Понимание

Бин-Гэ давно не было. Слишком давно, чтобы можно было равнодушно принимать этот факт. Само по себе отсутствие непосредственного начальника Мобэя не слишком сильно волновало. Он прекрасно справлялся со своими обязанностями, а также мог без особых проблем взять на себя часть обязанностей Бин-Гэ. В конце концов, он был его правой рукой. Не привыкать. К тому же, рядом была Ша Хуалин — такая же верная помощница и ко всему прочему сильный воин. Приятное исключение из бесполезных по большей части жён Правителя Демонов. Нет, основная проблема была в том, что открытый разрыв между мирами дестабилизировал энергию. Даже просто пройдя рядом, можно было почувствовать колебания собственной ци, а столь долговременное открытие могло и оборачивалось проблемами. Вариантов, кто именно пойдёт напоминать Ло Бин-гэ о его обязанностях в родном мире, не было. Одна единственная кандидатура в лице Мобэй Цзюня всеми была принята единодушно. Ледяной демон только качнул головой, сведя к переносице белые брови, и встал со своего места, намереваясь покинуть зал собраний. Если уж идти, то прямо сейчас. Ни одной причины медлить у него не было. Опаски, что Бин-Гэ негативно отреагирует на его появление — тоже. Они давно перешли порог отношений «Господин и его слуга», со временем став хорошими друзьями. Хотя Мобэй и не отрицал того, что может нарваться на вспышку недовольства — характер у лорда Ло был достаточно взрывным. Конечно, король северных земель знал, по какой конкретно причине их лорд так часто уходит в другую реальность. Ничего нового в этом не было, потому что Ло Бинхэ всегда был зациклен на своем учителе. Сколько Мобэй его знал, столько в этом убеждался. Другое дело, что лишь попав в другое измерение, Бин-гэ понял, что двигателем всех этих метаний была вовсе не ненависть. Не прошло и сотни лет… Находиться рядом с разрывом пространства было не слишком приятно. Северный король едва заметно поморщился от энергетических завихрений и шагнул внутрь. Секунда. Две. На третью Мобэй открыл глаза уже в другом мире, разительно отличающимся от его собственного. Как минимум, потому что сейчас он находился на пике Цинцзин. Там, в мире Мобэя, всю школу Цанцюн спалили дотла, до безжизненного серого пепла. Всего этого умиротворенного спокойствия, прячущегося в сени зеленых деревьев, этой гармонии — всего этого не существовало. Не было учеников, носящих бело-зеленые одеяния, не было слышно звуков игры на музыкальных инструментах и не было видно спешащих по своим делам заклинателей. Мобэй примерно знал, где находится бамбуковая хижина, так что именно туда и направился, имея все основания полагать, что где-то там должен и обретаться его начальник. До хижины он не успел дойти. Знакомый, до боли знакомый голос, которого северный король не слышал очень давно и не надеялся услышать еще хоть когда-нибудь. Не слишком близко и немного в другой стороне, но первоначальная цель слегка поблекла. С Бин-Гэ ничего не могло случиться в этом мире, а ему было необходимо убедиться. Расстояние, которое их разделяло, Мобэй преодолел за считанные мгновения, а затем замер, глядя на невысокую фигуру, отчаянно пытающуюся не уронить ни единого свитка из тех, что пытался удержать в руках. Получалось средненько. Цинхуа. Мобэй Цзюнь почувствовал, как сбилось дыхание. Шан Цинхуа. Живой, целый и невредимый, очевидно довольный своей жизнью и вполне счастливый. Суетливый, шумный, деятельный. Мобэй смотрел на него и не мог оторвать взгляда, в эту самую секунду слишком уж понимая Бин-Гэ. Было достаточно нескольких шагов, чтобы оказаться рядом и взять половину свитков.  — Помогу, — коротко пояснил демон. Шан Цинхуа тоже замер, смешно округлив глаза. К его чести, он ничего не выронил, просто стоял с открытым ртом и смотрел на него.  — М-мой Король? — чуть дрогнувшим голосом поинтересовался горный лорд, даже не пытаясь как-то скрыть своего потрясения. Мобэй невольно задумался о том, какова оказалась его судьба в этом странном мире. Он сам умер? Проиграл Лингуань Цзюню? Или не пожелал приносить клятву верности Ло Бинхэ и тот его попросту убил? Цинхуа определенно узнал его, значит, и здесь начало их отношений было примерно таким же. — Мой Король! — светло-карие глаза смотрели с беспокойством. Мобэй только вернулся с подавления очередного бунта.  — …мой Король… — растерянно и робко. Когда демон впервые коснулся губ человека своими.  — Мой Коррроль, — медленно, урчаще, на самом выдохе. Цинхуа был похож на ласкового кота, а Мобэй Цзюню нравилось быть причиной его удовольствия.  — Мобэй! — глаза Цинхуа уже не светлые, а темные от желания, подернутые дымкой, и демон без труда мог прочесть все его эмоции. Доверие, любовь, преданность.  — Мобэй… — Цинхуа звал его через амулет тогда. И Мобэй не успел. Когда он пришел, родные глаза были пустыми, а тело холодным. Мертвым. Демон не простил смерти своего человека никому. Ни заклинателям, которые решили наказать Цинхуа за предательство, ни демонам, которые отвечали за безопасность человека. Ни себе. И даже то, что впоследствии он с удовольствием уничтожил весь пик Аньдин, с особым рвением выполняя приказ своего господина, никак не могло помочь закрыть дыру в сердце ледяного демона. Здесь Цинхуа живой. Он облачен в светлые одежды своего пика, волосы привычно собраны заколкой, и сам он выглядит настолько знакомо, что на мгновение могло показаться, будто ничего не было. Что это его Цинхуа. Они шли в тишине. Шан Цинхуа только искоса поглядывал на него и беззвучно шевелил губами, настолько очевидно думая обо всем происходящем, что Мобэй Цзюнь бы не удивился, если бы заметил иероглифы на его лбу. Человек был слишком молчаливым. Цинхуа же все пытался понять, как именно такое возможно. Нет, само по себе логичное объяснение появления второго Мобэя было — братец Огурец уже успел нажаловаться на систематические визиты Бин-Гэ, так что сразу становилось ясно, откуда прибыл этот конкретный представитель демонического царства. Вопрос был в другом. Почему он выглядел… Так! Еще когда только Цинхуа собирался ввести Мобэя в свою новеллу, он долго спорил с самим собой, не в силах выбрать между двумя типажами внешности. Это было настолько сложно, что в итоге дело решил случай — автор просто открыл рандомный документ из его папки черновиков, и в том варианте оказался Мобэй Цзюнь с черными волосами, синей меткой на лбу, в темных плотных одеждах и шубе. И, конечно, с настолько синими глазами, что никакое море и никакое небо не могли с ними сравниться. И Цинхуа полностью устраивал этот вариант. Но сейчас перед ним стоял другой Мобэй. Одновременно похожий и разительно отличающийся от того северного короля, к которому привык заклинатель. Никаких теплых одеяний — наоборот, все весьма и весьма открыто. Совершенно неприлично. Ужасно притягательно. Взгляд Цинхуа то и дело падал на обнаженные грудь и торс демона, и пиковому лорду приходилось раз за разом одергивать себя, чтобы не пялиться слишком уж откровенно. Цинхуа был вынужден признать, что и белые волосы Мобэю очень идут. Да и вообще в таком виде он был слишком горячим для ледяного демона. Были и другие не менее важные вопросы. Например, что сподвигло Мобэя из оригинального мира ему помогать. Цинхуа не прописывал ему никаких альтруистичных побуждений, да в самой новелле лорд Андьин давно должен был умереть от рук своих же братьев по оружию. Так какие могут быть намерения? Или он опять запутался в собственной памяти? Быть такого не могло. Шан Цинхуа в оригинале был просто пушечным мясом, никто не должен был горевать о его безвременной гибели. Или персонажи новеллы и без их с Огурцом непосредственного участия жили своей жизнью, не подчиняясь воле автора? Не во всем ей подчиняясь? В таком молчании — не тягостном, но и назвать его уютным бы тоже не вышло, — они и дошли до дома Цинхуа. Мобэю, определенно, было чему удивляться. И не только молчаливости своего помощника — демон прекрасно видел, что тот сразу отличил его от Северного короля этой реальности. Но и отношению к себе. Они шли не скрываясь, но никто из учеников не застывал с шокированным выражением лица, не бросался вперед с мечом наперевес. Они просто молча кланялись им обоим и дальше занимались своими делами. Крайне интересный эффект. Это от того, что местные Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ стали спутниками на тропе самосовершенствования? Или же здешний Мобэй тоже частенько объявлялся на пике, так что к нему привыкли? Ситуация изменилась, стоило им оказаться внутри жилища Цинхуа и сложить свитки на стол. Тот и без этого был заставлен книгами, стопками разнообразных отчетов и точно такими же свитками. Как Цинхуа умудрялся безошибочно находить из всего этого именно то, что было нужно, Мобэй не знал, да и никогда особо не интересовался. Логистика не была сильной стороной демонов, их жизнь была гораздо менее упорядоченной.  — Мой Король? — уже более спокойно повторил Цинхуа, но Мобэй Цзюнь явственно слышал в его голосе настороженность и опаску. Мобэй подошел ближе, сократив расстояние до одного шага, а затем обхватил чужое лицо ладонями, вглядываясь в него, ища различия и наслаждаясь сходством. Мобэй знал, как на этом лице выглядит каждая эмоция, знал все интонации голоса.  — Откуда? — демон коснулся небольшого шрама на лбу, практически незаметного — просто тонкая светлая полоска. У его Цинхуа ее не было. Этот Шан Цинхуа смотрел на него широко раскрытыми глазами, замерев, будто кролик перед удавом. Даже дышал, кажется, через раз. Но не боялся. Мобэй Цзюнь не видел страха и не чувствовал его запаха.  — Нападение южных демонов на пик. Обошлись малой кровью, даже отбились своими силами, — Цинхуа пожал плечами. Это было после заключения мирного договора между двумя царствами. Просто не всем нравилось такое положение дел, так что порой недовольные вначале находились, а потом шли на кого-то нападать. Цинхуа не любил сражаться, но не собирался позволять кому-то убивать его учеников и сеять разрушения на его пике. Мобэй едва заметно улыбнулся уголком губ. Его Цинхуа брался за меч только в самом крайнем случае. — Ты служишь мне здесь, — это не было вопросом, — Только служишь? — Мой Король? Я, кажется, не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — Цинхуа мог только догадываться, но этот вариант звучал слишком неправдоподобно. Не могло же такого быть? Не могло! Но Мобэй больше ничего не спрашивал. Он и так получил ответ на свой вопрос. Цинхуа никогда не умел нормально врать ему. Или, может, никогда особо не хотел? Они стояли слишком близко, и отступать Цинхуа некуда, за спиной стена, хотя он совершенно не помнил, когда оказался так близко к ней. Вроде же недавно они у стола были? Дыхание Мобэя прохладное, как и его ладони на лице. Он наклонился к нему. Разница в росте ничуть не меньше, чем с другим демоном. Цинхуа одновременно хотелось закрыть глаза и смотреть не отрываясь. Мобэй же не мог?.. Мобэй мог. Губы ледяного демона тоже были прохладными, сухими и идеальными. И к себе Мобэй прижимал его тоже идеально. Крепко, не собираясь никуда отпускать, одной рукой придерживая за талию, а второй разом испортив всю прическу. Да и тихий стук, кажется, принадлежал упавшей заколке. Все это совершенно не имело значения. Мобэй целовал Цинхуа. Нежно, осторожно и даже бережно, но при всем этом не оставляя ни малейшего шанса отстраниться. Цинхуа и не собирался. Мысли в его голове метались, а руки чуть подрагивали. Это был не его Король, не тот, с которым они прошли вместе все события его собственной дурацкой новеллы. Но это был Мобэй, его идеальный персонаж, в которого Цинхуа был давно и абсолютно беспросветно влюблен. Возможно, с самого начала, когда только придумал. Сейчас, конкретно в эту самую секунду, Мобэй как никогда сильно понимал Ло Бинхэ, таскавшегося в этот мир при каждой возможности. Просто иначе было нельзя.  — Цинхуа, — выдохнул демон, жадно глядя на него. Он не мог снова его отпустить. Оставить здесь? Другому Мобэю, который до сих пор даже не удосужился показать своему человеку, что привязан к нему вовсе не как к слуге? Цинхуа ему отвечал, будучи совершенно не в силах отстраниться или хотя бы попытаться это сделать. Заранее провальная идея. Он не хотел, чтобы его выпускали из этих одновременно горячих и холодных объятий, хоть и мечтал их получить от другого.  — Очевидно, я из этого мира не такой сообразительный, если ты до сих пор считаешься только лишь моим помощником, — демон выдохнул это в самые губы.  — Мы были… вместе? — недоверчиво переспросил заклинатель, самому себе в этот момент напоминая зверька.  — До того, как тебя убили. Я не успел, — от этих слов действительно повеяло мертвенным холодом, а демон только еще сильнее прижал человека себе, уткнувшись в его макушку и вдыхая родной запах. Чернила, бумага, немного трав, почти выветрившийся аромат благовоний, которые нравились Цинхуа. Заклинатель тихо пискнул, оказавшись в действительно крепких объятиях. Как только ребра выдержали такой натиск? Но… Цинхуа протянул руки, обнимая демона за шею. Он никогда не видел сурового северного короля таким. Разбитым, даже потерянным. Чувствующим. А его Мобэй бы переживал, если бы Цинхуа умер?  — Простите, Мой Король. Я заставил вас переживать. Мне жаль, что так получилось, — неосознанно Цинхуа начал гладить демона по волосам, пропуская белые пряди сквозь пальцы. Такой непривычный цвет, но на ощупь точно такие же: мягкие, тяжелые и густые. Несколько раз заклинателю доводилось помогать своему Королю с утренними сборами, и эти воспоминания он бережно берег, не представляя, когда еще представится возможность так прикоснуться к тому, кто заставлял все внутри трепетать. С одной стороны, Цинхуа хотелось спросить больше, узнать про них, понять, как же все же получилось так. С другой ему вовсе не хотелось снова бередить раны Мобэй Цзюня, а вот понежиться в теплом взгляде ледяного демона — очень. Так что он не стал ничего спрашивать, вместо этого предложив заплести своему королю волосы. Не из необходимости, а из желания. Думать о том, что этому Мобэю придется вернуться в свой мир, где его никто не ждал, было больно. У оригинального Бинхэ в том мире был его гарем из шестисот жен, всегда готовых утешить своего единственного мужа. У этого Мобэя там не было никого. Мысль о том, чтобы уйти от своего Короля была и вовсе фантасмагорической. Нет, это было совершенно невозможно, и Цинхуа никак не мог на такое согласиться. Ситуация была патовая. И, на самом деле, было бы гораздо легче, если бы ее просто не случилось. Цинхуа определенно не хотел представлять, как мог бы отреагировать на появление своей альтернативной версии его Мобэй. Бинхэ вот считали друг друга соперниками, вряд ли от ледяных демонов можно ждать чего-то другого? Шан Цинхуа думал об этом тогда, и после возвращался к этому не один раз. Просто взять и выбросить это из головы он не мог. Та их встреча закончилась довольно закономерно. Ситуация получилась обратной той, которая планировалась. Бин-Гэ пришел за Мобэем. Молча окинул взглядом увиденную композицию, состоящую из двух обнимающихся тел, и приказал возвращаться. Шан Цинхуа вполне мог понять неоднозначные чувства своего братца Огурца по поводу этой версии Ло Бинхэ. Он был пугающим. И заклинатель успел порадоваться, что его оставили живым, мало ли каких призовых размеров тараканы водятся в этой кудрявой голове? Проверять как-то не хотелось. Пиковый лорд даже не мог сказать потом, сколько они так простояли с Мобэем, обнимаясь и изредка прерываясь на поцелуи. Цинхуа привычно нес какую-то чушь, спрашивал что-то, но редко получал ответы. А его король просто слушал и настолько явно наслаждался происходящим, что и сам заклинатель млел от этого, рискуя растаять в чужих руках. После этого случая он не мог перестать коситься на своего Мобэй Цзюня, прикидывая в уме, а могло ли у него быть что-то подобное со своим королем? В конце концов, от себя Цинхуа давно не скрывал этой влюбленности, но никогда не рисковал даже просто заикнуться об этом демону. Даже несмотря на сильно улучшившиеся отношения между ними… Шан Цинхуа дорожил тем, что имел, и слишком боялся предпринимать какие-то шаги к продвижению. Но если тот, другой Мобэй, смог влюбиться в того Цинхуа, могло ли это означать, что и у этого есть шансы? Или же они с оригиналом столь сильно различаются, что и думать об этом не стоило? Вопросы роились в голове, мешая спокойно жить. Они настигали при каждом удобном случае и неизменно возвращались снова, если Цинхуа удавалось отвлечься на что-то иное. Спасения от этого не было. Как жить спокойно, если стоило Цинхуа оказаться рядом с ледяным демоном — своим, родным, привычным, черноволосым и с меткой на лбу, как тут же появлялись самые непотребные мысли. Шан Цинхуа был автором гаремной новеллы, большую часть которой занимало описание самого разнообразного порно. Шан Цинхуа в своих мыслях совсем не ограничивался поцелуями и часто думал о том, как это было между ними в оригинальной реальности. А два ледяных демона имели одинаковые привычки в постели? Этот момент он не прописывал, так что оставалось лишь гадать. Да и вообще, лорд Аньдин много чего не прописывал. А зря. Желания, и без того часто мешавшие, сейчас будто взбунтовались против Цинхуа. Каково было бы поцеловать этого Мобэя? От поцелуев другого у Цинхуа подгибались колени. Ужасная, клишированная фраза, которую он сам частенько использовал, применяя к разнообразным «сестричкам» Ло Бинхэ. Теперь он на своем опыте понял, как это ощущалось. Осталось только добавить что-то про бабочек в животе. Братец Огурец будет в восторге. Но узнать ответ на такой животрепещущий вопрос хотелось просто до ужаса. Он был бы нежным? Ласковым? Хотел бы обнять? Или же был бы властным? Цинхуа думал об этом постоянно, пока… — Прекрати. Очередное собрание в царстве демонов протекало довольно скучно, как для любого привыкшего к этой специфике. Цинхуа давно привык, а потом не особенно вслушивался в очередной доклад какого-то низкоуровневого демона. Не ему, конечно, что-то говорить о чьей-то силе, сам Цинхуа тоже не был таким уж высокоуровневым, но это просто был факт. И все же услышать подобное от Мобэя было довольно странно. Тем более, что сказано это было тихо, и относилось явно не к демону. Тот так и продолжал рассказывать о последней зачистке. Восточные демоны совсем уж распоясались.  — Мой Король? — непонимающе уточнил лорд Аньдин. Он вроде бы ничего такого не делал. Конечно, не слишком внимательно слушал, — вообще не слушал — но вряд ли Мобэй Цзюнь заметил именно это.  — Прекрати облизывать губы. Заклинатель замер на несколько мгновений, затем бросил недоверчивый взгляд на ледяного демона и кивнул. А что еще оставалось делать? Он и сам не замечал за собой этого. Похоже, что это получалось само собой, когда он натыкался взглядом на губы Мобэя. Поцеловать хотелось до одури. Цинхуа старательно подавлял это желание уже хрен знает сколько лет, и продолжал бы это делать, если бы в их реальность снова не нагрянула парочка демонов из альтернативной. Бин-Гэ лорд Аньдин, к счастью, не видел, но он точно знал, что один Мобэй здесь никоим образом оказаться не мог. И вообще, ему, наверное, не стоило появляться во дворце Мобэй Цзюня из этого мира, но мнения Шан Цинхуа никто не стал спрашивать. Как он и предполагал, два ледяных демона были не слишком рады друг другу. И если пришелец, с потрясающей белоснежной шевелюрой был довольно спокоен — он прекрасно знал, куда шел, то здешний Мобэй был не в восторге от появления чужака. Но драться, к счастью, они не стали. Обменялись ледяными взглядами и даже удержались от любезностей в виде летающих сосулек, способных пробить танк. Если бы в этом мире был танк. Что было особенно нехорошо, так это то, что феерическая встреча состоялась в комнате самого Цинхуа и началась с того, что черноволосый ледяной демон нашел своего заклинателя в объятиях беловолосого ледяного демона. Ситуация аховая. Но мнения Цинхуа, опять же, никто не собирался спрашивать. Вместо этого они просто ушли, оставив бедного заклинателя наедине со своими мыслями. Цинхуа тщетно пытался понять, куда же демоны запропастились, а еще очень хотел бы услышать, о чем они говорили. В конце концов, у Цинхуа было слишком богатое воображение, чтобы просто спокойно ждать своего приговора. Ощущение того, что где-то там, за закрытыми дверьми, решается его судьба, не исчезало. Однако… Примерно полчаса спустя демоны объявились обратно. Оба целые, невредимые и с абсолютно нечитаемыми лицами. Цинхуа, пусть и провел под боком одного из них больше десятка лет, ничего не смог понять. И еще больше запутался, когда альтернативный Мобэй, уже собираясь уходить, снова поймал Цинхуа в свои объятия и коротко поцеловал, перед этим одарив своего двойника очень самодовольным взглядом. И Шан Цинхуа мог поклясться, что услышал тихий рык со стороны своего Мобэя. Он перевел на демона удивленный взгляд и тут же опустил его, здраво опасаясь реакции. Король северных земель с самого начала отличался собственническими замашками. А вспоминать его реакцию на свой возможный уход заклинатель и вовсе не хотел. Как и вообще тот период. Цинхуа без Мобэя было плохо.  — Уходи, — это явно было предназначено обладателю белоснежной шевелюры. Шан Цинхуа на мгновение стало интересно, а как они вообще вели беседу, если из обоих слова вечно приходилось клещами тащить. Или же они просто очень хорошо понимали друг друга? В конце концов, один персонаж, просто из двух разных реальностей. Еще одно мгновение Цинхуа очень хотелось, чтобы второй Мобэй никуда не уходил, потому реакция первого все еще оставалась непонятной, а от того пугающей. К слову, надо бы как-то поименно их различать. Не говорить же Мобэй-один и Мобэй-два! Да и приставки «реальный» и «оригинальный» тоже мало подходили. По цвету волос, что ли… Когда один Мобэй исчез в портале, Цинхуа остался наедине с другим, и теперь совершенно не представлял, что ему можно и нужно было сказать. Вот ведь эти две демонические заразы точно о чем-то договорились или хотя бы к чему-то пришли. Не просто же так сваливали… А бедному Цинхуа теперь о чем думать? Впрочем, думать ему не дали, а уж говорить тем более. Потому что разговаривать, когда сильное тело прижимает к стене и целует так, что хочется ущипнуть себя и проверить не сон ли — слишком все прекрасно! — так вот, разговаривать в этот момент очень тяжело. Шан Цинхуа сразу же бросил эти попытки, подавшись вперед и запустив руку в черные волосы. Мягкие. А целовались они совсем по-разному, хотя заклинателю было довольно сложно описать, в чем эта разница заключалась. У него было не слишком много опыта в поцелуях, да и он весь относился к периоду его прошлой жизни. В этой все время было не до того. Вероятно, свою