистое выживание. — А если и они воспринимают нас также? Мы будем убивать друг-друга, пока все не умрут, даже не попытавшись найти компромисса? — Компромисса? — нахмурившись, сказал Капитан. — С теми, кто убил Голубого, отца пятилетнего ребенка и любящего мужа? С теми, из-за которых ты не можешь спать по ночам? Желтый почувствовал, как Фиолетового словно пробило насквозь, и на инстинктах чуть ли не обнажил свои острые клыки. Но поняв, что никакой опасности нет, опомнился и вновь притаился, внутренне не понимая причины, по которой он готов был ринуться защищать Фиолетового. Ведь угрозы даже не было. Учёный всеми силами пытался унять ненужные мысли и вернуться к настоящему, но Красный продолжал давление: — Ты все ещё помнишь Серого? Фиолетовый оторопел и раскрыл глаза. Дыхание свело. — Он был нашим другом — прошептал медик. — Он был предателем — отрезал Красный. Желтый прислушался, сделав мысленно заметку о том, что нужно узнать об этой ситуации подробнее. Он не знал о ком они, но понял, что некого Серого не только уже нет в живых, но и по взгляду обоих понятно — убил его Красный. — Он никого не убивал. — А ты до сих веришь этому? — изогнул бровь Красный. — Он покрывал другого предателя, и не думаю что тебе стоит напоминать в каких местах были разорва- — Не стоит — выпалил Фиолетовый. — Я осматривал тела. Но- — Что «но»?! — перекрикнул Красный. — С ними невозможно договориться! — Говард, я не…я лишь хочу обойтись без жертв. Я не хочу чьих-либо смертей, уже сыт ими по горло — надрывно, смотря куда то в сторону, он стукнул ребром ладони по шее. — Поймите, я, я… — голос стал неровным, скулы подрагивали, хотя Фиолетовый всеми силами старался держать себя в руках. Но при Капитане его защита ломалась. Учёный сделала пару глубоких вздохов, опустив голову в мертвой тишине, а потом поднял на Красного надломленный взгляд. — Вы — наш Капитан. Вы должны любой ценой остаться в живых, — твердо, уже в привычной для себя манере сказал Фиолетовый и посмотрел в упор на Красного. — Ты — наш медик и учёный, и куда более ценная фигура для нас. — Я все равно останусь с вами. Вы единственный, кому я могу доверять. — Как и я тебе, — выдохнул тот, вновь ободрительно потрепав его по плечу. — Однако помни, что Ты должен остаться последним. И больше без вопросов, — сказал Красный также твердо, буквально поставив точку там, откуда они начали, без намека на дальнейшие споры. Капитан вышел, а Фиолетовый продолжил стоять, обдумывая все. Устало, немного вымотано, он глубоко вздохнул, закрыл глаза и откинул голову назад, проводя рукой по волосам и едва ли не падая на стол, в последний момент резко оперившись на руки. — Мне надо было остаться… — едва слышно, хрипло прошептал он. Подняв голову, он вновь попытался взять себя в руки и вернуться к делам. Пока он скачивал данные, Желтый всё не мог перестать смотреть на него, отмечая детали, которые до этого не были видны под тем же скафандром. Инженер уже тихо собирался уйти и вылезти из вентиляции где-нибудь в кладовке, как вдруг он снова почувствовал опасность на инстинктивном уровне. Фиолетового вдруг опять словно окатило волной страха и выбило из колеи, даже сильнее чем раньше. Его стук сердца и тяжелое дыхание ярким звоном отражались в голове Желтого, и тот неосознанно испугался, что с медиком случилось что-то серьезное и вернулся в комнату. После разговора с Оранжевым ученого нельзя было оставлять в одиночестве. Но Фиолетовый так и стоял один, физически совершенно здоровый и целый, но Желтый чувствовал его очень сильную панику, видел его побледневшее лицо и плотно сжатые губы. Фиолетовый неотрывно смотрел на монитор перед собой, пытаясь не делать судорожных вдохов, хотя Желтый буквально чувствовал, как тот едва ли не начинает задыхаться. И когда Фиолетовый в один момент, без всякого намека и предупреждения, выдернув наугад несколько флешек и в охапку схватив какие то документы, пулей выбежал из администрации, Желтый понял, что его так напугало. Фиолетовый знал, что в комнате он находится один. Но монитор ярко показывал наличие еще одного существа в этой же локации.