***
Тэхён виляет по знакомым и несколько мерзким, — из-за множества мусорных баков и пьянчуг, — переулкам, осматривает с омерзением одну бездомную с огромным фингалом под глазом, и скорее заворачивает на нужную улицу. Его немного трясет, когда его впускают в подвал, но он скрывает свое тревожное состояние за натянутой, веселой улыбкой, когда встречается взглядом со своим продавцом. — Тэхён, рад тебя видеть, малыш, — ядовито ему улыбается Намджун, продолжая играться с ножом в руке, сидя за барной стойкой. У Тэхёна от вида оружия в горле ком застревает. Тэхён останавливается на всякий случай в метре от него, чтобы в случае чего удрать, — глупо, вообще-то, когда на входе стоит охрана, — и надеется, что тот не в плохом настроении. — Хён, — старается звучать увереннее, что не слишком выходит, — смотрю, дела хорошо идут, раз такой завоз. Он кивает на раскрытые коробки с веществами сбоку, и Намджун усмехается, забавляясь его способу отвести тему от долга. — Ты когда мне бабки за товар отдашь? — придав голосу строгость, спрашивает Джун, вставая. Он подходит к замолчавшему парню близко, мысленно насмехаясь и немного даже восхищаясь, что тот остался стоять на месте, а не дал деру. Его бы все равно поймали. Слишком хилый пацан. — Ну же, мальчик, — он касается ласково его щеки, ведёт ладонь чуть ближе ко рту, и большим пальцем обводит его пухленькие губы. — Неужели хочешь потерять моё доверие? Он смотрит ему в глаза, которые тот опускает, замечает как подрагивают ресницы и откидывает нож в сторону, чтобы не так сильно нервировать малыша. Всё-таки этот ему нравится. — Или хочешь? — недовольно спрашивает продавец. — Нет, — еле выдавливает из себя Ким, испытывая страх перед ним, и мычит, когда тот проникает большим пальцем ему в рот. — Тише, тише, — улыбается Ким. — Не хочешь ведь, чтобы другие пришли посмотреть на твой позор. Тэхён сжимает кулаки, заставляя себя терпеть, и больше голоса не подаёт. — Посмотри на меня, — просит Ким, ведя пальцем по нижнему ряду зубов. Взгляд у Тэхёна жалкий, но оттого и более дрочный. — У тебя два варианта, — негромко говорит Джун, притягивая его к себе за талию. — Либо ты к этому вечеру возвращаешь весь долг, либо ты спишь со мной и я тебе всё прощаю, да ещё товара сверху накину, если ты будешь хорошо себя вести. Ким освобождает его рот, ожидая его решения, и с удовольствием следит за его метаниями. Тот явно взвешивает все за и против. А Тэхён до чёртиков напряжен. К вечеру таких больших денег, коих должен, он добыть не сможет, а зарплата только через две недели, но и той не хватит, чтобы покрыть долг, — ну и потом, валяться в какой-нибудь подворотне мёртвым за неуплату ему не прельщает. Остаётся только один вариант.***
После нескольких часов жёсткого траха в номере неизвестной гостиницы, Тэхён лежит совсем без сил, как тряпичная кукла. Весь рот и подбородок в слюнях от кляпа во рту, руки, связанные веревкой за спиной, отекли, а задница горит и ноет от болезненных шлепков. В процессе он пожалел, что согласился на такое, но там его мнение уже никого не интересовало, да и сам виноват. Он наконец-то закрывает рот, когда Джун снимает с него кляп, чувствует, как тот принимается развязывать руки, и, не выдержав всего произошедшее, быстро проваливается в бессознательное состояние. Спустя несколько часов он приходит в себя. За окном давно темень, и номер освещает лишь свет торшера, включенной над Джуном, сидящим в кресле с книжкой в руках. Тэхён тяжело приподнимается на руках, чувствуя, что его тело все ещё не отошло, и еле слезает с кровати. — Проснулся, малыш, — улыбается Ким, перелистывая страницу, и отвлекается, когда слышит грохот. Он поднимает взгляд, замечая парня на полу, и тяжело вздыхает, откладывая книжку. — Что ты так, неосторожно, — он подходит к Тэхёну, помогая ему встать, и усаживает его обратно на кровать. — И куда ты собрался? — В ванну, — Тэхёну нехорошо, но он старается держаться. — И домой. — Тебя ноги не держат, а собрался уходить, — усмехается Джун, но смотрит на него немного с сожалением. — Как думаешь, далеко так уйдешь? Тэхён молчит. Ким помогает ему всё же дойти до душа, а там уже помыться и одеться. Намджун отвозит младшего домой на своей тачке, а перед расставанием отдаёт обещанную маленькую коробочку с подарком: «Заслужил». Тэхён чувствует себя от этого ещё более мерзко, но сглатывает неприятный ком в горле и вежливо прощается с ним, прежде чем уйти. Он кое-как добирается до своей однокомнатной квартиры, сразу же падая на кровать, как только оказывается в своей комнате — и, честно, хочет разрыдаться. Только вот ни слёз, ни сил нет. Тело все ещё чувствует чужие касания, боль, противные укусы, и хочет содрать с себя кожу, сжечь ее, чтоб ничего не чувствовать. Намджун совсем его не жалел, драл во всю, до невыносимой боли, — потому что практически не растягивал, — и Киму только и приходилось сдерживать в себе крики, пока тот не вставил ему в рот это ебучий кляп. Тогда он просто мычал. Старший его кусал, оставляя везде свои следы, сильно сжимал свои руки на его боках, бедрах, пока брал в разных позах, и чуть ли не душил, отчего Тэхён практически терял сознание — но тот замечал это и вовремя отпускал его бедную шею. Он тихо стонет, когда ложится на спину, и возвращается обратно на живот, не выдерживая боли. И думает, что надо закинуться. Ему тошно от себя, но он достаёт из кармана кофты коробочку, берёт из неё знакомую из всех видов таблеток одну, и кладёт под язык. Закрывает глаза. Хочет исчезнуть.***
