***
Поздравить Ниддл с получением метки собралось жеребят даже больше, чем в прошлый раз. Из-за их голодных взглядов я была твёрдо уверена, что собрались они именно из-за чаепития (с тортом, на который, как я позже узнала, Искатели скидывались! Негодяи! А потом меня обвиняют в чём-то!). Со всеми ими я была незнакома. Едва зашла внутрь, как нос к носу столкнулась с тремя дошколятами, что неделю назад чуть ли не врезались в нас с Даймонд: — Ночная пони! Та самая!!! Она пришла за нами! Спасайся кто может!!! Вслед за визжащей до хрипоты троицей выскочило ещё двое малышей. В тот день я их больше не видела. Остальных же пришлось успокоить (придётся постирать мантию), снова успокоить (эти рыдающие гении сначала бросились в объятия и лишь потом догадались посмотреть, кто протянул копыта), сбегать в школу за кувшином воды (от икоты), рассказать и показать. Лишь после этого Ниддл смогла взять слово: — Я помню, как год назад Бланд Тэйп пригласила меня вступить в клуб Меткоискателей, — без вступления начала художница. — Я думала, что это будет что-то вроде тех скучных дополнительных у Лавендер по математике. Как же сильно я ошибалась! Помните наш весенний поход на Акорнхилл? Как ночью на нас напали кокатриксы, а потом странное ночное существо спасло нас от них? И никто его не разглядел, даже миссис Сагитта не знала, кто это был! А сёрфинг! Скуп, это самое захватывающее, что я только в своей жизни делала, спасибо тебе огромное! Я так хотела бы повторить всё это снова, этим летом… но… с мет-т-ткой… — Ну же, ты ведь не из города навсегда уезжаешь, — простонав внутри, но подбадривающе снаружи сказала я. Земнопони, всхлипнув ещё раз, подняла на меня слёзный взгляд. — Давай, иди уже сюда. «Хуже в любом случае не станет», — думала я, пока Ниддл плакалась в мой плащик. Удивительно, как сильно художница любила клуб. У неё ведь здесь было немного счастливых моментов? Разве, когда я впервые пришла сюда, она не сидела в стороне от всех и не бросала испуганные взгляды на Твида? Бланд Тэйп перехватила всё ещё шмыгающую Ниддл и, поддерживая копытом, повела обратно за стол. Земнопони подняла голову, и я увидела её улыбающееся, заплаканное лицо. Может, ей вполне хватало нескольких пони. С ней не дружило пол-клуба, но это было хоть что-то. А вдруг до этого у неё и вовсе не было друзей? Не самые близкие? Ещё лучше. Не узнают тебя слишком хорошо и не поддадутся искушению использовать. Так что… Я могу понять тебя, Ниддл. Чувств твоих не разделяю, но понять могу. — Ох, Роза, — успокоившись кусочком торта, обратилась ко мне Ниддл. — Я не договорила, но: пока мы не найдём тебе хобби, я отсюда не уйду! Я всё ещё тебя по-настоящему не отблагодарила! — А разве портрет — не достаточно хороший подарок? — робко повела ногой я. Ответа художница, впрочем, дать не успела: — Ниддл, это — отличная идея! Мы обязательно сможем развлечь Розу! — плюхнулся рядом Руби. — Наконец-то я смогу показать тебе самую крутую игру в нашем клубе! Паддл придумала курс тренировок по хуфболу, и даже Твид — ты не поверишь, Бланд уговорила Твида! — он вместе со Скупом научит тебя готовить хороший салат!.. Прижав уши к голове, я спешно начала набивать живот печеньем. Да, я хотела «повеселиться»! Но стоит отличать между собой «делать что-то в своё удовольствие» и таскаться от одного стола к другому, выполняя безумные идеи Меткоискателей! И я уже предчувствую, где меня ждёт первая катастрофа…***
— И что же это за игра? — с толикой интереса, но не без сопротивления, я заскользила за Спиритом. Что-то промычав, единорог отпустил подол моей мантии и, отдышавшись, плюхнулся на табуретку. — «ПаверПони: битва за камни Бесконечности!»* — Постой, — я с сомнением уселась напротив сияющего единорога. Передо мной угрожающе лежало несколько колод. — Это, случаем, не одна из тех игр, где нужно коллекционировать карточки, а потом биться с друзьями и собирать новые карточки? — Да! Но, подожди, не уходи! Поверь мне: она тебе понравится! Эта игра не просто про выкидывание на стол случайных карточек! Здесь нужно блефовать, искать лучшие комбинации, манипулировать картами, колодой и сбросом! Манипуляция? Блеф? Хм, а, похоже, эта игра будет весёлой! — Я согласна! Объясняй правила! — Хорошо! Играть будешь против Кэрри, она в «ПаверПони» пока что новичок! С растерянным взглядом (словно не зная, как тут очутилась) Кэрри помахала мне ногой. Я зыркнула ей в ответ самым грозным и настроенным на доминирование взглядом, чтобы обозначить собственное превосходство в будущем противостоянии умов. Единорожка кивнула и, бледнея, начала медленно сползать под стол. Интересно, это считается как техническая победа? К сожалению, постепенного исчезновения Лавендер Руби не заметил: — Но, для начала, тебе понадобится это, — в моё лицо прилетел огромных размеров лист, заполненный мелким текстом. — Здесь краткое описание всех ключевых слов и структура хода, ну, чтобы всегда под копытом была. — Краткая? — прошептала я. Руби же самозабвенно продолжал: — Игра начинается с выбора героя. У героев есть три основных характеристики — выносливость, защита и магия — и девять второстепенных, о которых ты узнаешь по ходу игры. О Луна. — Каждый ход делится на шесть фаз: подготовка, пополнение, планирование, бой, передышка и событие. Самое интересное — что бой может длиться очень долго из-за особенности механики розыгрыша карт, благодаря которой победить можно хоть в первом раунде, хоть на пятнадцатом! Дело в том, что игроки не прекращают драться, пока сами того не захотят, а многие карты разыгрываются не сразу и имеют отложенное действие!.. Тваечка! Тваечка, выскочи из-за угла, признайся: ты освободила меня лишь для того, чтобы помучить этой игрой, да?***
На самом деле, я даже умудрилась победить! Да, блеф мне помог, но игра была куда больше про грамотное планирование и поиск идеального момента для вскрытия главных карт. И именно здесь я знатно поела сена (нет, сама ничего не поняла. Но, судя по хватавшемуся за голову Руби, очень, очень сильно ошибалась). Если бы Кэрри не хлопала глазами так же, как и я, ни за что бы не выиграла. Так, как «Битва за… что-то там», меня давно никто не унижал. Я привыкла ощущать себя умнее всех пони, а тут — словно носом в лужу макнули! И, вообще, гораздо интереснее и веселее манипулировать другими пони, чем картами! Остальные меня хотя бы щадили. Скуп и Твид помогли мне приготовить салат на перекус. Причём Скуп объяснял всё так дотошно, что понял бы даже двулетний жеребёнок, а Твид тихонько посмеивался в копыто (Руби, ты, что ли рассказал им всё? Ух, и получишь ты у меня, зараза! В следующий раз прокрадёшься утром конфеты из вазы брать, так на тебя как по волшебству все Хэйзы выскочат!). Сама Тэйп пригласила меня