роль сыграло то, что этот Мобэй не терял его дольше, чем на тот злосчастный месяц. В его действиях не было надрыва, как не было бережной нежности, будто бы он боялся, что если быть чуть менее осторожным, с этим Цинхуа тут же что-то случится. Этот демон не боялся. Он заявлял свои права, прижимал к себе и был слишком горячим как для северного короля. Или это только Шан Цинхуа так казалось? Конечно, Мобэй не встретил никакого сопротивления. Человек, искренне обрадованный тем, что его избавили от перспективы придумывать какой-то ответ, чувствовал себя дорвавшимся. И вовсе не только потому, что получил возможность узнать ответы на все животрепещущие вопросы о сходствах и различиях двух ледяных демонов. Впрочем, анализировать он собирался после, а сейчас мысли совершенно не задерживались в его голове. Разве что о том, какие большие у Мобэя ладони, как охренительно ощущать их на своей коже под всеми слоями одежды. И, может быть, о том, что Цинхуа все время казалось, будто он вот-вот расплавится от всего этого. Он точно не прописывал Мобэю постельных приключений? Потому что назвать его неопытным у Цинхуа язык бы не повернулся. Правда, думать, откуда этот опыт набрался, заклинатель не хотел, были дела гораздо интереснее. Например, можно было проверить, что будет, если прикусить мочку уха или очертить языком губы, откровенно дразнясь. Честно, Цинхуа безумно хотелось это сделать еще тогда, когда Мобэй Цзюнь приготовил ему лапшу. Цинхуа сделал это снова, когда вечером Мобэй Цзюнь опять приготовил ему лапшу и принес прямо в спальню. Свою. Их? Можно ли теперь ее так называть? Поговорить они толком и не поговорили, но и ждать от ледяного демона долгих разговоров было бы нелогично, кому как не автору об этом знать? С другой стороны, главный вопрос был решен. Как когда-то заявившись на пик Аньдин и одним словом присвоив себе кровать Шан Цинхуа, так Мобэй поступил и сейчас. Впрочем, к чести демона на этот раз интонация была вопросительной, а не утвердительной:  — Мой? — синие глаза смотрели прямо в душу, пытливо, ожидая ответа. И человеку просто не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть, а потом осторожно подобраться ближе и снова коснуться чужих губ своими. Поцелуй Мобэю понравился, а вот робость обретенного партнера не очень, о чем он прямо и сообщил. Цинхуа считал, что это дело времени. В конце концов, он прекрасно знал свой характер — дай волю, а уж за наглостью дело не станет. Он был счастлив практически до небес и определенно точно бы высказал свою благодарность за все случившееся. Если бы только знал кому. Шан Цинхуа все время пребывал в приподнятом настроении, до сих пор не в силах до конца поверить, что все случившееся произошло на самом деле, а не исключительно в его снах или фантазиях, что оно не осталось на исписанных и запрятанных поглубже в стол листах. Хоть что-то из его чертовой писанины принесло приятные моменты ему самому, а не всем остальным. Единственное, что не давало заклинателю покоя — это мысли о Мобэе из оригинального мира. Цинхуа никак не мог отделаться от этого, оставить все в покое, постоянно возвращаясь к образу одинокого северного короля, потерявшего своего консорта. По скромному мнению Цинхуа, хуже, чем просто потерять что-то желанное, было только обрести это на короткое время снова, чтобы потом лишиться опять. И это было именно тем, что произошло с Мобэем. Цинхуа это не нравилось, но он не имел даже малейшего понятия, что с этим можно сделать. Вот нужно ему было написать смерть лорда Аньдин тогда! А теперь только и оставалось, что думать, одновременно и желая увидеть ледяного демона, и слегка опасаясь этого. Мобэй Цзюнь из этого мира наотрез отказывался рассказывать, о чем они тогда говорили, попросту игнорируя все неудобные вопросы своего человека. Не то что бы Цинхуа действительно рассчитывал получить ответ так просто. К следующей встрече заклинатель не был готов. Совсем-совсем. Да и вообще в тот момент он думал о чем угодно, кроме этого. А дело было в том, что на пик Аньдин напали снова. Вообще, у Шан Цинхуа были все основания считать, что его пик не единственный такой счастливый, но проверить достоверность этих размышлений он не мог, слишком занятый убиением разнокалиберных демонов, лезущих словно из рога изобилия. Младших учеников уже эвакуировали, так что хоть капля спокойствия у Цинхуа была. Теперь же он вместе с самыми старшими и боеспособными пытался отстоять свой пик, а в идеале еще и человеческие жизни. Это, к сожалению, казалось маловероятным. Демоны все