Операция "Мэйхуа"

Для первого плана Чжао Юньлань рассчитывал только на себя, прекрасный крепкий и надежный стол в кабинете Шэнь Вэя и звукоизоляцию, которая позволила бы им хорошо провести время. Сделать то самое, о чем Чжао Юньлань мечтал чуть ли не с первого их знакомства. Кто бы его осудил: вы вообще Шэнь Вэя видели? Там не устоял бы и кремень, а Чжао Юньлань держал себя в руках и ограничивался флиртом, душем и правой рукой с-л-и-ш-к-о-м долго, чтобы не мечтать о заслуженной награде. Он, Шэнь Вэй, стол, звукоизоляция. Идеально. Но стоило ему приблизиться к кабинету, как оттуда раздались крики спорящих студентов — явление столь же редкое, сколько показательное. Как бы ему не хотелось на это посмотреть, пришлось отступить. И поменять план. Потому что ему на себя все равно, а на репутацию Шэнь Вэя — нет. Но мечту было жаль до слез. Для второго плана, ему понадобился Сяо Го, Дацин и цветы. Сначала Чжао Юньлань купил пионы, но кошак отказался тащить на себе огромный букет. Пришлось идти за тяжелой артиллерией в лице получившего хорошее образование Сяо Го и его неожиданной страсти к классической литературе и любовной поэзии. Стихи Чжао Юньланю были ни к чему, а вот значения цветов — очень даже. Не хотелось бы случайно послать Шэнь Вэя к гуевой бабушке. Сяо Го тут же предложил веточки мэйхуа, клялся и божился, что выбор подходящий, значение цветов переполнено возвышенной нежностью и что они очень подойдут профессору Шэню. Второй план разбился насмерть об его немногочисленные навыки маскировки, данные ему предками. Старики откровенно пожадничали, поэтому о появлении странного мужика, кота и мэйхуа — особенно, мэйхуа! — на огромном красном внедорожнике знал весь Лончэнский университет. И это при том, что Чжао Юньлань оставил свою детку в паре улиц от учебной территории! Как, ну как новости умудряются разлетаться так быстро? — Вейбо, — мурлыкал Дацин насмешливо. Если бы он не стоял так терпеливо, пока Чжао Юньлань привязывал к его шее две веточки с цветами мэйхуа, то уже получил бы по ушам. А так приходилось терпеть и его, и бушующий в крови азарт, и волнение, от которого позорно потели ладони. Но даже внедорожник, соцсети и любопытные студенты не могли испортить грядущий сюрприз, спланированный самим спецотделом. Наверное. Чжао Юньлань надеялся. Сначала всё шло гладко: Дацин оставил цветы под окном корпуса, где они впервые встретились с Шэнь Вэем, потом проделал тоже наверху у самого окна и следил, чтобы никто случайно веточки не затоптал, не уронил и не забрал. Кроме проходящего мимо профессора Шэня. Но только Дацин приготовился праздновать победу и обещанную прибавку к зарплате в этом месяце, как Шэнь Вэя окружили и утащили прочь студенты. В такой толпе не то, что скромную веточку, даже оранжерею можно было легко упустить из виду. Дацин проверил на себе. Пока он ужасался столь нагло сорванной операцией, кто-то забрал те мэйхуа, что он оставил на окне. К Чжао Юньланю Дацин возвращался с опаской и дурным предчувствием. Третий план — вызов курьера, который передал бы Шэнь Вэю в кабинет цветы и поздравительную, намекающую о праздничном событии записку — пришлось отменить из-за вызова. Спецотдел ещё никогда не был столь эффективен, но к моменту их возвращения курьерская служба стала принимать заказы только на следующий день. Четвертый план сорвал Шэнь Вэй, которого неожиданно сорвали в Дисин. Чжао Юньлань узнал об этом прямо перед дверью в их квартиру, к которой заботливый возлюбленный прикрепил чарами записку. Мол, не жди меня, родной, ужин на столе, я буду хрен знает когда, люблю тебя. Это было ужасно, и романтик в лице Чжао Юньланя скончался в муках. А ещё его душила обида, потому что как, ну как Шэнь Вэй, с его тактичностью, чувствительностью и великолепной памятью мог забыть о дне их первой