***
Вчерашнее погодное обещание было исполнено на пятёрку с плюсом. Снаружи бушевал настоящий шторм. Всё небо затянулось чёрными тучами. Буковые деревья качало из стороны в сторону, а шум капель и листьев звучал так же громко, как и голос пони! Впрочем, ни Эмеральд, ни Руби, это не остановило. Из-за таких пустяков занятия и встречу клуба не отменяют. Зато облака заслонили весь солнечный свет, и видела я также хорошо, как и ночью. Хэйзы с прикреплёнными к спинам зонтиками бежали со всех ног, но уже к городу вымокли до нитки. Я пострадала куда меньше, но еле-еле за ними поспевала. Школа располагалась довольно близко к лесу, в правой половине города. Ей отгородили огромную территорию, на которой были игровая площадка, хуфбольное поле и пара небольших домиков. Из окна одного из них пробивался свет лампы. Это и был клуб искателей. Руби отправился туда, сушиться и дожидаться остальных. Я и Эмеральд, напротив, сначала пошли в школу — познакомить меня с новым учителем, Кросс Лавендер. — Значит, ты надолго приехала к родственникам и не желаешь отставать в учёбе? Замечательное желание, Роза! Да и Руби больше не будет так одиноко. Учиться будешь дома, уверена, раньше ты занималась точно так же и проблем не возникнет. В восемь вечера в пятницу дополнительные, но я советую тебе всегда на них приходить, чтобы обсуждать с учителями новые темы. А пока что реши эти задания. Оценивать не будем, просто посмотрим на уровень твоих знаний… «Спасибо, знаю», — подумала я, переворачивая первый листок. Упражнения оказались сложнее, чем я предполагала. Всё-таки два с половиной года в бегах* сыграли злую шутку, и всё моё преимущество в знаниях сошло на нет. Математику и основы магии я решила безупречно, они в ритуалистике нужны. Правописание — более-менее. Хотя бы не нужно было торопиться, и я в кой-то веки взяла перо в зубы, а не шатающееся копыто. А вот историю с естествознанием наверняка завалила. Ничего. Если понадобятся, нагоню в лёгкую! Кросс забрала листочки и пригласила на разбор ошибок в пятницу. Эмеральд решила подождать нас в холле школы и я, попрощавшись, рванула галопом к клубу. На часах было уже пять минут четвёртого. Я распахнула дверь. В небольшом помещении собралось с пятнадцать пустобоких жеребят лет восьми-двенадцати**. Некоторые сидели на стульях за партами; другие скучали лёжа на полу. Домик был полностью переоборудован под клуб: из шкафов и коробок торчали всевозможные предметы для работы и досуга. Бросив взгляд всего лишь на мгновение, я заметила пилу, скакалку, ведёрко с карандашами, лыжи и доску для сёрфинга! Думаю, у местных спасателей спокойных дней не бывает. Все уже собрались: — Эту Кэндл неизвестно сколько ждать! Может, она будет ещё два часа задачи решать? Давайте начнём сейчас… — Твид, смотри! Это наверняка она! — закричала стоявшая на ящике-помосте нежно-розовая единорожка, показывая копытом на меня. Все пони повернулись в мою сторону. Я представила, как выгляжу — в плаще, с которого стекает вода, с гордым выражением лица и хищной улыбкой… Где-то сзади ударила молния. Все, как один, со страхом взвизгнули. Только оранжевый земнопони Твид, чуть слышно хмыкнув, отвернулся и скрестил копыта на груди. Вряд ли жеребята могли узнать во мне виновницу событий, произошедших два года назад; поэтому я без страха сняла намокший плащ и отправила его сушиться в угол к зонтикам. — Роза, добро пожаловать в наш клуб! — закричала всё та же единорожка. Пока все только пытались отойти от испуга, она уже весело махала копытом, приглашая пройти вперёд. Я начала шагать, ловя на себе взгляды собравшихся знакоискателей. — Меня зовут Бланд Тэйп! Руби рассказал мне, что ты видела первых искателей знаков отличия! О, на тебе есть собственная метка! Это же шахматная ладья! Ты, наверное, хорошо играешь в шахматы? Ты же расскажешь нам обо всём этом, да? — Расскажу, — я гордо кивнула, вспорхнув на помост. Бланд спрыгнула и уселась прямо на пол: — Давай! Мы все ждём твоей речи! Но вместо того, чтобы начать говорить, я остановилась и закрыла глаза. Я ведь не собираюсь оставаться в Орхиде, верно? Всего лишь две недели! Значит, мне нет никакого смысла подниматься на вершину здесь, в этом маленьком клубе искателей. Может, просто оторваться? Отдаться таланту по-полной? Думаю, это чувство знакомо каждому из вас. Не то покалывание, не то чесотка на боку, где находится кьютимарка. Не физическое, потерев копытом его не унять. Зато даже с закрытыми глазами кажется, что метка пульсирует и светится. Это талант просится наружу. Я так и не разобралась, когда оно начинается. Порой оно не просыпалось месяцами, а потом появлялось трижды через день и вновь угасало. В последний раз я чувствовала его давным-давно, два с половиной года назад. Каждый раз, когда видела Твайку, бока заводились, как ненормальные. Правда, и голова там тоже заводилась… В общем, я даже не уверена, что пользовалась талантом… именно так. Всегда не давала ему ходу, боялась испортить тонкую игру. Но, раз уж эти жеребята мне не важны, почему бы не