Чонгук просыпается посреди ночи от звонка. Он берет с края кровати телефон, сонно проверяя, кто ему звонит, и тут же недовольно бурчит ругательства, видя, кто это. — Хён, имей совесть, прекрати звать на вечеринки по ночам, я же говорил, что мне это не интересно, — произносит он, не сразу замечая странные всхлипы. А когда всё-таки замечает, резко садится в кровати, мигом просыпаясь. — Тэхён-и, что случилось? Почему ты плачешь? — он начинает нервно осматривать комнату, ища взглядом свои вещи, и сразу же подрывается, как только находит. Старший и раньше звонил ему в плохом состоянии, поэтому Чон собирается заранее. И не важно, если окажется, что ничего страшного не произошло. — Хён, пожалуйста, не пугай меня. — Мне плохо, — спустя несколько секунд выдавливает из себя Тэхён, сквозь возобновившиеся рыдания. Чонгуку больно снова слышать его таким сломанным, и он скорее натягивает на себя одежду. Не важно, что произошло, он точно должен быть рядом. — Тэхён, послушай меня внимательно, — говорит младший, прижимая телефон к уху плечом, пока надевает джинсы. — Ты слушаешь? — Да, — судорожно выдохнув, отвечает Ким, и снова всхлипывает. — Я скоро приеду к тебе, а ты обещай, что дождешься меня, — он застёгивает ремень и бежит в коридор обуваться. — Обещаешь? — Да, да, — не сразу отвечают ему. — Хорошо. Ты ведь сможешь сам открыть дверь? — Не могу, — ещё сильнее начинает рыдать Тэхён, попутно ругая себя за что-то. — Почему не можешь? — спрашивает Чонгук, завязывая спешно шнурки. Тот, видимо, его не услышал, продолжая что-то наговаривать на себя, и он говорит громче. — Хён, ответь мне! Почему ты не сможешь открыть дверь? — Не могу я, не могу! — чуть ли не кричит Тэхён в трубку, а потом на мгновение замолкает, и снова всхлипывает. — Всё болит, всё тело, каждая мышца, я чувствую как они противно перекатываются под кожей, это ужасно. Чонгук, мне страшно. У Чонгука руки начинают мелко трястись от переживания за старшего, и он как можно скорее покидает квартиру, чуть ли не забыв запереть квартиру на ключ. Он слышит судорожные всхлипы и вздохи парня, как тот снова что-то невнятно говорит, и скорее бежит к машине. — Хён, я уже вышел из дома. Я скоро буду, обещаю. Мне сбросить вызов или остаться с тобой? — Нет, не отключайся! — отчаянно вскрикивает Тэхён, заставляя этим сердце младшего больно сжаться. — Я сойду с ума, если не буду слышать тебя. — Хорошо, я буду на связи. Сйчас сяду в машину и минут через десять приеду. Тэхён чуть ли не воет. Ему очень плохо морально и физически. Он старается отзываться на голос Чонгука, что-то отвечать, но не может отделаться от желания прикончить себя, лишь бы это всё прекратилось. Какая-то неправильная таблетка ему попалась. Вместо ожидаемого облегчения его уже целый час не отпускает паника вместе с дурацкой сверхчувствительностью. Он со страхом смотрит на вытянутые перед собой ноги, и ему кажется, будто под кожей кто-то ползает, отчего ему становится совсем мерзко и он начинает сильно расчёсывать свои ноги ногтями, стараясь избавиться от этих ощущений. Он терзает ноги до крови, в ужасе кричит, чувствуя, как это что-то начинает ползать по всему телу, и везде бьёт и без того больное тело. Перед глазами всё плывёт, появляются страшные образы, заставляя закрыть глаза, что совершенно не помогает, и он мотает головой, пытаясь прогнать галлюцинации. Снова кричит, просит их уйти, хватается за голову, крепко сжимая волосы, и просит, не ясно кого, все это прекратить. Находясь во всей этой агонии, он не замечает пришедшего Чонгука, который пытается хоть как-то отвлечь старшего на себя. Чон хватает его за плечи, прося обратить на него внимание, убирает руки, которые тот всё время притягивает к своей голове, пытаясь от чего-то укрыться — и бьёт его по щекам, стараясь привести в более или менее осознанное состояние. Это, каким-то чудом срабатывает, и Тэхён немного успокаивается, когда узнает в парне Чонгука. — Тэхён, я рядом, — Чонгук становится на колени рядом с ним на полу, продолжая держать его за руку. — Как ты? Где ещё болит? Тэхёна будто немного отпускает, когда он чётче видит и слышит парня, и он тянется к нему руками. — Гук-и, — жалобно произносит Ким, готовый вновь разрыдаться, и обнимает его за шею. — Гук-и, будь со мной, не уходи. — Хён, я не уйду, — он оглядывает комнату, замечая разбитый телефон на другом конце комнаты. Тэхён заставил чуть ли не умереть от страха, когда тот кричал, а после вдруг отключился. А старший, видимо, и не помнит, что вообще что-то делал с телефоном. — Гук-и, не оставляй, прошу, — продолжает в бреду шептать Тэхён, стараясь крепче держаться за него. — Хён, что ты