Лань Си Чень во многом выделялся среди Глав Орденов. Он получил свой титул, хоть Цин Хэн Цзюнь был всё ещё жив, первым обзавёлся сыном и в целом казался более приземлённым и простым для людей, чем все остальные Главы. Хоть было много вопросов, вроде, "стоит ли, по сути, мальчишке вообще возлагать на себя такие обязанности", спокойствие и смиренность народа Облачных Глубин заставили всех замолчать, да и сам Цзэ У Цзюнь был не так мягкотел, каким казался. Иногда его улыбка, внешне выражающая доброжелательность, казалась молчаливой угрозой, а руки, сложенные в приветственном жесте, в любой момент могли ненавязчиво лечь на рукоять меча и сяо.
Последние несколько месяцев Лань Си Чень не мог сосредоточиться на дипломатических делах клана. Всё чаще он думал о том, что пора укреплять резиденцию Гу Су Лань, готовить адептов к войне и отправить Ван Цзи в безопасное место. Сейчас его сыну было только десять, но он познал слишком много плохого для своего возраста, так что разумнее всего свести к минимуму воздействие конфликтов заклинательского мира. Постоянно пребывая в напряжении, Цзэ У Цзюнь поменял привычное всем поведение: он всё реже улыбался, чаще наказывал и указывал на чужие недочёты. Теперь каждый убедился в том, что они с Лань Ци Жэнем родственники. Вот и сейчас, нервно крутя кисть для каллиграфии, Си Чень вглядывался в окно. На улице всё молчало. Но это была не та тишина, что была вечным спутником их Ордена, а скорее затишье перед бурей. Казалось, будто прямо сейчас произойдёт что-то, что выбьет из колеи всех. Внезапный крик поразил Облачные Глубины.
— Орден Ци Шань Вэнь напал! Вэнь Сюй здесь!
А вот и молния. Неожиданное нападение, по сути, не было таковым, но Си Чень чувствовал, что не успел подготовиться. Не только он, абсолютно все сейчас не могли сосредоточиться и начать действовать рационально. С мечом наперевес Цзэ У Цзюнь пытался придумать хоть какую-то стратегию. Помогало только то, что все слушались его, даже пребывая в ужасе. Си Чень постоянно оглядывался в поисках Лань Чжаня, но не замечая его, одновременно радовался и волновался.
Отлично, что он не на поле боя, но сейчас его местонахождение мне неизвестно, а значит, он может быть уже у этого ублюдка Вэнь Сюя. Си Чень не стал размениваться на мелкие стычки по всему периметру, а сразу побежал к сокровищнице своего Ордена.
Не успел.
Библиотека горела. Тем самым красным, что был на одеждах Вэней. Пахло деревом и кровью. Каждая деталь будто впечаталась в голову и больше никогда не отпустит Цзэ У Цзюня. Он думал, что ничто не сможет ещё больше его опустошить и поразить, однако, переведя взгляд, он заметил своего сына. Тот некрепко держался на ногах, держась за Бичень, но взгляд был полон решимости, а губы беззвучно шептали:
"Вы не пройдёте. Вы будете наказаны." Сердце пропустило пару ударов, а рука на Шоюэ слегка ослабла. Но он всё равно бросился к Ван Цзи, когда его самого пытались проткнуть мечом или стрелой.
Всё могло быть хорошо, придерживайся бы Лань Си Чень правила
"Сохраняй хладнокровность", но любовь к Лань Чжаню всё же была сильнее. Цзэ У Цзюнь всегда был рациональным и спокойным человеком, но обострённые отцовские чувства были его слабостью, поэтому он так глупо умер. Его глаза видели только родного А-Чжаня, поэтому лёгкое движение сбоку он не воспринял и получил удар клинком. Он заставил Си Ченя остановиться и заметить, как расширяются глаза подростка, а потом упасть на землю, где его тут же добили адепты Ци Шань.
В этот раз громкий отчаянный крик наследника ознаменовал победу нападавших.
***
С этого нападения началась полномасштабная война Орденов. Никто из них не был уверен в своей победе над "Солнцем", кроме, наверно, одного — Юнь Мэн Цзян. Они единственные смогли выстоять, хоть и с огромными потерями. В частности, с гибелью Цзян Фэн Мяня и Юй Цзы Юань. Предполагалось, что, когда они будут уничтожены, моральный дух солдат будет сломлен, но те были готовы к такому повороту событий, так что просто начали подчиняться Цзян Ван Иню. Он показал себя как превосходный воин и смог отодвинуть войско неприятелей на другую сторону реки, что омывала Пристань Лотоса. Однако справился он не один, а с помощью своего названного брата Вэй У Сяня. С тех пор их прозвали Двумя Героями Юнь Мэна. Сейчас оба мужчины сидели в главном зале и обсуждали планы на будущее.
— Цзян Чен, ты ведь понимаешь, что это необходимо? Нам не выиграть честными методами, потому что эти крысы их абсолютно не используют!
— А ты понимаешь всю опасность того, что затеял? Ты буквально можешь умереть! Я не позволю!
— Мы все можем умереть, Цзян Чен, и ты это понимаешь. Равно, как и понимаешь то, что разумнее отправить на гибель одного человека, который сможет принести победу с большей вероятностью.