поухаживать за случайно прилетевшим воробушком. Птичка даже склевала семечки тыквы с моих копыт; но, когда дело дошло до осмотра, улетела. Может, это как-то связано с тем, что в процессе кормёжки я на неё оскалилась? С клыками… Упс. А потом было всего понемножку. Хуфбол, рисова… А! Хотите узнать, что насчёт хуфбола? Про него я вам ничегошеньки не расскажу! Просто поверьте: всё прошло совершенно обыкновенно, пара самых заурядных бросков на точность! Я всего-то подрастеряла навыки за пару лет, самая малость, с кем не бывает? — Роза! Пришла моя очередь предлагать тебе хобби! — ко мне радостно подбежала Кэрри, чуть ли не сбив уносящую пакет с кусочками разбитой вазы Бланд Тэйп. Единорожка полностью пришла в себя после мозговыносилки Руби, и последние полчаса возилась с чем-то в дальнем углу клуба под занавешенным окном. — Если ты, как и в прошлый раз, с шитьём кукол, — я выставила перед единорожкой ногу, — можешь идти обратно. Не трать моё время. — Роза! — топнула ногой Лавендер. — Ты говорила, что попробуешь все предложения! — Правда? — почесала голову я. — Не важно! Я точно знаю, что шитьё мне не понравится. — А ты когда-нибудь пробовала?.. — Нет! Но если я говорю, что мне что-то не понравится — значит, так оно и будет! Или ты не хочешь меня слушать? Кэрри пожевала губу. Сзади неё, вздыхая, Руби подметал осколки окна, разбившегося из-за… недоразумения. Я? Виновата? Да что вы говорите? — Я заметила, что ты не шибко увлекаешься книгами и комиксами. Значит, куклы выдуманных персонажей тебя не заинтересуют, да? Я сумрачно кивнула, пытаясь придумать, какой бы ещё тирадой отвадить от себя настойчивую Кэрри. — Но, может, тебе понравятся настоящие герои? — С чего бы… Мой взгляд наткнулся на повисшую в воздухе, мерцающую жёлтым фиолетовую плюшку. Ф-фиолетовую. П-п-плюшку!!! — Эм… Роза? Ха-ха-ха! Только ради этого и стоило прийти в этот дурацкий клуб, Луна свидетель! Хи-хи-хи-хи! — С тобой… всё хорошо? — Кэрри робко ткнула меня копытом. Я, набрав воздуха, перевернулась на другой бок, уткнулась в локоть и продолжила безудержно хохотать. А бока-то, бока! И ножки ко-!.. ха! Коротенькие! Какая же она толстенькая и пухленькая! Хи-хи-хи-хи! — Что смешного? — чуть ли не плача, Лавендер осмотрела плюшку со всех сторон. — Это стиль такой! — Великолепный… стиль, — прохрипела я, еле поднявшись на дрожащих ногах. На куклу я изо всех сил старалась не смотреть. Не была уверена, что смогу после такого сохранять над собой контроль. — Неужели с лицом что-то не так? — А что… с лицом? Несчастная Кэрри слевитировала плюшку ко мне. Я развернула её к себе… и, встав на дыбы, рухнула на спину. — Ну, хорошо, глаза немножко косят, — запаниковала единорожка. Багровыми щеками я жадно глотала воздух, продолжая извиваться на полу и хохоча громче прежнего. Искатели прискорбно собрались вокруг, не решаясь вмешаться. — Но это же не настолько страшно? Остальное-то в порядке?! Я с трудом оторвала мутный из-за выступивших слёз взгляд от фиалковых глазёнок и увидела мордочку… — Кэрри, кажется, ты её сломала, — забеспокоилась Бланд. Мне казалось, что я умираю от смеха. Вот бы Тваечка удивилась и обрадовалась, а? Кстати, а ведь элемент Смеха на самом деле существует. А что, если всё это — коварный план?! Сначала игра, теперь — кукла?! Собрав в копыта саму себя и талант, я еле-еле отдышалась и спокойно (с улыбкой до ушей) посмотрела на Кэрри и на плюшку. — Всё равно не понимаю, — покачала головой единорожка. — Это же не какая-нибудь замухрышка! Это — сама Твайлайт Спаркл, хранительница элементов Гармонии! Чего тут забавного? — Ты не поймёшь, — хихикая, отмахнулась я. — А у тебя есть плюшки других принцесс? Покажешь? Пожа-а-а-алуйста! — Хорошо, — паникуя, ответила Лавендер. Похоже, что ей больше не нравилась идея познакомить меня с миром шитья. Эй, мне же только-только начало нравиться! Из рюкзака на свет появилось ещё две плюшки. И если Кэйденс выглядела сносно (ну, как… с этими розовенькими коротковатыми ножками и огромными глазёнками она тоже смотрелась уморительно), то Селестия… Ха! — Можно? — я протянула копыта к плюшкам. Кэрри, пожав плечами, пролевитировала мне их обе. Я вскочила на стол и начала устраивать перед всеми Искателями кукольное представление: — Та-та-ра, пам-пам-парам, — смешно пища, Тваечка беззаботно прыгала по деревянной поверхности стола, покуда не столкнулась с чем-то белым, мягким и пушистым: — ОЙ! Здравствуйте, ваша светлейшая светлость, — Спаркл уткнулась широкой мордочкой в пол, кланяясь принцессе. — Как ваши дела? — Твайлайт, моя трудопомешанная ученица, к кому ты обращаешься? — голос Селестии раздался с другой стороны. Тваечка, смешно пискнув, метнулась и бросилась уже к передним ногам: — О нет! Простите меня, пожалуйста! Просто вы такая высокая, я вас и не рассмотрела, я ведь всё время смотрю под ноги или в свитки! А ещё подобный случай не занесён в план! Катастрофа! Что же мне делать, если я неправильно кланяюсь принцессам?!!! СПАЙК, ТАЩИ ПЕРО- — Твайлайт, скажи лучше: использовала ли ты совет, что я тебе дала? — принцесса склонилась над фиолетовой занозкой. Та радостно закивала головой — качаясь всем своим плюшевым телом: — Да! Я научилась читать книги и слушать подданых одновременно! Никто ничего не заподозрил! Правда, теперь мой левый глаз всё время косит влево… Я решила прерваться. Жеребята мой юмор не оценили. Больше пары сдержанных смешков и улыбок я не дождалась; а в голове у меня была ещё сотня-другая куда более… злых и жестоких сценариев, чем этот. Поэтому я отложила плюшки и обратилась к Кэрри: — Мне они очень понравились! Можно, я их себе заберу? Только на время! — Нет, — с хитринкой покачала головой Лавендер. Я заподозрила что-то неладное. — Я могу их просто купить. Что насчёт сорока битс за обе куклы? — Не-а. — Шестьдесят? Нет?! Ладно, дам девяносто, но это уже грабёж, — побагровела я, одновременно с этим пытаясь прикинуть, под каким предлогом можно безвозвратно выклянчить по тридцать битс у Шайнинг, Руби и Хувза. — Да я их тебе бесплатно отдам! — подняла копыто Кэрри. — В чём подвох? — В том, что ты должна будешь шить вместе со мной! Я отвела взгляд в сторону и простонала. Внутри себя, конечно же. Скажем так… Однажды я шила кукол. В первый и в последний раз, в пещере у лже-Грогара. Во время вылазки в город я утянула игольницу с мотком ниток, а в убежище позаимствовала старые мешки с соломой. Выходило очень уродливо, но мне нужно было заняться чем-то, чтобы не начать лезть на трёх могущественных колдунов от безысходности и ярости. Да и «играть» с ними было весело… Я бы не отказалась от цветной версии плюшек! Пусть издевательства над Тваечкой выходят куда более яркими, реалистичными и красочными! — Твоя взяла, — пожала я плечами, усаживаясь