встречи? Чжао Юньлань его помнил, а ведь из них двоих это не он ждал любовь всей своей жизни десять тысяч лет! Неуверенная мысль, подуманная таким же неуверенным голосом Сяо Го, предположила, что Шэнь Вэй тоже решил устроить сюрприз и ждал его внутри. Но нет, он ошибался. Чжао Юньлань уже несколько месяцев не спал так отвратительно. Утром он проснулся один, с очередной запиской, от которой становилось одновременно тепло и больно, завтраком и полным отсутствием мыслей. В итоге он решил забить на романтику и просто придти к Шэнь Вэю, рассказать, как тот ему дорог, может, пару раз поцеловать. И уйти работать в надежде, что вечером они смогут наверстать упущенное. Пятый план снова сломался об студентов Шэнь Вэя, которые перехватили его по дороге к кабинету и зажали под лестницей, как интеллигентная пародия на уличную банду. — Нам не нравится, что вы мешаете профессору Шэню, — высказали ему в лицо, пока Юньлань пытался не ржать и не умиляться. Ах, молодость. — Он и так только с больничного, ещё и вы постоянно проходу ему не даете. И как посмели только?! Противник был силен, но у Чжао Юньланя всегда было сильное оружие — обаяние, а вы о чем подумали? — а сейчас ещё и козырь в рукаве. Студенты обожали, боготворили своего профессора. Чжао Юньлань понимал и разделял их чувства, как никто. Благодаря всему вышеперечисленному и чудесной девушке Цзя-Цзя, которая, как оказалось, шипперила их с профессором ещё с той «Поездки на северо-запад», шестой план придумывали лучшие умы юного поколения. Размах получился соответствующий. Чжао Юньланю было почти стыдно за свои скромные, чертовски скромные потуги впечатлить возлюбленного цветами. Про ты-я-стол и говорить не стоило, хотя эту мечту он до сих пор оплакивал. В итоге, он ждал Шэнь Вэя в заброшенном, но ради такого тщательно убранном и украшенном корпусе университета. У него наготове был букет пионов, подборка самой романтической музыки, вино и закуски, и Чжао Юньлань искренне не знал, сколько душ ему надо будет заложить студентам, чтобы с ними расплатиться. — Мы это делаем из любви к профессору Шэню, — под конец сказала ему Цзя-Цзя. Чжао Юньлань почти серьезно решил предложить Шэнь Вэю её удочерить, потому что Сяо Го уже на пути во взрослую жизнь вместе с Лао Чу, а им надо было кого-то опекать и воспитывать. А Цзя-Цзя с каждой минутой нравилась ему всё больше. — Если он хоть немного отдохнет и будет счастлив, то и мы будем. Он слишком о нас заботился, чтобы сейчас ставить какие-то условия. Да и, — она усмехнулась. — Вы, Лао Чжао, в нашем плане занимаете такую же роль, как цветы и музыка. Так что не облажайтесь. — Если бы ты не была такой грозной, то я бы пригласил тебя в отдел, — хмыкнул Чжао Юньлань, смешливо улыбаясь. — Но так ты просто сместишь меня с должности, а она мне нравится. — Не волнуйтесь, — отзеркалила его выражение лица Цзя-Цзя. — Я собираюсь сместить только собственного дедушку. Он слишком строгий. Чжао Юньлань вспомнил, как тяжело Шэнь Вэю приходилось договариваться о возвращении на должность профессора, и согласно кивнул. — Не облажайтесь, — повторила Цзя-Цзя и исчезла где-то в пустых пыльных коридорах. Чжао Юньлань покачал головой. Кто знал, что в этом чудесном ребенке, едва достающим ему до подбородка, столько суровой суровости? Её будущему партнеру, кем бы он или она ни были, одновременно можно было позавидовать и посочувствовать. У такой не забалуешь. Но как хорошо маскировалась! Профессора Шэня студенты обещались доставить в ближайшее время, так что Чжао Юньлань развлекал себя выбором музыки и медленным уничтожением закусок. Они им всё равно не понадобятся: Шэнь Вэй не пил, перекусам предпочитал ужин из нескольких блюд, так что сделанные на скорую руку канапе, сырную и колбасную нарезку и виноград он максимум попробует, чтобы чужие старания не