Они спорили как минимум несколько часов, так и не придя к единому решению. Вэй Ин же не отличался покорностью, поэтому просто решил сделать по-своему. Никто же не узнает. По крайней мере, ближайший день. На следующее утро в Цзян Чене с самого пробуждения сидела какая-то тревога, что мешала нормально дышать. Казалось, будто произошло худшее из худшего, так что он первым делом направился в покои Вэй Ина. Естественно, там никого не было. Гневное
"Вэй У Сянь!" разнеслось по Юнь Мэну. После этого Сань Ду Шеншоу ходил и кричал абсолютно на всех, но так и не предпринял никаких мер по возвращению строптивца: знал, что если тот хочет спрятаться, то его невозможно будет найти.
***
Однажды ему пришло приглашение на военное собрание в Цин Хэ. Он, как обычно, не стал вчитываться, а просто пробежался глазами по бумаге, но взгляд зацепился за строчку
"на Совет также приглашён молодой Глава Ордена Гу Су Лань, просим оказать должное приветствие, невзирая на некоторое неоднозначные обстоятельства." Именно эта строчка взбудоражила Цзян Чена, но по абсолютно непонятно для него причине. Возможно это было простое любопытство, так как Хань Гуан Цзюнь прославился своим затворничеством ну и, конечно, необычными причинами получения своего титула.
"Довольно забавно, что, похоже, все Главы Гу Су Лань начали соблюдать новую традицию."
Прибыв в Нечистую Юдоль, Цзян Чен сразу же отправился в зал переговоров, занимая своё законное место слева от Главы. Они были в довольно дружеских отношениях благодаря Не Хуай Сану, за которым Цзян Чен приглядывал во время обучения. Со временем, когда собрались все остальные, они хотели приступить к обсуждению, но Не Мин Цзюэ понял руку, проговорив:
— Молодого Главы Ордена Гу Су Лань ещё нет. Нам стоит подождать.
— Почему мы должны ждать кого-то столь незначительного, Глава Ордена Цин Хэ Не? — снисходительно-высокомерный тон Гуань Шаня заставил глаз Чи Фэн Цзюня дёргаться.
— Потому что я написал в известии о том, как мы должны вести себя с Лань Ван Цзи.
Резкий тон заставил Главу Ордена Лань Лин Цзинь заткнуться, но в глубине глаз читалось, что он совершенно не согласен с позицией союзника. Повсюду слышались шепотки:
"ему только четырнадцать", "он ещё ребёнок", почему всем заправляет он, а не учитель Ци Жэнь?" Цзян Чен же предпочел промолчать, внимательно глядя на двери. Не то чтобы о очень волновался перед встречей, скорее хотел полюбопытствовать, как же такому нестабильному Главе, хоть и важного Ордена, удалось заполучить приглашение сюда. Вполне вероятно, что простого письма Не Мин Цзюэ было достаточно, но что-то подсказывало что всё было не так. С каждой минутой всё больше хмурясь, Ван Иню уже хотелось самому начать диалог, но тут адепт оповестил о приходе опоздавшего гостя.
Твёрдой походкой в зал зашёл Второй Нефрит Ордена Гу Су Лань. И по нему было понятно, за что ему дали такое прозвище: холоден, обладает резкими чертами лица и прозрачными намерениями. На секунду Цзян Чен замер, поражаясь сходству отца и сына, с первого взгляда нельзя было сказать, что они неродные. Что-то колыхнулось в сердце, когда перед глазами предстала картина улыбающегося Ван Цзи, но этот порыв Ван Инь задушил в себе и настроился на бурное обсуждение стратегий.
***
Казалось, что Аннигиляция Солнца затянулась на несколько десятков лет, хотя в перспективе всё, возможно, так и будет. Сейчас же был переломный момент, после которого станет ясно, как долго ещё будет длиться война, и кто выйдет победителем. Негласно все уже приняли проигрыш Союза Четырёх Орденов, но в один момент откуда ни возьмись пришёл Вэй У Сянь. По нему было заметно, что что-то кардинально изменилось: улыбка теперь отражала вечную иронию над всем, кожа стала мертвенно бледной, а в руках не появлялся Суйбянь. Цзян Чен поражался новому облику и способностям названного брата, но не только Вэй Ин изменился, изменились и отношения между Двумя Героями Юнь Мэна. Теперь при каждой встрече они ругались, но не так как раньше, а всерьёз, каждая стычка могла закончиться дракой, однако этого не происходило лишь из-за Цзян Янь Ли, что вечно появлялась в самый нужный момент, чтобы разнять братьев.
Несмотря на все разногласия, именно благодаря Вэй У Сяню, им удалось победить Ци Шань. Решив отметить это дело, в Пристани Лотоса объявили пир, на который приглашались все желающие. Решив, что это подходящий момент, Цзян Чен торжественно объявил о помолвке и скорой свадьбе своей сестры и Цзинь Цзы Сюаня. На самом пиру, однако, был человек, которому было скучно.
— Вэй Ин, ты чего не празднуешь? Ведь ты больше всех нас заслужил веселья.
Но Вэй Ин молчал в ответ, безразлично рассматривая зал. В очередной раз присматриваясь к дальним углам, он заметил одинокую белую фигуру, что была непозволительно смиренна. Тут же обратившись к Цзян Чену с вопросом, кто же это, он получил незамедлительный ответ:
— Это Хань Гуан Цзюнь. Не стоит обращать на него внимания, он всегда такой, — и хоть Сань Ду Шеншоу говорил с напускным безразличием, не заметить его заинтересованность было невозможно.
— Тот самый "молодой бесполезный Глава", да? — легкое нахмуривание бровей выдало недовольство Цзян Ван Иня. — А что это наш великий Глава Ордена Юнь Мэн Цзян так реагирует? Неужели не согласен? — Вэй Ин ухмыльнулся, совершенно не ожидая ответа.
