Прятки

Если смотреть на то, что происходило в течение этих трёх дней, то можно было твёрдо сказать. Марко облажался. И облажался по-крупному. К сожалению… Это было именно так. А всё началось с крупной ссоры, которую слышали все. Татч и Изо тогда разговаривали с Эйсом о недавнем острове и смеялись над произошедшей историей. Где-то под конец к ним чуть ли не подлетел Марко. Всё началось с нарушения приказа — Эйс покинул корабль раньше, чем помощник капитана успел всех собрать. Ещё и Харуто утащил с собой. Там они встретили Смокера, и… Белоусам пришлось покинуть остров ещё до того, как они сошли на него. Сейчас были довольно напряжённые времена, и лишний раз сталкиваться с дозорными не хотелось. В конце концов, разгорелась такая ссора, которую слышал весь корабль, что только сам Белоус смог успокоить двух сыновей. Марко напоследок назвал парня ребёнком, с которым больше проблем, чем с кем-либо. И это очень сильно задело Эйса. Он тогда молча ушёл с палубы и закрылся в своей каюте до самого вечера, покрывая Марко всеми возможными ругательствами. Ну не смог он усидеть на месте. Слишком долго в море были. С ним так всегда. Но это не значит, что нужно вот так называть его ребёнком. Словно он только и делает, что приносит проблемы. Самое обидное в данной ситуации было и то, что Эйс уже довольно долгое время был влюблён в старпома. Наверное, уже год, а может и два. А может с того самого дня, когда он едва избежал смерти на той войне. Повезло, что Марко оказался рядом и едва спас его от смертельного удара. Нет, они были ранены: Эйс и Луффи. Но раны оказались не смертельными, и они быстро восстановились. Тич тогда пал от руки Отца, который тоже получил пару ран, но выжил. После месяца в лазарете, Эйс начал за собой замечать, что стал чаще наблюдать за Марко. Ему нравилось, как этот серьёзный человек справляется с огромной командой пиратов. Ну… Пока Белоус набирался сил и восстанавливался. Постепенно всё это переросло в большее, но признание так и не прозвучало. Не хотел портить отношения и скрывал всё глубоко в себе. Именно поэтому сказанные слова не просто вызвали обиду, но и больно резанули по сердцу, словно нож. Первый день они игнорировали друг друга. Делали упорно вид, что не знают или не видят. Вся команда лишь закатывала глаза, а Татч шутил — милые бранятся, только тешатся. Да вот только на второй день, если Марко уже был готов помириться с огненным, то вот Эйс словно забыл о его существовании, продолжая игнорить. Обида была слишком сильной, поэтому он постоянно находил причины скрыться от Марко. То Харуто утащит на игру, то на камбузе проторчит весь день, помогая Татчу, то просто найдёт с кем поговорить, игнорируя Марко. Тот лишь появлялся в поле зрения, как Эйс сразу начинал что-то делать или искать кого-нибудь. В общем, делал вид, что занят. Вся команда наблюдала за этим и мысленно жалела Феникса, который «бегал» за пареньком весь день. На третий день Эйс решил для себя, что если Марко считает его ребёнком, то пусть будет так. И устроил с утра прятки. Причём от всей команды, кроме Татча и Изо. Те знали о плане, но махнули рукой. Поэтому, как только закончился завтрак и в помещение прошёл Марко, Эйс быстро спрятался на кухне. Спасибо, его не выдали. Ну, а Татч пожелал удачи и сочувствующе похлопал по плечу проходящего мимо Марко. День только начался, но старпом уже поставил на уши весь корабль. Эйс слишком хорошо умел играть в эту игру — с детства научился мастерски прятаться. Среди вещей в каютах, среди бочек в кладовке, да даже в коробках на палубе спрятался. Ему нравилось наблюдать за беготнёй Марко и его недовольным лицом. Пиком пряток стал вечер, когда Эйс оказался на палубе и понимал, что не успеет скрыться. Он лихорадочно озирался по сторонам, пока на помощь не пришёл Белоус. Тот, похоже, предался своим воспоминаниям и вошёл в азарт, позволяя своему сыну спрятаться под его мантией. Слишком по-детски, но весело. — И здесь его нет… Отец, ты видел Эйса? — послышался голос Марко спустя буквально