попробовать? Ай, была не была! Стоило мне так подумать, как покалывание перешло в сильнейшую вибрацию. Секунда — и по всему моему телу прошла волна, а метка буквально загорелась. Талант полностью овладел мной. Я открыла глаза и с расширенными зрачками осмотрела зал. Каждая связь между сидящими пони была видна налицо. Четыре группы. Поменьше спереди, самая большая сзади, по двое пони справа и слева. Бланд Тэйп. Радостно смотрит на меня. Чуть покачивается. Счастлива, ничуть меня не боится. Трое жеребят испуганно поглядывают на неё. Безоговорчный лидер, тащущая за собой весь клуб. Позади кучка из десяти пони. Эти смотрят на меня с явным страхом. Серое большинство, ведущего нет. Вижу тройку, три пары и одинокую голубую земнопони справа. Мгновенно выделяю в минигруппах ведущих, чтобы подтягивать массу «сверху» и «снизу». Ещё правее Твид, всем своим видом показывающий, что хочет и готов идти против большинства. Явно ведущий в паре, видно по позе подкопытного единорога. Судя по паре брошенных взглядов, тройка из центра сочувствует ему, но открыто поддерживать не решается. Слева, в уголочке, с интересом смотрящий на меня Руби и, очевидно, Кэрри Лавендер. Дочка учительницы. Негласные изгои, так скажем, хотя до открытых притеснений дело не доходило. Молодец, Тэйп. Хорошая работа. Это всё я определила буквально в одно мгновение, но не стала удерживать в голове. Достаточно посмотреть на пони, и всё само сразу вспомнится! Начинать было нельзя. Всех этих пони, несмотря на различия, связывало одно — яркий страх передо мной, как новенькой и фестралкой. Спирит с последним разбираться не захотел. Ничего. Сейчас покажу, как надо! — Привет всем! Меня зовут Роза Кэндл, я приехала к своему двоюродному брату Руби погостить. Он позвал меня на эту встречу, и я не смогла устоять перед искушением... — начала вышагивать по середине ящика. — Рассказать вам о метках, приглядеться, выбрать пони, проследить за ним до самого дома, а потом… прийти ночью и СЪЕСТЬ!!! На последнем слове я выгнулась и зашипела, обнажая клыки и расправив крылья. За окном снова ударила молния. Как удобно! — Ну, как, страшно? — краснея и потирая доски ящика копытом, спросила у онемевших жеребят. Даже у Тэйп пропала улыбка. Руби испугался, но по-своему — уставился на меня с открытым ртом, не понимая, что только что произошло. — Хэй, да вы чего? Правда поверили? Это же не по-настоящему, я никогда никого не ела и есть не буду! Вот, смотрите! Я спрыгнула с помоста. Передние жеребята шарахнулись вбок, а я аккуратно подошла к дрожащей голубой кобылке из центра. — Скажи: ты меня не боишься? — нежно улыбаясь (не показывая зубы!.. Хотя клыки, наверное, видно всё равно), я опустилась на живот и оказалась на одном уровне с земнопони. Та отодвинулась и закрыла копытами глаза. — Н-нет. — А почему отодвинулась? — … — Извини, я не расслышала… — А, по-моему, она всё сказала довольно ясно, — раздался сбоку недовольный голос. — Ей страшно, ты её пугаешь! Я повернула голову, гадая, что же это за защитничек выискался… А! Твид! Ну и быстро же ты начал игру против меня! Не удивительно, что Руби всё время молчит в тряпочку. Попробуй выскажись, когда этот пони тут же влезает и портит всё. Кобылка, казалось, сама была не рада «защите». Нервно сглотнув, она начала водить взглядом туда-сюда, то на меня, то на Твида, словно пытаясь решить, какое из двух зол меньше. О, я помогу тебе с выбором! — Но ведь я спросила её, а не тебя! Повтори, пожалуйста… — Ничего она повторять не будет! Не перед тобой! — Знаем мы вас! — трусливо выкрикнул его «подкопытный» единорог. Нет, этот пони явно нарывается. — Почему ты не даёшь ей даже вставить слова? Разве пони могут решать за других, можно ли им говорить или нет? — Я всего лишь хочу защитить её от тебя! Ты же можешь её загипнотизировать! — Ага. А потом ещё и кровь выпить, перед всем клубом. Мог мозгами подумать? Всю шутку испортил, да ещё и сам напугал всех своей нелепицей. Какие страшилки ещё придумал про фестралов, а? — Правильно! Твид, дай ей высказаться! — вступилась Кэрри. Тэйп тоже бросила на него осуждающий взгляд. Жеребёнок надулся и, пробормотав «Я вас предупреждал», скрестил копыта на груди. — Как тебя зовут? — успокоившись, продолжила говорить с запуганной кобылкой. — Н-Ниддл. Тут я поняла, почему эта пони с самого начала привлекла моё внимание и показалась знакомой: — Я знаю! Ты же дочка Свифт Скиссорс, да? — Ага. — Здорово! Моя сестра, Даймонд, очень любит ходить к ней в магазин! У неё и твоей мамы есть много общего. Она обожает моду, и точно бы дружила с ней… Но, понимаешь, Свифт нас, фестралов, боится. А я, по секрету, моду не очень-то уж и люблю, — заговорщически шепнула я. «Тройка» из двух жеребчиков и кобылки спортивного вида тут же оживилась. Теперь меня слушали внимательно все, кроме Твида. — К-красивый кулон у тебя. — Правда? Спасибо! — я чуть удивилась: даже в таких стрессовых условиях пони не забывают льстить. — Я его сама сделала. Хочешь потрогать? — Ой, нет, спасибо… — Хорошо! Тогда можешь