— Да. Он принимал участие наравне с остальными, а ведь ему тогда было только четырнадцать. Я думаю, что его незаслуженно принижают.
— И сколько сражений он выиграл? В каком состоянии его Орден? А живы ли его родственники?
Не зная, что на это ответить, Цзян Чэн только отмахнулся и продолжил пить вино, а вот Вэй У Сянь заинтересовался мальчишкой, что так зацепил его брата. Уже после окончания он последовал в комнаты приглашённых Глав и сразу же нашёл дверь в комнату Лань Ван Цзи. Лёгкий аромат сандала усилился по мере продвижения вглубь помещения. Он не стал предупреждать о своём визите, так не видел надобности: вряд ли подросток успел лечь спать. И он оказался прав, потому что Ван Цзи оказался за столом, где внимательно изучал свитки. Теперь, глядя на него ближе, Вэй Ин поразился сходству отца и приёмного сына. Довольно трудно было не разглядеть в чертах нынешнего Главы Цзэ У Цзюня. Однако Хань Гуан Цзюнь всё же отличался некоторой каменностью, которая пробуждала азарт в Вэй Ине.
Его будет невероятно приятно и интересно дразнить. Легко обойдя периметр комнаты по тёмному краю, он положил руку на плечо подростка. Тот резко схватился за меч и явно пребывал в растерянности.
— Хах, Лань Ван Цзи это всего лишь я, Старейшина Илин. Не стоит так волноваться. Но всё же тебе надо потренироваться во внимании. И опусти меч.
Ван Цзи с недоверием глянул на нежданного гостя, но послушался и с тихим лязгом вложил меч в ножны. Ван Цзи имел необычную способность: даже молча он мог задать любой вопрос. Вот и сейчас было очевидно, что ему интересно, почему такой прославленный заклинатель пришёл к нему в комнату. Его руки всё ещё были сжаты, а сам он немного отступил назад, икрами упираясь в стол. Вэй Ин заметил это движение и вместо ответа на вопрос стал медленно наступать. С каждым шагом выражение лица Ван Цзи становилось испуганнее, а руки настойчивее сжимали рукоять Биченя. В конце концов он сел на стол, а Вэй У Сянь на корточки и положил руки по бокам, ограничив пути отступления.
— Старейшина, я не понимаю, чего Вы хотите.
— Ничего особенного, мальчик мой, лишь посмотреть на тебя, — после этих слов Ван Цзи вздрогнул, а Вэй Ин как ни в чём не бывало встал и направился к выходу.
Всё очевидно, Цзян Чен, кого ты обманываешь.
И действительно, Вэй Ин догадался, почему этот мальчишка так заинтересовал Цзян Чена. Он был маленькой версией Си Ченя, правда, более холодной снаружи. По этому поводу он навестил своего названного брата на следующий день и попытался переключить внимание Цзян Чена на кого-то другого.
— Ты ведь понимаешь, почему тебя так тянет к нему? Я не поверю, что ты не можешь понять собственных мотивов.
— Нет, — Цзян Чен безбожно врал. — И ты никак не можешь знать!
— Не думал, что ты такой обманщик, Ван Инь. Хорошо, раз так, то логично предположить, что ты уверен: твои мотивы несерьёзны, а значит, ты легко забудешь о Ван Цзи. В таком случае, почему бы мне не забрать его?
— Ты не посмеешь! Как ты можешь так обращаться с ребёнком! Он не твоя вещь, и тебе стоит прекратить думать обо всём этом!
— Ты всё так же уверен, что не понимаешь себя? Всё так же не замечаешь сходства Ван Цзи и Лань Хуаня?
— Не называй его так! Для тебя он Цзэ У Цзюнь! Проваливай.
Вэй Ин не стал отговаривать Цзян Чена от этого неразумного приказа и просто ушёл, понадеявшись, что вскоре Сань Ду Шеншоу сам признает свою ошибку и вернёт Вэй У Сяня назад. Вэй Ии явно не взял во внимание харатер названного брата: никто за ним не пришёл ни через пару недель, ни через пару месяцев.
Что ж, раз он так решил, мне не стоит злить его ещё больше.
***
Вэй Ин менялся. Это было заметно всем: и ему самому и остаткам Вэнь, которых он забрал из-под рабства Лань Лин Цзинь. С каждым днём затаённая злоба всё больше проявлялась в его характере и сказывалась на физическом здоровье. Хоть он и говорил, что с его Золотым Ядром всё в порядке, на самом деле его давно не было. Он не подпускал Вэнь Цин к себе и придумывал всё новые и новые отмазки, почему в руках не было меча. Заклинатели внезапно ополчились на него, хотя, казалось, совсем недавно он был национальным героем. Теперь же его первый и последний выход в свет закончился трагедией. Он разрушил жизнь племянника и собственной сестры. Недавно приходил Цзян Чен, который со всей искренностью отказался от Вэй У Сяня, признав врагом Ордена, а тот даже не смог ничего сделать: просто не осталось сил.
Проснувшись в очередной раз с тяжестью в сердце, Вэй Ин осознал, что не может пошевелиться. Вскоре ему сообщили, что Вэнь Нин И Вэнь Цин сдались Ордену Лань Лин Цзинь, и их скоро сожгут. Боль в сердце усилилась, а чувство беспомощности начало давить нестерпимым грузом. Спустя три дня он лично удостоверился, что прах брата и сестры Вэнь развеяли по ветру. После этого он мало что помнил: ему было попросту наплевать на всё и всех. Но как только он услышал мелодичный голос, что кричал его имя, он попытался очнуться. Действительно пытался. Ничего не вышло, теперь мертва и Янь Ли.
