Ещё не время для звёзд

Глава 1

1

Раздражающим, слишком громкой и звонкой мелодией зазвенел будильник, дав понять, что наступило утро. Очередное утро на этой неделе, месяце, году, но, кажется, теперь дни станут менее бессмысленными, по крайней мере, я очень на это надеюсь. Резким, высказывающим всё недовольство, взмахом рука ударила по будильнику ровно по месту, где была кнопка — это действие настолько уже было рефлекторным, что промахнуться не было и шанса. Часы, которые были заведены на 6:30 рухнули на дисплей от сильного удара рукой. Пролежав ещё пару минут на кровати, а может и даже больше, в голову начали лезть мысли: счёт времени совершенно потерян, точнее, я не обращал внимание на него. В нём сложно ориентироваться, особенно, когда минута на часах для тебя длится целую вечность, а день ещё дольше, хотя куда дальше? Как люди живут так, каждый день выполняя рутинную работу? Встать, сходить в сортир, почистить зубы и умыться, завтрак и, наконец, работа, у большинства которых она день из-за дня ещё более однообразная, чем утренние привычки, которые даже уже не замечаешь, словно они такие же простые и автоматические, как дышать. Желания вставать абсолютно не было, как и лежать — ничего не хотелось, даже думать, но мысли лезли сами. Пора вставать, — подумал я, — сегодня знаменательный день. И быстрым, но неуклюжим действием моё тело приняло сидячее положение на кровати, ноги приподнялись и опустились уже на пол. Последнее время я просыпаюсь с ощущением того, что каждый мой новый день ничем не отличается от старого. Сколько это длится? Точно, последние пять месяцев — замечательно. Злосчастный февраль этого года. Немного помедлив и собравшись с силами, которые должны были восстановиться за всю ночь, которую я спал, но, видимо, сон отнимал у меня тоже силы, и, взяв пачку сигарет «Винстон» со стола, одной рукой, ловким и отточенным движением, достал одну сигарету, а вторая рука, тянулась за зажигалкой. Раздался щелчок и дым заполнил лёгкие, которые уже казались совсем не лёгкими, а очень даже тяжёлыми. Звук жгущегося табака и бумаги заполнил пустоту в комнате, а дым стал подниматься к натяжному потолку. Мне кажется, или курить сразу после того, как проснулся — вредно, — подумал я.

2

Аккуратным движением руки, я отодвинул стул, чтобы на него сесть. Он был приятный, сидушка и спинка были покрыты красным бархатом. Собеседник сидел напротив, дожидаясь своей участи. Его глаза смотрели в сторону, он кусал губу, словно обдумывая и готовясь к началу диалога. Мы сидели в общественной библиотеке-кофе (да-да, такие есть), слева было окно, сзади Антона были такие же столы и стулья, как у нас, продолжаясь бесконечно до конца зала, справа от нас стояли десятки стеллажей с книгами на любой вкус и цвет: здесь можно увидеть и классиков русской литературы и зарубежных поэтов, можно найти и что-то новое, но не это меня сейчас интересовало. Подошла красивая девушка, держа в руках блокнот и карандаш. — Вы что-нибудь будете заказывать? — Спросила она у нас обоих. — Пожалуй, кофе, пожалуйста. Два кофе, — сразу ответил я. — Вам какой? Капучино, три в од… — Два капучино, — после моих слов, она записала заказ в блокноте и, уже открыв рот, хотела спросить не желаем ли чего-нибудь ещё, поняла, что это ни к чему и пошла к бариста. Я, поправив рукава пиджака, включил свой планшет, включив на нём диктофон, также открыл заметки. — Мы, конечно, уже списывались по почте, но хотелось бы ещё раз представиться. Меня зовут Михаил и я — журналист. Пишу для своей статьи на тему… вы сами знаете какую. — Да, конечно, — сухо ответил мой собеседник, смотря куда-то вниз тогда, когда я пытался смотреть ему в глаза. — Как вы себя чувствуете? — С улыбкой, которая, как мне казалось, выглядела ужасно натянутой и неестественной, хотя на самом деле в подделывании эмоций мне не было равных. Чёртова самооценка, пробормотал у себя в голове я. — Надеюсь, как огурчик. Нам всем явно не хватает этой свежести и твёрдости. Вы знали, как появилось это выражение? Его использовали ещё на древней Руси. — Михаил, мы же не за огурцами пришли, не так ли? Тем более, я уже понял, что вы их очень любите, — наконец заговорил Антон. — Приятно с вами лично познакомиться, — приподнялся и протянул руку над столом он, пытаясь максимально естественно улыбаться и быть дружелюбным. И в первый раз посмотрел на меня. По его глазам чётко было видно некое разочарование. Кажется, из-за этой нелепой шутки я испортил всё впечатление о себе, а ведь я так хорошо начал наш диалог в интернете. Глаза — зеркало души, мне всегда они нравились. Каждая пара глаз у каждого человека — особенная. Они намного выразительнее лица и любых слов. Лишь по одним глазам можно увидеть всё нутро человека, конечно, если хорошо присматриваться, иначе норовишь увидеть лишь своё бестолковое лицо в отражении. Его взгляд был что ли пустой, бесчувственный и выражали лишь холод по отношению ко мне. Серо-голубые. У него серо-голубые глаза. — Всю жизнь торопимся туда, где торопиться уже некуда, — промолвил я. — Что? — Это афоризм. — Да, конечно… — он повернул голову вправо: официантка подходила с кофе. Она отдала его со словами: «ваш кофе». Мы её отблагодарили, в первую очередь улыбкой, а не словами, хотя, не уверен, что Антон улыбнулся из-за благодарности. — Так, как у вас всё началось? — Всё же начал я, приготовившись записывать…