употреблял? — спрашивает Чонгук, чтобы понять, что ему делать. Он гладит его по спине, вместе с тем с ужасом думая о ярких кровоподтёках и царапинах на его ногах. Страшно узнать, что с ним произошло, и есть ли что-нибудь ещё под его толстовской. — Я уже брал это раньше, таблеточка, маленькая такая, белая, — судорожно начинает рассказывать Тэхён, с трудом соображая. — Но в этот раз она не так сработала. Я только одну, честно. Мне страшно, Гук-и, не оставляй меня, пожалуйста, Гук-и. Тот весь сжимается в его руках от страха, старается младшего из рук не выпускать и все же плачет. Ему всё мерещится, что Чонгук готов вот-вот уйти. Чонгук не отпускает, повторяет, что не уйдет, и берет его на руки, отчего тот болезненно мычит, но рук с его шеи не отпускает. Он идёт с ним на небольшую кухню и сажает рядом с раковиной на стол. Достает из верхнего шкафчика кружку и включает кран, чтобы налить воды. Как только та полностью заполняется, он просит Кима выпить воды. Ему обязательно нужно напоить его водой, чтобы потом вызвать рвоту. Тот не сразу понимает, что от него хотят, но позже все же отпускает шею Чона, когда тот повторяет просьбу, и хватается на этот раз за руку, которую сжимают в ответ. Ким пьёт несколько кружок с помощью Чонгука, и отказывается от последней, когда начинает болеть живот — и младший несёт его в ванную. Усаживает на пол и ставит перед ним тазик, — потому что перед туалетом обоим будет неудобно, — помогая вызвать рвоту. Он суёт ему пальцы в рот, стараясь давить на корень языка, и того практически сразу рвёт. Чонгук высовывает пальцы, давая небольшую передышку, и тот тяжело кашляет, хрипит, — а после всё повторяют. Спустя некоторое время, когда старшего перестаёт рвать совсем, Чон вытирает его лицо и сильнее пугается, когда тот перестаёт реагировать на него, смотря прямо с пустотой в глазах. Младший снова бьёт его по щекам, громко зовёт, но тот сидит у стены никак не двигаясь, чем вызывает панику у Чона. Он скорее достает телефон, открывая контакты, и звонит знакомому медику, надеясь, что тот ответит ему ночью. Иначе придется звонить в больницу, чего делать было нежелательно в их положении. Он проверяет дыхание и пульс, пока слышит гудки в трубке, и ругается — потому что Тэхён практически не дышит. — Хён, срочно приезжай ко мне, человек без сознания! — резко выпаливает Чонгук, когда ему отвечают. — Блять, собираюсь, — хрипло отзываются ему. — А что случилось? — Я не знаю, мы были с другом в клубе, развлекались и пили, как вдруг ему стало очень плохо, — врёт Чонгук, чтобы не палить Тэхёна, и поднимает того на руки, чтобы собрать и отвезти к себе. Он не может приглашать знакомого в дом своего друга, у которого хуй знает где можно случайно наткнуться на его заначки. — Он не пил много, поэтому я подозреваю, что ему могли что-то подсыпать. Тот клуб не славится хорошей репутацией. — Как давно ему плохо? — Час или два, не скажу точно, я запутался во времени, — Чонгук укладывает хёна на кровать и принимается натягивать на него штаны. — Пожалуйста, просто приезжай быстрее, я потом отвечу на все вопросы. — Хорошо, жди.***
Просыпается Тэхён только в два часа дня. В голову медленно возвращается память о том, кто он, воспоминания встречи с продавцом, номер гостиницы — и провал. Тело будто каменное, тянет вниз, и он кое-как сквозь боль заставляет себя сесть, чтобы постараться избавиться от головокружения. Это, конечно, не помогает. Он осматривает комнату, думая, почему она ему кажется знакомой, а после в комнату входит Чонгук, и он сразу вспоминает, кому она принадлежит. Чон, как только видит, что Тэхён пришел в сознание, сразу же идёт к нему и садится рядом — притягивает и обнимает. Тэхён неуверенно обнимает его в ответ, не понимая, чего это младший, но гладит того по спине, когда тот начинает плакать. Он чувствует, как руки Чона сжимают ткань одежды на его спине, и он немного тревожится, беспокоясь что у Чона могло что-то случиться. — Чонгук… — Молчи! Просто молчи, Тэхён, — Чонгук прячет лицо в его плече, и судорожно плачет, изливая все переживания. Тэхён пристыженно молчит, предполагая, что переживания младшего могут быть напрямую связаны с ним, и целует его в шею, зарываясь одной рукой в его волосы, тоже волнуясь. В голове совершенно ни одной мысли, что могло произойти, и он просто ждёт, когда Чонгуку полегчает. Чонгук сидит так долго. Старший ему очень дорог, а тот сначала от кого-то получает ужасные следы по всему телу, а потом чуть не умирает от передозировки. Знакомый еле вытянул его с того света. Он вспоминает слова Тэхёна, когда тот отвечал, что взял только одну таблетку, и понимает, что нихрена не одну. Видимо, Ким забывал и закидывался снова. — Тэхён, — он отпускает парня из объятий и берет его за руку, смотря на него красными глазами, отчего Киму не по себе становится, — прошу, перестань употреблять. Ты бы, блять, умер, если бы мой знакомый не спас тебя. Тэхёна от его слов сразу сковывает. Он смотрит на младшего шокировано, и в голове медленно представляется примерная картина того, каким его видел Чонгук — жалким и полуживым. Даже не хочет узнавать, как всё было на деле. Чонгук снова всхлипывает, принимаясь вытирать слезы, и Ким притягивает его к себе, обнимает, начиная успокаивающе гладить его по голове. Ему жаль, что Чонгуку пришлось все это пережить, и он волнуется за него, но, вместе с тем, ему так все равно. Все чувства на поверхности, а внутри пустота. Он сам в замешательстве от самого себя, но активно кивает, когда Чонгук снова просит прекратить употреблять, и просит прощения. Он не понимает, за что ему достался такой человек, и почему тот до сих пор его не выкинет из жизни, как какой-нибудь мусор.***
