》《
— Тэян, ты уверен, что печенье ещё не готово? — спросил с другого конца кухни Санхёк, который в это время замешивал в миске новую порцию теста, глянув через плечо на Тэяна, наблюдающего за печеньем в духовке. Это Ёнкюн с Тэяном предложили готовить именно у них дома, потому что одна только их кухня была размером со всю квартиру Санхёка. Ладно, может не настолько большая, но достаточно просторная. — Санхёк, я же говорю тебе, что они ещё не готовы, — раздраженно ответил Тэян, кинув суровый взгляд. — Они выпекались минут семнадцать. Должны быть уже готовы, — заявил Санхёк, лишь пожав плечами, и дальше принялся помешивать тесто деревянной ложкой. — Если они сгорят, ты будешь виноват. — Они не сгорят! Я тебе говорю, что они не готовы! — уже не сдерживался Тэян от смеха: Санхёк сейчас выглядел так, словно он заправлял всей кухней. — Не испогань моё печенье! — окликнул Тэяна Чани с другого конца комнаты, формируя на подносе, накрытом пергаментом, шарики из готового теста с вкраплениями M&M`s. — Сам посмотри! — в ответ донеслось от Тэяна, который пальцем указал на духовку перед собой. — Они ещё не готовы! — Сейчас проверю, — быстро решил себе Чани, выкладывая последний шарик из теста и направляясь в сторону духовки, чтобы глянуть через окошко на печенье. Юноша только надул губы, возвращаясь к своему подносу. — Ладно, верю тебе, — пробормотал тот. — Говорил же! — со смехом ответил Тэян. Честно, Санхёк давно не чувствовал себя таким счастливым со своей "семьей". Конечно, у них были спокойные мгновения между ссорами и стрессовыми моментами, но сейчас был самый приятный миг за долгое время. Санхёк был безгранично благодарен Инсону за такую возможность. Чанми на фон даже подготовила целый плейлист с Диснеевскими песнями, пока парни готовили, на что Чани с Санхёком были явно не в восторге, но Ёнкюн с Тэяном просто проигнорировали их и подтанцовывали в ритм песен, благодаря Чанми и затягивая ту с ними потанцевать только чтобы позлить братьев. Половина готовки прошла сопровождаемая громким подпеванием Тэяна и Ёнкюна песням из популярных Диснеевских фильмов, существование который Санхёк и Чани отрицали. Санхёк отказывался признаваться Чани, что он когда-то провел целые выходные марафоном посмотрев все Диснеевские мультики, после того как Ёнкюн не мог заткнуться про "Холодное сердце", чем и заставил парня просто ради интереса посмотреть. Ёнкюн с Тэяном между тем, слишком серьёзно восприняли готовку. Они даже специально принесли всем фартуки, чтобы "задать настроение" готовке. Конечно, на Тэяне с Ёнкюном были черные слишком профессиональные фартуки поверх джинсов и рубашек с длинными рукавами, аккуратно закатанными по локоть. Ёнкюн попытался собрать свои волосы в хвостик, хотя некоторые пряди всё равно лезли в лицо, красиво обрамляя. Тэян же просто уложил волосы от лица на время готовки, но каждые пару минут ему приходилось встряхивать головой, чтобы убрать мешающие локоны с глаз. Хотел бы и Санхёк сказать, что и они с Чани выглядели так же эстетично, как эти двое. Хотел бы. Ёнкюн взял всю власть над тем, как парни сегодня выглядели. Это было частью соглашения, что Ёнкюн и Тэян приоденут парней к сегодняшней готовке. Ёнкюн даже получил от этого ещё больше удовольствия, зная, что придет и Инсон. Да, парни и так бы помогли, но это был только способ удовлетворить и свои прихоти. Так что сейчас Санхёк стоял возле кухонной тумбы, помешивая тесто на печенье под ещё один саундтрек к "Холодному сердцу" в черных джинсах, черной облегающей рубашке с закатанными рукавами и розовом фартуке с рюшами, который Ёнкюн специально для него заказал в интернет-магазине. Тот мило сидел на парне, завязанный сзади аккуратным бантиком и удерживался на шее широкой полоской с вышитыми спереди сердечками. А волосы Санхёка были собраны в два бесполезных