Я еще люблю тебя (18+)

Если кто-то спустя время спросит Тэхёна, что с ним было после шокирующей новости о беременности, он, наверное, затруднится ответить, потому что эти дни для него пройдут, как в тумане. Он согласился на переезд в другой город, написал заявление об увольнении и не стал пытаться поговорить с Чонгуком и сказать ему о ребенке. Как не стал от него избавляться. Очень тяжелое, как казалось сначала, решение наутро стало простым и естественным: Тэхён тогда вошел в ванную, долго разглядывал себя в зеркало, думая, что действительно выглядит не краше трупа, задержал взгляд на пока еще плоском животе и кубиках пресса, все еще до конца не веря, что внутри него — ребенок. Сын. Почему-то он даже не сомневался в этом… — Черт, после всего этого дерьма я еще долго не смогу начать отношения, — прошептал мужчина. — А док прав, время идет. Может быть поздно. Может, хоть ему нужен буду? — горько усмехнулся Ви. И решение было принято окончательно: малыш родится, а что до трудностей… в первый раз, что ли? Справится. Тем же вечером Чимин снова предложил Тэхёну уехать с ним. Дело в том, что у его дяди была небольшая рекламная фирма в Пусане. Дядя Чимина и его мама еще в молодости крупно поссорились и теперь не общались, но господин Мин заболел, а наследников ему господь не дал. Вот он и вспомнил о племяннике, предложив ему возглавить компанию. А так как у Тэхёна был большой опыт не только в сфере графического дизайна, но и работе с заказчиками и договорами, Чимин решил, что именно его позовет на должность своего помощника. А то, что у Тэхёна появится ребенок — не проблема для него, как для работодателя, ведь, в первую очередь, они друзья. Кроме того, для работников дядя содержал небольшое общежитие, а потому вопрос с жильем для Тэхёна тоже был решаемым. И Ви не стал раздумывать, потому что в нынешней ситуации личных сбережений для того, чтобы обеспечить себя и ребенка, у него было недостаточно. Когда он подал заявление об уходе, Вон первой прилипла к нему с вопросами и не оставила в покое, пока тот все ей не рассказал. — Тэ, это все странно. Гук любит тебя, и то, что он не хочет тебя видеть и решил жениться — это глупость какая-то! — горячо начала женщина. — Здесь что-то не так. Хочешь, я сама поговорю с ним, мы ведь не первый год дружим, и меня он выслушает… — Вон, — вздохнул Тэхён, — прошло уже больше месяца, и ничего. Ни звонка, ни смс, ни ответа на попытки поговорить. Я не стану унижаться. И строить из себя брошенную с ребенком дамочку не буду. Это не то, с чем я не смогу справиться. А Чонгук… он моложе, из состоятельной семьи — избалованный родителями мальчишка, которого, видимо, потянуло на эксперименты в прошлом, а теперь надоело. Здесь и сейчас я безумно зол на него за то, что он сделал, за то, что не сказал о препарате, за то, что бегает теперь от меня. Его мать вообще говорит, что он скоро женится… В общем, я дал ему возможность решить, верить мне или нет. Он свой выбор сделал. Я свой — тоже. Уезжаю на следующей неделе. И прошу тебя, Вон, — если он все же встретится тебе или что-то спросит, не говори ему ничего о ребенке. Я не хочу, чтобы он знал, не хочу, чтобы он лез в мою жизнь снова, будучи женатым. Не хочу, чтобы он думал, что должен мне что-то, и не хочу быть должным ему. — Но малыш… это неправильно, если Гук не узнает о нем, — тихо проговорила коллега. — Быть может, еще есть шанс все исправить, может, это недоразумение какое-то? — Это все похоже на цирк, да, — согласился Тэхён. — И я — главный клоун. Только это не смешно, понимаешь? Ему даже не хватило духу сказать мне в лицо, что все кончено, что он женится. Не нужен моему ребенку такой родитель. Я не хочу, чтоб он мне глаза мозолил, и своему ребенку воскресного папы не желаю. Я с шестнадцати лет дома не живу, привык сам дерьмо разгребать. Не хочу, чтобы он видел меня сломленным. Лучше сразу оборвать это все — переболит и пройдет. А Гук… пусть живет, как знает. Но к моей семье он не будет иметь никакого отношения. Пообещай, что не скажешь ему, хорошо? — Я не согласна с этим, но решение, в конечном счете, принимать тебе, — мягко обняла его Вон. — И твое право — поступить именно так. Все-таки, я абсолютно его не понимаю. И не стану ему рассказывать ничего о тебе, если спросит когда-нибудь. Береги себя, ладно? Мы с Ваном будем тебя навещать, хорошо? — Договорились, — искренне улыбнулся Тэхён. Все-таки они с Вон действительно крепко сдружились. И с ее мужем Ваном, хотя тот все еще немного ревновал. — Ладно, надо работать, мне еще все дела передавать новому сотруднику. — Ты прав, хватит