Друг из колбы

Прошла неделя. Зимний всё так же шатался по городу, выучил почти поголовно бандитов в бедных районах, но те пока им не заинтересовались, что радовало. Сам Зимний ими интересовался больше как соседями, чем людьми, которых он собирается пристрелить на досуге, что для банд было просто замечательно, а Зимнему так, тренировка навыков. И даже с подобными соседями он всё равно не чувствовал опасности, слишком тут было тихо всё и мирно. И это настораживало. Зато Зимний понял, наконец, что значит хотеть и как надо выбирать, но до чего-то глобального пока дело не дошло. Он уже освоился с выбором еды, понял, что любит сладкое и терпеть не может картошку, которую Голова готовил ещё один раз, по просьбе самого Зимнего, чтобы убедиться, что эта еда ему не нравится. Да и сама концепция нравится-не нравится стала ему более-менее понятна. Голова работал в зале, в который Зимний иногда заходил, чтобы проверить, как тот, а то вдруг кто-нибудь захочет его обидеть. Кто и каким образом мог обидеть Голову, Зимний не представлял, но почему-то разлука давила, ведь Зимний успел привыкнуть, что Голова только с ним, только его, а тут появились чужие люди, охочие до общества Головы (Брока, пора было называть его даже в мыслях Броком, но у Зимнего не получалось), и отчего-то Зимнего это нервировало. И обязательно раз в день, а то и парочку, обычно в обед и к вечеру, чтобы забрать Голову, Зимний появлялся в зале. Голова только усмехался, говоря мужикам, которых он тренировал, что его мамочка пришла. — Почему мамочка? — не понимал каждый раз Зимний. — Потому что ты как курица-наседка, — отвечал Голова. А сегодня добавил. — Они думают, что ты мой парень, который меня ревнует ко всему белому свету. — Твой парень? — Зимний посмотрел на него. — Что они имеют в виду? — Что мы любовники, дурашка, — улыбнулся Голова. — Ты приходишь, зорко на всех смотришь, словно уже представил, как их складывают в мешки для трупов. По частям. Вот они и думают, что ты просто ревнивец, который хочет меня контролировать. Но поскольку я хороший тренер, они закрывают на это глаза. — Я могу не заходить, — сказал Зимний безразлично, но в душе чувствовал — не может. Будет заходить всё равно, может не заходить, но обязательно постоит рядом, слушая голос Головы, вспоминая, как они раскатывали друг друга на матах. — Заходи, Джей, — улыбнулся Голова. — Заходи. А может, как-нибудь останемся подольше, когда почти никого не будет и сами вспомним, как оно? — Ты хочешь спарринг? — уточнил Зимний. — Да, хочу спарринг. С тобой. Это же как секс, Джей, только… Круче, наверное, — Голова замолчал, похоже, не находя других слов, чтобы объяснить Зимнему. Но тот и так понял, помнил, как они с Головой тренировались, как это было замечательно, почти полное слияние, идеальное. — А что такое секс? — спросил Зимний, который слышал об этом, но ничего такого не помнил. — Секс? — Голова задумался. — Это когда два человека доставляют друг другу удовольствие с помощью ласк. Гладят друг друга, обнимают, целуют и не только. — Это приятно? — уточнил Зимний. — Потому что спарринг не всегда приятно, но всегда захватывающе, если противник твоего уровня. — Если честно, я не знаю, — сказал Голова. — Я не пробовал. Но, говорят, это круто. Зимний не представлял, что такое секс, а описание, данное Головой, было расплывчатым. Но он решил уточнить, потому что в душе разливалось очень странное чувство, недоброе, липкое, словно кто-то хочет у него Голову отобрать. — И для тебя все спарринги как секс? — негромко, вкрадчиво уточнил он и даже дышать перестал, ожидая ответа. — Нет, конечно, — Голова рассмеялся и хлопнул Зимнего по плечу. — Такие спарринги у меня только с тобой. Зимнего отпустило, он выдохнул, понимая, что внутри него переплетаются очень странные эмоции, названия которым у него не было. Да