за стол. Кэрри радостно села по соседству, начав копаться в сумке. — Из всех принцесс у меня нет только Луны, — на стол полетели ткань, нитки, иголки и странного вида зарисовки. — Сделаем её вместе — дам тебе поиграться с… Постой, что ты делаешь? — Начинаю работать, — пожала плечами я, держа в одной ноге ножницы, а в другой — кусочек тёмно-синей, приятной на ощупь ткани. «Чтобы ты поскорее отстала от меня», — пронеслось в голове вдогонку. — Нет-нет-нет, — Кэрри ловким движением выхватила у меня ткань и сунула под нос бумаги. — Мы начнём с выкройки. — А-а-а, точно! — «Радостно» протянула я, пытаясь сообразить, что с этими бумажками делать. Нахмурившись, приложила ткань к контурам. Увы, никакого чуда не произошло. Попробовала посмотреть на свет — безрезультатно. Тяжело вздыхая и признавая своё поражение, я отдала предметы Лавендер, и единорожка тут же начала наставлять меня на путь истинный: — Тебе нужно будет вырезать контуры будущей куклы. Я уже перевела линии с основы, так что смело хватайся за ножницы! Я тебе помогу! И так началось моё великое мучение с тканью, ножницами и карандашами. Хэйзы были ко мне милосерднее: они контролировали каждый мой шаг, чтобы не извести сердолик впустую. Кэрри потеря материала, похоже, не волновала вовсе. Куда там: она притащила с собой целые рулоны! И единорожка бесстрашно доверила мне, взявшей иголку в копыта в четвёртый раз в жизни, делать всю ответственную работу. — Ты правда никогда в своей жизни не шила? А какие-нибудь другие мелочи делала? Ничего себе, мелочи! — Аппликации, — высунув язык, я изо всех сил старалась вырезать бумагу ровно по контуру. — Открытки. Оригами. Объёмное оригами. Скрэпбукинг. Дружеские вечеринки. Всё, что могло бы примирить или подбодрить пони — чтобы потом их использовать. Вы же знаете: непросто отказать такой милой пегасочке, что устраивает вам милое чаепитие, занимается такими милыми вещами, а потом слёзно просит о маленькой услуге! Или не слёзно. Или без глупого складывания бумаги, это уже от пони зависит. От всего этого я почти не получала удовольствия. Всё-таки я заставляла себя, а не делала ради отдыха или развлечения. — Роза! Следи за ножницами! Очнулась. Лезвие уехало, разрезав внутренность выкройки. — Лягать тебя в корень! — прошипела я, чуть ли не швыряя ножницы на пол. К счастью, из моего горла фраза вылетела в виде невнятного фырчания; но тон Кэрри уловила вполне: — Не переживай, все так начинают! Я заново перерисую эту часть, — на оригинальную выкройку Кэрри накинула полупрозрачную бумагу, из которой мы и вырезали основы для будущей плюшки. В подобные моменты я задаюсь вопросом: зачем пони вообще нужны хобби? «Повеселиться?» Потому что шитьё, или составление кроссвордов, или настольные игры — они же не приносят никакой пользы или выгоды! А если нет выгоды — чему веселиться? А надо стараться, на совесть делать… И не съезжать ножницами вбок, аргх! — Отлично! — Кэрри управилась быстрее меня: пока я вырезала силуэт туловища плюшки, она сделала живот, голову, крылья, рог — в общем, всё остальное. — Теперь нужно обвести их мелом на ткани! Держи! Я еле-еле поймала брошенный кусочек мела. Лавендер же продолжала закидывать меня указаниями: — Обводить нужно с запасом, чтобы оставалось место под швы. Оставь сантиметр-полтора. И подними весь отрез на стол, ничего не должно свисать! С чуть слышным вздохом я потянулась за линейкой и начала измерять полтора сантиметра от края, чтобы не отхватить лишнего. Угадайте, что? — Роза, не надо линейки! — звонко рассмеялась Ниддл. Я рухнула лицом прямо на выкройку, тяжко при этом вздыхая. — Делай на глаз, просто оставляй достаточно места! Ага. А вот в ритуалистике за подобное тебе бы по копытам надавали! «Глупое занятие», — про себя пыхтела я, вкладывая всю злость в идеально двигающийся мел. — «Глупая Кэрри, глупый поиск хобби, глупые куклы. Зачем я только в это ввязалась?» Вдруг я кое-что поняла. — Кэрри, — я перевернула выкройку и, старательно, чтобы не переделывать всё во второй раз, поместила её на свободном участке ткани. — Получается, когда мы доделаем Луну, я смогу её забрать домой? — Конечно! Ты же её делаешь! — Но ты говорила, что тебе не хватает только Луны? — нахмурилась я. — Мы можем обмениваться плюшками, — пожала плечами Лавендер. — Мне ведь не всё время нужно быть с твоей Луной! А, когда ты уедешь, я могу себе новую сделать. — «Плюшками»? У меня же будет только одна кукла! — Посмотрим, — хитро улыбнулась Кэрри. Ну уж нет! Ты меня этим не проведёшь! Я доделываю твою Луну, забираю Тваечку и забываю про шитьё! Делать других кукол мне не надо! Хотя… Я бы не отказалась от куклы Даймонд на память. Знаете, когда я уже сбегу отсюда… Стойте-ка! Помнится, Руби говорил, что Шайнинг по пятницам в качестве развлечения шьёт себе одежду! Получается, она тоже умеет шить? — Теперь можно вырезать детали, — не дожидаясь указания Кэрри, я схватила подготовленные ножницы. Единорожка кивнула и продолжила инструктаж, — Начнём с туловища. Я разделю отрез на две части, чтобы мы могли работать одновременно. Когда будешь вырезать, не смей приподнимать ткань! Делай всё на столе! — Мм, — промычала я. Наконец-то ножницы поддались мне, и я смогла зацепиться верхней частью копыта за специальный выступ. Оказалось, что так — «приклеившись» основанием копыта к верхней ручке, уперевшись в выступ и положив нижнюю ручку на столешницу — можно было без проблем вырезать и одной ногой; а другой поддерживать и подправлять саму ткань. Лавендер, как единорожке, конечно же, было попроще. На секунду мне стало очень завидно. Но вскоре — поняв, что я и без всякой магии могу вырезать не хуже Кэрри — я расцвела от самодовольства. Хорошо, что в шитье такой точности, как в ювелирном искусстве, не нужно! Тут же я вернула скосившееся лезвие ножниц на место. Расслабляться всё-таки не стоит. Когда я дошла до противоположной стороны будущего туловища Луны, заметила кое-что необычное. Да, я не желаю шить плюшку — и, будь моя воля, встала бы прямо сейчас и занялась чем угодно другим. Но ненавистный процесс приносил странное удовлетворение. Я словно бы вкладывала накопившийся гнев в движения ножниц; боролась с куском ткани, словно с заклятым врагом. И весь этот негатив уходил, оставляя на своём месте приятное чувство удовлетворения. Я понимаю ваше смятение. Все ведь говорят, что игрушки надо делать с «любовью», иначе ничего путного не выйдет. Ну уж извините, чего у меня нет, того нет! Буду шить, опираясь лишь на расчёты, твёрдые копыта и помощь Кэрри. И получается пока что вполне неплохо! Отложив ножницы в сторону, я залюбовалась своей работой. Казалось бы, две плоские ноги да туловище из тёмно-синей пушистой ткани! Но я уже представляла, как забавно они