болтать, — Вон снова обняла Тэхёна, ей было безумно грустно, что этот парень-Солнышко (как вечно звала его Вон) скоро уедет и больше не будет сидеть за соседним столом. Но она понимала. Когда бывший бросил ее и ушел, она сама была готова бежать на край света, лишь бы ничего не напоминало о нем. Неделя пронеслась быстро. В свой последний рабочий день в компании Тэхён тепло простился со всеми, осознавая, как тяжело расставаться с людьми, с которыми он проработал не один год. Но, тем не менее, уехать было единственным верным решением. Потому что мысль о том, что он может случайно столкнуться с Гуком или его друзьями… или его невестой… Нет, это было бы слишком больно. А так, с глаз долой — из сердца вон. Вечером, вернувшись в квартиру Чимина и привычно заваливаясь в любимое кресло, он сидел и пялился в одну точку, пока друг не принялся размахивать ладонью перед его лицом: — Земля вызывает Ви, прием! — Нет сигнала, — привычно отозвался он, отрываясь от мрачных мыслей. Чем сильнее близилась реализация принятого решения, тем больше нарастал страх будущего, а вместе с ним понимание, что это — конец почти шести лет отношений с человеком, которого он любил. И любит, как бы ни убеждал себя, что ненавидит. Тэхён сейчас бы продал душу за один звонок, потому что завтра будет поздно… — Эй, я билеты купил. Самолет утром, в девять, — Чимин присел на боковинку кресла и мягко сжал плечо друга: — Ты все дела закончил сегодня? Не передумал? — Все закончено. Документы в папке, вещи в чемодане. — А разум и сердце? — в тон отозвался Чимин. — Разум холоден, сердце разбито, чем ни повод начать новую жизнь? Ты купил мне новую сим-карту? — Ви поднялся, подходя к столу и беря телефон, уверенно отключая его. Он не будет больше ждать. И так ждал почти два месяца. Лучше уже, наконец, смириться и начать собирать себя по кускам. Ради ребенка. Ради него теперь нужно жить, у него все еще есть смысл существования. — Ага. Сейчас отдам, — улыбнулся Чимин, доставая новую симку. Можно быть уверенным, что теперь Тэхёна не найдут без его на то желания. Главное, чтобы друг не увидел газету, на первых полосах которой — его любимый с новой невестой. *** Полтора месяца в работе, глупых обидах, упиваясь своей гордостью и ревностью, Чонгук просто выполнял свои обязанности, ел, много пил и сто раз скинул набранный знакомый до последней цифры номер. Пару раз остановился, проезжая мимо компании, в которой работал Ви, но так и не вошел внутрь. А сегодня мама за завтраком огорошила его: — Я нашла тебе невесту. Она замечательная девушка, и вы давно знакомы. Это Виен. Она подходящая партия, отец не будет против. — А если я не хочу жениться? — поперхнулся парень, который сейчас мог думать только об одном человеке, которого однажды при всем третьем курсе универа пообещал сделать своей женушкой. Одногруппники едва удержали тогда Ви от рукоприкладства по отношению к дерзкому младшему, а Гук только и любовался злющим, но безумно красивым Тэхёном. Он все сильнее влюблялся в старшего с каждой их глупой перепалкой, в ходе которых он оспаривал авторитет своего куратора, чтобы привлечь внимание вечно занятого строгого старшекурсника. — Поговорим об этом снова, когда ты все обдумаешь, хорошо? — отступила мать, рассудив, что ссориться сейчас с сыном не стоит, давить на него не надо: он все еще где-то витает. Впрочем, спустя несколько дней ей удалось убедить сына в том, что Виен для него — хорошая партия, и Чонгук сделал девушке предложение, уже на следующее утро пожалев об этом. Но новость уже появилась на первых полосах газет, отступать было поздно. Но очень хотелось. В очередной раз пробегая глазами газетную статью, Чонгук тем вечером решился, наконец, и набрал знакомый номер Тэхёна. — Такого номера не существует, — прозвучало в трубке. — Какого черта? — пробормотал он, раз за разом нажимая цифры. — Такого номера не существует, — упрямо твердил механический голос. Тогда он набрал Хосока и спросил, что с телефоном Тэхёна. — Гук? — Хосок, кажется, был пьян. — Я не знаю, что с его номером, я дозваниваюсь… — Скинь мне его номер! — попросил Чонгук, на что владелец бара рассмеялся: — Я слишком бухой для этого, чувак, по клавишам не попадаю! — в своем репертуаре отозвался Хосок, который на самом деле был кристально трезв. Но Ви и Чимин запретили давать Чонгуку и его друзьям новые контакты. А слово он держал. Не его это дело. Утром Чонгук помчался в фирму, где работал Тэхён. Нашел Джи Вон, та как раз шла с документами к начальнику компании. — Нуна, здравствуй, — вежливо поздоровался Чонгук, а Вон, тут же изменившись