3

Милая девушка в своём летнем платье ярко-жёлтого цвета шла по тротуару напротив меня и слушала музыку в белоснежных наушниках, подключённых к плееру. Она то и дело всё энергично, закрыв свои лазурные, как небо глаза, подпевала у себя в голове, напевая, видимо, песню в голове. Его походка была лёгкой и женственной. Я так на неё засмотрелся, что напрочь забыл обо всём и, естественно, врезался в неё, чуть не сбив с ног, но, успев подхватить руками, очень сильно смутился. Хотелось провалиться под землю в этот миг и, мне казалось, день испорчен в миг. Честное слово! Я стоял как вкопанный и глупо молчал, но тут она заговорила. — Ой! Извините, пожалуйста, я слушала музыку и совсем забыла, что иду по дороге, — извинялась, краснея и говоря быстро, словно это скороговорка, она. И тут, во мне что-то переключилось. Не знаю. Всю жизнь я не был мастером флирта или шуток. В принципе, мне вообще не удавалось общаться с девушками, как с девушками. Уже приготовившись говорить, что это я загляделся в небо и тоже начать извиняться, мой рот самопроизвольно открылся и мне так и не понятно было, как так всё началось. — Чёрт, что вы наделали, взяли и… испортили мой день в лучшую сторону, — она стояла и явно не понимала, что происходит. — Теперь я должен вам мороженое. Вы сейчас свободны? Какой же я бестактный! — подумал я, но это сработало. Не поверишь, она согласилась, и мы пошли есть мороженое. У меня было шоколадное, а у неё фруктовое. Знаешь, что я заметил в тот же день? Трава зелёная… Ну… В том смысле, что она как бы всегда была зелёной, но в тот момент, она была зеленее обычного. Небо было чистым и лазурным, как её глаза… Именно из-за глаз то я и вспомнил о небе. Поначалу даже говорил, что бог вдохновился её цветом глаз и создал по их подобию небо. Нелепость какая! Я даже в бога не верил и сейчас не верю, но тогда с ней, мне хотелось верить. Весь мир преобразился, став красочным. Обычно же, что я делал? Просыпался, ходил в туалет, умывался, кушал и шёл на работу, да? Но как только появилась Клементина что-то в моей жизни изменилось. В тот день, кстати, я не пришёл на работу, что никогда не делал. И я не жалею о том, что не пошёл, лишь жалею о… Прошло три месяца. Три месяца, которые длились три дня. Я не замечал, как летит время. Раньше, оно шло, ну, по-обычному, как оно и должно ходить, а теперь разделилось всё на две части: с ней и без неё. Когда один смотрю фильм, то, как бы успеваю съесть весь попкорн, подумать о чём-то, а когда с ней, то время двигалось по-другому. И те два часа, которые раньше длились достаточно долго, сейчас пролетали за пять минут! В общем, мы встретились снова, после первой «стычки» только через три дня, я ждал, очень ждал и стал ходить только по этой дороге, для меня другой более не существовало. Где-то уже через день, в голову залезли мысли о том, что она больше не ходит по этой дороге. Не знаю почему. Первая мысль была — это из-за меня. Она не ходила, чтобы не встретить меня. И я, как дурак, честное слово. Целых два дня в тоже время шёл по этому тротуару рассматривая, как маньяк лица людей, надеясь увидеть в них то самое нежное, аккуратное и… божественное личико, хоть у неё и были маленькие губы и маленькая горбинка на носу. Меня всегда раздражал маленький рот у девушек. Отталкивал мгновенно, но не с ней: она другая, не как все. Её маленькие губы мне казались чем-то внеземным, таким желаемым, но недосягаемым, хотя любая другая девушка с маленькими губами мне была вовсе неинтересна, ведь дело то в том, что у неё были необычные маленькие губы. Они были