задать любой вопрос обо мне, и я с удовольствием на него отвечу! — Любой? — Какой хочешь! Ниддл округлила глаза, набрала в грудь воздуха и выпалила: — Ты же не придёшь меня съесть сегодня ночью?!!! — Нет! — давясь от смеха, ответила я. Боковым зрением заметила, что тактика начала давать плоды: Бланд Тэйп тоже улыбалась до ушей. — Я об этом только что говорила. Можешь задать другой. Но земнопони не спешила с новым вопросом. Тогда я помогла ей — повела крылом с её стороны. Ниддл тут же нашлась: — Твои крылья! Они… странные! И на них нет перьев! Как ты ими вообще двигаешь? — Не поверишь, точно так же, — я сложила-разложила крыло, показывая движения. — Ой! Почти так же. Разница в полёте маленькая, но есть, это я из книжек узнала. Хочешь потрогать? — А можно? — Конечно можно! Ниддл под завистливые вздохи робко прикоснулась к протянутому крылу. Оно рефлекторно вздрогнуло, и кобылка тут же отдёрнула копыто. — Не бойся, мне всего лишь щекотно, — я улыбнулась, понимая, как ловко обогнула свою проговорку с крыльями. — У кого ещё какие вопросы? — А вы правда едите мясо? — выкрикнул жёлтый пегас. — Мясо — нет, — надеюсь, не соврала. Хотя Руби подозрительно прищурился… — А вот рыбу — вполне себе! — Фу!!! — А что такого? Она очень вкусная, между прочим! — я развела копытами, «пытаясь оправдаться». — Пони — фу, рыба — съедобная! Лицо пегаса приобрело странный зелёный оттенок. Кажется, я его не убедила. Следующие пять минут я только и делала, что отвечала на сначала робкие и одиночные, а затем повалившие шквалом вопросы. То их интересовало, могут ли фестралы видеть в полной темноте — и я под всеобщий топот в комнате с закрытыми шторами нашла всех пони до единого. То яростно пыталась убедить Виолин, что в полнолуние мы ни в кого и ни во что не превращаемся. То вонзила зубы в персик, взятый Линденом из школьной столовой, и показала, что клыками высасывать кровь невозможно. По-моему, поверили мне только Бланд, Кэрри и Руби. Эх, не надо было при этом корчить жуткую мордашку. — А висеть вниз головой, как летучая мышь, ты можешь? — Ну это уже совсем какие-то глупости, — пробормотала я. — Нет. Точно нет. — А ты попробуй! — Да, да, покажи нам! Я усмехнулась — на что только не пойдёшь, чтобы быть популярной — и взлетела на балку под крышей. Пятнадцать пар глаз уставилось на меня. — Давай, покажи класс! Роза! Роза! — Хоть бы соломку подстелили снизу, — прокряхтела я, вцепившись копытами в деревяшку. Осторожно, обхватив хвостом перекладину (не знаю, как, само получилось), я наклонилась вниз… и сорвалась! Жеребята ахнули. Я, зажмурив глаза, раскрыла крылья, чтобы смягчить падение. Но через мгновение меня дёрнуло, и я закачалась прямо под потолком. Приложила копыта к нижней стороне перекладины и всё-таки открыла глаза. — Тапочки Селестии, — тихо пробубнила под дружный радостный вопль искателей. Оно сработало! Я висела вверх тормашками, зацепившись хвостом за балку и приклеившись к ней задними копытами! Дискорд знает, как — но держалась! Почему я раньше об этом не знала? — Ты и впрямь мышка! — закричала Бланд. — Руби, почему ты нам раньше про всё это не рассказывал?! — Не знаю, — тихо сказал единорог. Его взгляд метался из стороны в сторону, а лицо жутко покраснело. Ясно, принял на свой счёт. Нужно будет поговорить с ним, мне ещё две недели у Хэйзов жить. Я захотела убедиться, что все пони окончательно перестали меня бояться и огляделась. Лишь в глазах Ниддл по-прежнему плескался страх, хоть она и радостно топотала вместе со всеми. Кобылка привыкла скрывать свой испуг… но меня-то ничем не проведёшь. — Ниддл, ты всё ещё меня боишься? — Нет! — в голосе земнопони прозвенела тревога, такого вопроса она точно не ожидала. — Точно? Ниддл потупила взгляд. — Разве что немнооожечко… — Знаем мы ваше «немно-о-о-ожечко». Эх, ладно! Смотрите все сюда! Сейчас я развею все оставшиеся сомнения! Буду пить кровь у Ниддл! Кобылка взвизгнула, да и остальные приутихли. — Раз уж вас по-другому не убедить, придётся прибегнуть к тяжёлым методам, — пожав плечами, я схватила правую переднюю ногу кобылки. — Ниддл, ты же не против? — Она против! — Чья бы корова мычала, — простонала я, поворачиваясь к нарушителю спокойствия. — Каково твоё имя, кстати? Мы ведь так и не познакомились. — Твид Кардиган. Из семьи Колларов, а Ниддл мне — троюродная сестра. Как мне за неё не заступиться? — Что-то не похоже, что вы хорошо друг с другом ладите, — прищурилась я. — И если ты так хотел защитить её, почему в первый раз отступил так просто? Вот, скажи, — обратилась к жеребёнку, мельком бросившему сочувствующий взгляд мне. — Разве Твид так часто кому-то помогает? — На самом деле, нет, — признался тот. Его друг из «двойки» тотчас же согласно закивал, отчего у меня возникло странное желание расхохотаться. — Да вы ничего не понимаете! — вспылил Твид. — Она вам сейчас зубы заговаривает, а потом ка-а-ак даст! Или заколдует! Вы думаете, она просто так с вами играется? Мне мой старший брат рассказывал, во! — Старший брат? — Флис Поло! Он всё про вас