— Чтоб ты сдох, Вэй У Сянь!
Крик Цзян Чена, и Вэй Ин позорно сбегает на гору Луанцзан, где крушит и воет, выставив защитные барьеры перед входом в пещеру. С тех пор и остатки Вэнь боятся его. Он не спал несколько суток, сидя в углу и совершенно не понимая, что ему делать, когда услышал лязг мечей с улицы. Всех людей перебили, а над трупами стояли заклинатели в одеждах четырех цветов: фиолетового, бело-голубого, желтого и серого. Всё ясно как день: они пришли убить нечестивца, но Вэй Ин был не согласен. Он выживет ради суда над собой. Никто не сможет наказать его так, как он накажет сам себя. Поэтому он активировал Печать второй раз и выиграл, заставив заклинателей всё больше себя опасаться.
***
Ван Цзи не мог сориентироваться. Каждое дело, по его мнению, требовало вмешательства, каждый человек искал поддержки, а проблемы накапливались как снежный ком. С тех пор, как умер Лань Си Чень ему приходится постоянно быть на взводе. Он каждый день корит всех в том, что они скинули на него это бремя и тут же мысленно наказывает за такие неправильные мысли. У него был выбор
нет. Он бы мог попросить Старейшин о помощи, но помнил их взгляд в последний раз, когда это сделал. Ту смесь презрения, недовольства, разочарования и зависти, скрытую за спокойными лицами, он не забудет никогда. И он даже не мог наказать их за неуважение к Главе Ордена, ведь никто не сказал ни одного обидного слова, ограничившись снисходительными наставлениями. "Чёрт" — думал Ван Цзи и тут же давал себе пощёчину, потому что помнил правило
"Не сквернословь". Иногда создавалось ощущение, будто он нужен как Глава только формально, так как в большинстве вопросов не он обладал решающим голосом.
Однако был человек, что понимал его почти с полуслова. Великий Сань Ду Шеншоу, Глава Ордена Юнь Мэн Цзян и ещё куча титулов, но Лань Чжань называл его просто Цзян Ченом. Они неожиданно для самих себя стали близки после того приема в честь окончания войны. Ван Инь пришёл к нему через пару дней после официальной части, совершенно не объяснив мотивов, просто сел за стол и попросил заварить чай. В тот момент Ван Цзи смог подумать лишь:
"Он не Старейшина Илин, а значит мне не выгнать его так просто. С другой стороны, именно потому что он Глава Ордена, скорее всего не станет вести себя также неподобающе". Некоторое время Лань Чжань ещё нервничал в присутствии мужчины, но со временем разговорился и даже не думал о том, что ведёт себя несколько неподобающе правилам. С легкостью рассказывая о проблемах в Ордене, Ван Цзи выслушивал дельные советы, а Цзян Чен постоянно хохотал над тем как хмурился подросток.
В первую их встречу Ван Цзи действительно не мог совместить слухи о необузданном характере Сань Ду Шеншоу с тем образом, что предстал перед ним, вскоре же он на личном опыте убедился, что ошибся, подумав о том, что Глава Ордена спокоен и мягок. Они сидели и в очередной раз рассуждали на философские темы, вот только не с чаем, а с вином. Естественно, Ван Цзи не пил, объяснив это полной непереносимостью, а Цзян Чен просто не стал настаивать. Когда он выпил пару чашек, стали заметны некоторые преобразования: Ван Инь стал говорить громче и отрывистей, а черты его лица стали резче. Списав это на опьянение, Ван Цзи успокоился и как ни в чём не бывало, продолжил спокойно общаться. Как только опустела бутылка, Лань Чжаню стало не по себе, потому что Цзян Чен сел поближе, а он определённо знал о том, что подросток не любил прикосновения. Чуть отодвинувшись, Ван Цзи поймал раздражённый взгляд и реплику:
"Я думал мы друзья", сказанную таким обиженным и злым тоном, что было невозможно не вернуться обратно на прежнее место. Видимо развеселившись, Цзян Чен стал садиться ещё ближе и положил руку на бедро. Ван Цзи впал в странное состояние: хотелось и отодвинуться, и прижаться ещё ближе.
— А ты, оказывается, умеешь врать, благородный Хань Гуан Цзюнь.
Услышав эти слова, Ван Цзи почти рефлекторно поднял руку, чтобы наказать себя, но похоже Ван Иню не понравился этот жест, так как он перехватил запястье и потянул парня на себя, касаясь его губ. Нельзя было сказать, что оба почувствовали что-то особенное, скорее им и нравилось, и нет. То самое чувство, когда ты хочешь, но когда делаешь, тебе становится противно от самого себя и того, до чего ты смог додуматься. Однако никто не отстранялся. Лишь покрепче зажмурили глаза. Первым шевелиться начал Цзян Чен, которого подгонял алкоголь. Он медленно провёл по нижней губе, оставляя приторно-сладкий след и попытался раскрыть чужой рот. Ему определённо не нравилось небольшое сопротивление, сопутствующее каждому действию. Хотелось подчинить, что никак не получалось. И это распаляло сильнее. Сведя брови к переносице, он стал более настойчиво целовать, параллельно давя на челюсть ладонью. Ван Цзи просто не мог сопротивляться. Он следовал правилу
"Слушайся мудрейших и опытнейших". Да и как он смел мешать единственному другу, который ему нравился
и не нравился.