минуту, и парень напрягся, представляя, как его сейчас раскроют. Но вместо этого Белоус ответил отрицательно. — Я был не прав. И теперь он меня даже видеть не хочет. Слишком расстроенный голос, наполненный сожалением и горем. Эйс распахнул глаза и немного выглянул из-под мантии. Марко стоял к нему спиной, скрестив руки на груди. Его голова была немного опущена, а тело наклонённое. Тот тихо вздохнул и выпрямился. — Он иногда ведёт себя и вправду как ребёнок. Но… Я перегнул палку. Не стоило мне повышать голос. Просто… Я боялся и боюсь, что однажды из-за его безрассудства я могу его потерять, — Марко повернул голову и посмотрел на отца, но Эйс спрятался и прикрыл уши. Он так и не узнал ответа, но отчего-то его сердце забилось сильнее. Спустя полчаса он покинул своё убежище, поблагодарив Отца, и скрылся в одной из старых кают, где хранились старые вещи. Слова, услышанные ранее, так и мелькали в голове. Марко боится его потерять. Чтобы это могло значить? Эйс боялся ошибиться в своих выводах и подарить себе ложную надежду, поэтому старался не думать об этом. Но слова упорно повторялись в его голове. Целый день беготни утомил его настолько, что глаза начали слипаться. Изо рта непроизвольно вырвался зевок, и Эйс позволил себе поудобнее устроиться среди ненужных вещей, на каком-то старом и потрёпанном пледе. Разум медленно угасал, погружая своего хозяина в спокойный сон. И снилось ему детство, как они с Сабо спасали Луффи от какого-то тигра. Битва была яростной, но в какой-то момент братья исчезли, а тигр обернулся синей птицей. Марко даже в сон умудрился к нему залезть. Эйс засмеялся и залез на спину к птице, которая через минуту взлетела в небе, оставляя за собой синее пламя. Они летали долго. Но в какой-то момент по телу прошлась дрожь, а после появилось тепло. Он ощутил, как чьи-то руки начали поглаживать его шею, грудь, руки, а после опустились на щёки. Всё вокруг покрылось рябью. Эйс медленно открыл глаза и вздрогнул, увидев перед собой лицо Марко. — Проснулся, йой? — спросил старпом, но не отстранился. Одна его рука продолжала поглаживать щёку, а второй он опирался об кровать, тем самым не позволяя Эйсу уйти. — Я наконец-то поймал тебя. Нужно поговорить. Марко отстранился, но лишь для того, чтобы присесть на край. Эйс ещё немного полежал и в итоге принял сидячее положение. Они находились в каюте старшего помощника. Видимо, тот всё же отыскал «ребёнка» среди барахла и перетащил сюда, пока сам парень спал. Немного нечестно получилось, но раз так, то игра закончилась. Молчание было прервано тяжёлым вздохом. — Я был не прав, когда повысил голос на тебя. Я просто… — Марко замолчал, когда Эйс положил свою руку тому на плечо. — Я знаю. Я… Прятался под плащом Отца и всё слышал. Прости. Я заставил тебя понервничать, — он опустил голову, ощущая себя провинившимся ребёнком. Хотя почему ощущал? Это почти так и было. Ему стало стыдно за своё поведение. Всё же стоило просто поговорить, а не вот так себя вести. — Я всё понял. Больше не буду нестись впереди всех. Он улыбнулся и уже собирался встать, как чужая рука вновь коснулась щеки. Марко внимательно всматривался в его лицо, и от этого всё замирало внутри. Хотелось поддаться вперёд и упасть в объятия дорогого человека, но Эйс лишь замер, пытаясь успокоить сердце и не выдать себя. За него всё решили. — Тебя не изменить. В следующий раз делай это так, чтобы я вовремя замечал тебя. Хорошо, йой? — Марко приблизился так, что его дыхание опалило чужие губы. По спине пробежали мурашки, и Эйс чуть прикрыл глаза. Ответ так и не успел сорваться и разрезать тишину. Вместо этого чужие губы накрыли его. Легко, почти невесомо. Марко словно спрашивал разрешения, и Эйс позволил ему, обняв за шею. Горячо, приятно… Его целовали нежно, словно ещё боясь отказа, и это заставляло тело пылать. Кажется в прямом смысле, так как поцелуй резко прервался. Раздался тихий смех, а взгляд опустился на сожжённое одеяло. Что же… Это будет сложно. Но сейчас было ясно одно — они оба обрели счастье.