знает, он… — Он ругался с моей сестрой Даймонд, да? — догадалась я. Увидев попросту ошеломлённое лицо жеребёнка, решила добить его окончательно, сблефовав: — А он рассказывал тебе, почему он и Даймонд повздорили? — Он… Я… Нет! Но она его загипнотизировала, это факт! — Да! Все пони вокруг это подтвердили! — снова выкрикнул «подкопытный Твида». — Я же говорила — мы не гипнотизируем взглядом, это — выдумка! Уверена, Флис сначала решил распушить перья, а потом просто струхнул и решил всем наврать с три короба, чтобы трусом не казаться! — Ты сказала «перья»… — промямлил Твид. — От… Откуда ты знаешь, что мой брат — п-пегас?!!! С большим трудом мне удалось сохранить серьёзную мордашку. «Это фигура речи» само просилось с языка. Отвечать так я, конечно же, не стала. — У-у-у, залезла к тебе в голову и прочитала мысли! Или просто спросила у сестры. Не в этом дело! Вот, взгляните на моего брата! Спирит покраснел ещё сильнее и попытался спрятаться за свою подругу, Лавендер. — Если всё это — правда, почему тогда он никогда вам зла не причинял? Скажи, Кэрри, Руби делал что-то странное? Хоть раз? Ты его лучше всех знаешь! — Нет, — уверенно закачала головой Лавендер. — Руби — самый безобидный пони из всех, что я только знаю! — Но верят этому, к сожалению, не все, — я скорбно осмотрела зал. Устроенное представление и посеянные сомнения здорово сыграли мне на копыто, и даже троица смотрела с нейтральным интересом вместо боязни или презрения. — И потому я должна развеять глупости раз и навсегда! Продолжаем опыт! — Может, не надо?! — пискнула младшая Скиссорс. — Надо, Ниддл, надо. — Агхм… мнмнмм!!!.. — кобылка замычала точно также, как и её мама, но при этом неистово мотая головой. Я схватила дёргающуюся ногу ещё крепче и, смотря Ниддл прямо в глаза, прошептала: — Не бойся! Всё будет хорошо! Земнопони уже и не знала, во что верить. Она просто прекратила двигаться, глядя на собственную ногу самыми несчастными глазами. В полном безмолвии, задорно улыбаясь, я блеснула клыками. Не дав никому опомниться, широко открыла рот и взяла в него ногу Ниддл как сенбургер, промычав при этом: — Кусь! Земнопони побелела. А вот Тэйп издалека увидела мою шутку и уже тряслась от смеха. — Тьфу! Кхе! — заплевалась, отбрасывая совершенно нетронутую ногу обратно. Ниддл испуганно осмотрела её со всех сторон, а затем промямлила: — Что-то не так? — Да! Ты — бе! — невкусная! Бьях! — Как — невкусная? — спросила Ниддл, будто это её расстроило. — Совсем невкусная, кошмар какой-то! Вся в шерсти, пыльная, в рот не помещается, и вообще — фи! Начала чистить высунутый язык копытом. Тут-то все и покатились со смеху, раскусив розыгрыш. И Ниддл, наконец-то, сначала робко, а затем громко и по-настоящему расхохоталась. Я почувствовала нечто странное на боках, но отмахнулась — не до того. Мой «театр одного актёра» только начался. — Рада, что мы познакомились как следует, — я вновь вскочила на помост, — но, боюсь, на вопросы у нас ушло слишком много времени. Давайте сразу перейдём к поиску меток! — Но ты нам так ничего и не рассказала! — возмутилась Тэйп. — Да. Но ведь наш клуб называется «Искатели знаков отличия», а не «Рассказыватели интересных историй»! — Может, тогда попробуем получить знаки за рассказывание историй? — предложила Кэрри. — Извиняй, у меня уже метка есть, — повернулась так, чтобы ладью было видно всем. — И мы даже не узнаем, как ты получила её!.. — Так, тишина! — резко закричала я, почувствовав, как остальные начали терять интерес. — Я в Орхид не на один день приехала, могу ещё к вам прийти. А пока что расскажу одну маленькую хитрость первых Искателей, которая поможет получить кьютимарку! В домике тут же повисла тишина. Я продолжила: — Дело в том, что просто заниматься чем-то может быть недостаточно. Надо принять это занятие. Сказать себе: «Да, я хочу это делать!» — или понять, что это всё-таки не твоё. Поэтому сегодня я предлагаю просто поделать то, что вам больше всего нравится. Спросите сами себя: хотели бы вы получить такую метку? Может ли хобби превратиться в ваш талант? — Как-то это запутанно. Неужели и впрямь может сработать? — с сомнением спросил Твид. — Так получили метку Эппл Блум, Скуталу и Свити Бэль, — пожала плечами я. — И я. И моя сестра Даймонд. Услышав имена первых искателей, жеребята замерли с открытыми ртами. Ответа лучше мне было и не придумать. — Ну, что же мы сидим? Получим метки за… эм… В общем, за дело! — крикнула Тэйп, вскакивая на ноги. Искатели бросились в рассыпную к шкафам и коробкам. Кто-то тут же схватил нужные вещи и занял место за партой; а вот другим пришлось помочь. — Я хочу стать звездой хуфбола… — недовольно начала Паддл из «тройки», но её тут же перебил Линден: — Мы хотим! — Да, мы, — согласилась пегаска, — но как ты прикажешь нам играть, если на улице идёт проливной дождь? — Да! Всё поле размокло! — Линден ткнул копытом в окно. — А ещё для игры нужно хотя бы четверо пони, а нас всего трое! — Есть у меня идейка, — призадумавшись, ответила я. — Для начала отодвинем эти парты! Пока