На следующее утро Сань Ду Шеншоу сообщили, что Глава Ордена Гу Су Лань отправился в обратную дорогу. Цзян Чен не слушал. Повторял про себя только:6
Си Чень, ты чёртов мудак, не оставляешь меня столько лет даже во снах.
Они так и не общались, хотя прошло невероятно много времени. Ван Цзи перестал навещать своего наставника, так как ему было невероятно стыдно. Да и как он вообще смеет. Совершить такое непотребство и даже не извиниться, а позорно отправиться в Облачные Глубины. Со стороны Цзян Чена тоже не было никаких приглашений
из-за чего было слегка обидно, но Лань Чжань решил сосредоточиться на самосовершенствовании и официальных делах. Так проходили месяцы, пока к нему в цзинши не залетела сова, нёсшая известие об атаке на гору Луанцзан. В Ван Цзи боролись две стороны: одна не видела важных причин для участия, а другая просто кричала о том, что там будет Цзян Чен. В конце концов он пришёл к выводу, что Ордену стоит повысить репутацию за счёт победы над Вэй У Сянем, ну а если они проиграют, то на них всё равно не упадёт слишком большая тень недовольства, так как все до сих пор не уверены в способностях Хань Гуан Цзюня.
***
Проигрыш. Ужасное слово, что теперь преследует Ван Иня. Он проиграл везде: вся его семья убита, названный брат теперь невменяем, на Орден пала тень позора, единственный друг избегает его, а блядский Си Чень продолжает травить ему жизнь. Каждый чёртов день он просыпается с тяжёлым сердцем и рушит жизни других, потому что не может найти выход своей злости.
Какого чёрта они такие счастливые?! Теперь каждый в Пристани Лотоса, да и в целом все, кто знал Ван Иня, не хотели показываться на глаза Сань Ду Шеншоу, справедливо опасаясь за свою жизнь. Он тоже понимал, что теперь большинство людей прятались и избегали его, идя на разные ухищрения, поэтому стал топить гнев в алкоголе. Каждый раз в его голове проскакивала мысль, за которую он не мог ухватиться, да и не хотел, наверное, потому что по ощущениям она была далеко не радужной.
Как и вся моя жизнь в последнее время.
Один раз он почти отправил приглашение в свою резиденцию Ван Цзи, потому что ему жизненно был необходим человек под боком, который будил бы в нём не разочарование и ярость, а подобие спокойствия. Было в чертах этого парнишки что-то такое, что умиротворяло и охлаждало
, как и Си Чень. Проснувшись на следующее утро он обнаружил в руках птицу, что отчаянно клевала тыльную сторону ладони, видимо стараясь вырваться, потому что хотела есть. Конечно, Цзян Чен отпустил её, предварительно открепив письмо. После этого он ещё долго злился на всех и вся.
— Сань Ду Шеншоу, принесли известия о срочном собрании Орденов. Из-за похищения Главы Ордена Гу Су Лань.
Эта новость взбодрила и, как обычно, разозлила.
Да как кто-то смеет разрушать такое спокойное время? Истинная причина же волнения Ван Иня была в искреннем беспокойстве, которое он отрицал. Немедленно вскочив на меч, он отправился в Башню Золотого Карпа. Там его уже встречали слуги, которые явно были как на иголках, но продолжали почти искренно улыбаться. Не обратив на них никакого внимания, Цзян Чен вошёл в зал и сел на обозначенное место. Он прибыл первым.
— Глава Ордена Юнь Мэн Цзян, почему бы Вам не отдохнуть денёк, а завтра мы начнём обсуждение, — приторный тон Гуан Шаня взбесил, как и смысл его слов.
— Вы считаете настолько неважным Главу одного из Четырёх Великих Орденов? Да как Вы смеете?
— Я никак не хотел оскорбить ни Вас, ни достопочтенного Хань Гуан Цзюня.
Да очевидно, что ты это и задумал. Только получил титул Верховного Заклинателя, а уже свои порядки наводит. Цзян Чену не нужна была ещё одна война, поэтому он замолчал, что стоило ему всей выдержки, запасённой на сегодня. Так что он оторвался на других заклинателях в процессе обсуждения, агрессивно проталкивая своё мнение. В конце концов все сошлись на том, что ван Цзи нужно искать
Это было очевидным решением, тупицы, а единственным возможным похитителем, исходя из всех фактов, может быть только Вэй У Сянь. Вот эта новость и напрягла Цзян Чена.
Мало ли что это умалишённый может сделать с шестнадцатилетним парнем, а вы ещё думали перед тем, как отправиться спасать. Теперь у них возник другой вопрос: кто пойдёт к Старейшине Илин? Всё помещение тут же погрузилось в тишину. Решив не затягивать собрание на неопределённый срок, Ван Инь просто тихо проскрежетал, что пойдёт он, и вышел из зала, так и не услышав облегчённый вздох всех присутствующих.
***
Здесь было темно и невыносимо воняло кровью — едва ли ни единственные факты, о которых знал Ван Цзи, после того как очутился в этом месте. Очевидно, что его похитили, но кто, зачем и что с ним будут делать в процессе — неизвестно. Паника никогда не была частью его характера, но вот лёгкое волнение присутствовало. Он постарался пошевелить какой-нибудь частью тела, однако создавалось ощущение, будто кто-то сел сверху и держит его, хотя такового на самом деле не было.
