Nights in White Satin.

Город засыпает, засыпает и мафия. Это первая ночь Джорно в доме Бучеллати. Леоне не дал бы ему и ломаной табуретки, но Бучеллати выделил Джорно целую кушетку, подушку и плед, и Леоне ничего не оставалось, кроме как самому лечь спать. Ревность съедала его изнутри. Как могло случиться, что этот сопляк в одночасье стал правой рукой Бруно? Этот наглец с нелепой причёской и глазами лидера в одночасье завоевал доверие Фуго, Наранчи и Мисты, но Аббакио с первого взгляда понял, что мальчишка принесёт их банде только горе. Окружающие слепы, раз не видят очевидного. Джорно, Джорно, Джорно, да чтоб он провалился, этот Джорно Джованна! Леоне уже который месяц тяжело засыпал, но сегодня заснуть не получалось вовсе. Слишком трудным выдался день, и даже после бокала вина не получалось выкинуть из головы зеленоглазое чудовище. Когда разум спит, работает подсознание. Когда спит стендюзер, контроль над стендом слабеет. Moody Blues материализовался и пошёл в комнату Джорно. Джорно спал крепко и спокойно, волосы золотом рассыпались на подушке. Фиолетовый стенд завис у его постели и издал тихий, не слышный человеческому уху звук. Не прошло и мгновения, как на краю постели материализовался Gold Experience, ничуть не менее красивый, чем хозяин. По стенду многое можно сказать о владельце - жаль, понимают это лишь сами стенды. Gold Experience улыбнулся Moody Blues и заинтересованно склонил голову. "Привет. Хочешь поговорить?" Разумеется, стенд Джорно не сказал ни слова. Стенды общались не как люди, и Moody Blues тоже ответил без слов. Он склонил голову и положил руки на грудь по центру. "Прости моего хозяина за сегодняшнее". Тёплая улыбка в ответ. "Ничего страшного". Moody Blues сел рядом на кровати, взял Gold Experience за руку и на несколько секунд затих. Ему просто нравился близкий контакт, и в отличие от хозяина, стенд не отказывал себе в маленьких удовольствиях. Gold Experience не сопротивлялся. Он осторожно положил вторую руку на плечо Moody Blues и погладил его. Стенд Леоне был очень гладким и упругим, кожа напоминала чуть тёплую резину. Moody Blues тихонько заурчал - во всяком случае, больше всего этот звук напоминал урчание. "Продолжай". "Джорно не любит твоего хозяина," - вздохнул Gold Experience, - "Причём взаимно". "Аббакио очень хочет, чтобы его любили," - Moody Blues потёрся краем капюшона о твёрдую ладонь, - "Он опустошён". "Джорно тоже очень одинок," - стенды прекрасно знают, что у хозяина на душе - собственно, в каком-то смысле они и есть душа. Gold Experience внимательно посмотрел на стенд Леоне Аббакио и принял решение, - "Если хочешь, мы можем кое-что попробовать". "Я тебя понял," - некоторое время Moody Blues думал, как должен поступить - "Я бы хотел тебя поцеловать, но у меня нет рта". Gold Experience даже отвечать не стал. Вместо ответа он приник жёсткими губами к тому месту Moody Blues, где должен был быть рот. На вкус кожа оказалась немного кислой, как недозревший виноград, но Gold Experimence всё равно понравилось. Просто потому, что это первый испытанный им вкус. Со стороны спящего Джорно послышался громкий вдох, но стенд знал, что хозяин крепко спит, потому не оторвался. Ни Gold Experience, ни Moody Blues не знали, как далеко смогут зайти, но их это не волновало. Их хозяевам хватило бы одних поцелуев и пары ласковых слов, и стенды переместились на пол, дабы не задеть Джорно. Moody Blues осторожно обнял стенд Джованны и притёрся всем телом, чувствуя приятный жар твёрдого тела. Gold Experience пах жизнью, точнее не скажешь. Принюхаешься раз - летний луг в жаркий полдень; другой - набухающие весной почки, свежая вода; третий - сияющее белизной морозное утро, снег на ветках рябины. На четвёртый раз Moody Blues с некоторым усилием оторвался от источника приятных запахов и заметил с сожалением: "Хотел бы я пахнуть не резиной, а природой..." "Если мы найдём способ доставить друг другу удовольствие, я исполню твоё желание," - хитро улыбнулся Gold Experience, - "У меня под бронёй внизу живота есть кое-что, о чём пока не знает мой хозяин. Есть ли в тебе отверстие, куда можно поместить небольшой продолговатый предмет?" "Есть одно," - смутился Moody Blues, - "Но будь осторожен. Я не хочу, чтобы Леоне чувствовал боль". "Он не почувствует," - пообещал Gold Experience, - "Ты и твой хозяин - оба очень красивы, и хотя Джорно обижен на холодный приём, его первым чувством при взгляде на Леоне было восхищение". Скулы Moody Blues подёрнулись пурпуром. Стенд опустился на четвереньки и прогнулся в спине, демонстрируя округлые ягодицы, точную копию таковых у Леоне. Moody Blues знал, хозяин редко призывает его не только и не столько из-за слабой способности, сколько