пропали даром. Дверь открылась где-то между пятой и шестой песней. Чжао Юньлань пытался как можно быстрее дожевать кусочек сыра, пока Шэнь Вэй, всегда такой ослепительный в этих его костюмах и без них, и вообще всегда — боги, Чжао Юньлань не понимал, за какие заслуги в прошлых жизнях ему позволили дышать с ним хотя бы одним воздухом? — пока он приближался неторопливо, какой-то даже вкрадчивой походкой. Как тигр, заинтересованный чем-то новым и вроде бы не опасным, но готовый отпрыгнуть в сторону при любом неловком движении. Или перекусить тебя пополам, тоже выход. — Чжао Юньлань, — привычно откликнулся Шэнь Вэй. Даже не столько поздоровался, сколько подтвердил: да, это ты, всё ещё ты, всегда ты — я вижу тебя, а не человека из прошлого, именем которого жил десять тысяч лет. Однажды Шэнь Вэй пытался что-то ему объяснить, цитируя какого-то заграничного поэта. Хотел доказать, что Чжао Юньлань всегда для него Чжао Юньлань, как бы не выглядел и как бы не назывался. Но выглядел он в тот момент таким чудесным, таким растерянным и сосредоточенным, взволнованным, что из всей речи Чжао Юньлань запомнил только розы («Роза пахнет розой, хоть розой назови её хоть нет» Шекспир) и чувственную красоту искусанных покрасневших губ. Шэнь Вэй тем временем осмотрелся и удивленно вскинул брови. — Тут… мило. — Ага, — неожиданно для себя Чжао Юньлань осознал, что взволнован: сердце стучало быстрее, ладони потели, а мысли путались. Непривычное ощущение. Когда он последнией раз так переживал о подобном? В старшей школе, когда повел одноклассницу на свидание в парк аттракционов? Уже в студенческие годы, глуша алкоголь стакан за стаканом, чтобы впервые рискнуть и подойти к понравившемуся парню и предложить ему пойти в одну из свободных комнат? Был ли у Шэнь Вэя после него такой опыт? Они как-то это не обсуждали, сначала были слишком заняты флиртом, потом спасением мира, а потом редкой возможностью просто любить друг друга в перерывах между лекциями и преступлениями. Мысль о том, что у Шэнь Вэя мог быть кто-то после Куньлуня вдруг успокоила: по крайней мере, Чжао Юньлань перестал чувствовать себя таким кобелем и сволочью. — О чем думаешь? — проницательно спросил Шэнь Вэй, осторожно забирая букет. — Он же мне, верно? — Всё тебе, — немного бездумно, но совершенно искренне ответил Чжао Юньлань. Моргнул, приводя мысли в порядок (откладывая их, как грязную одежду, с глаз долой), и широко улыбнулся. — И думаю тоже про тебя. Всегда про тебя. — Я рад, — Шэнь Вэй взял его за руку, мягко поглаживая ладонь большим пальцем. Щекотно. — У нас праздник? — И да, и нет, — Чжао Юньлань отмер и обнял Шэнь Вэя, обхватив одной рукой талию, другой шею. Они нормально не виделись со вчерашнего утра, и он невероятно соскучился. Но прежде чем они перейдут к приятной части, был один важный этап. — Я просто хотел сказать тебе спасибо. Шэнь Вэй шокированно округлил глаза и явно попытался вспомнить, что такого успел сделать за последние дни. То есть он делал всегда много и почти всегда в лучшем виде, но обычно благодарность за это не требовала такого размаха, ограничившись горячим шепотом на ухо, объятиями, нежным сексом. Чжао Юньлань тихо рассмеялся и прислонился своим лбом ко лбу Шэнь Вэя. — Спасибо, что ждал меня все эти годы. И, особенно, что не сбежал потом, когда мы встретились. Что всегда поддерживаешь, защищаешь. Любишь. Спасибо, что ты есть, а-Вэй, — Чжао Юньлань невесомо коснулся поцелуем его губ, лба, посмотрел в блестящие от невысказанных чувств глаза. — Люблю тебя, а-Вэй. Просто хотел сказать. Но твои студенты решили, что этого мало, и организовали бурную деятельность. Ты знаешь, что можешь из них собрать маленькое смертоносное войско и захватить Лончэн? Шэнь Вэй покачал головой, не переставая улыбаться. Он выглядел таким счастливым, что