хвостика на макушке. И даже хвостики были завязаны – как неожиданно – розовыми резинками. Хвостики никак не помогали волосам не лезть на лицо парня, а только забавили Тэяна с Ёнкюном. Оу, и кто-то не забыл и про макияж. Нет, как же можно было про него забыть. Ёнкюн не пытался переборщить, он просто должен был нанести на щеки Санхёка немного больше румян, чем надобно. Парень знал, что выглядит смешно, и, когда Инсон впервые его увидел, тот практически со смехом свалился на пол. Целую добрую минуту он не мог перестать смеяться, на что Ёнкюн с Тэяном тоже не могли не хихикать в ответ. Чани только коротко фыркнул, когда впервые увидел Санхёка в новом образе, потому что он быстро понял, что Ёнкюн собирался приодеть и его тоже. Чани, который тоже подписался на пытки Ёнкюна, досталось намного меньше Санхёка. Ну… или так просто показалось Санхёку. Ёнкюн одел Чани как настоящего шеф-повара в опрятный черный фартук, завязанный на талии, и белую рубашку с воротником на пуговицах. С двух сторон волосы были аккуратно закреплены невидимками, и юноша и правда выглядел как настоящий кулинар, только намного более неумелый. И был еще Инсон. Ёнкюн не трогал Инсона, и, признаться со всей честностью, этого и не надо было. Инсон появился с самой яркой улыбкой на лице, которую только видел Санхёк, волосы парня были слегка подкручены так, что у Санхёка в голове осталось только одно слово: "очаровательно". Волосы закручивались у глаз и вокруг ушей так, как парень их укладывал каждый день. На нем была белая рубашка с коротким рукавом поверх черной спортивной кофты "Адидас", которую он конечно же снял перед готовкой. Инсон в руках принес с собой зеленый пастельный фартук, который на ходу даже не помялся, ни складочки на нем не проступило, словно он на месте ещё раз был проглажен утюгом. Парень слегка накрасился, едва заметным оттенком теней, но Санхёк всё же заметил. Да, Санхёк на него пялился, хотя парень даже точно не понимал почему он пялился, он же видит Инсона каждый день на работе. Ёнкюн только молча и без каких-либо комментариев толкнул Санхёка, словно тот просто задумался. Санхёк же не был уверен, знал ли Ёнкюн, что он засмотрелся на Инсона или нет. — Чанми! — позвал девушку Ёнкюн, кружа по кухне с подносом печенья в руках. Они только чудом не разбросались повсюду. — Еще печенье! — произнес тот, подходя к обеденному столу и быстро отставив поднос перед Чанми и Инсоном, которые всё занимались упаковкой. Инсон принес милые пакетики для всевозможной выпечки, которую они собирались продавать отдельно от поодиноких сладостей по типу макарон. Инсон даже сделал прелестные наклейки для пакетов, так что пока он клеил стикеры, Чанми вкладывала шоколадные печенья и те, что с вкраплениями разноцветного драже. — Печенье готово, — объявил Тэян, доставая из духовки противень, отставляя тот в сторону охлаждаться. — Следующая порция готова, — передал Чани тому поднос, который сразу же отправился в духовку. — К твоему счастью, у меня еще осталось тесто, — радостно ответил Санхёк, подтолкнув миску через стол к Чани, который сразу же взял ту в руки, практически не смотря в её сторону. — Инсон, подойди и помоги мне с тестом. Я еще не запомнил рецепт. — Серьезно?! — негромко хохотнул Инсон, поднимаясь со своего места и быстро подойдя к столешнице. — Ты готовишь их почти каждый день. — Но замешиваешь тесто же ты, — напомнил тому Санхёк, прихватив с собой миску и те ингредиенты, что парень успел запомнить. — Не жалуйся и помоги мне. — Я могу просто их сделать вместо тебя, — слегка фыркнул Инсон, взяв с полки еще что-то для макарон. — Значит, мы теперь займемся макаронами? Мы же еще не брались за сахарное печенье, — подметил Чани, вскинув бровь. — Не делай вместо меня. Лучше покажи, чтобы я научился, — надул губы Санхёк, полностью игнорируя Чани, который