***
Как только Гарри попал в гостиную, он тут же сорвал с себя мантию с пиджаком, откидывая вещи на диван и расстёгивая несколько верхних пуговиц на рубашке. Махнув гостям, чтобы располагались, Гарри плюхнулся в кресло, вытягивая ноги и откидывая голову назад. Малфой смотрел брезгливо, сидя на одном диване с матерью, держа идеальную осанку и натянутую улыбку. Многие из присутствующих смотрели на Поттера с сочувствием, у Джинни даже слёзы навернулись от вида такого поникшего друга. Гарри открыл глаза, поднимая голову и оглядываясь по сторонам. — Ну и чего ты плачешь? — еле слышно спросил Блэк, когда заметил слёзы на лице подруги. Джинни не ответила, молча покачав головой, принимаясь вытирать слёзы. По щелчку пальцев Поттера, из буфета вылетела не начатая бутылка виски и бокал, отражающий пламя огня из камина. Гарри не собирался предлагать выпить гостям, для них был накрыт стол с полноценным ужином и алкоголем, это он не мог смотреть на еду, хотя за сегодня только завтракал. Щедро плеснув себе в тумблер алкогольного напитка, лорд Поттер достал из кармана брюк пачку сигарет. Он поймал на себе несколько осуждающих взглядов, в том числе Нарциссы и Ремуса, но Поттеру это не помешало поджечь сигарету. Когда Гарри выкурил половину сигареты, молчание нарушила Дора: — Гарри, поделись сигаретой! — охрипшим от слёз голосом попросила миссис Люпин. Гарри молча кинул ей пачку, не слушая протестов Ремуса. — Дора, ты мать, тебе нельзя травить свой организм этой гадостью! — пытался переубедить жену Люпин. Гарри поймал пачку, брошенную Нимфадорой, поджигая новую сигарету. Ему нужно было успокоить нервы, хотя бы на время, пока он проводит время с гостями. Гарри уставился на огонь в камине, немного успокаиваясь. — Гарри, — тихо позвала друга Гермиона. — Расскажи о Сириусе, ты знал его лучше нас всех. — Он был лучшим, — чуть ли не шёпотом начал свой рассказ Поттер. — Вспыльчивым, смешным, нетерпеливым, но самым лучшим. Все считают, что после третьего курса я снова встретился с ним только в начале пятого, но это не правда. Дамблдор был против наших встреч, но Сириусу было всё равно. Как только я приехал на Тисовую улицу к Дурслям, Сириус снял себе квартиру в другой части города. Он приходил и забирал меня, вёл в какой-нибудь парк аттракционов, или в кино. Или просто забирал меня на природу, показывал новые заклинания, — Гарри сделал небольшую паузу, для того чтобы сделать несколько глотков виски. — Он учил кататься на мотоцикле; пытался поднять моё настроение; пробирался ко мне в комнату, где мы могли разговаривать до рассвета. Он пытался наверстать то время, когда не мог быть рядом. Он всегда поддерживал меня во время этого глупого турнира трёх волшебников, а после статей Риты он ещё долго смеялся над моим разбитым сердцем, не упуская шанса, чтобы напомнить об ужасном поступке Герми, — Гарри улыбнулся, вспоминая моменты из прошлой жизни. — Он долго, слишком долго пытался убедить меня, что я не виноват в смерти Седрика, терпел мои срывы и бессонные ночи из-за кошмаров. Даже когда меня переправили на Гриммо, он находил свободное от дел Ордена время, забирал меня у Молли, и просто рассказывал о жизни, о родителях и своих приключениях. Он учил меня плавать, когда мы пошли в аквапарк, даже пытался записать на кастинг в сборную Британии по квиддичу, но Ремус узнал об этом и запретил. Он учил меня сражаться на дуэли, я только на пятом курсе узнал, что до Азкабана он был лучшим дуэлянтом и командиром одного из отделов в Аврорате. Гарри говорил и говорил, рассказывая о крёстном, он даже не заметил, когда к нему на колени запрыгнул Сири, которого он по привычке тут же начал гладить. — Многие осуждают Сириуса за то, что он погнался за Петтигрю, чтобы отомстить, и бросил меня одного. Я не могу его обвинять. Никто не имеет права судить его. Никто не знает его настоящую историю, даже ты, Ремус. В тот день он лишился не только своих лучших друзей. Незадолго до нападения на моих родителей, Пожиратели Смерти убили мисс Гринграсс. Гринграссы оставались нейтральным в первой войне; они не поддерживали ни Орден, ни Пожирателей. Это разозлило Волан-де-Морта, он приказал напасть на особняк