Танцы

      — Азуми, ты знаешь, что через полгода будет фестиваль. Мне нужен номер. Твой сольник. Или можешь в паре с кем-нибудь. Я полагаюсь на тебя, сделай сама.       — Я поняла, Мадара-сан. Я не подведу.       — Хорошо. Сегодня можешь остаться после групповых занятий и начать разрабатывать свой номер.       Репетиция закончилась, и танцоры, парни и девушки примерно одного возраста, начали расходиться.       — Азу, крошка, ты идешь? — крикнула подруга Азуми, Юхи Куренай, главная заводила и тусовщица.       — Нет, Юхи. Я задержусь сегодня.       Наконец группа ушла, и девушка осталась одна. Она включила свою любимую песню и начала танцевать. Она двигалась интуитивно. Она кружилась по сцене, делала фуэте*, с легкостью выполняла сложнейшие элементы потому что это был ее танец. Ее чувства. Ее жизнь. Угол сцены. Развела руки, приготовившись к прыжку. Маленькая пауза. Разбег, отталкивание и… полет. Это нельзя было назвать иначе. Азу выгибалась всем телом, легко опускалась в плие** и взлетала. Она не танцевала, а рассказывала свою историю в танце. Это были неосознанные движения, но движения тела под музыку.Она давно хотела так сделать.       Прошло дней четырнадцать. Каждый вечер Азуми оставалась после занятий и дорабатывала танец. И вот в один из таких вечеров девушка снова прогоняла то, что уже придумала и решала, что делать дальше. Музыка закончилась, и вдруг раздались одинокие аплодисменты. Азуми резко развернулась. В зале сидел Тобирама Сенджу, младший брат второго тренера, Хаширамы Сенджу. Парень танцевал в коллективе брата, но Хаширама-сан и Мадара-сан часто перемешивали учеников для подбора ролей, поэтому Тобирама и Азуми быди знакомы.       — Что ты здесь делаешь?       — Смотрю, как ты танцуешь.       — Понятно. Давно здесь сидишь?       — Нет, только с кульминации. Это Мадара сказал тебе? А, ну кто же еще. Я так понял, что это не полноценно продуманный танец, а твои мысли под музыку. Да? Отлично. Слушай, а ты не хочешь танцевать в паре? Как с кем? Со мной. Тогда завтра вместе остаемся? Спасибо. Значит, до завтра.       «Какой он странный сегодня. — подумала Азуми. — Как он понял, что это не просто танец, а мои чувства? Почему предложил танцевать в паре? Ничего не понимаю. Ну ладно, завтра разберемся». Девушка запрыгнула в маршрутку и поехала домой. Грустно приезжать в пустой дом, но родители уже три года как живут в другом городе и даже не вспоминают про свою непокорную дочь, которая вместо банковского дела выбрала танцы. Вот старший брат — молодец, готовиться перенимать управление компанией отца. Печально. Но Азу любит танцы. В них — она настоящая, без масок, без пряток. Живая. Правильная.       «Что это со мной? Зачем я пришел в зал? Почему остался и смотрел, как она танцует? Почему не ушел? Зачем предложил танцевать в паре? Я не понимаю себя.» — думал Тобирама, ожидая, пока брат наконец сядет в машину, и они поедут домой. Их родители погибли в автокатастрофе четыре года назад. С тех пор Хаши стал для Торы мамой и отцом. Следил за обучением, кормил, забирал с занятий и тренировок, ругался с учителями, потому что младший Сенджу пропускал целые дни из-за соревнований и выступлений. Тора был ему бесконечно благодарен. И старался не подводить брата: хорошо учился, сам дорабатывал растяжку, коей не обладал, готовил сам, если брат задерживался на работе. И сейчас Тора ощутил потребность рассказать брату о том, что с ним происходит, и попросить совета.       — Хаши, — позвал брата Тобирама.       -Тора, не отвлекайся от дороги, пожалуйста. Я тебя обязательно выслушаю, только дома, ладно?       — Хорошо.       Наконец, машина припарковалась возле небольшого частного дома. Мужчины зашли в дом.       — Что ты хотел сказать? — спросил старший Сенджу, опускаясь в кресло.       — Понимаешь, тут такое дело… Помнишь Азуми, девушку из группы Мадары?       — Да, помню. Светловолосая такая, глаза чуть сиреневые. Приятная девочка. И что с ней?       — С ней-то как раз все в порядке, а я вот, кажется, влюбился.       — Это же замечательно! — тепло улыбнулся Хаширама. — Она как раз готовит сольник. Попросись у ней в пару.       — Да я уже попросился.       — И как? — в глазах старшего запрягали озорные чёртики.       — По-моему, она была ошарашена. Ну я завтра останусь после тренировки и поговорю с ней ещё раз. А то она могла не понять, что мне от нее надо.       — Азуми! Подожди!       — Что такое, Тора?       — Помнишь, я предложил тебе танцевать в паре? Я придумал, куда и как меня поставить.       — О, это замечательно! А то я, если честно, даже не представляла. — девушка смутилась. — Просто это мои чувства…       — Я понимаю. Все хорошо. Так ты согласна танцевать вместе?       — Ну да.       — Здорово.       «Он удивительно удачно придумал изменения в этом танце! Мадара-сан будет доволен. Только я не понимаю, зачем это нужно Торе. Что ж. Надеюсь, это станет понятно позже»       Тобирама и Азуми стали репетировать вместе. Потом Тора начал провожать ее домой, примерно через неделю она позвала его выпить чаю после репетиции. Они и сами не поняли, как и когда успели влюбиться друг в друга. Первый шаг сделал Тобирама. По настоянию Хаши он пригласил девушку после учебы посидеть выпить кофе в ближайшей кофейне. Азу согласилась. Они стали все больше и больше времени проводить вместе: ходили в университет и на тренировки, гуляли, делали домашние задания. Оба понимали, что надо рассказать друг другу о своих чувствах, но обоим было страшно. Наконец, Азу не выдержала. После очередной прогулки они стояли у ее подъезда. Девушка встала на носочки и поцеловала Тобираму. Он удивленно посмотрел на нее, потом улыбнулся, на удивление солнечно, и поцеловал ее в ответ. Не было никаких признаний и разговоров, они слишком любили действовать. Их отношения напоминали катание на американских горках. Но обоим это нравилось.       Прошло полгода, и наступило время показать Мадаре окончательную версию их номера. Включилась музыка, и они словно взяли в свои руки контроль над временем и пространством: кружились по сцене, выполняли сложнейшие элементы и поддержки, словно сам пол и воздух помогали им. Мадара зааплодировал. Ребята были поражены, ведь преподаватель редко кого хвалил даже на словах. Начались конкурсные испытания: долгое утомительное ожидание, проходящие мимо пролетевшие участники, все это плохо сказывалось на состоянии Азуми, хоть она и была профессионалом. Тобирама заметил, что ей не очень хорошо. Он ласково приобнял ее и прошептал на ушко:       — Не волнуйся, любимая. У нас замечательный номер, мы хорошо подготовились, а еще от этого конкурса ничего не зависит.       Азуми слегка улыбнулась. Ей стало спокойнее. Наконец, пришла их очередь. Пара вышла на сцену. Заиграла музыка, и они начали танцевать. Это была лучшая версия их танца. Оба вложили в выступление душу, оба старались изо всех сил. Члены жюри долго сидели молча. Потом вверх взметнулись таблички: 10, 10, 9, 10, 9. Они прошли! Сойдя со сцены, Тобирама поцеловал Азуми. Это был невероятно нежный и приятный поцелуй. Они целовались долго, и Азу вдруг подумала, что в реальности поцелуи совсем не такие, как в книгах: у нее не уходила земля из-под ног, не кончался воздух. Ей просто было очень хорошо.       Их забирал Хаширама, чтобы не пришлось скакать по общественному транспорту в концертных костюмах. Братья предложили Азуми поужинать у них. Девушка согласилась. Ужин прошел в непринужденной обстановке, все трое шутили и смеялись. Тобирама, посмотрев на время, предложил ей остаться на ночь у них. Утром Хаширама привез их в университет.       Азуми и Тобирама стали танцевать в паре. Мадара был просто в восторге оттого, что два замечательных самородка выступают вместе. Им покорились все известные конкурсы и соревнования. А для ребят сцена была местом выражения эмоций.       Азуми пришла домой после работы и готовила ужин. Дверь хлопнула, пропуская в тишину квартиры Тобираму. Он тихонько пробежал в спальню, а потом подошел к Азу.       — Душа моя, повернись, пожалуйста.       Азуми повернулась.       — Выходи за меня.       Свадьба прошла тихо, на ней были только Хаширама, Юхи, брат Азуми и Мадара-сан, который согласился быть «отцом» невесты. Два сердца наконец нашли друг друга. * Фуэте — общепринятое сокращенное название виртуозного движения классического танца, исполняющегося как ряд последовательно повторяющихся туров в быстром темпе и на одном месте, при выполнении которых работающая нога по окончании каждого поворота на 360° открывается точно в сторону на высоту 45-90°. ** Плие — балетный термин, обозначающий сгибание одной либо обеих ног, приседание на двух либо на одной ноге; общепринятое французское название для движения ног, которое по-русски обозначается словом «приседание». Наравне с подъёмом на полупальцы/пальцы, вращением и прыжком, является основным элементом хореографии.