из-за "излишней" сексуальности образа - Moody Blues казался красивым, даже не имея рта, и во многом благодаря фигуре. Аббакио не хотел демонстрировать всем и каждому, что под одеждой прячет тонкую талию и замечательные ягодицы. Gold Experience понимал этого человека, но был с ним категорически не согласен. Он подполз поближе к этой красоте и легко сжал податливую, упругую плоть, подобную мягкой резине или силикону. Сравнить бы с секс-куклой, но всё-таки Moody Blues был стендом, а не игрушкой, он шевелился, отвечал на ласки тихим мелодичным жужжанием и вздрагивал, стоило Gold Experience отвесить ему лёгкий шлепок. А ещё он не врал: одно отверстие в его теле всё-таки нашлось. Там же, где у его хозяина. Смазки у них не было, кремов и лосьонов Джорно не держал, а идти на поиски не хотелось совершенно. Впрочем, Moody Blues была не нужна долгая растяжка, как убедился золотой стенд, введя на пробу палец и почти не встретив сопротивления. Казалось, у Moody Blues нет мышц, стенки равномерно обхватывали палец по всей длине. Простаты, источника удовольствия, у стенда Леоне тоже не было. Как и члена. Gold Experience расстроился. "Я хочу, чтобы тебе тоже было приятно," - грустно вздохнул он и добавил второй палец. То, что у Moody Blues считалось лицом, не могло что-то выразить, да и поза лишала зрительного контакта, и всё-таки Gold Experience понял, что любовник сконфужен. "Мне приятно. Не знаю, смогу ли кончить, как человек, но пока мне всё нравится. Но сперва я хочу увидеть твой член," - Moody Blues повернул голову и приготовился ко всему. Почему-то он не сомневался, что член Gold Experience будет мало похож на человеческий. Как ни странно, он угадал. Орган был небольшим, не больше десяти сантиметров в длину и трёх в толщину. Но он был складчатым, похожим не на член, а на диковинное щупальце, и даже немного шевелился. К концу он немного сужался, так что стенд Леоне облегчённо выдохнул - больно не будет. Фиолетовые бугорки ближе к основанию тоже не пугали, разве что резко контрастировали с нежно-золотистой поверхностью органа. В общем и целом, Moody Blues понравилась эта часть Gold Experience. Он качнул бёдрами, и любовник, положив одну руку на его спину, другой направил себя в податливое отверстие. Великолепно. Джорно не знал плотской любви, потому для его стенда было шоком узнать, как приятно входить в другое существо, такое тёплое, плотно обхватывающее и немного подрагивающее от собственного удовольствия. Первые движения были медленными и плавными, а потом, когда Gold Experience привык и убедился, что не навредит сиреневому стенду, начал двигаться быстрее. Moody Blues наслаждался приятным чувством натяжения, пусть его было и явно недостаточно для оргазма, но ему и не надо было много. Он боялся, что слишком сильное удовольствие разбудит Леоне или, как минимум, развоплотит его самого. Gold Experience же о таком не думал. Он сосредоточенно вбивался в разгорячённое тело и сам не заметил, что пол под его коленями порос травой. Не заметил он и другого: нечеловеческий орган начал понемногу набухать, безболезненно растягивая Moody Blues. В какой-то момент это заметил стенд Леоне, но поскольку никаких болезненных ощущений не было, он не придал этому особого значения. Его собственное удовольствие было ровным и напоминало мягкое покачивание на волнах в штиль, и будь у Moody Blues веки, он бы довольно жмурился. Gold Experience же совершенно потерялся во всё нарастающем напряжении, эпицентр коего постепенно сместился с низа живота к основанию члена, и приходилось плотно сжимать губы, чтобы не стонать и не будить Джорно, которому в тот момент снился чудесный эротический сон. Юноша ворочался во сне, неосознанно потирался о край одеяла, некоторые его вздохи были неотличимы от стонов, и всё-таки он спал, потому Gold Experience, чтобы заглушить стоны, закрыл рот ладонью, второй продолжая удерживать собственного любовника. Финал был близок, и только одно огорчало золотой стенд: Moody Blues не испытывал и десятой доли того блаженства, что открылось Gold Experience. Но эту мысль скоро смело горячей пульсирующей волной, пронёсшейся по телу и лишившей тех крох рассудка, что ещё сохранялись в золотом стенде. Теперь Gold Experience руководили только бессознательные порывы, самые сокровенные желания хозяина. Moody Blues почувствовал какой-то разлад. Вместо того, чтобы наполнить нутро чем-то вроде спермы или, пережив сухой оргазм, выйти из податливого тела, Gold Experience с неожиданной силой прижал любовника к груди, задрожал всем телом, а напряжённый член начал пульсировать и дёргаться внутри, словно выталкивая что-то, но пока из него ничего не выплёскивалось. Ощущение было странным, но