будут смотреться на плюшке. Такие же коротковатые и широкие, как у Селестии и мисс Спаркл. — Кэрри, мы забыли про метку! — спохватилась я. Будущий бок принцессы был таким же пустым, как и остальное тело. — Нет, не забыли, — Лавендер магией подняла в воздух ещё несколько бумажных загото… Выкроек, точно! — Мы её отдельно вырежем, а потом пришьём к туловищу! Это так же просто, как сделать аппликацию из кусочков бумаги! Не хочешь заняться ею прямо сейчас? Я смотрю, левый бок ты уже вырезала! Я пожала плечами и тут же получила два отреза (чёрный с белым) с выкройками. И — конечно же! — как я могла забыть про очередное напутствие: — И ещё, Роза! Теперь оставляй полсантиметра, потому что метку мы будем пришивать прямо на ткань, а не скреплять в разных местах с разными деталями! Послушно кивнув, я бросилась выводить белым мелом по белой ткани. Только после нескольких тщетных попыток разглядеть, что я там навыводила, увидела, как в мою сторону магией робко подталкивали цветной, зелёный мелок. С этого момента всё пошло куда быстрее. Проникнувшись делом, я ускорилась, и сама стала спрашивать Кэрри, что же делать дальше. С каждой вырезанной фигурой моё копыто набивалось всё сильнее; и на последнем чёрном пятне с метки Луны в скорости я могла потягаться с Лавендер! Во всяком случае, так она сказала. А потом единорожка объяснила суть «аппликации»: — Смотри: чтобы полумесяц не согнулся или сбился, мы его крепко-накрепко приколем, — Кэрри пригвоздила метку к пятну четырьмя булавками. — А теперь — подожди-ка… Я с недоумением проследила взглядом за метнувшейся к шкафу Лавендер. Кэрри встала на задние ноги и, помогая передними, магией вытащила тяжеленую коробку. Вдруг она зашаталась, коробка начала выскальзывать из жёлтой ауры — но уже я подлетела и помогла дотащить груз до стола. — У вас в клубе есть швейная машинка? — не веря собственным глазам, подняла голову я. Лавендер с глухим стуком поставила её на стол и кивнула: — Это старая мамина. После школы, когда встреч Меткоискателей нет, здесь очень удобно шить куклы. Поэтому я её притащила сюда! Разве что новые кристаллики нужно вставить, а то в прошлый раз прямо на середине шва заглохла… После всех необходимых приготовлений (включая установку катушки с белой ниткой) Кэрри аккуратно перенесла заготовку с полумесяцем. Одно движение ноги — и единорожка смело двинула ткань под двигающейся вверх-вниз иглой, как какая-нибудь взрослая, заправская швея с меткой. Лавендер не стала крепить весь полумесяц одним швом — дойдя до острого угла, она просто убрала ногу с педали и развернула заготовку. Я еле дождалась, пока единорожка не остановится и не обрежет нитку, связывающую полумесяц и машинку: — Я тоже хочу! — я толкнула Ниддл боком «от нетерпения»; а потом невинно хлопнула глазами и, словно бы извиняясь, скромно добавила, — Пожалуйста! Кэрри пустила меня на своё место; и больше из-за машинки я не вставала. Кусочек шёл за кусочком. То и дело я меняла цвет нитки: белый, чёрный, тёмно-синий. Вслед за второй меткой под иглу пошли крылья — две симметричные фигурки нужно было соединить между собой, чтобы крыло вышло объёмным и пушистым со всех сторон. Кэрри вырезала детальки гораздо быстрее, чем я успевала их сшивать; в конце концов, она начала помогать мне, ведя ткань куда быстрее и точнее. Так мы добрались до прикрепления метки и крыла к боку. А потом… потом! — Здесь уже машинкой не обойдёшься, — вздохнула Лавендер, подхватывая иголку магией. Я увидела, как она взяла мой бок и свой живот и смело проткнула их ниткой: — Ты уже начинаешь сшивать их в одно целое?! — Да. Не расстраивайся, Роза, но твоя ручная работа… мм… пока что… В общем, я видела, как ты держишь иголку в копытах, тебе действительно стоит потренироваться на чём-нибудь. А пока что шить буду я, — покраснела Кэрри. Эй! Да у меня иголка всего лишь шесть раз выпала, прежде чем я сделала показательный шов! — И тебе достанется всё самое интересное?.. — Я всё равно не смогу закончить тело, пока ты не доделаешь второй бок, — отрезала единорожка. — Не бойся! Ты всё увидишь! Работа продолжалась в удивительной тишине. Спустя Дискорд знает сколько времени, я дрожащими копытами передала Лавендер тёмно-синий правый бок, и тут же он начал соединяться с телом. После всех этих часов кропотливой работы уже не хотелось смеяться над приплюснутыми формами плюшки. Она и впрямь выглядела мило. Нет, конечно, без головы, хвоста и наполнителя будущая Луна выглядела не лучше, чем тряпочка для протирки полок. Но я уже видела, какой она станет в будущем. И мне хотелось довести дело до конца; чтобы гордая и чувствительная ночная принцесса лежала над моей раскладушкой и нелепо смотрела на мир своими глазёнками! Нитка была обрезана. Совершенно уставшая Кэрри, утирая лоб копытом, достала странного рода палочку и начала распрямлять туловище с ногами изнутри; а потом набила его пухом. И — вот оно! Четыре ноги, туловище-бочка да небольшие растопыренные крылья. Я видала кукол получше. Даже в приюте, у Чант была плюшка дракона, большая, красивая и аккуратная (помню, все хотели играть с ней…). Да и ювелирные изделия Хэйзов смотрелись совершенно по-иному. Не тот уровень, совсем не тот. Попалась бы она мне в копыта в Школе Дружбы, три года назад — я бы своротила нос и прошла мимо, даже не обратив внимания. Но почему-то к этой грубоватой, незаконченной плюшке я питала… довольно необычное чувство. Это не любовь! Никто не может любить неодушевлённые предметы, она так не работает! Но что же это тогда такое? — Можно взять? — с волнением спросила у сонной Лавендер. Единорожка зевнула: — Аах… Да, забирай. Не забудь принести её на следующую встречу, хорошо? — Конечно! Взглядом я проводила позёвывающую, сгорбившуюся под весом сумок Ниддл и огляделась. В клубе не было ни одного пони. «Может, они ушли поиграть в хуфбол?», — призадумалась я. Как рассказала Тэйп во время одного из моих «развлечений», после встреч Искатели частенько все вместе уходили порезвиться — на море, до причала, или… — Полдевятого?! — схватилась за голову я. Часы спешили, в этом не было сомнений! Я настежь распахнула штору. Свет закатного солнца ударил меня по глазам, но лишь на мгновение. Утирая выступившие слёзы, я проследила за поднимающейся по дикой спирали луной, покуда она не зависла где-то посередине между морем и зенитом.***
— Роза?.. — Я занята. И впрямь, я была чересчур занята для того, чтобы оторвать взгляд от иголки швейной машинки. — Я смотрю, ты нескоро? Я пойду домой один? — Уже? — полуразочарованно спросила я. — И двух часов-то не прошло! — Вообще-то… Ладно, не буду отвлекать тебя, — разочарованно, но одновременно с этим радостно сказал Руби. — Увидимся вечером! — Ага, — бросила я, не обращая внимания на громкий стук множества копыт.***