только вздохнул, не беспокоясь о том обратил на него внимание старший или нет. — Я все еще не могу привыкнуть к тому, что вы вместе работаете, — усмехнулся Тэян, перекладывая лопаткой печенье на поднос, тем самым освобождая противень для новой порции выпечки. — Странно, что ты еще его не уволил, — развернулся парень к Инсону. — Что-что?! — вскрикнул Санхёк, от чего Тэян с Ёнкюном не смогли сдержать смеха. — Я прекрасный работник! Я так усердно работаю! И я бесподобный кондитер! — Да, но ты такая заноза в заднице, — пробормотал Чани, но все в комнате его услышали. — Именно, — со смехом согласился Инсон, прикрывая свой бок, когда он увидел, что Санхёк хотел его стукнуть, но парень просто не мог перестать смеяться. — Если я – заноза в заднице, можешь меня уволить! — с вызовом бросил Санхёк, вздернув подбородок. — Заткнись и делай свои макароны, — показал ему Инсон в сторону миски с тестом. Санхёк только довольно улыбнулся, повернувшись в сторону Ёнкюна и подмигнув тому прежде, чем вернуться к миске. Остальное время прошло в той же расслабленной атмосфере, где каждый подшучивал над каждым, пока остальные смеялись. В какой-то момент Ёнкюн и Тэян даже начали всех отвлекать, напевая "Into the Unknown" из второй части "Холодного сердца" так громко, как они только могли, пока у остальных практически начинала идти кровь из ушей. Ёнкюн отвлекался больше всех, ненадолго отходя, чтобы закружить Чанми по кухне, когда заиграла "When Will My Life Begin" из "Рапунцель". Чанми была так смущена и её щеки так заалели, что Ёнкюн не мог перестать извиняться, хотя и едва сдерживая смех. К тому времени, Тэян успел украсть немного теста, что Чани замешивал для сахарного печенья, на что юноша набрал полную ладонь муки и запустил её в Тэяна, полностью покрывая того белой дымкой. Ёнкюн не мог потом успокоиться еще минут пять, а Санхёк практически плакал от смеха. Как оказалось, Инсон умел петь. К удивлению Санхёка, действительно хорошо, чего парень совершенно не ожидал. Инсон просто не был похож на того, кто мог бы петь как айдол и тот никогда даже не намекал, что он умеет петь, так что Санхёк никогда и не задумывался об этом. Когда же включилась “How Far I’ll Go” из "Моаны" (хотя Инсон был уверен, что его никто не слышал), Санхёк услышал, как парень тихо напевал себе, посыпая сахаром пряники на подносе. Он пел улыбаясь, наслаждаясь тем мгновением, что Санхёк мечтал, чтобы время остановилось, и Инсон бы так улыбался всю жизнь. В тот самый миг странная мысль поселилась в голове Санхёка. Мог ли Инсон быть так же счастлив рядом с ним, как был сам Санхёк находясь в компании парня? Но сейчас Санхёк уже махал рукой над последней партией печенья, поглядывая на наличие подгорелых краев. Инсон, Ёнкюн и Тэян сидели вокруг стола и упаковывали уже остывшие сладости. Чанми ушла домой минут двадцать назад, наверняка уже ужиная в кругу своей семьи, ведь семейный сбор был запланировал чуть раньше, чем Инсон успел предложить собраться для готовки. Так что Ёнкюн с улыбкой отправил её к семье, а Санхёк не колеблясь крикнул девушке напоследок "повеселись!" Санхёк потом был так занят, собирая грязные подносы и противни в раковину, чтобы сейчас помыть, и откладывая те, что были практически чистыми, в сторону на потом, что парень даже не заметил как к нему сзади подошел Инсон. — Моешь? — приглушенно спросил Инсон, на что Санхёк испуганно подпрыгнул. — Господи, — выдохнул тот, кладя руку на бешено стучащее сердце, — Не делай так больше. Меня чуть инфаркт не хватил. — Инсон на это только фыркнул, когда парень вновь развернулся к раковине. — Ага, решил помыть, — наконец-то ответил тот, опуская первый поднос в воду и начав усердно тереть тот мочалкой, хотя от выпечки почти ничего на посуде и не осталось. — Давай я помогу вытереть, — взял Инсон аккуратно