остальные двигали столы, я нашла коробку с мелками и начертила на освободившейся стене квадратную сетку. — Настоящий хуфболист может бить мяч туда, куда захочет, очень точно, — я закончила нумеровать квадраты и повернулась к троице. — Попробуйте попасть мячом по нужному квадрату! — Да это проще пареной морковки, — махнул копытом третий жеребёнок. — Как скажешь, — усмехнулась я: в приюте даже опытнейшие пони попадали через раз. — Раз тебе это кажется таким лёгким, пусть один из вас станет вратарём. Будет загадывать нужный квадрат и отбивать летящие мячи! Начинайте! «Хуфболисты» очень быстро раскусили смысл игры и с визгом начали пинать мячик в стенку. Скажу честно: они делали это с таким энтузиазмом, что я сама чуть не включилась в игру. Пара жеребят к ним присоединилась, к слову. Многие не смогли остаться в стороне. Вайлд решил составить об игре заметку в газету, а Бланкет начала рисовать огромный плакат для болельщиков школьной хуфбольной команды. Ниддл, сев в сторонке и сжав в зубах кисточку, нерешительно склонилась над листом бумаги, и я поспешила к ней. — Не знаешь, что нарисовать? Без страха, но с видимым сомнением Ниддл отложила кисточку и повернулась ко мне: — Не совсем. Я… Не уверена, что сегодня мне стоить рисовать. — Почему? Разве тебе это не нравится? — Нет! Я люблю рисовать больше всего на свете! Но я делала это уже сто раз, а метку так и не получила! Какой смысл ещё раз пробовать? Опять ничего не получится! Лучше в-в хуфбол поиграю… — Хэй, я ведь именно об этом сегодня и говорила, — я приобняла всхлипывающую кобылку сзади. (Как я вообще до такого докатилась? Ну… талант говорит делать так. Раз это надо для того, чтобы стать главной в клубе, значит, я это буду делать.) — Представь, что ты уже взрослая художница! Рисуешь… вот, тех же хуфболистов по заказу фаната! Как думаешь, ты бы хотела заниматься этим каждый день? Попробуй! Может, на этот раз получится! Ниддл задумалась. — Знаешь, а я всё-таки попробую, — ответила она и получила подбадривающий хлопок по спине. — Но рисовать я буду кое-что другое! — Буду следить, — улыбнулась ей напоследок и побежала к следующему. Вдруг, когда мне оставалось обойти ещё половину пони, я лоб в лоб столкнулась с Бланд. Огляделась — оставшиеся искатели тоже занялись своими делами. — Ты ведь им помогла, не так ли? Тэйп, широко улыбаясь, кивнула: — Ага! Пойду, мяч погоняю с остальными… — Можешь на минутку отойти? Хочу кое-что сказать, — поманила её копытом. Мы устроились в углу на ящике из-под яблок. Паддл, стоявшая на воротах, словила особенно сложный мяч, летящий в «девятку», и я с Тэйп громко затопала, поддерживая счастливую пегаску. — Знаешь, ты могла бы получить метку лидера, — зашептала, наблюдая за безуспешными попытками жеребят попасть в заветный квадрат. — В виде рупора, или флажка, красивую такую. Но, видишь, сегодня я звезда. Извиняй. Но обязательно попробуй в следующий раз. Вдруг заработаешь? Бланд Тэйп задумчиво уставилась куда-то вдаль, за играющих жеребят. — Да, я, думаю, могла бы. Но… я давно об этом знала. — Что?! — О метке лидера, — смутилась единорожка. — Мне очень нравится руководить, да и способности у меня есть. Но, сама подумай, что будет, получи я метку? — Ты покинешь клуб, — догадалась я. — Конечно! И тогда все эти пони останутся без лидера! А ещё мне придётся расстаться со всеми моими друзьями! Я к такому ещё не готова. Думаю, когда сюда попадёт какой-нибудь заводной пони, который сможет поднимать остальных на поиски — тогда я смогу получить метку и уйти. Но пока я останусь и сделаю всё возможное, чтобы мои друзья тоже нашли свои знаки отличия! Я, без шуток, удивилась. — Бланд… Считай, у тебя уже есть метка, только невидимая! Это были слова истинного лидера! — Спасибо большое, — зарделась единорожка. — Знаешь, если бы у тебя не было метки, ты бы тоже могла им стать. Ты провела сегодняшнюю встречу просто замечательно! — Ну уж нет, — усмехнулась я. — Ненавижу торчать у всех на виду. К тому же, зачем быть первой, если можно быть второй? — Что? — озадачилась Бланд. — Ничего. Когда-нибудь поймёшь. А, может, и нет. Это всё, что я хотела сказать. Хочешь — иди, играй, а я посмотрю, как дела у остальных. Пожав задумавшейся единорожке копыто, я встала и пошла наблюдать. Сперва всё проходило спокойно — жеребята радостно сообщали, что проблем нет. Я уже собиралась уединиться в уголочке — подумать над задачами Новы, как вдруг меня позвал Линден: — Роза! Айда с нами в хуфбол играть! — Нет, — я резко отказалась. Ещё я мячик не пинала. — А вдруг тебе понравится? — Нет. Отс… Не мешайте, пожалуйста. Поняла, что без листочка с пером мне не обойтись. Порывшись в ящиках пару минут, я гордо отправилась обратно в угол, но… — Роза! А что насчёт шитья кукол? Я чуть не закашлялась и не выронила изо рта вещи. Доковыляв до парты, сбросила на неё всё и с раздражением ответила: — Я этого не умею. И, вообще, куклы — для маленьких кобылок, и играть в них я не буду. — Пони-плюшки не только для маленьких! — расстроилась Кэрри. — Ты только