— Кээээррииииииии!!!***
Домой тогда я вернулась совершенно не в духе. Глухо поприветствовав Стеади, протопала в комнату Даймонд. Лишь плод моих трудов, извлечённый из сумки — начатая кукла — помог мне успокоиться. Мне не хотелось терять ни секунды больше. Решила, что ещё одна встреча с заговорщиками не помешает, пусть я и не успела прочитать главу о перекрёстных связах. Так что я подошла к Даймонд и отпросилась в… библиотеку. А как же без предлога? Просто «полетать» я уходила уже трижды, и каждый раз Эмеральд бросала на меня всё более и более обеспокоенные взгляды. Ещё бы: что делать на небе три часа подряд? К тому же, порой мне и впрямь хочется просто порезвиться в облаках! А вот из библиотеки за последние четыре дня я частенько возвращалась с новыми книжками. Хэйзы так часто видели меня с ними, что до глубины души уверовали в мою любовь к чтению. Все они, как один, поверят, что «испуганная переменами кобылка» в свободные часы попросту желает уединиться за любимым делом среди тихих книжных полок, получая возможность перевести дух от общения с кучей непривычно близких пони. А на самом деле…***
— Доброй ночи, миссис Фолиант! — осторожно поприветствовала я коричневую библиотекаря. Пегаска, как и всегда, взвизгнула, и развернулась на месте: — Ах! Это ты, Роза! — с неким облегчением в голосе сказала Фолиант. — Ты как обычно? Помощь не нужна? — Благодарю, не надо. — А дверь закрыть не забыла? — Всё в порядке, дверь заперта, когда буду уходить, закрою её снова и положу ключ под крыльцо, как мы и договаривались, — успокоила я библиотекаря. — Тогда… Спокойной ночи? — Спокойной ночи, — с улыбкой произнесла вслед побежавшей рысью Фолиант. Дверь, отделявшая библиотеку от жилого дома, захлопнулась. Услышала и шум проворачивающегося ключа… первый, второй. А где же третий? Я ухмыльнулась. С каждым разом Фолиант проявляла всё меньше осторожности и позволяла говорить с собой всё больше. Это было так… забавно. Не издевательски смешно, как над когда-то трясущейся у прилавка Скиссорс. Это просто вызывало безобидную улыбку. Вдруг на столике, у которого стояла библиотекарь, я увидела кое-что необычное. Нет, опрыскиватель был самым обычным, такой можно в любой цветочной лавке купить. Но то, что стояло в горшке по соседству с ним!.. Я осторожно, еле поднимая голову из-за столешницы, приблизилась к странному существу, сидящему в горшке. Это белое нечто, окутанное со всех сторон странной густой шёрсткой, просто не могло быть растением! Что это вообще такое? Осторожно ткнула его копытом и отскочила — вдруг кусается? Но шарик так и остался сидеть в горшке. Поэтому я куда смелее подошла поближе и начала аккуратно перебирать шерсть, словно перья в собственных крыльях. И тогда за белыми ворсинками показалась зелёная гладь. «Неужели?» — осенило меня, когда на глаза мне попалась маленькая, неприметная надпись на горшке: «Маммилярия плюмоза». Подрагивая, я нежно убрала копыта от растеньица. Голова сама собой повернулась к двери, сквозь которую ушла Фолиант. Раньше пони сразу же сваливались ко мне в копыта. Пара точно брошенных слов, одна-другая встреча — и я узнавала достаточно, чтобы претворять свои планы в жизнь. Но превращение в фестрала этот ход вещей изменило. Пони сразу же боялись меня, словно бы на моём лице застряла жуткая гримаса. Лёгкая помощь таланта редко помогала, а использовать его на полную на каждом пони мне не хотелось. Но именно так — встречаясь со мной раз за разом, пони… умудрялись удивлять меня. Инстинктивно при каждой встрече пытаясь ухватиться за всё и сразу, мне удавалось лишь приподнимать некоторые грани, а не запоминать самое нужное и переходить к следующему пони. Кто бы мог подумать, что Фолиант выращивает кактусы? Почему-то мне казалось, что эта пони кроме своих книг ничего не захочет видеть. Но — вот он, пушистик, счастливо живёт у неё в библиотеке и отлично выглядит! А вы знали, что она отличный игрок в хуфбол? Вряд ли найдётся две более противоположные профессии, чем спортсмен и библиотекарь — но в прошлый раз за одной из витрин я разглядела кубок Ванхуверского турнира, в котором команда Орхида заняла третье место. И имя Фолиант красовалось на грамоте рядом. Конечно же, всё это — простые вещи. Но, похоже, что я и забыла, что пони могут быть такими… живыми. Разносторонними. Что их меткой или работой жизнь не ограничивается, что их настоящую натуру я не могу прочитать, бросив пару взглядов с включенным талантом. Много ли я упустила за всё это время?.. Тряхнув головой, я прислушалась к жилой части библиотеки. Шагов не было слышно — стало быть, Фолиант легла спать. Прокравшись к концу геологической секции, я привстала на задние копыта, открыла щеколду и бесшумно выпорхнула, теряясь во тьме ночи.***
— Ты тогда так и не ответила на мой вопрос, — Аркэйн провела копытом по правой задней ноге, сглаживая шерсть, и посмотрела на меня. — Почему? Почему ты идёшь с нами? Я откинулась на спину. Поёрзала — поваленный ствол неприятно упёрся в сложенные крылья — и уставилась на мерцающие звёзды. Плывущая туча медленно заслоняла их, превращая светящееся небо в тёмное, серое покрывало. Тренировка прошла так себе. Я не успела дочитать целую главу о преобразовании на путях, действовала сонно из-за раннего подъёма — и, в общем-то, выступила не лучше Торнадо. К счастью, Нова к моим проколам отнеслась снисходительно. Она вообще мало на что обращала внимания, то витая в облаках, то сверля меня взглядом. Это было так на неё не похоже. И теперь, по окончанию положенного часа, она отправила остальных спать; а меня пригласила посидеть у костра. Я особо и не сопротивлялась. Может, сегодня мне наконец удастся наложить свои копыта и талант на Аркэйн? — Я хочу быть выше всех. Не самой первой, но той, что в нужный момент всегда может дёрнуть за ниточки и добиться своего. Поэтому я могла бы стать, не знаю? Советником? Принцессой Дружбы вместо мисс Заучки Спаркл? Похоже, что ответ Нове показался странным. Но не могу же я рассказать о своих метке и таланте! А без них он почти не имеет смысла! — Ещё у меня есть личный зуб на Твайку, — процедила я. — С удовольствием посмотрю на неё в сырой темнице. — Клыки на неё наточила, да? — улыбнулась Аркэйн. — Ха? Ха-ха? Ну ладно. Посмеявшись над собственной неудачной шуткой, единорожка резко затихла. Снова стало слышно лишь вой ветра в ущельях да потрескивание яркого костра. Есть, конечно, ещё одна причина… Но она такая глупая, стоит ли о ней говорить? Но… ведь именно этого я хочу так глубоко. Со дна сердца. Даймонд меня не поняла. Вряд ли поймёт и Аркэйн. Но, Дискорд возьми, я должна кому-то рассказать об этом. Я не могу больше терпеть. — А ещё — пожалуйста, не воспринимай всерьёз, это