Неизвестное заклинание. У меня огромные проблемы. Едва он успел подумать об этом, как почувствовал движение спереди. Кто-то подошёл вплотную и вероятно наклонился, чтобы рассмотреть лицо. Только кромешная тьма явно мешала, но тому, кто смотрел, а самому Лань Чжаню, поэтому он прохрипел:
— Кто?
— Неужели так сложно догадаться? Небось вам в Облачных Глубинах до сих пор развивают не мозги, а память, заставляя учить бесполезную чушь, — невозможно было не догадаться, кто перед Ван Цзи: такая манера речи и характер голоса незабываемы.
— Старейшина Илин? — узнавание в голосе и удивление явно насмешили Вэй У Сяня, что он не стесняясь показал, громко расхохотавшись. Это очень напоминало смех умалишённого.
— Не просто так ты всё же стал Главой Ордена: мозги на месте, — он грубо потрепал волосы. — Хотя, причина скорее в том, что меня невозможно забыть и не узнать.
— Зачем?...
— Я похитил тебя? — Ван Цзи вскинул бровь, что могло бы остаться незамеченным, если бы Вэй Ин не видел в темноте. — Что ты так удивляешься, мальчик мой? Это очевидный вопрос. Ответ на который ты узнаешь сам, но позже.
С тех пор они оба молчали. У Лань Чжаня было очень много вопросов, которые вертелись на языке, но он не осмеливался их задавать, вдруг осознав свою уязвимость. Он просто пытался подстроить своё зрение под темноту пещеры, что не увенчалось успехом. Вэй У Сянь, казалось, стоял на месте, потому что не было слышно никаких шагов, и всё же Ван Цзи чувствовал колебание воздуха вокруг себя, будто кто-то постоянно обходил его по кругу. Прошла как будто вечность, перед тем, как Старейшина Илин вновь захохотал и пошёл в неизвестном направлении. До слуха подростка донеслись обрывки голосов. К своему сожалению, второй голос он тоже узнал.
Цзян Чен... Действительно, его же так не хватает здесь. Ван Цзи обречённо вздохнул, уже готовясь к мирным переговорам, как услышал крик:
"Ты издеваешься что ли, ублюдок!" и громкий лязг меча. Тут же заволновавшись, он отчаянно попытался освободиться, но тщетно.
Всё еще слаб и беспомощен.
***
Цзян Чен искренне не хотел отправляться на гору Луаньцзан опять, потому что она будто бы давила на тебя, лишая кислорода и способности здраво мыслить. По крайней мере, так казалось Ван Иню. Иного выхода всё же не было, поэтому борясь с внутренней яростью он подлетел прямо к входу в пещеру Фумо. Было странно то, что в этот раз гора не стала противиться входу незнакомца, хотя в прошлый раз им с четырьмя Орденами пришлось попотеть, чтобы войти. Его ждали, что было странным. Только он начал спрыгивать с меча, как со спины послышался противный голос.
— Добро пожаловать, Великий Глава Ордена Юнь Мэн Цзян. Мы с Хань Гуан Цзюнем заждались тебя.
— Ты даже отрицать не будешь? — рычащие нотки совершенно не напугали Вэй У Сяня.
— А разве были другие варианты? — Цзн Че не мог не согласиться. — Ну вот. К слову, я не просто так похитил Лань Чжаня, — это фамильярное обращение стало спусковым крючком для Сань Ду Шеншоу.
— Ты опять фамильярничаешь с людьми, которые близки мне, а не тебе?!
— То есть ты действительно наступаешь на грабли, не замечая этого?
— Ты издеваешься что ли, ублюдок?! — Саньду был вынут из ножен.
— Не кипятись, я тут не для этого вас всех собрал. Разве не считаешь, что полезнее превратить слабость в удовольствие?
— На что намекаешь? И какого чёрта ты устроил всё это представление?! Не легче ли тебе отдать мне Лань Чжаня и вернуться в своё убежище, чтобы продолжить разлагаться?
— Хах, я тут не для этого. Моя цель помочь тебе
наказать себя. Всё еще не рассматриваешь моё предложение? Уверен, тебе понравится, — Цзян Чен уже замахнулся мечом, но Вэй Ин лишь обречённо вздохнул и, обогнув противника, применил на нём похожее заклинание, что было наложено на Лань Чжаня. — Пора отправляться внутрь. Ах да, забыл зажечь свет. Минутку.
Вэй У Сянь щёлкнул пальцами, и пещера тут же посветлела. Это не было яркое освещение, как в резиденциях Орденов, скорее полумрак, странно подходящий под складывающуюся ситуацию. Не имея возможности управлять своим телом, Цзян Чен просто пошёл вперёд, попутно кидая все известные проклятия. Вэй Ин определённо узнал много синонимов к своей личности. Простые слова не трогали его, важнее была цель, ради которой он так старался. Нужно было показать Цзян Чену, насколько тот был неправ, когда отрицал своё влечение к этому подростку. А он определённо был им заинтересован. А ломать Ван Иня, отрицающего собственную слабость было занимательно.