— Ну ты и еблан, — смеётся Джунсо, когда Тэхён постарался без рук выпить стопку и все пролил на себя. — Да ты сам традиционным-то способом не можешь себе в рот попасть, хули ты с меня ржешь? — раздражается Тэ, но после смягчается, когда им приносят бутылку виски. — Снова будешь пить по черному после трёх недель воздержания? — интересуется Ыну, принимаясь открывать бутылку. — А как же, — ухмыляется Тэхён, и закидывает ноги ему на бёдра. — Сложно отказаться от таких соблазнов. — Смотри, коньки только не отбрось, — так же тупо смеётся Джунсо, и подставляет Ыну стопку, чтобы тот ему налил. — Да ты первее меня на тот свет уйдешь, — улыбается Ким, кидая в него скомканную салфетку. — Нет никакого того света. В земле весь ваш свет, разлагается, — серьезно вдруг говорит Ыну, и разливает всем виски. — Да-да, именно там мы все и окажемся в конце концов, — просто соглашается Ким, и берет стопку, осушая. Он быстро закусывает, но всё равно морщится от выпитого. После двух бутылок пива его наконец начинает понемногу развозить, и ему это нравится. — Слушай, вообще я скучал по тебе и твоим пьяным рассказам, — говорит Джунсо, снова наливая себе. — А то как-то скучно без тебя было. — Кстати, да, — соглашается Ыну. — Где пропадал в этот раз? — Да, как обычно, — отмахивается Тэхён, и поправляет на себе кожаный пиджак зелёного цвета, который спёр как-то у какого-то чувака в этом же клубе. — Или вы таким образом пытаетесь снова меня заболтать и выпить все без меня? — Попытаться стоило, — шутливо отвечает Джунсо, на что получает от Тэхёна по ноге под столом. — Да, бля. — Вот тебе и «да, бля», — ухмыляется весело Ким. Они весело сидят, рассказывая друг другу курьёзные ситуации из жизни, говорят тост, чисто по приколу делая вид, что они нормальные люди, которые пьют по поводу — и ржут, потому что это далеко не так. Вскоре Тэхён оставляет парней и уходит на танцпол. Он проходит практически в центр, соприкасаясь с кем только можно, и начинает танцевать, совершенно не беспокоясь, что он будет выглядеть смешно. Примерно через десять минут к нему подстраивается спереди молоденькая девушка, улыбается, заигрывая взглядом, и чуть ли не смеётся, когда Тэхён притягивает ее к себе. Ким улыбается так же соблазнительно, опускает руки с её талии на ягодицы, развлекаясь, и наклоняется к её уху, начиная говорить разные непристойности, от которых на лице девушки проступает румянец. Она закусывает губу, когда снова встречается с ним взглядом, и разворачивается к его руках, продолжая двигаться в такт музыке, а вместе с тем тереться задницей об пах парня. Она не слышит его смешка, не видит озорной улыбки на его губах, и вообще не подозревает, как Киму плевать на неё на самом деле. Девушка взволнованно дышит, когда они оказываются запертыми в кабинке туалета. Парень резко припадает к её губам, начиная страстно сминать их от возбуждения, и девушка старается подстроиться под его ритм. Она чувствует, как тот приподнимает ее платье, проникает пальчиками в трусики, начиная ласкать её клитор, и негромко стонет в губы, потому что приятно. Спустя несколько минут, когда девушка полностью влажная от возбуждения, они меняют позу и он проникает в нее сразу двумя пальцами, начиная трахать таким образом. Та прислоняется лицом к кабинке, стонет от постепенно растущего удовольствие, и прогибается в спине больше, — и радуется, что ей удалось завлечь симпатичного парня. Тэхён добавляет ещё палец, начиная быстрее работать рукой, и покрывает её шею поцелуями, отчего девушка начинает ёрзать и кусать губы от подступающего оргазма. Когда она доходит до него — сразу же обмякает, чувствуя, как сокращаются мышцы, сжимающие в себе пальцы парня. Она хочет развернуться, поцеловать его, когда тот вытаскивает пальцы, но тот ошарашивает её своим уходом. Просто взял и ушел. Не проронив ни слова. Тэхён возвращается за их столик, падая рядом с Ыну, и сразу же берёт стопку, наливая себе. — Как потанцевал? — спрашивает тот. — Да так, снова девушка пристала, — он опрокидывает в себя напиток и старается не жмуриться. — Хоть в балаклаве ходи, ей-богу. — Ну так и приди в ней в следующий раз, — смеётся Ыну, смотря на него с интересом. Тэхён парень и вправду красивый. — А где Джунсо? — Почти сразу после тебя ушёл тоже танцевать, — отвечает парень с усмешкой. — Наверное снова пытается кого-нибудь подцепить на ночь. Ыну уверяет себя — он натурал, но ради эксперимента кое-что сделает. Он заливает себе в рот алкоголь, а