просто моя маленькая мечта, ну не могу я с этим ничего поделать — я хотела бы по-настоящему колдовать. — Что?! — встрепенулась Аркэйн. Она резко повернулась ко мне и облизала засохшие губы. — Повтори! — Колдовать, как единороги, — монотонно произнесла я. — Да-да, я понимаю. «Ты пегаска, ты умеешь летать; на что тебе ещё жаловаться?» Может быть, это и так, но… Я взглянула побледневшей единорожке в глаза. — Разве ты никогда не хотела летать? Не при помощи магии, не на воздушном шаре, не с парашютом или в копытах пегаса, а по-настоящему? Со своими собственными крыльями, рассекая воздух, играясь с облаками, ловя ветер? Почувствовать, что где-то далеко, за сотню километров, к тебе приближается шторм? Но ты никогда ничего этого не сможешь сделать, потому что ты — единорожка, и копыт от земли тебе не оторвать. А вокруг тебя — толпы счастливых пегасов, для которых взлететь — всё равно, что тебе поднять магией перо? А у меня — всё точно наоборот, только завидую я единорогам. Стоило мне только прикоснуться к миру магии поближе — как тотчас же я поняла, как сильно желаю колдовать. Без бесполезных мелков, расчётов и хождения по кругу. Когда мы заберём магию принцесс — просто отдайте мне ровно столько магии, чтобы я стала аликорном. Слабеньким. Я не знаю, как это работает, но, думаю, это у нас получится. А солнце, луна — этого мне и не надо. Глупое желание, да? Но Аркэйн ничего не ответила. Пустым взглядом она изучала пляшущие языки костра. Я робко тронула её ногу — но единорожка даже не дёрнулась. Я видела, как ветер перебирал волосы её гривы, трепетал шёрстку на неподвижном лице… как из уголка её глаза побежала одинокая слеза. — Возьми яблоко, — внезапно сказала единорожка. Я так испугалась её надтреснутого голоса, что пропустила слова мимо ушей: — Что? — Просто возьми яблоко из сумки. Я выждала ещё немного — но Аркэйн, похоже, больше не собиралась ничего говорить. Лишь когда я нагнулась к сумке и вытащила оттуда фрукт, Нова продолжила: — Теперь протяни его перед собой. Не держи его крепко, пусть оно просто балансирует на основании… Да. Так хорошо. Взмахнув ресницами, Аркэйн Нова приковалась к яблоку. Её рог медленно окутался тёмно-багровой, мерцающей аурой. И тут меня словно молнией ударило. За все наши встречи я ни разу не видела, чтобы Нова зажигала свой рог. Фрукт начал погружаться в ауру, но делал он это крайне неохотно. Нова сморщилась от напряжения — но в свечение погрузилась лишь нижняя половинка яблока, а верхняя осталась висеть свободно. С большим трудом, четырежды чуть его не выронив, единорожка пролевитировала его к себе. Аура оборвалась почти мгновенно, и Аркэйн, облегчённо выдохнув, точным движением схватила яблоко в копыто. — Это всё, на что способна моя магия. Я потрясённо осматривала сгорбившуюся, непривычно притихшую и погасшую Нову. Я даже не догадывалась, что единорожка хочет того же, что и я. — Не надо жалеть меня, — раздражённо отмахнулась копытом Аркэйн, хотя я даже копытом не пошевельнулась в её сторону. — Оно того не стоит. Мы вновь удручённо уставились на огонь. Нова игралась с яблоком, катая его по земле ногой. Я же просто молчаливо думала… ни о чём, то вспоминая собственное прошлое, то пытаясь представить, как тяжело жилось Аркэйн. — Мой род славился могущественными магами, — вдруг заговорила единорожка. — Небула Трэк, Тайт Валлет, Витус Стрим. Тебе эти имена знакомы? — Витус? Не тот ли, что выпустил третье издание «Основ ритуалистики» с собственными, гениальными комментариями? — Он самый, мой троюродный прапрадедушка. — Это тонкая работа. — Не меня надо хвалить за заслуги моих предков, — вздохнула Нова. — Я их не заслужила. К чему я веду? Дело в том, что мои родители — тоже волшебники не из последних. Закончили Кантерлотский университет, поженились, получили престижную работу — не в столице, правда, но практически под руководством принцессы. А потом… У них родилась я. Аркэйн мрачно хихикнула, подбросив дров в костёр. — Мою проблему они заметили ещё в раннем возрасте, и, конечно же, объездили всех врачей, лишь бы помочь мне. Бесполезно, — покачала головой единорожка. — Мой случай не первый и не последний. Такое случается. Крайне редко. Когда пони практически не владеет магией, присущей его расе. Когда земные пони не сильные и не выносливые, когда пегасы не могут летать и, — Аркэйн вздохнула, — единороги не могут колдовать. И это не исправить, нет. Дело не в том, что рог повредился, или магические каналы забились. Проблема во мне самой. У меня там, внутри, — Аркэйн ткнула себе копытом в грудь, — пусто. Магия не идёт, потому что её во мне попросту нет. Такой вот родилась. Все отказали нам в помощи, даже принцесса, получившая наше прошение, ничего не могла сделать. Я не виню её за это. Вдруг взгляд Новы остекленел, а копыто дёрнулось. — Знаешь… Раньше ходило поверье, что такие пони — как мы, не владеющие магией народов — пустышки. Что у них нет души. Оно почти вымерло, но осталось… в некоторых районах. Конечно, это всё не доказано, но… Я иногда думаю: а что, если это — правда? Вот я вроде бы живая, дышу, чувствую, люблю, а на самом деле — бездушный кусок шерсти и мяса, даже не имеющий права называться пони… Да ну, это ведь… Это всё неправда, да? Да? Аркэйн дёрнулась. Встряхнув головой ещё пару раз, сбрасывая наваждение, она потянулась за палочками с нанизанными на них кусочками картошки. Пламя с жадностью набросилось на протянутый перекус, но, как бы оно ни старалось, до картошки ни один из огненных лепестков не дотянулся. — Пожалуй, именно в семь лет я наиболее ярко начала осознавать свою ущербность, — продолжила Нова. — Как назло, чем чётче я осознавала свой лимит, тем сильнее меня интересовал мир магии. Я перечитала каждую книгу о заклинаниях в семейной библиотеке, часами пропадала на работе родителей — частенько лишь для того, чтобы после полудня ожидания посмотреть на единственную магическую вспышку, но зато — самую настоящую! Родители не препятствовали моим интересам, но мне всегда было мало. Аркэйн тряхнула гривой и повесила голову: — Знала бы ты, сколько раз я сама пыталась всё исправить, прежде чем окончательно смириться. Чего только не делала! Лезла под магические разряды, просила других единорогов поколдовать надо мной — по собственным записям, конечно же; даже устраивала свои первые ритуалы. Я не очень их любила, но, к сожалению, это была единственная возможность поколдовать по-настоящему. И, во время одного из своих экспериментов я и получила кьютимарку. Даже не помню, за что — лишь знаю, что она появилась именно из-за «сотворённой» мною магии. Родители… они были растеряны, конечно же. Совершенно не умеющая колдовать кобылка, которая, быть может, могла бы найти своё призвание в чём-нибудь