посмотри, какие они хорошенькие! Ты за две встречи сможешь себе такую сделать! Прямо под мой нос прокинетировали плюшку. Толстенькая пони с короткими ножками, гривой из тряпочек и одноцветными зелёными глазками выглядела просто смешно. — Это… мило, — то ли в шутку, то ли в серьёз ответила я. На второй взгляд кукла казалась больше нелепой, чем жалкой. — Но мне-то они зачем? — Они та-а-аки-и-ие мягкие! — Кэрри обняла плюшку так, что у той глаза на лоб вылезли. — А ещё с ними можно спать. Ты можешь играться с ними даже если стесняешься, только закрывай дверь на ключ! — Эм… Нет, спасибо! — я демонстративно уселась за парту и склонилась над листком. Открыла чернильницу, макнула в неё перо и задумалась. Новолунные… Так, значит лепестки придётся делать гораздо больше, чем обычно. И окантовки соразмерно. Базовые можно посмотреть в таблицах, а комплексные считать придётся. Например, веер Кловер, точно пригодится… Почему бы мне его не высчитать? Не обращая внимания на вновь разгоревшийся спор Тэйп с Твидом, я набросала приблизительную фигуру и углы. Две четветри… полторы четверти… минус три четверти, и ещё минус половина. Поскакали! Ясно ощущала, что подрастеряла навыки подсчёта. Я могла лихо транмогрифицировать три угла, но надолго задумываться над простым сложением. Ничего, зато в следующие разы будет проще. Дело шло к успешному построению нового лепестка. Даже если веер всё-таки не понадобится, полученные коэффициенты очень пригодятся. Справилась бы ещё быстрее, если бы не приходилось отнекиваться от назойливых предложений чем-нибудь заняться. Ну же, последний угол… Бах! Прямо на столешницу угодил хуфбольный мяч. Чернильница разбилась вдребезги и полностью залила все мои записи. Спасти ничего было нельзя. Ошарашенно, пытаясь унять подёргивания, я смотрела на потерянные труды, пока меня продолжали звать со всех сторон: — Кэндл? А не хочешь приготовить с нами салат? Мы как раз думаем, что ещё добавить кроме персиков и цветов… — Роза! Не поверишь, но у нас тут в горшке растёт роза! Вот это совпадение, да? Мы решили её пересадить, хочешь с нами? — Ой! Прости нас, пожалуйста! Мяч случайно прилетел, мы не хотели! — Роза! У тебя ведь метка в виде ладьи! Ты не могла бы сыграть с нами в шахматы? У нас есть пара досок, ты можешь играть сразу на двух одновременно, как шахматные мастера! — Элбоу! Это её талант! А мы для неё ищем хобби, придумай что-то другое… Заметив мой хищный прищур, Бланд Тэйп прекратила шёпот и ойкнула. — Так-так-так, — я грозно нависла над попавшейся единорожкой. — И кто же это тебя надоумил, а? — Я!.. — Спасибо, а так ни за что бы не догадалась! — усевшись, повернула к Руби голову и всплеснула копытами. — Зачем сейчас всех пони взбаламутил? Они же ищут метки! — Руби рассказал мне о вашем разговоре, — вылезла Тэйп. — Ещё до твоего прихода. Что ты расскажешь нам всё про метки, а мы поможем найти тебе занятие по душе! И тогда я подумала, почему бы не совместить наши поиски с твоими! Смотри, как здорово вышло!.. — Нет, не здорово, — перебила я её. — Мне не нужно хобби! Я же говорила, я чувствую себя хорошо и так! А вы только мешаетесь! Взяла перо в зубы, показывая, что разговор окончен. — Но… Ты мне обещала! Я думал, мы повеселимся! Со злостью выплюнула перо и, буравя Спирита взглядом, процедила: — Я занята. Мне нужно работать. Веселись сам. Единорог с удивительным упорством продолжал смотреть в упор. Зря он это сделал. Никто не смеет мешать делать то, что я хочу, и, если предупреждений оказалось недостаточно, можно перейти к вещам и посерьёзнее. Широко распахнув глаза (чтобы зрачки уменьшились; хотя, уверена, мне в этом талант тоже поможет) и не выпуская пера из рта, я начала шипеть. Подрагивающие крылья, встающая дыбом шерсть — и Руби, поджимая от страха хвост, отступил сам. Довольно откидываясь на спинку стула, вдруг увидела бледные лица Бланд и Кэрри. Ну какого сена! Две попросту испуганные кобылки совершенно выбили меня из колеи. Я попыталась улыбнуться им в ответ — но они лишь отошли на шаг назад. Почувствовала, как искренняя улыбка, подаренная талантом, перерастает в заклинившую гримасу этого… — Что вы стоите? — с диким выражением лица спросила двоицу. Тэйп чуть поникла и отошла в сторону, а Лавендер, пискнув, галопом побежала вслед за Руби. Чуть волнуясь, оглядела зал. Трагедию заметили все, но старательно делали вид, что ничего не видели. Лишь Твид сидел с таким самодовольным видом, будто выиграл Лас-Пегассуский круиз. Но я тщательно пыталась найти лишь одну пони. — Ниддл? — выкрикнула я, срываясь с места. Земнопони со страхом оторвала глаза от листка и тут же уставилась обратно, замерев с кисточкой в зубах. — Ты… Никаких обид за то, что сейчас, произошло, ведь так? — Нет, — Ниддл побледнела, сжимая в копытах лист. Я поняла, что до сих пор хожу с перекошенным лицом. — Я не хотела тебя пугать! И вот это вот, — показала копытом на рот, — я н-не могу это контролировать!.. — Уйди, пожалуйста, — с ужасом в мокрых от слёз глазах прошептала Ниддл. Она всё ещё