после притягивает за шею к себе ничего не подозревающего Тэхёна. Ыну накрывает его губы своими, выбивая этим парня из колеи и заставляет того приоткрыть рот, чтобы влить ему напиток. Ким в ахуе и не совсем понимает, как ему на выкидоны друга реагировать, но от того же интереса отвечает на поцелуй, когда чувствует во рту вкус спиртного. Он чувствует жжение и вместе с тем оно немного перекрывается приятным скольжением чужого языка во рту, отчего их поцелуй становится слишком спешным и жадным. — Хорошо целуешься, — спустя несколько минут говорит Ыну, тяжело дыша, и прислоняется к его лбу своим. — Ещё раз такую хуйню вытворишь, и твой язык будет торчать в чьей-то заднице, — грозится ему Тэхён, и рукой отталкивает его от себя. — Не дождешься, — улыбается Ыну, и лезет за чем-то в сумку под столом. Тэхён откидывается на спинку мягкого дивана, и думает, что хотел спокойно набухаться, а тут он уже с двумя засосался, да ещё не в совсем пьяном состоянии. — Будешь экстази? — спрашивает Ыну Тэхёна, аккуратно показывая таблетку под столом. У Тэхёна глаза загораются. На лице расплывается улыбка, и он уже собирается согласиться, думая, какой же сейчас кайф он получит — но в голове так не кстати всплывает Чонгук. Его ломит изнутри от собственных противоречий, и он еле заставляет себя отрицательно мотнуть головой. — Чего? — удивлённо тянет парень, совершенно не этого ответа ожидая. — Если боишься, что я тебя засосу под ним, то можешь… — Нет, Ыну, просто не сегодня, — перебивает его Ким, и старается оправдаться. — Пойми, я и так завтра на работу с отходняком пойду, а от этого я совсем без энергии буду. Нельзя, чтобы меня уволили. Ыну ещё немного бурчит, мол, предатель, но всё же отстаёт. А у Тэхёна все настроение пропадает, и он спустя некоторое время уходит домой.***
— Ах, да, жёстче, — просит Тэхён, и тут же громко, прерывисто стонет, когда Чонгук начинает сильнее вдалбливаться в него. Тэхён кайфует от громких звуков шлепков их тел, хлюпающей смазки, невероятно сексуальных стонов Чонгука, что так отзывчив на все его просьбы, и чуть ли не растворяется от изобилия чувств. — Аах, да, — стонет слаще старший, крепче держась за спинку кровати, и немного прогибается в спине, чувствуя приближающийся оргазм. — Ах, Гук-и, глубже, сладкий. Чонгук без слов толкается глубже, чувствуя собственную дрожь от напряжения и желания кончить, и низко стонет, когда Тэхён специально сжимает его. От узости перед глазами плывёт от наслаждения, и он ещё несколько раз толкается, прежде чем кончить вместе с парнем. Они тяжело дышат, не меняя позы. Тэхён продолжает наслаждаться чувством заполненности, а Чонгук чувством сокращения колечка на своем члене. Спустя некоторое время Чон выходит из старшего, давая тому спокойно распластаться на постели, и снимает использованный презерватив, завязывая и кидая его на пол. Он устало ложится рядом с Тэхёном, обнимая, и чувствует ленивые поцелуи на своей шее, отчего Чон расплывается в теплой улыбке. Старший так неожиданно прибежал к нему с утра пораньше, что Чон даже не ожидал, что все это ради спонтанных потрахушек. Хотя, казалось бы, в этом весь он. — Ты такой ненасытный, — со смешком говорит Чонгук, смотря на стрелку часов на стене, показывающую двенадцать дня. Тэхён пришел к нему в восемь, если не раньше. — Тебе кажется, — улыбается Тэхён, и снова ведёт языком по его шее, целует. — Ну, да, тебе виднее, — коротко смеётся Чон, гладя его по спине. Тэхён весь сразу ластится к нему, как котёнок, жмется теснее и тихо мычит от удовольствия. — Пойдем позавтракаем, я голодный, — говорит младший, чмокая его в лоб. — А сейчас мы что, по-твоему, делали? — наигранно удивляется Тэхён, смотря на него своими большими глазами. Чонгук смеётся. — Нет, этот завтрак, несомненно, вкусный, но энергии совсем не даёт. Он первым встаёт с кровати, а после за ноги стягивает с неё и Тэхёна, заставляя идти с ним в ванную мыться. Без приставаний старшего там не обходится. За завтраком Чонгук рассказывает Тэхёну о возможной поездке с одногруппниками на каникулах, о своей работе и странном коллеге, и старший больше слушает, чем говорит что-то сам. Он наслаждается вкусной, домашней едой, которую приготовил младший, и чувствует как желудок благодарно отзывается хоть на что-то нормальное за последние несколько дней. А то он чаще просто перекусывал, когда вспоминал что нужно хоть что-то отправлять в свой рот из съестного. — Давай погуляем? — предлагает Чонгук, когда они заканчивают есть, и снова смотрит на хорошую погоду за окном. — Я всеми конечностями «за», — быстро соглашается Ким, и встает изо стола, собирая тарелки с палочками. — Зайдём в кондитерскую? Хочу чизкейк. — Да, без проблем. Старший принимается мыть за ними посуду, — потому что Чонгук готовил, — а младший уходит в комнату переодеваться. Быстро со всем справившись, Тэхён идёт к парню, чтобы тоже переодеться из одежды младшего в свою. Через некоторое время они гуляли по городу, медленно идя вдоль длинных улиц. Они болтают о разном, смеются со всяких мелочей и не перестают радовать друг друга