Гринграссов. Родители, вместе с Клеманс, смогли спастись, а Элизабет погибла. Это тётя Астории и Дафны, сестра их матери. Элизабет была невестой Сириуса, её родители, как и мать Сириуса, одобряли союз и собирались играть свадьбу, — Гарри долил себе виски, не реагируя на эмоции других. Казалось, он вообще ничего не замечал, кроме алкоголя и огня. — Сириус всегда говорил, что благодарен судьбе за то, что Элизабет не узнала о причине его заключения. За то, что не успела разочароваться в нем. Они встречались с шестого курса, и ни одна девушка не смогла понравиться Сириусу за всё время. Я пытался убедить его жить дальше, но он не мог предать её память. Хоть он и много где успел побывать после тюрьмы, он хранил верность ей и алкоголю до конца жизни. — Почему я о ней ничего не знал? — тихо спросил Ремус. — Ты знал о ней, как о девушке Сириуса, с которой он расстался перед выпуском из Хогвартса. Сириус не хотел подвергать её опасности, всё же он ещё в школе вступил в Орден Феникса, поэтому они устроили скандал на глазах всей школы. Это сработало, никто не знал о них, кроме их родителей и Джеймса с Лили, — спокойно ответил Поттер. — Сириус рассказывал мне, что после Азкабана он посылал Дафне, Астории и Клеманс подарки и переписывался, Гринграссы знали их историю и рассказали о ней свои детям. Больше всего времени Сириус провёл на могиле Элизабет и могиле моих родителей, чуть ли не ночевал там, в форме Бродяги первое время. Он самый преданный человек из всех кого я знал. Поттер замолчал, залпом допивая виски и поджигая новую сигарету. Все молчали, хотя Гарри подозревал, что девушки молча пытаются вытереть слёзы, а остальным нечего сказать. — Миссис Малфой, вы помните, как Сириус чуть ли не проклял Беллатрису, за то, что она столкнула вас с лестницы, и вы сломали себе ногу? Или вы с миссис Тонкс, Регулусом и Сириусом играли в квиддич, когда ему было десять лет? Гарри дождался молчаливых кивков, после чего снова закурил. Никто не говорил вслух, но в сказанном Гарри слышался упрёк. Они все бросили Сириуса, даже не попытались оправдать его в своё время, хотя можно сказать выросли в одной песочнице. Ну, предрассудки аристократов взяли вверх над братскими чувствами, поэтому сразу после его распределения на Гриффиндор от него отвернулись все родственники, возможно, кроме Андромеды и дяди. — Лорд Блэк, — обратилась к Гарри Вальбурга с картины, висящей на одной из стен гостиной, на которую она переместилась. — Поздно осуждать нас за наши поступки, больше всего в жизни я жалею о том, как поступила со своим первенцем. Я не общалась с Сириусом после его возвращения, но я знаю, он очень любил вас. Мой сын постоянно беспокоился о вашем состоянии, Вы добавили в его серую жизнь ярких красок, помогли ему заново обрести смысл жизни. Не держите его, лорд Блэк.***
На протяжении всего времени, что Драко провёл на похоронах, он не проявлял сочувствия. Он не был знаком с Сириусом Блэком, и уж тем более не жалел Поттера. Хотя, он признавал, что либо он никогда по-настоящему не знал Поттера с гриффиндорцами, либо они очень сильно изменились за последний год. Как так произошло, что этот недокормыш из мира магглов стал тем самым лордом, которого ему пришлось лицезреть весь сегодняшний день? Самым обидным было узнать, что он не просто лорд трёх родов, он лорд Блэк. Мерзкий полукровка, опять всё испортил! Это он, Драко, должен был стать главой рода Блэк, всю его сознательную жизнь его готовили занять место главы Блэков! Весь день Малфой пытался не сорваться и не высказать своему родственничку в лицо всё, что думает о нём. Нельзя позорить маму и имя Малфоев, и это единственное, что помогало ему сдерживаться. Когда Поттер пригласил их в сам дом, он уже хотел наорать и на Блэка, но не смог. Увидеть всегда сильного и выносливого Поттера в таком состоянии оказалось слишком даже для Драко, который ненавидел того почти всю свою жизнь. И только после рассказа Поттера ему самому захотелось закурить сигарету, до него наконец-то дошло, что Сириус Блэк был не просто его родственником, а на самом деле близким человеком. Таким же близким, как для него Северус, и Драко не мог представить: каково ему будет без Снейпа? Он и не хотел представлять, хотелось забыть этот день, как страшный сон. Но вот следующий обещал быть не лучше, пора было возвращаться в Малфой-мэнор, где его ждал Тёмный Лорд. Слова Поттера заставили его заново обратить внимание на окружающих.***