будто светился изнутри, и Чжао Юньлань на секунду позабыл все слова и планы, что вообще-то они должны были танцевать, есть, пить, обмениваться комплиментами… Что там ещё говорили эти чудесные романтичные девушки и юноши? Он не помнил ни слова. Вообще никакого, даже своего имени. Кому какое дело, если есть такие чудесные слоги, складывающиеся в лучшее на свете имя: Шэнь Вэй. Боги, он настолько влюблен. — У тебя был другой план, да? — Пять других планов, если быть точным, — важно кивнул Чжао Юньлань и рассмеялся. — Но либо тебя защищали, как золотой резерв, либо что-то мешало. Пришлось сдаваться победителям. Но вроде неплохо получилось? — Мне нравится, — Шэнь Вэй сдержанно поцеловал и на вопросительный взгляд кивнул куда-то в сторону. Там было темно и пусто, но в тишине после очередной песни Чжао Юньлань услышал довольный визг. Что же, этого следовало ожидать. — А каким был твой первый план? — Стыдно признаться, — Чжао Юньлань смущенно потер нос. — Он был прост и неромантичен, насколько это возможно, — под внимательным заинтересованным взглядом пришлось признаться. — Ты, я и стол в твоем кабинете. В любой последовательности. Но у вас в университете звукоизоляция ни к черту. — Вот как, — у Шэнь Вэя на секунду сбилось дыхание, а зрачки расширились, напоминая порталы, в которых он любил исчезать в виде Посланника в черном. И очаровательно покраснели уши, самый очевидный маркер смущения обычно сдержанного и хладнокровного профессора. Чжао Юньлань обожал его, и с удовольствием доказал бы это, если бы не толпа студентов за дверями. Они вообще сбивали бы весь настрой, если бы Чжао Юньлань мог замечать хоть что-то, кроме дисинца в своих руках. — Действительно, жаль, Чжао Юньлань. Пойдем домой? — Да, — жарко выдохнул тот, не выдержав и склонившись поцелуем к изящной шее. Шэнь Вэй с силой сжал его ладонь и бедные пионы, возмущенно зашуршавшие от такого обращения. — Соскучился по тебе, сил нет. — Только зайдем за кое-какими вещами, — предупредил Шэнь Вэй и потянул Чжао Юньланя из зала. Как только за ними закрылась дверь, сверкнул ярким фиолетовым портал и втянул туда их обоих. Странное чувство, когда тебя разобрало на атомы, а потом собрало обратно, продлилось несколько секунд (или вечностей?), и вот они уже в полумраке кабинета Шэнь Вэя. Из освещения был только фонарь на улице, озаряющий всё слабым теплым желтым светом. Чжао Юньлань с трудом разжал руки: чем быстрее Шэнь Вэй заберет свои многочисленные бумажки, тем быстрее они будут дома. Но его притянули обратно в объятия, требовательно и неотвратимо. Многострадальные пионы куда-то делись, но Чжао Юньлань этого даже не заметил. Куда уж ему, если Шэнь Вэй почти сжирал его своим жадным, горящим пламенем возбуждения взглядом, когда держал его в своих руках, как с трудом загнанную в угол добычу и как величайшее своё сокровище? — С первой нашей встречи мечтал о том, — начал Шэнь Вэй, шаг за шагом подталкивая их к столу. — Как разложу тебя здесь. Ты был таким наглым, трогал всё, что хорошо и плохо лежало, и эти твои чупа-чупсы… — Ты уверен? — с трудом заставил себя сказать Чжао Юньлань, хотя единственное, чего ему хотелось, так это стонать и наслаждаться сильной хваткой и жгучими поцелуями. — Звукоизоляция… Шэнь Вэй демонстративно поднял руку и медленно повернул ладонь, вокруг которой завихрилась темная энергия. А потом хлынула во все стороны, облепила собой стены, пол, потолок, окна и двери, и даже шкафы. — Не проблема. Чжао Юньлань только восхищенно хмыкнул — это было чертовски горячо — и оперся на руки, когда Шэнь Вэй одним рывком усадил его на столешницу. Если бы он знал о такой способности возлюбленного раньше, его первый план исполнился давным давно. Жалел ли он об этом? Ни разу. (а в вазочке на подоконнике стыдливо краснели две веточки с цветками мэйхуа)