яркими улыбками. Младшему приятно видеть Тэхёна таким спокойным и счастливым. У обоих легко на душе, поэтому и мир им кажется более открытым и добрым. Для Тэхёна только до определенного момента. С лица быстро исчезает улыбка, стоит ему увидеть идущего им навстречу своего продавца. Намджун, тоже заметив его, кивает, улыбаясь, и Тэхён спешно опускает взгляд, стараясь дальше звучать спокойно, пока разговаривает с Чонгуком. Тот считает такое поведение Кима проявлением неуважения к нему, хмыкает недовольно, но проходит мимо, лишь легонько соприкоснувшись с его ладонью. Джун давно его не видел у себя, можно сказать, даже скучает немного. А у Тэхёна от его жеста по спине холодок проходится, и он становится чуть ближе к Чонгуку, чувствуя себя слишком уязвимым сейчас. Намджун спустя несколько метров оглядывается, смотря на парня, и думает, что надо будет как-нибудь с ним связаться, если тот не прибежит первым.***
Чонгук палит Тэхёна. Палит за употреблением. Всё выходит совсем глупо и нелепо, потому что всего бы этого не случилось, если бы Ким не забыл закрыть входную дверь, а Чон не решил прийти в гости. Тэхён выбегает на улицу в ярости, под ливень, и зло кричит во всё горло — его всё заебало. Чонгук, мелкий ублюдок, слил всю наркоту в унитаз, даже не думая о ее стоимости. Стоило Киму впервые за два месяца дать себе слабину, похвалить за выдержку, так Чонгук тут как тут. Младший выбегает вслед за старшим на улицу и резко разворачивает за плечо к себе лицом. — Ты обещал прекратить употреблять эту дрянь! — в голосе Чонгука мешается не меньшая злоба с отчаянием. — Прекрати покупать это, а потом страдать! Тэхён на его слова ядовито смеётся, дерзко сбрасывая со своего плеча его руку, и едко улыбается, поднимая на него безумный взгляд. Как же его всё достало. — Кто ты такой, чтобы запретить мне страдать? У Чонгука сердце замирает, а взгляд становится совсем растерянным. Кто он такой.? — Ты мне друг? Может быть парень? Кто ты мне, а? — издевательски спрашивает Тэхён, смотря на него будто бы свысока. Где-то вдалеке раздаются раскаты грома, а дождь начинает идти с новой силой — будто бы показывая всё настроение парней. Одежда пропитывается влагой молниеносно, но Чонгук не обращает на это внимание, продолжая в неверие смотреть на старшего. Сколько раз они ссорились, но никогда Тэхён не говорил ему нечто подобное. Тэхён ухмыляется мерзко на его молчание и сплевывает скопившуюся во рту слюну в сторону. — Ты мне никто. И никогда не был кем-то. Где-то внутри все обрывается. Чонгук не хочет верить в его слова, ему больно, и он в надежде резко обнимает его, крепко прижимая к себе. Пожалуйста, пусть это будет не правдой. — Нет, нет! Как ты можешь так говорить? — дрогнувшим голосом спрашивает Чонгук, грудью чувствуя, как сильно бьётся сердце старшего. — Мы же часто проводили время вдвоём — веселись, грустили, все было вместе. Поцелуи и секс в конце концов. Для тебя это вообще что-нибудь значило? Старший, зная о чувствах младшего, вправду так просто растопчет их? Слова неприятно режут, и Тэхён недовольно корчится, отпихивая его от себя. Он отходит на несколько шагов назад, видя в глазах напротив целый набор из ранящих душу эмоций, и добивает его. — Именно, ничего. А ты просто придурок, который продолжает верить, что я исправлюсь, — и шепчет с натянутой улыбкой, сквозь шум дождя, словно сумасшедший, — но я никогда не исправлюсь. Я сдохну где-нибудь за углом от передоза и никто об этом не узнает, всем насрать. Внутри все горит, плавится. Тэхён не может остановить в себе поток вселенской ненависти на всё подряд. И именно сегодня младший попал под раздачу. Он видит ужас в глазах напротив, всё видит. Замечает, как тот будто обмякает от охватившего его переживания, как дрожат его губы, и примерно знает ход его мыслей. Таких бесполезных в этот момент. Чонгук снова подбегает к нему, забирая в свои объятия, и не выпускает, несмотря на чужие попытки вырваться. — Хён, нет, пожалуйста, не говори так, — не сдерживает слез младший. — Ты мне нужен! Мне! Мне не всё равно на тебя! Младший теплит надежду, что это все просто жёсткая шутка старшего, очередная, хоть и очень ранящая, ссора, которая быстро закончится. Тэхёну удается вырваться из его рук, и он чуть ли не кричит. — А мне всё равно! Открой глаза, Чонгук, я всегда пользовался тобой, мне было просто удобно иметь тебя под боком! — выплёвывает Тэхён, выливая столько гнева, что Чонгук пугается. — Тэхён, почему? — Просто исчезни из моей жизни, — бесцветным голосом отвечает ему Тэхён, сбавив пыл. Чонгук молчит. Просто исчезни из моей жизни. Он весь дрожит от холода и переполняемых его эмоций, и опускает глаза, спрашивая: — Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы я правда ушёл? Голос дрожит, он чувствует себя ничтожно. Он до конца не хочет верить в происходящее. — Да, проваливай, — не раздумывая отвечает Тэхён. Младший надеялся на отрицательный ответ. — Хорошо, — только и удается сказать Чонгуку. Как же сложно ему было это произнести. Тэхён сразу же после этого уходит, не видя больше смысла стоять рядом