другом, получает метку за волшебство? Мне порой кажется, что кто-то сверху просто решил знатно поиздеваться, и мне не повезло оказаться под горячим копытом. — И несмотря на всё это, я не бросала изучать магию — не на практике, так в теории. И лишь благодаря этим знаниям мне удалось поступить в магический университет Кантерлота. На теоретический факультет ритуалистики. Словно бы это всё произошло вчера. Помню, как экзаменаторы давали всем единорогам несколько базовых магических упражнений — всё-таки в ритуалах нужны и настоящие единороги, ты ведь знаешь… Так боялась выйти и опозориться перед всеми. Но они не стали мне давать их, ограничившись письменным заданием. Наверняка тут папа с мамой словечко замолвили… А, может, дело было даже не в них. Ну, разумеется. Попробуй откажи ей, если сюда же пришёл самый перспективный единорог за последние пять лет — и чуть что… Нова кашлянула и оборвалась на полуслове. Я, не отрывая взгляда от глаз единорожки, тихонько тронула её за ногу, приводя в чувство. Дёрнувшись, Аркэйн торопливо сняла моё копыто с себя и продолжила рассказ: — А спустя полгода — после того, как я с преподавателем обсудила новую тему и свою, кхм… особенность, мне доверили не просто составить ритуал, но и встать на роль квазипроводника. Хоть у меня и нет собственной магии, принять на себя чужую и распределить её по заданным маршрутам я всё ещё могу. — Квазипроводники? — нахмурилась я. — Но разве для этой роли не нужен серьёзный опыт в настоящем волшебстве?.. — А ты что, видишь, чтобы я могла попрактиковаться до этого?! — рявкнула Нова. Оправившись, единорожка смущённо заговорила, — Ну… Анфолд вошёл в моё положение, поэтому и доверил. И тогда тот день настал. Аркэйн зажмурилась от удовольствия. — Ты даже не представляешь, Роза, как это хорошо — колдовать. Когда магия потекла сквозь меня, я поняла, что все эти годы мне не хватало этого. В тот момент я впервые ощутила себя в своей родной среде — словно птица, впервые поднявшаяся в небо. Это был самый счастливый день моей жизни. Жаль лишь, что длилось это всё лишь семь секунд. — В тот день я живо вспомнила все свои прошлые попытки исправить свой недуг, и бросилась за дело с утроенной силой, — Нова начала раскачиваться от возбуждения. — Теперь я понимала свою проблему гораздо чётче. Составила план, перерыла все библиотеки Кантерлота. Буквально все, даже в частные умудрилась попасть. Ну, не без помощи одного… Неважно. Я пыталась если не восстановить собственную магию, то хотя бы найти способ стабильно заряжать себя, использовать магию окружающего мира… И, разумеется, я не пропускала ни одной практики по ритуалистике — каждый раз наслаждаясь этим невероятным чувством. — Но однажды — ближе к концу моего первого года обучения — к нам пришла Селестия. Она захотела лично поздравить одного единорога за его открытие в области медицины, за новый способ борьбы с заразными болезнями. Да, был там один единорог, очень способный, знаменитый… То есть, и сейчас есть… Не важно! Так вот, Селестия прибыла. И мне захотелось посмотреть на принцессу (не то, чтобы я эту церемонию могла пропустить, на самом деле, с меня бы за такое родители шкуру сдёрнули). Дело было как раз после одного из занятий по ритуалистике. И вот — когда я посмотрела на неё, белоснежную, величественную, возвышающуюся над всеми — я задумалась. Селестия — аликорн! Магии в ней — вагон и маленькая тележка! Так почему же она не могла поделиться ею, хоть капелькой, с маленькой кобылкой? Я бы ведь и не попросила многого. Хотя бы столько, сколько у не самой способной единорожки! Но зато она будет! Я бы смогла двигать предметы, изучать заклинания, совершенствоваться! Даже с небольшим запасом можно творить настоящие чудеса, было бы терпение и время на тренировки — но у меня нет ни-че-го. И тогда меня впервые охватила жгучая зависть. — Задыхаясь, я убежала с церемонии, даже не досмотрев её до конца. Я долго не могла понять — как? Почему? Я ведь никогда не чувствовала зависти к другим единорогам; с чего бы она взялась на этот раз? Но, поразмыслив получше, я поняла, что неправильно прочитала свои чувства. Скорее, я была просто шокирована неприлично большой магической силой Селестии. Способность двигать солнце — в одних-единственных копытах? Любой заговор, нападение, катастрофа могут привести к потере этой силы. А если она превратится в «Дэймер Сан»**, как Луна тысячу лет назад? Принцесса, вообще, осознаёт, насколько безответственно поступает по отношению к своим подданым? И ведь я — единственная, кто может это понять так хорошо. Ты знаешь цену магии, когда поднятие яблока кажется для тебя настоящим чудом. Селестии этого не осознать никогда. — Я думала, что все эти события — Сомбра, Дискорд, Кризалис, Коузи Глоу — заставят её одуматься. Что она, наконец-то, запечатает свою силу в надёжно охраняемый артефакт — ведь его будет даже не обязательно держать в сокровищнице, а при должной настройке вернуть собственные силы будет сущим пустяком! — или разделит магию между сильнейшими магами Эквестрии, чтобы предотвратить точечные нападения. Если бы она попыталась сделать хоть что-то! Но нет же! Отбились — славненько, продолжаем каждое утро с улыбкой красоваться перед поддаными! И она отказала моим родителям в помощи — да она попросту сидит на всей этой магии и души не чает! А то, что в это время где-то плачет маленькая единорожка — ей плевать! И ни один, ни один пони не видит этого! Все, с кем я говорила, либо насмехались надо мной, либо называли завистницей или… предательницей! И с каждым днём огонь в моей груди становился всё нестерпимее. — В конце концов, я поняла, что не могу это больше терпеть. Что бы мне было делать со своими знаниями и способностями? — Последнее слово Аркэйн произнесла с таким отвращением и сарказмом, что я даже засомневалась, что смогла бы повторить его собственным талантом. — Занять должность руководителя расчётов где-нибудь на фабрике под копытом родителей? Остаться там на всю свою жизнь, не имея возможности повыситься или переключиться на нормальную работу единорогов? Особенно, когда каждый второй в твоей семье — великий маг или гений! Даже родители достигли большего, чем я! А… Нет! О нём не будем! Я должна оставить след в истории! Надо мной всю жизнь игралась судьба, пусть подавится! Я объявляю ей войну! Я останусь известна, как единственная пони, у которой хватило кишок для того, чтобы выступить против зарвавшейся богини и отдать её силы народу, чтобы пони могли защищать себя сами, а не полагаться на тысячелетнюю, безответственную, «что-то-там» планирующую кобылу! Не сразу, конечно. Нужно будет всё уладить, переписать законы, выполнить обещания напарников — и в конце, в качестве награды за заслуги, оставить нам с тобой