сложенное полотенце с угла столешницы. — Или вы двое просто можете подождать, когда посудомойка закончит с первой партией, и положите эти, — фыркнул на них Ёнкюн, взявшись за спинку стула и разворачиваясь на нем так, чтобы видеть этих двоих получше. — Я не могу потерпеть, — быстро ответил Санхёк. — Санхёк не может потерпеть, — ответил в унисон с парнем Инсон, улыбаясь, когда они оба закончили говорить. — Ну ладно, — сдался Ёнкюн, развернувшись лицом к Тэяну и взяв у того из рук маленький пластиковый пакет, чтобы завернуть в него еще печенье. Санхёк лишь игриво улыбнулся Инсону, протягивая тому мокрый поднос. Парень быстро его взял, насухо вытирая и аккуратно складывая на край столешницы, не понимая, куда делись все остальные кухонные принадлежности. Но, если честно, Санхёк тоже не знал. — Спасибо, что помог со всем этим, — мягко улыбнулся Инсон, когда Санхёк протянул ему еще один поднос. — Разве я мог не помочь? Это же благотворительный вечер в твоем кафе. Разве я мог не помочь? — повторил Санхёк, и уголки его губ слегка поднялись в несмелой улыбке, когда парень взялся за грязный противень. Инсон только открыл рот чтобы ответить, но Санхёк не дал ему и шанса. — И, не хочу конечно выпендриваться, но чувствую, что лично я стал причиной именно такой благотворительности, так что я бы в любом случае помог, — добавил тот приглушенно, слегка наклонившись к Инсону прежде, чем вновь вернуться к раковине. — Впрочем, мне кажется, что я за столько должен тебя поблагодарить, — пробормотал Инсон, поглядывая на двух парней за столом, словно он не хотел чтобы они его услышали. И Санхёк успел поставить себя галочку напротив "говорить потише". — Не думаю, что есть за что, — опустил взгляд парень на свои руки, покрытые пеной, пока губка проходилась по железному поддону. Улыбка исчезла с лица. Ему пришлось себе напомнить, что он должен был использовать Инсона. Ему пришлось напомнить. Инсон был частью его плана и лазейкой к преимуществу перед Чеюном. Он не должен забывать, что Инсону не за что было его благодарить. Если уж на то пошло, Санхёку было за что перед ним извиниться, но он не мог. Он все еще использовал Инсона, и тот никогда бы не догадался. — Ты так не думаешь? — вскинул бровь Инсон. — Но я все же думаю, что есть за что. — Я говорю тебе, что не за что, — сдержанно ответил Санхёк, откладывая губку и промывая под водой поддон прежде, чем отдать тот Инсону. — Но мне правда есть за что, — все отрицал Инсон, забирая из рук Санхёка поддон. — У меня много – — Я не хочу чтобы ты меня за что-либо благодарил, — тихо перебил его Санхёк. — У меня тоже есть за что сказать тебе "спасибо", — признался тот, вспоминая про то, как Инсон расположил его к себе, сколько Инсон вложил в их дружбу, как дал новую работу и как заставил его забыть про Давона. Положа руку на сердце, Санхёк игнорировал Давона последний месяц. В новостях все только и говорили о затишье Давона, а каждый раз, когда Чани ему об этом напоминал, тот менял тему или нехотя отмахивался. Санхёку казалось, что он теперь с уверенностью мог сказать, что он живет нормальной жизнью рядом с Инсоном. Он больше не хотел быть Давоном. Когда Санхёк поднял взгляд, он словно не мог и двинуться. По рукам прошелся холодок, пока парень мыл сковороду, вода стекала по его ладоням, смывая остатки мыла. Он посмотрел сквозь Инсона, который еще ни разу не поднял глаза со своего сухого полотенца. За Инсоном была стена, которая вела в коридор к офисам, а за стеной была тень Чани. Юноша едва показался, а Санхёк уже мог видеть как его пальцы дернулись после санхёковых слов, самую малость. — А куда подевался Чани? — быстро спросил Санхёк, едва сумев оторвать взгляд от темного пятна в холле. Когда Инсон поднял голову, Санхёк тут же встретился с ним взглядом. — Мы можем закончить потом, — решил тот, быстро