с ним, а Чонгук остаётся на месте, полностью опустошенный. Вот и всё. Это конец? Тэхён около получаса бродит по городу в попытках унять напряжение, но никак не находит для него выхода. Оно лишь больше росло от вновь и вновь всплывающего образа младшего в голове. Он грязно ругается, поливая того всеми нелестными словами, и сам не замечает, как выходит на знакомые улочки. Взгляд цепляется за знакомые баки и он резко останавливается. Снова он забрёл сюда. Он видит в нескольких метрах от себя спуск в подвал, и шлёт всё к чёрту, идя туда. — О, — удивлённо выдыхает Намджун, замечая идущего от входа к нему Тэхёна, а после широко улыбается, удобнее устраиваясь на высоком стуле за той же барной стойкой, — мой мальчик решил вернуться? Тэхён на ходу скидывает с себя полностью промокшую кофту, оставаясь в белой, полупрозрачной из-за влаги футболке, в которой отчётливо были видны его затвердевшие соски, и подходит близко к старшему. Он хватает его за грудки, притягивая к себе, и жадно, остервенело целует, немало удивляя этим продавца. Он поражается смелости парня, который обычно весь дрожит при виде него, и чувствует постепенно растущее удовлетворение от происходящего. Намджун размещает младшего между своих ног, целуя так же горячо, и притягивает его к себе за бока плотнее, несмотря на то, что парень весь мокрый. Тот совсем немного дрожит, но это лишь от холода, и жмется к нему плотнее, обнимая за шею. Спустя несколько минут старший Ким первый прерывает поцелуй и негромко смеётся. Его забавляет такой агрессивный парень. Он проводит рукой от его виска к затылку, убирая с лица влажные волосы, и снова засматривается на его губы. Хорош, чертёнок. — Не хочешь развлечься? — тяжело дыша, низким голосом спрашивает Тэхён. — Как в прошлый раз? Ему хочется, чтобы его сломали. Он хочет, чтобы кто-то желал его сломать. Хотя бы на время. У Намджуна в глазах загораются похотливые огоньки, и он кричит охране, приказывая на сегодня закрываться. У него будут дела поинтереснее.***
Чонгук устало смотрит в экран компьютера и который раз заставляет себя сосредоточиться на задании, что ему нужно в скором времени сдавать. Столько всего накопилось на учёбе, что работа в баре лишь добивает, высасывая из него все остатки сил. Он вводит в ворде предложение, стараясь не сбиваться с мысли, а после проверяет — и сразу же все стирает. «Какая ещё кровавая Мэри в анализе?». Он тяжело вздыхает и прячет лицо в ладонях — голова болела и совсем не хотела работать. За полгода такого ритма жизни, где всё время занимает только обучение и работа — он устал. Дьявольски устал. Он не понимает, как другие живут так годами, но и сам старается особо не жаловаться — самостоятельная жизнь такая. У младшего есть только желание выпить чаю и съесть что-нибудь вкусное, а после завалиться в мягкую кровать и проспать сутки. Из всего решает себе позволить только чай с вкусняшкой, поэтому делает перерыв. Он встаёт изо стола, тянется в разные стороны, слыша, как хрустит позвоночник, и устало идёт на выход из комнаты. Только выйдя из комнаты, он слышит из прихожей звонок, тут же перескакивая со своих мыслей на то, кого к нему могло занести. Он подходит к двери, зевая, и смотрит в зрачок, видя там какого-то парня. Он не узнает в нем кого-нибудь из друзей и знакомых, - да и из-за тусклого света в подъезде его было не разглядеть, - но решает все же открыть, чтобы узнать, что ему нужно. И замирает. — Привет, — скромно здоровается Тэхён, неуверенно натягивая улыбку. Чонгук медленно кивает. — Ага, привет. Они не виделись почти год. Перед ним стоит Тэхён, но он его будто не узнает. Вместо коротких, пшеничных волос, отросшие натуральные черные, которые красиво вьются и обрамляют его лицо, а вместо яркой и дерзкой одежды — более свободная, можно сказать, классическая, и в сдержанных тонах. И глаза. Глаза были другими, более осознанными. — Мы можем поговорить? — осторожно спрашивает Тэхён, разрывая возникшие молчание. Ему волнительно, и он незаметно теребит край вязаной жилетки за спиной. Чонгук отмирает и отходит в сторону, освобождая проход. — Конечно, проходи. — Спасибо. Чонгук проводит его на кухню, предлагая сесть за стол, а сам ненадолго отвлекается, чтобы поставить чайник. В голове все неясно, и приход старшего заставляет чувствовать себя неоднозначно. Тэхён же аккуратно следит за младшим, как тот ставит чайник, достаёт чашки, — две, к слову, — и мигом опускает глаза, когда тот поворачивается у нему лицом. Он смущается, потому что Чонгук выглядит, как всегда, хорошо. И новые серёжки ему идут. Некоторое время они проводят в неловкой тишине. Чонгук стоит у столешниц, находясь в воспоминаниях, а Тэхён просто никак не решается снова заговорить. И так, пока чайник не закипает. — Спасибо, — негромко благодарит Ким, когда Чон ставит перед ним чашку и садится сам рядом. — О чем ты хотел поговорить? — всё-таки возвращается Чон к основному, чтобы больше не тянуть время. Лучше скорее разобраться, чем ждать, когда всё само решится. К тому же, Чонгуку нелегко находиться с ним рядом. На него давят чувства, от