в лице, прошептала под нос: — Явился, не прошло и полгода… — Я могу увидеть Тэхёна? Он здесь? — Не можешь, — ответила женщина. — Подожди меня, я передам бумаги, и мы поговорим, ладно? Чонгук послушно остался ждать, а она скорее отнесла документы и, зайдя в туалет, набрала новый номер Ви. Тот взял трубку: — Что, уже скучаешь? — Очень, — призналась Вон. — И не только я. Тебя Гук ищет. Что ему сказать? — Еще вчера в глубине души я ждал, — некоторое время спустя ответил Ви. — А теперь я в аэропорту другого города. И все для себя решил. Я бегал за ним полтора месяца. Если он хочет начать все сначала, пусть тоже побегает. А если вновь наговорить гадостей или пригласить на свадьбу — пусть оставит это дерьмо при себе. — Не говорить ему? — Просто скажи, что я уволился и уехал из города, а куда — никому не сказал. Не хочу тешить себя надеждой зря, я слышал, он все-таки женится, — решил Тэхён. Он не знал, что хочет сказать Чонгук, и, если честно, не хотел знать больше. За эти полтора месяца что-то перегорело в нем, оставляя только пустоту и противную глухо ноющую боль. И больше ничего не хотелось: только выспаться без снов, устроиться на новом месте и забыть все, что было «до». Скоро он не будет один, и станет легче. Вон отключилась и вновь вернулась в коридор, где ждал Гук: — Итак, что ты хотел? — Поговорить с Тэхёном. Я думаю, что он изменил мне. Хочу кое-что прояснить, — честно ответил Чонгук. Взгляд девушки стал более жестким. «Тэ был прав. Он все еще не считает виноватым себя, не верит ему и, явно, пришел выяснять отношения, а не мириться. Ни к чему парню выслушивать новые обвинения и нервничать в таком положении», — решила она: — Это невозможно. Он уволился пару дней назад и уехал из города. — Вот так уехал? Не поговорив со мной? — прошептал Чонгук. Внутри нарастало глупое беспокойство: не в характере Тэхёна было сбегать вот так. Он мог игнорировать, не брать трубку, но уволиться, бросить любимую работу, на которой буквально горел, из-за которой и вспыхивали в последнее время их ссоры? Это слишком… Может, чувствует себя виноватым за эту девку в баре? — Все это время он тебе звонил и даже приходил на работу, — пожала плечами Вон. — Ты сам не стал с ним говорить. Ему сказали, ты распорядился не впускать. Он звонил тебе домой, но... — Вранье, — прошипел Чонгук. — Мне ни слова не сказали о том, что он приходил в офис. Спасибо, нуна, я пойду… Он вышел из здания, садясь в машину и снова злясь: — Вот ведь… строит из себя жертву, значит. Но он не приходил, не звонил мне домой. А теперь еще и сбежал. Я достаточно за ним хвостом ходил раньше. Хватит с меня. Он достал телефон и позвонил маме: — Мам, готовьте помолвку по графику. Я все окончательно обдумал, свадьба состоится. Он не станет думать о Тэхёне и искать его. Похоже, сказка закончилась. Перед глазами вновь всплыла сцена их последнего разговора, слова любимого и его глаза. Ви сказал, что ни в чем перед ним не виноват, и глаза его не лгали. Чонгук вспомнил, как брошенная им куртка оцарапала любимое лицо. Теперь на щеке у Тэхёна будет шрам от пореза. Только вряд ли он будет больнее, чем рана в душе… Карман пиджака жгла одна вещица, он хотел отдать ее Тэ при встрече. Когда они только начали встречаться, Чонгук потянул его в торговый центр гулять. И в одном из небольших магазинчиков они увидели парный кулон в рокерском стиле — довольно прочные цепочки и слово «Love», которое делилось на две части. Первые буквы забрал Тэхён, а окончание отдал Гуку, улыбнувшись и сказав, что оно созвучно с его прозвищем… эти кулоны были для них вместо обручальных колец, символом их сердец, отданных друг другу, и много лет они носили их, не снимая. Уходя, Тэхён оставил свою половинку. И это было единственным, что Гук забрал из квартиры, больше туда не приходя. На глаза набежала пелена, Чонгук съехал на обочину, остановился, вынул соединенный теперь кулон из кармана, открыл окно, замахнулся и в последний момент остановился: — Что, если я не прав? — прошептал он. — Может, действительно ничего не было? Но почему тогда он сбежал, не оставляя ни телефона, ни адреса? Может, уже нашел кого? Точно, Твиттер! Чонгук залез в соцсети, но страницы Тэхёна были удалены, почтовый ящик заблокирован, а номеров телефона, зарегистрированных на его имя, не существовало в базе. — Вот так? Оборвал все связи, значит? — после пары дней неудачных поисков усмехнулся Чонгук. Взгляд упал на вчерашнюю газету. На фото они с невестой выглядели счастливыми. — Надеюсь, ты это прочтешь, Ви… — прошипел он. Кулон выжигал карман, но выбросить его он так и не смог.