и как объяснить их Голове, он не знал. Знал только, что не хочет ни с кем его делить, потому что привык, что Голова только его. Но теперь всё изменилось, у Головы были ученики, которыми он занимался, и радовало, что заканчивал он рано, чтобы ещё и ужин приготовить. — Так что, хочешь спарринг? — снова спросил Голова. — Хочу! — обрадовался Зимний. — Тогда жду тебя завтра вечером в зале, — сказал Голова и добавил: — Ты пока не решил ничего с работой? — Ты про переводы? — уточнил Зимний. — Да, про них самых, — кивнул Голова. — Я обследовал город, — стал перечислять свои занятия Зимний. — Выяснил, что мы живём в довольно криминальном районе. Подготовил пару путей отхода, если нам надо будет бежать. Сломал руку парню, который хотел меня ограбить. Всё. Завтра займусь поиском работы для себя. Или будет другое задание? — Молодец, — Голова погладил Зимнего по волосам. Он часто так делал, когда хвалил Зимнего, и, похоже, обоим это было приятно. Зимнему точно было приятно, и он старался делать так, чтобы Голова его хвалил. И тот не скупился на ласку. — Только… Я не знаю, как искать работу, — признался Зимний. — Всегда было задание, исходные данные, подготовка. — Я помогу тебе для начала, — пообещал Голова. — Завтра у меня выходной, так что будем вместе целый день искать тебе работу. Идёт? — Идёт, — тут же согласился Зимний. — Хочу мороженое. Голова улыбнулся, и они зашли в магазин у дома, взяв для Зимнего большую коробку мороженого. Следующий день начался у обоих рано. Зимний всё никак не мог сам ложиться спать, и Голове постоянно приходилось укладывать его почти в приказном тоне, озвучивая часы на сон. Только тогда Зимний спокойно закрывал глаза, а Голова укладывался рядом, обнимая его. Зимнему нравились эти часы, потому что руку, лежающую у него поперёк груди, он чувствовал даже сквозь сон. — Доброе утро, Джей, — тихо сказал Голова, горячо дыша ему в затылок. — Ты — в душ, а я — готовить завтрак. Что ты хочешь? Голова всегда спрашивал у Зимнего, что он хочет, постоянно предлагал сделать что-то самому, и Зимний откликался, учился жить вне приказа, делать не то, что приказали, а то, что он сам хочет. И у него уже получалось. Но он боялся, что если Голова не будет предлагать, то он снова ухнет в жизнь от приказа до приказа. Хотя и знал, что даже тогда, когда он был исключительно оружием, у него всё равно были желания. Потому что говорить с Головой ему никто не приказывал. — Вымой мне волосы, — вдруг попросил Зимний. Он и сам не знал, что это на него нашло, но он очень хотел, чтобы Голова касался его. Мыл его, хотя тот никогда этого не делал. И совершенно не хотелось вставать. Зимний ещё полежал, игнорируя предложение-приказ, а потом перевернулся и сам обнял Голову, устроив свою у него на плече. — Не хочешь вставать? — спросил Голова, запуская пятерню в волосы Зимнего. — Не хочу, — ответил Зимний. Ему было хорошо, очень хорошо от близости Головы, хотя Зимний не очень понимал, почему. Но вот так лежать, чувствуя его тепло, когда не надо никуда бежать, ни от кого скрываться, можно просто провести время вместе, лежать, обнимаясь с Головой, было так же невероятно хорошо, как и спарринговаться с ним. — А надо, — рассмеялся Голова. — На сегодня у нас были планы, помнишь? — Задание? — решил уточнить Зимний. — А если я скажу “нет”? — спросил Голова. — Значит, этого можно не делать, — логично ответил Зимний. — Джей, — Голова передвинулся так, чтобы полусидеть, а голова Зимнего оказалась у него на бедре, — План, который надо выполнить днём, это не задание, но его надо сделать. — Тогда это задание, — заявил Зимний. — Или я не понимаю. Зимний сел, прямо глядя на Голову, пытаясь понять, что он имеет в виду, и чем планы на день, которые нужно сделать, отличаются от задания. — Знаешь, а хороший вопрос, — сказал Голова. — Но, смотри, задание