которых он пытался избавиться, но так и не смог этого сделать до конца. Они только месяца три назад перестали мешать, как снова дают о себе знать. — Да, это, — Тэхён сжимает губы в полоску, заставляя себя переступить через свой страх, и продолжает, — я хотел сказать, что бросил употреблять. И пить. Точнее, я в процессе. Мое лечение ещё не закончилось полностью. Не заметить переживания старшего невозможно, поэтому Чонгук ободряюще улыбается, когда тот поднимает на него глаза. Понимает, что ему может быть сложно говорить об этом. И вместе с тем все ещё не верит, что хён может быть настолько скромным. — Ты молодец, я рад за тебя. — А ещё я хотел извиниться. — Серьёзно? — Да, я столько всего наговорил тебе в последнюю нашу встречу, что мне до сих пор стыдно вспоминать. Извини, что не думал о твоих чувствах, — он чувствует, как слезы предательски подступают к глазам, и он быстро моргает, прогоняя их. Это всё из-за нервов и воспоминаний о тяжёлом времени без младшего. Он поздно понял, что нуждается в Чонгуке не меньше, чем тот в нём. — Мне очень жаль, что тебе пришлось терпеть все мои выкидоны, мои… Тэхён не может. Ему мерзко говорить о своих пьянках, передозировках, и всём том, что тянуло его на дно. Чонгук чувствует, как лёгкое волнение пробирает и его, но молчит, и парня не торопит. — В общем, я жалею, что не ценил наши отношения, всю твою любовь, заботу, — Тэхён прикусывает губу, не позволяя себе горько улыбнуться. — Ты всегда был прав, а я творил черт знает что и лез в неприятности. Я очень благодарен тебе, что ты всегда был рядом и помогал мне выбираться из разных передряг, — и на следующей фразе у Тэхёна голос дрожит. — И, если бы не ты, меня бы уже давно не было. Сердце больно отзывается в груди от таких слов, и Чонгук заботливо берет его за руку, замечая, как того самого мелко трясет от этого. Он сдерживает в себе желание обнять его, потому что, несмотря на его слова, все ещё не уверен, будет ли между ними что-то ещё, кроме этого вечера. Снова давать себе надежды и трепать нервы не хочется. — Всё в прошлом, не переживай об этом так сильно. — Не переживать? — в замешательстве спрашивает Тэхён, смотря на него влажными глазами. — Я вел ужасно по отношению к тебе, а ты… — Это уже не важно, — Чонгук гладит большим пальцем по тыльной стороне ладони Тэхёна, и продолжает шёпотом, признаваясь: — Я скучал, Тэхён. Старший всхлипывает. Он который раз поджимает губы, не веря, и извиняется за свою несдержанность. Чонгук негромко говорит, что всё в порядке, и он может поплакать, а Тэхёну от этого ещё стыднее за себя. Что тогда, что сейчас — Чонгук добр к нему. — Я тоже скучал, Гук-и. Очень-очень скучал по тебе, — надтреснутым голосом говорит Тэхён, и принимается спешно вытирать слезы с щёк рукавом рубашки. — Прости меня. — Я тебя прощаю, Тэхён. Киму сложно это принять. Киму-то самого себя сложно простить, а тот делает это так просто. — Ты, — Тэхён прерывается, всхлипывая, и ненадолго отводит взгляд, давая себе немного набраться смелости. Чон терпеливо ждёт, сжимает немного его руку, и сам еле сдерживает в себе слёзы. Потому что на сломанного Тэхёна всегда смотреть было тяжело. — Мы можем снова начать общаться? Можем хотя бы иногда видеться? Чонгука всего пробирает от отчаяния в его голосе, и он сам всхлипывает, так и не выдержав. Его переполняют чувства, и он встаёт — тянет младшего на себя, заставляя тоже встать, и целует. Губы под собственными дрожат, и он начинает сминать их поцелуе, пропитанном любовью с болью вперемешку. Чувствует солоноватый привкус от слёз, и касается легко ладонью его щеки, так и не выпуская его руку. Старший осторожно отвечает, накрывает ладонь младшего своей, ощущая, как все переживания чуть стихают, давая больше свободы. Когда Чонгук медленно отстраняется, он тут же принимается вытирать влажные дорожки с его лица. Тэхён смотрит все ещё встревоженно ему в глаза, и Чонгук смягчает взгляд. Он снова поддаётся своим чувствам. — В этот раз я не отпущу тебя так просто, — с лёгкой улыбкой произносит Чонгук, коротко чмокая его в лоб. Тэхёну сложно это принять. Потому что тот должен был отказать, потому что Ким не заслуживает прощения. Но никого ближе Чонгука у него никогда не было. Он улыбается сквозь боль внутри, и прячет лицо в его груди, снова всхлипывая. Младший укрывает его в своих объятиях, как маленького ребёнка, и даёт тому выплакаться, вместе с тем нашёптывая успокаивающие слова. Чувствует исходящий от парня совершенно новый, свежий запах, и думает, что он ему идёт намного больше, чем тот запах табака непонятно ещё с чем. Старший обнимает его крепко в ответ, так заскучав по нему, и совсем перестаёт сдерживаться. Он не верит себе, но доверит свои чувства младшему. Младший просто любит. И понимает, что Тэхён, как и многие молодые люди, долгое время не понимал, что ему нужно и что он хочет, отчего и вел такой разрушающий образ жизни. Все это было очень болезненно. Но сейчас, когда Тэхён меняется и готов меняться дальше, он только поможет ему и не даст сдаться. Теперь Чон позаботится о нём как следует.