промыв руки под водой и, взяв полотенце из рук Инсона, вытер им ладони. — Кажется, он сказал, что пошел взять пару лишних этикеток из офиса Ёнкюна. Пойду, помогу ему. Скоро вернусь, — протараторил он, мигом обходя Инсона. Санхёк без слов прошел к коридору, просто взяв Чани за запястье и молча потянул того за собой дальше. Никто из них не проронил ни слова, пока он не дошли к офису Ёнкюна. Санхёк быстро подтолкнул Чани внутрь и тут же закрыл за собой дверь. — Ты просто стоял и слушал нас все это время?! — спросил Санхёк, правда не пытаясь звучат так грубо, как в итоге получилось. Чани только опустил голову вниз, пальцами зарываясь в собственную руку в защитной манере. Санхёк быстро одумался, двинув мягкими шагами к юноше. Он бережно протянул свою ладонь, невесомо пригладив волосы Чани прежде, чем тот поднял голову, практически не взглянув на Санхёка. — Почему ты мне не сказал? — не самым ласковым тоном прозвучал Чани, слегка скривив губы. Санхёк шокировано приоткрыл рот от такого внезапного всплеска гнева от младшего. Санхёк лишь ошарашено моргнул, пытаясь вспомнить абсолютно все, что он ему не рассказывал. Но глубоко внутри какая-то часть его отказывалась признавать, что Санхёк явно знал, что он так скрывал от юноши. — Чани, я – — Прошло полтора месяца. Больше месяца, Санхёк. Почему ты мне не сказал?! — вновь спросил его Чани, и в этот раз Санхёк смог понять, что ситуация того правда ранила. — Вместо того, чтобы просто меня игнорить и уходить от разговора, почему ты не мог мне просто рассказать?! Почему ты не сказал мне, что что-то поменялось?! — Я просто – — Когда? — резко спросил Чани, перебив того. Санхёк едва не оступился, почувствовав, что на мгновение потерял контроль в теле. — Когда… когда что? — Когда Инсон стал для тебя чем-то большим, чем просто частью плана? Вопрос младшего вмиг вогнал Санхёка в абсолютный ступор, который тот не мог объяснить. Казалось, словно его со всей силы ударили под дых, выбивая из легких весь воздух, что парень даже пошатнулся от резкого давления в груди. Чани опустил взгляд, вздрогнув, но все же посмотрев на Санхёка вновь. Юноша скрестил свою другую руку на груди, словно обнимая себя. Но почему он так сделал? Почему он стоял словно защищая или успокаивая себя? — Санхёк, когда? — Я не знаю, — честно ответил Санхёк, не громче шепота. И тогда он осознал, что дрожь в теле Чани была не от сомнения в том, что он только что сказал. Чани сдерживал слезы, что уже скапливались в уголках глаз. — Чани… — Значит, я прав? — спросил Чани, отступая на шаг назад, когда Санхёк протянул ему руку. — Чани, почему ты – — Как ты мог… в смысле… как ты мог позволить этому случиться… и ты даже не сказал мне? Санхёк почувствовал как эмоции подступали комом к горлу просто услышав по голосу, как сильно он ранил Чани. Он мог слышать это в том, как говорил Чани и как тот отшатнулся от него. — Но Чани… это все еще часть плана. Ничего не поменялось. И я не хочу признавать… я даже не… в смысле – — Ты лжешь. — Я не лгу, — серьезно ответил ему Санхёк. — Я говорю тебе правду! — Ты сказал, что это все еще часть плана! — напомнил Чани, взглянув прямо в глаз, когда слеза скатилась по его щеке. Он прищурился, не отводя от Санхёка взор, и тот мог почувствовать как что-то когтями полосовало его внутри под ребрами, пока Чани продолжал так на него смотреть. — Но мне кажется, что ты лжешь. — Чани, нет. Это все еще часть плана, — пытался Санхёк, ощущая как его разрывает на маленькие кусочки, когда Чани словно ускользал у него из рук. — Неужели? — с вызовом сделал шаг вперед Чани. — Тогда, ты когда-то спрашивал Инсона, будет ли Чеюн на благотворительном вечере? У Санхёка по спине прошел мороз, когда Чани угрожающе встал перед ним, и в этот раз Санхёк таки отшагнул назад. Еще одна слеза скатилась по щеке Чани. — Ты хоть