Вэй Ин медленно подвёл Цзян Чена к Ван Цзи и усадил на край своеобразной кровати из камня. Да, неудобно, но кого это волнует, самое главное, чтобы эти двое погрузились друг в друга. Вэй Ин хохотнул и поймал недоумевающие взгляды. Довольно странно, что никто из них не догадался о причине своего присутствия здесь. Цзян Чен, возможно, в силу своего характера, а вот Лань Чжань просто не хотел этого признавать. У них обоих читалось напряжение в лице и некоторая искра страха, скрытая за напускной храбростью. Каждый хотел казаться человеком, достойным титула Главы Ордена, но получалось это слабо. Вэй Ин только из вредности не хотел начинать, чтобы сильнее подвести к грани, однако, как только услышал гневное фырканье Сань Ду Шеншоу, направился ближе к лежащему подростку. Оба пленника попытались дёрнуться, но заклинание, сковывающее их, заставило остаться на месте. Очередная ухмылка показалась на лице Вэй Ина.
У Сянь подошёл к Ван Цзи и медленно взял его за голову. Самое интересное во всём процессе — наблюдать за эмоциями. Вот и сейчас Старейшина растягивал удовольствие, внимательно вглядываясь в золотистую радужку. Она отражала невероятную смесь, которую Вэй Ин не мог прочитать. Провести рукой по губам и словить судорожный вздох. Рот слегка приоткрывается, будто Лань Чжань хочет что-то сказать, но тишина всё же не нарушается.
Можно продолжать. Теперь незаметно скосить взгляд в сторону Цзян Чена, непривычно тихо наблюдавшего за развернувшейся картиной, и резко усадить Ван Цзи. Он покачнулся, но тут же был подхвачен под локоть Старейшиной. У Сянь держит некрепко, при желании можно попытаться вырваться, а Ван Цзи так и остаётся в прежнем положении, лишь дёрнув плечами, стараясь сбросить с себя заклинание. От этого занятия его отвлекает рука, скользящая по груди. Бледная кисть не особо выделяется на фоне такой же белоснежной кожи и складок одежд. Теперь Ван Цзи начал выказывать своё недовольство, хмуря брови, но Вэй Ин продолжал, не имея возможности видеть лицо, так как стоял за спиной. А вот Цзян Чен видел всё. И как начали краснеть против воли хозяина мочки ушей, попытки увернуться от некоторых касаний и упрямство,
которое хочется сломить. У Ван Иня не было возможности встать и прекратить всё непотребство, разворачивающееся на глазах, что дико бесило и в некоторой степени радовало, в чём Сань Ду Шеншоу определённо не хотел признаваться.
Вэй Ин слишком увлёкся телом одного, потому забыло планах на второго.
Сейчас из-за него мы определённо не сможем продолжить, так что подтолкнуть его всё же придётся. Он незаметно щёлкнул пальцами, шепнул слова заклинания и принялся ждать. Ван Цзи почувствовал неладное, постарался повернуть голову, и, к своему удивлению, смог это сделать. Теперь уже Лань Чжань рассматривал Старейшину, молчаливо спрашивая:
"зачем".
А почему нет? — так же молчаливо вторил ему Вэй Ин, даже не стараясь спрятать веселье. У Сянь вдруг кивнул самому себе и отошёл на расстояние от пленников. Это насторожило Ван Цзи, и он рефлекторно повернул голову в сторону Ван Иня, ища поддержку. Тот сидел с ошарашенным лицом.
— Как?... Ты ведь мёртв, Си Чень!... — сказать, что Лань Чжань удивился — ничего не сказать. Да, они с Цзэ У Цзюнем невероятно похожи, но столь неожиданная фраза, сказанная с огромным отчаянием, тоской и яростью, выбила из колеи. Он постарался ответить что-то, но просто не мог подобрать слов.
— Глава Ордена Цзян, я... — послышался смешок Вэй Ина.
— Ты опять отгораживаешься от меня? Сколько раз я бы ни повторял, что наедине мы должны называть друг друга по имени, ты не хочешь слушаться. Почему? — Цзян Чен протянул руку и огладил щеку Ван Цзи.
— Лань Хуань, а ты всё такой же непогрешимый, — Лань Чжань абсолютно перестал понимать ситуацию, что пугало ещё больше.
— Вэй Ин, для тебя он Цзэ У Цзюнь! У тебя нет прав так называть его, — было слышно, как тяжело дышит Ван Инь. Невероятно, но он распалялся намного быстрее, чем обычно.
Ничего не ответив, Вэй Ин подошёл к Сань Ду Шеншоу и грубо отодвинул руку от кожи подростка. Самого Ван Цзи он тоже подвинул поближе к себе и обнял поперёк талии, с вызовом смотря в глаза Ван Иня. он будто говорил:
давай, забери его, если сможешь. И он определённо знал, что не сможет, поэтому продолжил только ему понятную игру. Ван Цзи дёрнулся от прикосновения на бедре, но тут же наткнулся шеей на губы Вэй Ина. Судорожный вздох и желание влепить пощёчину и себе и Старейшине. Его рука слабо дёрнулась и была поймана в ладонь.
Абсолютно со всех сторон. Грязный.
У Сянь будто чувствовал мысли Хань Гуан Цзюня и прошептал тихое
да, заставляя Лань Чжаня в отчаянии закрыть глаза. Холодная рука пробралась под слои нижнего ханьфу, пока нежно поглаживая нефритовую кожу. На это движение Цзян Чен особенно громко вздохнул и только начал свою гневную тираду, как услышал:
— Не хочешь попробовать сам?
Эта фраза ошарашила.