немножечко сил бывшей принцессы. Мы будем героями, Роза. А… А если у меня не п-получится… Нова нервно взглотнула, всхлипнула, а потом пустым взглядом уставилась на небо. — Всё равно у меня нет души, меня не жалко, — гриву единорожки безжалостно растрепал ветер. — Может, после очередного нападения, хоть кто-то из пони задумается. Я смотрела на Нову, как на маленького, несчастного жеребёнка. Хотелось по-ребячески, по-сестрински погладить её по гриве… и в то же самое время выслушать, как взрослая взрослую. — Тебя никому не жалко? Неужели тебя никто не ищет? Как же твои родители? — Родители? Родители?! Брось, Кэндл! Я всегда была позором для собственной семьи! Об этом никто никогда не говорил, но я же не настолько глупа, чтобы не заметить, как часто приходилось краснеть им перед другими пони! Как другие относились к ним, словно бы произошло ужасное несчастье! Всего этого бы не было, если бы я не появилась на свет! — Ты их дочь! Они должны были любить тебя! — я сорвалась на крик. Нова расхохоталась, словно сумасшедшая: — Умоляю тебя, Роза! Кому нужна такая дочь, когда есть сын, который лучше её во всём! Он у нас и умница, и гений, мастер-на-все-копыта, истинный наследник и гордость семьи! Тот, о котором не стыдно рассказывать соседям, знакомым, принцессе! Всегда — всегда — лучше никудышной дочери везде и во всём! Знаешь, как меня помнили в школе? Не «Нова, изучившая учебники по магии на пару лет вперёд»! «А, это же сестра Флакса! Наверное, такая же способная, как и он, не так ли?» Он никогда не относился ко мне серьёзно, порой просто не обращал внимания — конечно же, кому бы не было стыдно за такую сестру? Просто раз в полгода возвращался с очередного съезда заучек и спрашивал: «Нова, как у тебя дела?» «Нова, всё в порядке?» «Нова, не хочешь почитать новую книгу Стар Баунда? Ни в одном книжном магазине такой ещё нет!» «Нова, не хочешь поступить в университет твоей мечты?» Всё время возился со мной, будто бы я сама ничего не стою! Ну, теперь-то он, наверное, счастлив, сестрёнка-то пропала! Ура! Можно и дальше свои открытия продвигать, не оглядываясь на тяжёлый якорь! — Он был и сильным единорогом, не так ли? — мрачно высказала свою догадку. Я думала, что хуже Аркэйн стать уже не сможет. — Сильным, говоришь, — дрожа просипела единорожка. Её щёки буквально посинели. — Да… крайне одарённым. Даже на фоне нашей семьи. И он был не просто сильнее, чем обычный единорог. Видишь ли, он был сильнее ровно в два раза. Интересная цифра, не находишь? Откуда там эта двоечка могла взяться, а?! У моего брата-близнеца?! Не говоря о том, что, когда я родилась (второй!), я не подавала никаких признаков жизни, и меня пришлось буквально возвращать к жизни?! Ты понимаешь, что меня вообще не должно было существовать?!!! Аркэйн залилась горькими слезами. Палочки с картошкой рухнули в пламя, взметнув в воздух облако золы и пепла. Но Нова не стала утирать слёзы освободившимися ногами. Они попросту безвольно повисли, трясясь в такт тихим содроганиям единорожки. Нова могла молчать, могла ничего не говорить. Мне не нужны были слова, чтобы понять. Наверное, я пыталась воспротивиться, отстраниться от этого — но из-за таланта я вмиг пережила всю ту же боль, от которой Нова страдала всю свою жизнь. Она просто шокировала меня. Лишь всё та же способность помогла мне скрыть тяжёлое дыхание и через силу навернувшиеся слёзы. — Хэй, да ты чего? — вдруг сквозь слёзы улыбнулась Аркэйн. Она протянула копыто к моему совершенно сухому лицу и нежно провела им по щеке. — Не плачь, не расстраивайся! Мы им всем покажем, на что способны! Мы будем колдовать, слышишь! Обязательно будем! — А я и не расстраиваюсь, — дрожащим голосом произнесла я. — Ты уже великая пони, Аркэйн. Остаётся лишь показать это остальным своим делом. Нова ещё раз хлопнула меня по плечу, шмыгнула и потянулась за ещё одним яблоком. Я безропотно приняла его, откусывая сразу четверть. Забавно вышло, не п-п-правда ли? Ведь в моих копытах снова оказалась судьба Эквестрии. Я могла бы постепенно успокоить Аркэйн, пристыдить за безрассудный побег, воззвать к любви к родителям… Луна… Всё ли я сделала правильно? Но ведь манипуляция — моё второе «я»! С этим связана моя кьютимарка! Я всегда манипулировала слабостями пони — страхом, гордыней, глупостью, гневом. Обращала их себе на пользу. Другие так тоже делают… иногда. Наживаются за счёт других. Так почему мне нельзя так делать, пусть и немножко по-другому? Но манипулировать за счёт мечты всей жизни… за счёт родителей, которых Нова любит, как бы она ни говорила об обратном… за счёт таких переживаний… Я же не настолько злая, нет? Нет?! Взглянув на Аркэйн ещё раз, мне вдруг вспомнилась та фотография из полицейского участка. Она была весёлой и беззаботной — но это было в прошлом. Она уже стащила… что-то. Она попала в розыск. Исправить «всё» ей уже не удастся. Так же, как и мне. Так что, использую я Нову, или нет — какая разница? Провалюсь — будет уже не до того. Холодный, налетевший ветер захлестнул скалу. Он словно бы пронизал меня до костей и чуть ли не затушил угрожающе заигравший пламенем костёр. Я инстинктивно прижалась к тёплому боку вздрогнувшей Аркэйн, чтобы согреться. Но единорожка так и не оттолкнула меня. Не накричала, не выговорила, даже не прошипела. Просто позволила прилечь рядом, подрожать да поразмыслить о смутном будущем.***
— Роза! Хватит сидеть с книгами допоздна! Тендер стояла в коридоре, нахмуренно сверля меня взглядом. Тяжело вздохнув, я забросила в тумбочку взятые в библиотеке «Преобразования магии на статике и потоках. Пособие для новичков» и выползла из уютного, тёмного уголочка в полоску льющегося из кухонного окна света. — Все уже спать легли!.. — Иду я, иду, — позёвывая, пошатываясь и щурясь я побрела вверх, по лестнице. Только в плотно занавешенной комнате Даймонд глаза пришли в порядок, и я стала готовиться ко сну. Недоделанная плюшка Луны отправилась на тумбочку, к рисунку, подаренному Ниддл. Туда же я положила снятый кулон с сердоликом. Три трофея, добытых мною в Орхиде. Предметы, что будут напоминать мне о проведённых здесь странных, раздражающих, но по-своему весёлых днях. И почему-то мысль об этом приносила неприятное, зудящее на самом краешке сознания, ничем не унимаемое беспокойство. Из-за него у меня так и не получилось устроиться поудобнее на постели. А вскоре вспомнился и ужасный разговор с Аркэйн у костра — и я, плюнув на всё, попросту закрылась одеялом до самой шеи и отвернулась к синей стене. Я должна буду их вынести из дома заранее, чтобы взять с собой после побега. Надеюсь только, что к тому времени больше их не станет. «Хотя», — подумала я, теряя осязание, — «больше трофеев — больше воспоминаний. А это было бы совсем неплохо».