тебе даёт кто-то, а планы ты строишь сам. Вспомни. Задание — убить такого-то. А план, как это сделать, ты придумываешь сам. Вот и здесь, задание мог дать тебе я, но, знаешь, я больше не буду этого делать. Теперь мы будем строить планы. Разные. От простых, таких как сходить в магазин и купить еды или ещё что-то, до сложных, как работа, которую надо выполнить. А ещё надо прибираться дома, так что с этого дня ты будешь мне помогать. Как тебе такой поворот событий? — За три дома от нас вверх по улице торгуют наркотиками, — сказал Зимний. — Это может быть плохо и для нас. Мой план — убить их и вывезти за город, где и закопать. Спишут на войну банд. Я всё продумал. — Джей, — Голова вздохнул. — Давай свой план. И Зимний рассказал, что наблюдает за этими ребятами уже который день, местная полиция их пасёт, но в другом месте, и пока их можно убрать безболезненно. Пароль они меняют раз в сутки, так что услышать его утром и прийти ночью вполне реально. У Зимнего даже уже была машина, подходящая для подобных проделок. Ему нужно было только разрешение Головы. — Вот. Я справлюсь один. Камер в этом гиблом месте нет. Можно закопать, а можно, залив цементом, скинуть в залив, — закончил Зимний. — Что думаешь? — А хороший план, — улыбнулся Голова. — Просто отличный план. Когда думаешь начать? — Сначала твой план, — Зимний обрадовался, что Голова не против его плана. Да и как он мог быть против, если эти бандиты могли вляпаться, а их могли загрести в свидетели. Это им было совершенно не нужно. Да и вообще, надо было обезопасить свой район на пару километров вокруг, чтобы точно к никто не пришёл с вопросами. Но это долгосрочные планы. — Мой план — найти тебе работу, а вечером повалять по матам в зале, — улыбнулся Голова. — Отличный план, — ответил улыбкой Зимний. — Но сначала завтрак. Хочу… не знаю, реши сам, пожалуйста. — Хорошо, решу, — сжалился Голова. — Дуй в душ. Утренний моцион, завтрак, и вот Голова с Зимний устроились на диване за одним на двоих ноутом и принялись искать Зимнему работу переводчика. Несколько нудных регистраций, длинный список языков, которые Зимний знал в совершенстве, ещё более длинный, на которых мог связать несколько предложений, анкетные данные, предпочтительные переводы, в которых Зимний указывал всякие технические инструкции, статьи, отдельно указал статьи про вооружение. — Ну вот, теперь жди, когда тебе упадёт заказ, — сказал Голова. — Слушай, а как ты выучил столько языков, да ещё и… Ну, не знаю даже. — Я суперсолдат, — пожал плечами Зимний. — Сначала читал учебник, потом слушал записи носителей языка, потом читал сам, добиваясь нужного произношения. Но я бы с удовольствием их забыл, все разом, если бы мне сказали, что это поможет вспомнить что-то из прошлого. — Ничего, — Голова обнял Зимнего за плечи, — ты вспомнишь. Мозг восстановится. — Откуда ты знаешь? — спросил Зимний, поникнув. — Иначе бы тебя не обнуляли, — просто ответил Голова. — Тебе что-нибудь ещё надо? — Я не знаю, — признался Зимний. — Пока ничего. За окном зарядил частый в это время года дождь. Зимний никак не мог привыкнуть, что они в другом полушарии, и сейчас почти зима. Он долго смотрел в окно на капли воды, барабанящие по крышам, разбивающиеся об асфальт, ни о чём не думая, а Голова его не трогал. Зимний пытался собрать в кучу всё, что он узнал после падения Трискелиона, он хотел перестать быть Солдатом, хотел жить без оглядки на приказ, и после утреннего разговора с Головой понял, что может. Сейчас уже может быть достаточно самостоятельным, чтобы принимать решения сам. — Когда мы поедем в зал? — спросил Зимний, когда телефон пискнул сообщением. Зимнему никто не мог писать или звонить, кроме Головы, значит, это должно было быть по работе. Открыв сообщение, Зимний убедился, что так оно и есть. — Похоже, позже, — сказал Голова, улыбнувшись