Тысяча и одна ночь
Тысячу и одну ночь читала она ему волшебные сказки перед сном, и он помнил каждую историю, и звук ее прекрасного голоса, и ее мелодичный смех. Он неловко коснулся серебристых струн, и нежные ноты заискрились в летнем воздухе, подобно сияющему звездопаду. Он вслушивался в растворяющиеся в ночной тишине звуки. Мерцание нот в сумерках. Это — его голос, и они заговорят друг с другом вновь, мать и сын, и даже бездна смерти не разлучит их. Тяжесть лежит на его сердце — бремя вины и горя. Быть может, однажды пение его вознесется к восходящему солнцу и к сияющим вечерним звездам. Быть может, однажды она услышит его в своей тихой могиле у моря.Серый Странник
Он приблизился к ним — высокий старец в сером плаще, с седой бородой и суровыми чертами. Они смотрели на него в удивлении. Долгое время все трое молчали, — сыновья Наместника и чужак, — и их разделяло Белое Древо, раскинувшее между ними свои бесплодные ветви. Затем тот, что был младше, с золотистыми волосами, смело шагнул вперёд. — Добро пожаловать, Митрандир. И во взгляде ребенка старец прочёл прошлое, настоящее и будущее — то, кем он был сейчас, и кем ему суждено было стать однажды. Он увидел годы скорби и боли, но увидел он и достоинство и твердую волю, что всегда будут сопровождать его, и счастье, что ждало его впереди. — Приветствую тебя, Лорд Фарамир, — ответил Митрандир, и улыбка тронула его уста.Дар воина
— Это слишком роскошный дар! — прошептал Пиппин. Осторожно держа чашу руках, он поднес ее к свету. — Из чего она сделана? — спросил он в недоумении. В голубых глазах Фарамира блеснули искорки смеха. — Она вырезана из кости верблюда, мастер Перегрин - это существо с двумя горбами на спине, обитающее в пустынях Харада. Люди Харада ездят на них верхом, как мы на конях. Когда-то она принадлежала моему брату. У Пиппина перехватило дыхание. — Правда? — и не дожидаясь ответа, он воскликнул: — Мерри, смотри! Дар одного воина другому! Мерри стремительно повернулся к Фарамиру: — А ещё одной такой нет?Там, где восходит Луна
Долгое время наблюдал он за опадающими листьями — багровые и золотые, они кружились в воздухе, поблескивая под дождем. Он ловил их в свои сложенные ладони, чтобы затем отпустить их навстречу темным глубинам Запретного Озера. Здесь наблюдал он за их танцем на ветру, здесь слушал он шумное бурление вод — раньше, когда был Капитаном Следопытов, и теперь — будучи Наместником Гондора и Принцем Итилиена. Порой он вслушивался в тишину, все еще надеясь уловить шаги приходящих и уходящих людей, — шаги тише шелеста падающего листа, — и их приглушенные голоса. Но он слышал лишь рокот темных вод, ибо его люди давно покинули эти места.