прижимала лист к себе. Нервно расхохотавшись, я громко затопала к своему уголочку. И я хочу свергнуть Твайку, хотя не могу совладать даже с ляганным сборищем жеребят?! Уголки губ всё ещё подрагивали от беззвучного смеха. И тут я заметила, как Ниддл, с опаской поглядев в мою сторону, выбросила смятый листок в урну. Внутри меня словно всё оборвалось. Улыбка сошла, словно бы я и не пыталась с силой убрать её минуту назад. Совершенно обессилев, я рухнула на парту, забыв даже о работе Новы. Где-то вдалеке мне почудился голос Даймонд. Как я буду теперь смотреть в глаза единорожке, когда подвела её вот так? Даже талант не спасает от нарушения обещаний. И вот, я не только разрушила всю собственную работу, но и потеряла её. Обычно в таких случаях я начинала сходить с ума… буквально. Но сейчас на меня навалилась лишь горесть, тоска и сожаление. Чтобы прийти к цели, всегда можно было бы сжечь все мосты и пройтись по всем пони, стоящим на пути. Но не здесь. Не перед Даймонд. Я снова проиграла.***
Не сдвигаясь с места, но и не плача, я просидела долго. Притихшие Линден, Паддл и остальные хуфболисты доиграли. Розу под всеобщее молчание пересадили. Кэрри в уголочке игралась с плюшками, изредка бросая на меня странные взгляды. Не могу расшифровать. Думать не хочется, а использовать талант не получается. Будто кристаллик-батарейку из меня вытащили. Лишь Тэйп сохранила активность, бегая от одного пони к другому и говоря с ними о… Да Селестия с ними. Пусть обсуждают, что хотят. Мне всё равно. — Уйди, — простонала, почувствовав, как сбоку ко мне кто-то подошёл. Чуть повернулась и увидела голубую земнопони, вытаскивающую помятый листок изо рта. — Роза! Это я, Ниддл. Я хочу, чтобы ты на кое-что посмотрела. — Это мне не поможет, — почувствовала, как злоба внутри снова нарастает. — Уходи. — Пожалуйста, — Ниддл не отступила и положила смятый лист бумаги прямо передо мной. Я, вздохнув и стрельнув по кобылке взглядом, перевернула его и обомлела. На рисунке, спереди, за столом сидела замершая с кисточкой во рту голубая земнопони. Ниддл сделала автопортрет. Он не был реалистично-точным. Хоть художница и набросала тех же теней, что царили в комнате, ощущалось всё поярче… повеселее, что ли. Да и Ниддл на картине выглядела не по-настоящему, словно игрушечная. Ох, никогда не умела описывать картины. Да и главное здесь было не в цветах. Прямо позади Ниддл сидела вторая кобылка. Это была я. Мне казалось, что, взглянув на себя, я увижу лишь перекошенную гримасу, лицо, навевающее ужас. Но… Я просто улыбалась. Одобряюще, искренне, по-доброму обнимая Ниддл и глядя на лист бумаги с первыми мазками краски. Как это возможно? Разве у меня была такая улыбка?! После всех этих приключений и передряг? Или здесь талант замешан, или Ниддл всё приукрасила? И, вообще, видеть вот такую, «игрушечную» себя, пепельно-розовую шубку (эй, ну я же не настолько шерстистая!), кудри гривы — видит небо, как на какой-нибудь пони-плюшке. Это было очень странно… и приятно? — Это… очень красивый рисунок, Ниддл, — прошептала я. Простая картинка потрясла меня до глубины души. — Я и не знала, что выгляжу со стороны так… — Красиво? — Нет. Т-ты же знаешь, я не могу так улыбаться! Но почему же тогда здесь… я… Я замолчала, увидев, как Ниддл собирается что-то сказать. — Когда ты пришла сегодня, поначалу я тебя очень сильно испугалась. Выглядела ты очень уверенной, и мне показалось, что ты будешь также помыкать всеми, как… — она чуть заметно кивнула в сторону оранжевого земнопони, кидающего мяч копытом в «девятку». Паддл исподлобья смотрела на него. — Но вместо этого ты помогла нам! Особенно мне! То, как ты смело выступала перед всеми… Честно, это вдохновляет! — Но потом, — продолжила Ниддл после небольшого перерыва, — ты очень сильно нас напугала. Мне показалось, что все твои слова были неискренними. Поэтому я прогнала тебя… Прости. Я совершенно не подумала. — П-прости? Но за что?! — Оказалось, что, хоть ты и помогала нам, помощь куда сильнее нужна тебе самой. Ты сорвалась на нас… — Потому что я такая! — Нет, Роза, ты не такая! — подскочил Руби. — У тебя нет занятия по душе, ты почти ни с кем не общаешься! Всё время проводишь, читая книжки и летая в облаках! Любой пони бы кидался на остальных, будь он так одинок! — И, хоть ты не приняла нашу помощь с поиском хобби, — вмешалась Тэйп, — оставить тебя мы не собирались. — Ведь я тоже сорвалась, Роза! Когда почти выбросила этот рисунок, — призналась Ниддл. — Чуть ли всё не испортила. Поэтому я разрешаю тебе забрать его… если захочешь. После того, что я тебе сделала. — Ч-что?! Можно? Мои уши меня не обманули?! Она отдаст эту красоту мне?! Вот так, задаром? — Конечно же! Я всегда могу сделать ещё! А ещё мне очень приятно видеть тебя счастливой! Вдруг меня словно магией ударило. Взглянув на Ниддл, я увидела в ней нечто большее, чем простую кобылку. Это нечто было почти что осязаемо; и я знала, какими словами можно было вытащить его наружу: — Получается, ты могла бы делать других пони счастливой своими