и ушёл в кухню, чем-то там греметь. А Зимний открыл переписку с заказчиком, выяснил, что к чему, и взялся за перевод. Это была какая-то скучная исследовательская статья о компании Кольт. Кому и зачем она могла понадобиться, Зимнему было всё равно. Он переводил со скоростью синхрониста, просто глядя в один текст и печатая другой, так что перевод не занял много времени, и уже к вечеру он закончил, перечитал и отправил заказчику перевод. И забыл о нём, весь полнясь предвкушения спарринга. — Идём? — спросил Голова, уже готовый к выходу, только обуться. — Да, идём, — Зимний отставил ноут. В зале было сумрачно и почти никого не было, только Дориан, хозяин, несколько его друзей и какие-то совсем припозднившиеся мужики. Ринг был свободен. — Мы поваляем друг друга? — спросил у Дориана Голова. — Да на здоровье, — усмехнулся Дориан поднимаясь. Он подошёл к Зимнему и протянул руку. — Дориан. — Зи.. Джей, — пожал Зимний протянутую руку. Наверное, это было его первое нормальное знакомство за просто бессчётное количество времени, но он то ли не забыл, то ли вспомнил, как это делается. Отчего-то знакомиться с новым человеком было приятно и интересно. — Если ты так же хорош, как Брок, — сказал Дориан, — я бы и тебя взял к себе. — Я переводчик, — ответил Зимний. — Но люблю хороший спарринг. — И много языков знаешь? — спросил Дориан, но Зимний уловил, что ему это не очень интересно. — Много, — просто ответил он. — Брок? Имя звучало странно, хотя Зимний и старался называть Голову по имени. — Да, Дор, мы поваляем друг друга, ты ж не против? — Голова глянул на Дориана и тот махнул рукой. — Валяйтесь хоть до утра, я сегодня всю ночь тут, — и ушёл к компании, с которой общался. Прислушавшись к разговору, Зимний убедился, что в нём нет ничего интересного. Они с Головой переоделись и ступили в ринг. Они хорошо знали друг друга, но всё равно с полминуты прошлись по кругу, примериваясь, а потом сошлись. Зимний не знал, как они выглядят, когда спаррингуются, но слышал однажды, что это похоже на танец. Они легко уходили от атак друг друга, отводя руку или ногу. Уворачивались, словно выделывали сложные па, и не заметили ни тот, ни другой, полностью поглощённые друг другом, как Дориан и компания сначала поглядывали, а потом просто замолчали, следя за боем, а, вернее, танцем двоих пришлых. — Давай до четырёх касаний и только одним видом? — предложил Голова. — Четырёх касаний подряд, — добавил Зимний. И снова идеальный танец из уворотов и атак. Зимний понимал, что с их настоящей скоростью сложно было бы понять, что они такое делают, поэтому они с Головой не сговариваясь двигались в среднем своём темпе, но всё равно было здорово. Было невероятно. Так могло продолжаться несколько часов, но оба понимали, что больше часа такой интенсивной тренировки мало кто выдержит, поэтому они остановились часа через полтора. Просто разошлись в разные углы, отдышались. — Переодеваемся и домой, — скомандовал Голова, и Зимний не стал с ним спорить. Когда они уже уходили, Дориан подошёл к ним, оставив своих друзей, которые расползлись по тренажёрам, а парочка облюбовала ринг. — Погоди, Брок, — позвал он. — Да? — Голова напрягся едва заметно. — Слушай, потренируй меня, — Зимний видел, чувствовал, что Дориану эта фраза далась не так легко, как казалось бы. Похоже, он был неплохим бойцом, а мнил себя ещё более неплохим, но то, что он увидел сегодня, заставило его задуматься о том, что он мог бы быть и круче. — Индивидуальные занятия, оплата соответствующая. Три раза в неделю, вечером. Голова переглянулся с Зимним, словно спрашивая, можно ли ему пойти на такое, и Зимний едва заметно кивнул. — Запросто, — весело ответил Голова. — Когда начнём? — Завтра? — предложил Дориан. — Значит завтра, — согласился Голова. Они пожали руки и разошлись. — Было здорово, — сказал