приятным, и сиреневый стенд решил не вырываться, а немного подождать. Долго ждать и не пришлось - Moody Blues с удивлением почувствовал внутри себя какой-то маленький предмет, после чего член любовника уменьшился до прежних размеров и с лёгкостью выскользнул. Стенд Джорно сполз на пол, тяжело дыша и вздрагивая от остаточных импульсов удовольствия. Предмет же остался внутри, он сиял тёплым светом и формой напоминал шар, и он просвечивал сквозь тело Moody Blues, как сквозь цветной витраж в церкви. Сиреневый стенд не знал, что бы это могло быть и что с ним делать, но решил не возвращаться пока в подсознание хозяина, а дождаться разъяснений Gold Experience. "Ого," - Gold Experience даже обрадовался, когда понял, что случилось. "Это яйцо? Из него что-то вылупится?" - забеспокоился Moody Blues. "Нет, конечно. Подожди немного, сейчас сам поймёшь". Ждать? Как долго? Gold Experience только улыбался и целовал встревоженного любовника, ласково поглаживал спину и бёдра, и Moody Blues передалось его спокойствие. Тем более, что совсем скоро он начал чувствовать странное. Сперва светящийся шар задрожал, посылая всё нарастающее удовольствие по иллюзорным нервам прямо в мозг, словно у Moody Blues всё-таки была простата, словно он всё-таки способен...Додумать мысль стенд не успел - в какой-то момент отдельные импульсы сменились бурным потоком, полноводной рекой на рисовых полях, и это неожиданное чувство затопило разум, заставляя биться в сильных руках Gold Experience и, возможно, кричать на весь дом - но этого стенд Аббакио уже не запомнил. В себя он пришёл не сразу. Он толком не понимал, почему не развоплотился от столь сильных ощущений, почему на его крики-жужжание не сбежался весь дом и чем же был тот странный шар, от которого теперь остались только затухающее свечение в животе и эйфория в теле. Когда свечение окончательно затухло, Gold Experience аккуратно притёрся щекой к груди Moody Blues и заурчал. "Теперь всё правильно. Мне очень хотелось, чтобы тебе тоже понравился секс". "Так ты захотел передать мне свои ощущения?" - отчаянно захотелось улыбнуться, да только как? "Но мне и без этого очень понравилось". "Иногда Джорно мечтал о подобном. Но в этих мечтах с ним были лианы или какие-то монстры с щупальцами," - поделился Gold Experience, - "Зато теперь ты знаешь, почему людям нравится секс". О да, Moody Blues прекрасно понимал. Воспоминания Леоне о сексе с девушками и парой мужчин не передавали всех граней удовольствия, но теперь его стенд мог с уверенностью заключить, что даже поцелуи и объятия окрыляют, делают жизнь ярче, а уж хороший секс, даже если секс людей отличается от секса стендов, даёт если не силу горы свернуть, то уж по меньшей мере уверенность, что это по силам человеку. "Наши хозяева должны встречаться," - принял он решение, - "Я знаю, Леоне бы предпочёл Бучеллати, но..." "Но не стоит стучаться в закрытую дверь," - усмехнулся Gold Experience, - "Я общался со Sticky Fingers. Сердце Бруно достаточно велико, чтобы вместить в себя всю Италию, но это агапэ, не эрос*. Джорно же действительно нужно почувствовать себя любимым. Ты прав. Из наших хозяев получится чудесная пара. Но как им об этом сказать?" "Они всё поймут сами," - Moody Blues захотелось улыбнуться, - "Если то желание, что я считаю своим, в действительности исходит от моего хозяина, то он уже влюблён в Джорно Джованну, и утром сам это поймёт". Леоне проснулся сам, не по будильнику, не от посторонних шумов и даже не от солнечного света, а тогда, когда сам захотел. Давно такого не было. Леоне решил ещё немного поваляться в постели, раз уж не надо никуда спешить, и вместо этого решил вспомнить события ночи. Ему ещё никогда не снились настолько реалистичные, подробные и чувственные сны. Он всё ещё чувствовал последний поцелуй, а в голове звучало обещание неведомого любовника (у которого почему-то были мягкие золотые волосы) прийти наяву. И тут бы загрустить, но Леоне не было грустно, напротив, впервые за последние полгода жизнь обрела краски. Даже если сон не сбудется, своё дело он сделал: невыносимая тяжесть бытия спала с плеч и Аббакио начал с интересом думать о будущем. Леоне подумал о Бруно и с удивлением понял, что испытывает к нему великую благодарность, желание быть полезным и восхищение его душевными качествами, но и только. А вот с наглым, изобретательным и чертовски обаятельным мальчишкой, которого Бучеллати притащил, стоит познакомиться поближе. Возможно, если тот будет себя хорошо вести, даже извиниться за вчерашнее. В конце концов, неспроста же любовник из сновидений белокур? Леоне начал собираться и не сразу заметил, что от него самого и от разворошенной постели до одурения пахнет сиренью.