Да хочу. Цзян Чен отчётливо повторял эту мысль у себя в голове до тех пор пока не кивнул несмело. Для Вэй Ин это был очевидный ответ, поэтому он пошёл в тёмный угол, как бы скрываясь от пленников. А вот Цзян Чен не медлил. Он сразу же впился губами в шею Ван Цзи, явно желая пометить его как свою собственность. Рука развязала белоснежный пояс и скинула верхние одежды на пол, открывая взору подтянутое, но всё еще хрупкое тело. Ткань, что кое-как ещё держалась на Ван Цзи распаляла только больше, но пока не раздражала. Несомненно, Цзян Чен сейчас не в своём уме, поэтому творит то, что не делал бы в обычной жизни. Ван Цзи же просто не мог определиться, нравится ему или нет. Он определённо хотел Цзян Чена, но точно не при таких обстоятельствах, да и с именем отца на его губах. Он старался отодвинуться, слабо толкаясь руками, которые тут же заводили за спину. Одновременно отодвигался и тянулся к ласкам. Сейчас он постоянно противоречил себе, не желая оставаться ни на одной из сторон, потому что обе были недопустимы.
Первый тихий стон вырвался, когда Цзян Чен особенно сильно сжал волосы. Ван Инь тут же поднял взгляд на Ван Цзи, выражая смесь одобрения и тёмного удовлетворения, видимо осознавая свою власть.
А ведь действительно, именно я сейчас решаю, как он станет себя вести. Си Чень, теперь не ты контролируешь мои эмоции, а я твои. Теперь он стал намного грубее и решительнее. Руки уже давно гладили внутреннюю часть бёдер, а поцелуи превратились в укусы. Всё тело Ван Цзи теперь выглядело не как идеальный нефрит, а тот, которые по неведомым причинам покрылся пятнами. Хоть он ещё и поражал красотой, всё же долго смотреть на него было противно. И Ван Цзи понимал это.
Если не остановимся, мне уже не восстановить свою честь. Никогда.Однако всё продолжалось. Лань Чжань просто отпустил ситуацию, рассуждая, что он определённо не сможет справиться с Главой Великого Ордена, почти Верховным Заклинателем.
Вместо тяжелых вздохов пещера наполнилась стонами, с каждым разом становящимися всё более развратными. Вэй Ин не мог сказать, что недоволен, но ощущалась какая-то незаконченность. Чего-то не хватало. Ну или кого-то. Тихо встав со своего места, он подошёл к ничего не замечающим мужчинам и позволил себе полюбоваться картиной ещё немного. Невозможно было отвести взгляда от Лань Чжаня: такое органичное сочетание несочетаемого, непорочности и грязной похоти было очень редким. Предугадывать, какая же сторона на этот раз выиграет в нём, было занимательно. К слову, в этот раз он чётко предсказал, что Лань Чжань позволит себе нарушить правила. Волна самодовольства прокатилась по всему нутру.
Ну конечно, я ведь лучший в своём поколении. Нехотя оторвавшись от созерцания, он отодвинул Цзян Чена, который очевидно хотел приступать к новым действиям. Вэй Ин сам хочет сделать это первым. Он заслужил.
Ван Цзи сразу почувствовал смену партнёра. Довольно сложно не ощутить, как тепло сменяется леденящим холодом.
Будто мертвец подошёл. Он почувствовал пальцы около рта и покорно принял их.
С Вэй У Сянем мне и подавно не справиться. В мыслях он всё ещё придумывал себе отговорки, но на самом деле просто начал наслаждаться ситуацией. Каждый участок кожи горел и хранил на себе прикосновения, что дарили болезненное наслаждение. Губы наверняка стали кроваво-красными, а слюна неприятно стекала по горлу. Пальцы во рту хозяйничали, совершенно не обращая внимания на некоторые протесты, а сзади кто-то грубо целовал шею. Лань Чжань совершенно потерял счёт времени и ориентир в пространстве. Единственное, что осталось — чувство наполненности, горячие руки Цзян Чена и запах крови, мешавшийся с запахом тел.
***
— Глава Ордена Гу Су Лань, Вам известие.
Мужчина с постным выражением лица принял свёрток и отправил слугу обратно. Он догадывался, какая новость там написана, поэтому не особо торопился открыть письмо. По-хорошему, сейчас стоило бы принять обезболивающие, потому что хоть предполагаемая новость ожидаема, не совсем ясно, сможет ли Хань Гуан Цзюнь сдержать себя. Выпив лекарство, он прошёлся по цзинши пустым взглядом, поправил курильницу для благовоний, что стояла не идеально ровно, и только потом принялся за письмо.
Великий Хань Гуан Цзюнь, спешу сообщить вам прискорбную новость. Глава Юнь Мэн Цзян скоропостижно скончался. Сейчас Пристань Лотоса осталась без законного наследника, поэтому прошу Вас помочь с выбором достойного Главы.
Со всем уважением, правая рука Сань Ду Шеншоу
Ничего неожиданного. Письмо, написанное коротко и лаконично, не вызвало бурю эмоций, так что Ван Цзи посчитал нужным немедленно отправиться в Юнь Мэн. Он был единственным относительно близким человеком для Главы Ордена Юнь Мэн Цзян, так как никто не хотел связываться с сумасшедшим. Ван Цзи лишь чувствовал какую-то нить, которая не давала отойти от этого человека. Так что он со спокойным благородством отправился в путь. С огромным уважением его провожали адепты, в который раз восхищаясь своим Главой, что смог из утёнка стать журавлём и взлететь в небо. И никто ни слова не сказал о красном пятне, расползающимся по всей спине Ван Цзи. Никто не хотел обращать внимания на грязь, метками лежащую на великолепном нефрите.