Зимний, когда они шли к своему дому. — А можно будет ещё раз? — Думаю, можно, — ответил Голова. — И не раз. Я рад, что тебе понравилось. Телефон Зимнего снова пиликнул принятым сообщением о новом переводе. Не глядя под ноги, он открыл его, ознакомился с заданием на этот раз и ткнул, соглашаясь на работу. — Ужинать будем? — спросил Голова, когда они уже пришли домой, и Зимний плюхнулся на диван, хватая ноут. — Я пиццу хочу, — сказал Зимний. Голова как-то раз заказал пиццу, потому что категорически не хотел готовить, а Зимний к готовке не тянулся совершенно, и после этого Зимний на неё подсел. Теперь они заказывали пиццу чуть ли четыре раза в неделю, и Голова, наверное, надеялся, что она Зимнему скоро надоест, но шоколад ему не надоедал. Пицца, похоже, тоже. Углубившись в перевод, Зимний почти выпал из реальности, просто отмечая, что всё спокойно, на улице обычный для города шум, а Голова сидит рядом и что-то читает с телефона. Когда привезли еду, Зимний оторвался только для того, чтобы положить один кусок пиццы на другой, и продолжил переводить, печатая только левой рукой, но скорость печати от этого ниже не стала. — Тебя подождать? — спросил Голова, отодвигая пустую коробку, и зевнул. — Иди спи, — ответил Зимний, а потом оторвался от перевода и посмотрел на Голову. — Иди,.. Брок. Я закончу и приду. Обещаю. И буду спать шесть часов, да? — Да, Джей, шесть часов, — подтвердил Голова, погладил Зимнего по волосам и ушёл в спальню. Это “Джей” всё чаще коробило, било по нервам своей неправильностью. Зимний был уверен, что кроме Головы сейчас, его так никто никогда не называл. У него было другое имя, более тёплое, мягкое, и называл его так тот самый хрупкий блондин из воспоминаний. Зимний закончил перевод глубоко за полночь, перечитал и отправил. Он чувствовал, что что-то в нём изменилось, появилось что-то важное, только он совершенно не мог понять, что именно. Казалось, что Зимний смотрит на своё отражение в неспокойной воде, которая медленно, очень медленно успокаивалась, и нужно было просто подождать, и он увидит всё, поймёт, кто же он такой на самом деле, но вода всё колыхалась, и изображение никак не хотело показываться. Вздохнув, Зимний вспомнил про шесть часов на сон, но спать совершенно не хотелось. Он продолжал сидеть на диване, свет от экрана ноута вырывал его лицо из темноты, и Зимний захлопнул ноут, отставляя его на столик рядом с пустыми коробками из-под пиццы. Он ушёл глубоко в себя, пытаясь понять, что с ним происходит, и не зная, хочет ли он знать. Голова — Брок — пора было называть его по имени даже в мыслях, ведь они больше не были заложниками Гидры, они были свободными людьми с тяжёлым прошлым, о котором никому не стоило знать. Но у самого Зимнего тоже было прошлое, и он принялся считать, сколько лет он Зимний Солдат. Он помнил приблизительно года, тот свой первый год, когда очнулся с бионической рукой, готовый убивать. И это было давно. Очень давно. Кажется около пятидесятого года прошлого века. В зеркало на него смотрел мужик лет тридцати, может меньше. Значит, он родился в начале века и ему сотня, а может и больше. Но эти логические выкладки не давали ему совершенно никакого представления о том, кто он такой, откуда взялся. А, может быть, он вообще был добровольцем? Но эту мысль он отмёл. На такое не соглашаются. Да и кем он был в прошлом, тоже невозможно было понять. — Пора спать, — сказал он сам себе. — Шесть часов. Не глядя на время, Зимний взял свой телефон и пошёл укладываться, предварительно аккуратно сложив одежду на комод, улыбнувшись сам себе, что не разбросал, а то Брок бы ругался. Брок… Уже не Голова. А своё имя он вспомнит, обязательно вспомнит. Зимний устроился в кровати, обнял Брока живой рукой и закрыл глаза, чувствуя, что Брок проснулся, устроился удобнее в его объятиях, и снова уснул.