не как у других девушек. В тот же день, после прогулки с Клементиной, я заметил, что оказывается у меня возле подъезда на стене кто-то специально вырастил мох, который формировал слова «любовь творит чудеса». Понимаешь, я никогда не замечал этого. Да, признаюсь, видел мох, но не всматривался в него, мне казалось, что это просто мох. Что в нём должно быть необычного? Как оказывается… Ладно. Ещё я заметил, что стал более эффективен: на работе всё успевал, даже делал что-то дополнительное и притом не уставал! Уверен, ты, как такой же простой работник знаешь, как кончаются силы к концу дня. Но не тогда, тогда я был полон энергии и после работы. Она была прекрасна… И, конечно, в один прекрасный день из моих уст прозвучало предложение о сожительстве. На тот момент мы были вместе два месяца. Первый месяц всё было прекрасно, даже лучше, чем было, но потом… Ссоры. Они были каждый чёртов день. Серьёзно, ни дня не было без них. Она стала другой, хотя она обвиняла меня в том, что я стал другим. Вместо энергии и красочности окружающего меня мира, началась анархия. Вначале знакомство с её родителями… Потом вечно пилила из-за всего. Под конец… мы расстались. Поначалу мне было просто, словно груз сняли с плеч. Нет больше ругани в доме, нет фраз по типу, что у меня болит голова, нет предъявлений, что мы не гуляем, нет шума в доме, всяких её подружек, родителей. Зато через неделю появилась пустота, появилась старая теперь ненавистная мною рутина, серость мира, завалы на работе, не желание приходить домой. Притом, эта смена произошла неожиданно в один миг. Просто хлоп и я просыпаюсь в постели, которой не хочу просыпаться, в этой пустой комнате, в которую пытается пробиться свет сквозь жалюзи, но я их больше не открываю: у меня всегда темно, мне не приятен свет в квартире, так как нет её — она была основным светом в моей хибаре. Не хочу идти по дороге, потому что рядом нет её. Клементина то и дело творила что-нибудь, то залезет на бордюр, а я держу её за руку, чтобы не упала, то прыгнет мне на спину, чтобы я катал её, то вообще подходила к незнакомцам и говорила, какой я у неё замечательный. Не хочу идти на работу и возвращаться с неё, так как меня не ждёт дома тёплый ужин и поцелуй, как только вхожу в гостиную. И не провожает утром со словами: «может ты сегодня приболеешь для начальника? Я не хочу тебя туда отпускать». Хотя теперь работа единственная меня отвлекала от всех мыслей и заполняла отсутствие Клементины, точнее, пыталась. Как бы память стереть, да сначала начать… О тебе забыть, даже не вспоминать. Зачеркнуть года два, а быть может и три, Чтоб тебе в интернете, меня не найти. Чтоб не знать как мучительна боль от разлук… — бормотал себе под нос еле слышимым шёпотом я. Я не мог так жить! Я нашёл её и, конечно, попытался её вернуть всеми способами, которые только знал. Стоял на коленях перед ней, перед этим жестоким хладнокровным палачом, которому принадлежала моя душа, моя судьба и, она, как судья говорила свой убийственный вердикт, чуть ли не ночевал у её двери, писал ей на электронную почту, просто писал бумажные письма, писал в соц. сетях, клялся каждый раз измениться. Ничего не сработало. Прошёл год. И я ненавижу Клементину Суворову и люблю одновременно из-за того, что мне теперь неприятна жизнь. Подарив все прелести жизни, она, спустя время, их же и лишила меня, сделав моё проживание на земле простым существованием. Я искренне ненавижу каждое воспоминание с ней и с радостью бы их убрал из своей головы, чтобы спокойно жить как раньше. Она меня разлюбила и забыла, а я нет…