Гарри ещё какое-то время молча потягивал виски, наблюдая за горящими поленьями. Он прислушался к разговору, в котором Ремус с Тонксами обсуждали, с кем они оставили своего сына почти на целый день. Домовик, которого Гарри выделил для молодой семьи, очень помогал родителям семимесячного ребёнка. В какой-то момент он почувствовал, что ему нужно уйти, пока не поздно. — Уже поздно, — Гарри поднялся из кресла. — Оставайтесь на ночь, утром вернётесь по домам, ну или в школу. Ремус с Нимфадорой начали собираться домой, чтобы не оставлять маленького ребёнка без родителей ещё дольше. Андромеда с Тедом тоже начали собираться к себе. Через небольшое время семьи со всеми попрощались, возвращаясь домой через камин. Гарри продолжил диалог, облокотившись бёдрами о подлокотник кресла: — Эльфы уже доставили ваши чемоданы из Хогвартса, утром сами решите, останетесь у меня или поедете домой. Для вас уже подготовили комнаты, это касается профессора Снейпа, миссис Малфой и Драко. Гарри оттолкнулся от кресла, разворачиваясь по направлению к двери, когда его окликнул голос подруги. — Гарри, — позвала Блэка Полумна. Гарри выжидающе уставился на неё, после чего Лавгуд продолжила. — Гарри, смерть ещё никому не мешала жить, помни об этом. Поттер машинально кивнул, разворачиваясь и поднимаясь по лестнице. Он предполагал, что скоро сорвётся, поэтому хотел поскорее запереться в своей комнате. Следом за Гарри поднялась Джинни, чтобы догнать Поттера, но она была прервана Лавгуд, которая схватила Прюэтт за рукав мантии. — Не надо! — Что? Почему? — выдохнула взволнованная Прюэтт. — Ему нужно побыть одному, сейчас мы не нужны Гарри, — спокойно ответила Луна. — Дайте ему трое суток, потом всё будет хорошо. Я знаю. Ребята, привыкшие к такому поведению Луны, не стали спорить. Малфои со Снейпом тоже промолчали, предпочитая не вмешиваться в их разговоры. — Ладно, — неуверенно согласился Невилл. — Какие планы на каникулы? Я не собираюсь оставлять Гарри, пока не смогу убедиться, что с ним всё нормально. Девочки дружно поддержали Невилла, после чего позвали Кричера и дружной компанией отправились по своим комнатам.***
Нарцисса тоже поднялась с дивана, собираясь пожелать Северусу и сыну спокойной ночи, когда Драко перебил её. — Мам, только не говори, что мы останемся ночевать в этом доме, — Драко закатил глаза, показывая своё отношение к дому и сложившейся ситуации. — Это дом, в котором я выросла, Драко. Имей уважение и веди себя прилично! И да, ты прав, мы согласимся на щедрое предложение лорда Блэка, — Нарцисса развернулась и вышла, оставляя мужчин в гостиной. Она безумно любила своего сына, но порой даже ей казалось, что Люциус слишком избаловал его. Она прекрасно знала, что её сын не выполнил приказ Тёмного Лорда, но у неё был свой план, как выжить на этой войне, сохраняя семью. То, что для этого нужно быть вежливой и попросить Гарри о помощи — было пустяком. Как там сказала Лавгуд? Ему нужно трое суток? Значит, она останется в этом доме ещё на трое суток, чтобы поговорить с лордом своего рода. Если раньше Нарцисса надеялась надавить Поттеру на жалость — ей было прекрасно известно насколько он гриффиндорец — сегодня же она чётко поняла, что такой вариант не подходит. Поттер умеет быть твёрдым, когда это необходимо, иначе бы он не стал лордом трёх родов и не смог бы организовать такие похороны. Миссис Малфой сама занималась светскими приёмами до возрождения Тёмного Лорда, поэтому прекрасно знала, сколько усилий нужно приложить, чтобы приём прошёл гладко. Оставалось надеяться, что новый лорд чтит традиции Блэков и не откажет своим родственникам в убежище. Главное, чтобы мальчики хорошо себя вели, тогда и про Северуса можно будет попробовать договориться. Было мало шансов, что всё пройдёт гладко, и им помогут, но, как говорится, надейся на лучшее, но готовься к худшему. В конце концов, это их единственный шанс на спасение.