рисунками? — спросила, загадочно прищурившись. — Я… — Ниддл запнулась и перешла на неуверенный полутон. — Может быть? — Всё, что тебе нужно — сказать, — прошептала я. Земнопони вдруг замерла. Её глаза расширились. Она поняла. — Когда я подарила тебе этот рисунок, не только ты стала счастливой, но и я! И способности у меня тоже есть. Как ты думаешь, я могу?.. Нет! Я буду рисовать, и… И я почувствовала это прежде, чем любой другой жеребёнок в этой комнате. Бока Ниддл вдруг засветились. Ничего не понимающая кобылка воспарила в воздух, а её испуганные глаза плавно закрылись. Совершенно непередаваемые эмоции захватили её. И нет, я знаю это не из-за таланта. Никакой талант бы это счастье не показал. Я помню, каково это, и как это кружит голову. И, глядя на повисшую, ошарашенную Ниддл, я не смогла сдержать улыбки. Всё полыхнуло светом, который меня не ослепил — и в котором мне почудился радужный отблеск. И вот Ниддл с тем же светом опустилась на пол. А когда свечение пропало, на боках земнопони показалась метка. Белый холст с тремя штрихами краской — розовой, голубой и жёлтой. Сколько бы я ни размышляла о знаках отличия, так и не смогла понять, как они появляются. Есть ли они у каждого пони изначально, и нужен лишь толчок, чтобы проявить её? Или судьба пони не предрешена, и метку он получает из-за своих решений? Если бы мои родители не умерли, я могла бы ходить с другой меткой? Я не знаю. Да и сейчас это не важно. Совершенно ошеломлённая Ниддл долго не могла понять, почему все искатели вокруг неё кричат и танцуют, как на вечеринке. Затем она столкнулась взглядом со мной и, приоткрыв рот, посмотрела на свой бок. Точно не веря своим глазам она снова и снова ощупывала метку копытом, будто бы та могла стереться с шёрстки. И только убедившись, что метка эта самая что ни на есть настоящая, Ниддл завизжала от восторга. Подпрыгнув ввысь, она бросилась ко мне в объятия. Сжав мои рёбра с крыльями протянутыми копытами, Ниддл осипшим голосом прошептала под ухо: — Спасибо! Спасибо тебе! И уже на своём боку я почувствовала нечто странное. Оно совсем не было похоже на покалывание, появившееся в начале встречи. Теперь оно успокаивалось, вселяя ощущение выполненного долга. Я могла бы соврать себе когда угодно, но не сейчас. Я действительно была счастлива.***
Вернувшись в дом Хэйзов, я первым же делом попросила у Тендер картинную раму. Ниддл, несмотря на все мои отговорки, попросту всучила мне свой рисунок: — Я ни за что не забуду, как получила метку. Никакое напоминание мне не понадобится. А вот тебе — пожалуй. Когда ты уедешь к себе обратно, обо мне можешь и забыть. А посмотришь на рисунок — полюбуешься и вспомнишь, как помогла найти мне судьбу! Возьми его, прошу! Конечно же, я сразу раздобыла для него папку, папку положила в сумку, а сумку нацепила прямо на спину. Зонт защитил её от капель, и домой работа прибыла совершенно не намокшей. Мне пришлось рассказать историю дважды — для Тендер в школе и Даймонд со Стеади дома. Руби в этом здорово помог. Счастливого жеребёнка просто прорвало, и он никак не мог остановиться. Даже за ужином продолжал вспоминать детали памятной встречи. Я в разговоре поучаствовала лишь немного, больше поглядывая на подарок Ниддл. Эмеральд предложила повесить его в коридоре на самом видном месте, но я не согласилась и таскалась с рисунком по всему дому, не выпуская его из копыт. Перед тем, как лечь спать, поставила его на столик и ещё раз улыбнулась. Пони испытывают радость, используя свой талант. Я замечала это не единожды. Та же Даймонд, с упоением создающая украшения — как она красовалась передо мной в ту ночь! Но когда я прибегала к помощи метки, никогда ничего подобного не испытывала. Просто… ничего. Пусто. После самого первого раза — когда я получила кьютимарку — мне не удавалось повторить то ощущение, хоть я пользовалась талантом сотни раз. И ведь он связан именно с манипуляцией другими пони. Это точно! Никто не может чувствовать эмоции так, как я! Но, похоже, сегодняшний раз как-то отличался от других. Чем же? … Хех. Я использовала его не ради себя. Впервые от него пользу получила не я, а кто-то другой. Ниддл, да и все искатели в какой-то мере. Получается, метки работают именно так? Забавно. Меня всё равно это не интересует. Я не настолько выжила из ума, чтобы расшибаться в лепёшку ради каждого встречного-поперечного. Особенно для того, чтобы на боках на минутку появлялась «чесотка». Тем более, меня ждёт Твайка, незаконченное дело и настоящее счастье. Однако… Считать, что я сегодня не ходила полночи с дурацкой улыбкой на лице — тоже глупо. Ну-ка, что я там говорила после ювелирного мастер-класса Даймонд? «Повеселиться»? Думаю, я могла бы поэкспериментировать со своим талантом и получить удовольствие, хм… вот так. И я даже знаю, с чего можно начать. Солнце поднялось резко, вылетев, словно мяч, поданный хуфболистом. Я, зажмурившись, закрыла шторы и начала менять одеяло с наволочкой, время от времени поглядывая на собственную, счастливую, нарисованную Ниддл мордашку.