наступали, вероятно, собралось слишком много недовольных такой мирной политикой, в то время как пик Аньдин никогда не славился своей боевой подготовкой. Светлые одежды Шан Цинхуа уже давно пропитались кровью, причем не только демонической, но и его собственной тоже. Левая рука болела и причиняла массу неудобств, так что заклинатель пытался убрать ее за спину, чтобы не травмировать еще сильнее. Мелькнула мысль о переломе, а затем сразу пропала. Потом. Все потом. Резкий свист от рассеченного мечом воздуха, ударная волна ци, быстро сложенные печати. Битва вокруг только набирала обороты. Цинхуа в очередной раз прикоснулся к амулету экстренной связи, пытаясь позвать Мобэя, но ответа не было. Каждый его ментальный зов где-то терялся, не доходя до адресата. Лорд Аньдин был готов снова врезать самому себе. На кой черт он придумал такие барьеры? Очередная заботливо вырытая для самого себя яма в этот раз грозилась стать не слишком аккуратной могилкой. Молот какого-то слишком уж шустрого демона приземлился в опасной близости от Цинхуа. Ударная волна заставила пошатнуться, потеряв драгоценные секунды, но увернуться от следующей атаки он все же смог, а затем еще от одной, умудрившись даже контратаковать. Было сложно. Они явно не сходились в предпочитаемой дальности боя и разница была не в пользу человека. Кто бы сомневался. Выругавшись под нос, заклинатель одним движением откинул назад растрепавшиеся волосы и отскочил в сторону. Глупо было бы надеяться, что ему достанутся исключительно низкоуровневые противники? Умирать не хотелось. А еще меньше хотелось оставлять Мобэя и учеников. Громкий крик справа навел на неутешительную мысль, что как раз с учениками у него есть все шансы не расстаться и после смерти. Это ощутимо прибавило злости. Демон точно не ожидал от лорда Аньдин такого упрямства, но, кажется, его это лишь раззадоривало, заставляя атаковать еще яростнее. Звонкий удар металла о металл и меч Цинхуа разлетелся на осколки. Ужасно не вовремя. Следующую атаку заклинатель отбить не смог. Его отбросило в сторону и со всей силы впечатало в стену ближайшего здания. Боль сковала все тело, не оставив никаких сил на сопротивление. Даже поднять голову оказалось тяжело. Не то чтобы Цинхуа так хотел встретиться со смертью лицом к лицу, но это получилось почти само собой. Кровь из рассеченной брови заливала лицо, перед глазами все плыло. «Слишком долго», — отстранено подумал Шан Цинхуа, пытаясь понять, почему же занесенный над ним молот никак не опустится, а после провалился в блаженное небытие. Возвращение к жизни ознаменовалось прохладной рукой на лбу, слишком прохладной, чтобы она могла принадлежать человеку. Цинхуа слабо улыбнулся и тут же об этом пожалел, даже не такое едва заметное движение реакция была болезненной. Его лицу тоже неплохо досталось.  — Мой Король, — голос тоже оставлял желать лучшего, прозвучало совсем тихо и хрипло, но все же это возымело должный эффект. Ладонь со лба скользнула вверх, пригладив волосы, а у Шан Цинхуа появилась возможность увидеть своего демона. Своего? У Мобэя перед ним были белые волосы. Но ярко-синие глаза смотрели с таким беспокойством и теплом, что все вопросы разом потеряли свою актуальность. Цинхуа снова откладывал все на потом, но ничего не мог с этим поделать.  — Ты нас напугал, — заклинатель даже на мгновение поежился от холодной интонации и виновато улыбнулся.  — Я не хотел, — на автомате ответил Цинхуа, а потом осознал один важный момент. «Нас»? «Нас» — это их двоих, в смысле? А второй где? И как вообще? Что было-то после того, как он отключился? Сейчас было ясно только то, что все еще жив горный лорд исключительно благодаря фееричному появлению Мобэй Цзюня из альтернативной реальности. И тот демон, очевидно, так долго опускал свой молот по той же причине.  — Тебя осмотрел ваш целитель, — пальцы Мобэя легко перебирали волосы и массировали кожу головы, отчего Цинхуа хотелось прикрыть глаза и заурчать. От такого массажа сразу стало легче. Жизнь налаживалась.  — Жить буду? — фразочка, столь распространенная в его родном мире, сама сорвалась с языка. Но Мобэй Цзюнь всегда был самой серьезность.  — Я за этим прослежу, — он еще и кивнул, будто бы без этого образ не был достаточно суровым. Но Цинхуа поверил этим словам сразу и безоговорочно. Мобэй Цзюнь это не тот демон, который будет раскидываться словами. Прямо-таки наглядная демонстрация «сказал-сделал» в реальном времени. Шан Цинхуа очень хотелось снова закрыть глаза и провалиться обратно в сон. Все тело болело и ныло. По ощущениям особенно сильно досталось ребрам и левой руке, чуть меньше пострадали спина и ноги — в основном от последнего удара об стену. Оставшиеся немногочисленные части тела, к счастью, были более-менее в порядке. Хоть что-то. Но, разумеется, отправиться в блаженное небытие было не судьба, потому что в дверном проеме появился второй Мобэй. Цинхуа не услышал его тихой поступи, но сразу почувствовал появление другой демонической ци. У двух правителей севера она слегка отличалась, хотя заклинатель и не очень представлял, чем это можно объяснить, да и разве стоило заморачиваться над такими мелочами? Несмотря на привычно холодное выражение лица, Цинхуа явственно видел недовольство черноволосого демона собой и всей ситуацией в целом. А еще… Ему показалось или в глубине синих глаз и правда были отголоски вины? Абсолютно нелогичной, между прочим! Мобэй подошел к его кровати и сел на край, совсем рядом с другим демоном. На удивление Цинхуа, они не конфликтовали друг с другом совершенно. Наоборот, обменялись многозначительными кивками и парой долгих взглядов, а потом вместе посмотрели на человека. Мобэй Цзюнь из этого мира обхватил запястье Цинхуа, явно слушая пульс и проверяя течение энергии в его теле, пока другой так и продолжал ласково перебирать каштановые пряди. В этот миг Цинхуа был готов простить всем виновным само наличие последней атаки исключительно ради такого завершения. Очевидно, они победили (с непосредственной помощью одного конкретного ледяного демона), а пик в относительном порядке, если сейчас к Цинхуа никто не пытался ломиться. А он сам лежал на своей постели в компании двух самых потрясающих демонов на свете. Просто ожившая мечта. Дважды ожившая мечта. Буквально. Молчание было уютным. Цинхуа несколько мгновений переводил взгляд с одного демона на другого, а потом взял обоих за руки. Конечно, в этот конкретный момент он вряд ли способен хоть на что-то, однако ему было важно прояснить главный вопрос. Как-то они уже начинали этот разговор с Мобэем, довольно осторожно (на взгляд Цинхуа) пытаясь узнать отношение другого к этому вопросу. Сейчас же Цинхуа совсем не хотел, чтобы что-то поменялось. Абсолютно эгоистичное желание иметь сразу все было слишком сильным, чтобы его можно было чем-то заглушить. Он хотел себе обоих. Не отпускать одного в другой мир, где его не ждет ничего, кроме пустоты северных просторов, не давать другому и шанса подумать, что его могут предать, уйти по собственной воле. Проходили уже. Отвратительный опыт. Погладив чужое запястье кончиками пальцев, Цинхуа задрал голову вверх, встречаясь взглядом с синими глазами.  — Ты же не уйдешь? — вопрос прозвучал тихо, но почти умоляюще. Оба демона снова переглянулись. — Оставайся, — Мобэй из этого мира чуть наклонил голову, глядя на другого с ожиданием. Мобэй же теперь окончательно понял, почему его непосредственный босс так рвался сюда, в этот гораздо более ласковый, чем их, мир. Где был Он. Только, в отличие от Бин-Гэ, Мобэй Цзюню уже второй раз везло ощутимо сильнее. Вначале, когда он смог выстроить нормальные отношения со своим Цинхуа там, и затем второй раз — сейчас. Когда светло-карие глаза смотрели на него с такой надеждой, а другие, точно такие же, как у него самого, просто с ожиданием. Присутствие второй версии самого себя (не слишком понятно, почему черноволосой, да и откуда вдруг шуба, если холод был не только не страшен, но и приятен) вовсе не смущало. Даже наоборот, оно давало какую-то уверенность. В конце концов, глупо было бы отрицать, что вдвоем они ощутимо сильнее. И гораздо лучше смогут обеспечить безопасность этого невыносимого человека. Цинхуа смотрел с ожиданием, отчаянно желая, чтобы тот согласился и громко выдохнул, когда все же увидел согласный кивок. Не заметил, как задержал дыхание? Облегчение затопило заклинателя, заставив тихо и счастливо рассмеяться, прижавшись к обоим демонам разом. Холодно! Но слишком хорошо, чтобы желать отстраниться. Конечно, было еще довольно много вопросов, которые предстояло решить. Начиная с того, согласится ли Бин-Гэ отпустить своего Мобэя сюда навсегда, и заканчивая тем, как могут отреагировать подчиненные местного Мобэя на появления у них второго Лорда. А Братец Огурец точно будет стебать его за такое очень и очень долго. Но это все должно было случиться не сейчас, а потом, в не слишком обозримом будущем, на которое можно было закрыть глаза. Вообще на все можно было закрыть глаза, нежась в крепких, одновременно прохладных и согревающих объятиях демонов. Теперь уже совершенно точно своих.