когда-то задумывался, что ты можешь столкнуться с Чеюном из-за Инсона? Нет, ты так не делал, — отчитывал его Чани. — И, угадай что? Чеюн хотел прийти, но Ёнкюн уговорил его не приходить, потому что он знал, что ты там будешь. И кроме того, Чеюн теперь знает твое имя. Сколько ты думаешь у тебя осталось до встречи с ним, будь то просьба Инсона или потому что он однажды зайдет в кафе, пока ты там работаешь?! — Санхёк открыл рот чтобы сказать что-то в свою защиту, но Чани не дал ему вставить и слово. — Санхёк, Чеюн знает твое имя. Вдумайся в это. Ты хранил свою личность в секрете от него восемь лет, а сейчас, потому что ты привязался к одному человеку, он узнал твое имя. Чеюн… знает его имя? — Ты уже с этим не справляешься, — сказал ему прямо Чани, — Ты все нахуй портишь, чтобы работать изо дня в день в кафе, что собственно никогда не было частью плана. Ты хоть… ты хоть помнишь в чем изначально состоял план? — спросил тот, и слезы все скатывались по щекам на пол. — Сдружиться с Инсоном, — ответил Санхёк тому, крепко сжав зубы. Он почувствовал что глаза уже давно влажно поблескивают, но тот правда, правда старался их сдержать. — Таким был изначальный план. Любыми способами стать частью его жизни, чтобы я смог вытащить из него нужную информацию. — И какую конкретно информацию ты узнал? — с вызовом бросил Чани. — Ты не знаешь точно, что Чеюн избивает Инсона или угрожает ему, потому что у тебя нет ни единого доказательства. Ты просто предполагаешь. Из того всего, что ты видел, ты предполагаешь, и у тебя все еще нет доказательств чтобы подтвердить то, что ты нарыл. — Чани – — Ты познакомился с ним больше месяца назад. Какого хуя ты так долго возишься?! Ты влез в это все чтобы найти чем запятнать репутацию Чеюна. Тебе не нужно больше ходить вокруг да около Инсона чтобы это найти, потому что понятно, что Инсон не даст тебе то, что ты ищешь! Время двигаться дальше! — закончил Чани, и Санхёк мог слышать как тот напряжен, сдерживаясь. Юноше приходилось приглушать свой голос, потому что в доме все еще были другие, но было понятно, что он хотел кричать. Было предельно ясно, что он хотел толкнуть Санхёка и пригвоздить к стене, пока Чани бы кричал на него и выплескивал все свое разочарование на него. — И что если теперь Инсон мне дорог? — прикусил губу Санхёк. — Тогда ты просто ебанный идиот, — выплюнул Чани. — Ты вообще видишь, что вокруг тебя происходит? Пропадают и умирают люди. Давон уже месяц не появлялся, а последний раз когда он и появился, это даже был не ты! Чеюн знает твое имя и хочет с тобой встретиться, и до сих пор все, о чем ты можешь думать это Инсон! Инсон то, Инсон се! Ты думаешь, что его бьют или еще что, и теперь ты всегда возвращаешься к нему, с чего бы мы ни начинали. Ты отвлекаешься! — А что если я хочу отвлечься? — вздернул подбородок Санхёк, словно подстегивая Чани наорать на него еще раз. — Если ты хочешь отвлечься… тогда не удивляйся, когда все будет валиться из рук потому, что ты не мог сосредоточиться, — шепотом отвечал Чани. — Но, если ты и хочешь отвлечься, тогда хотя бы имей смелость в себе называть вещи своими именами, вместо того, чтобы быть трусом. — И что же это конкретно? — Ты сдаешься, —резко ответил Чани. — Ты бросаешь все ради Инсона и ты сдаешься. Тебе нужно решить, так это или нет, потому что если ты хочешь и дальше оставаться просто "отвлеченным", тогда все кончиться тем, что тебя убьют. — Я не сдаюсь, — совершенно уверенно ответил Санхёк. — Тогда, если встанет вопрос: выбрать Давона или Инсона, выберешь ли ты Давона? Санхёк хотел бы так ответить. Он хотел сказать "да" просто чтобы увидеть как взгляд Чани смягчиться. Но он не мог. Он не мог честно так ответить. Что-то дернуло его за шею как собаку за поводок. Потому что он не знал, что бы он выбрал. — Значит, ты выбрал бы Инсона? — Я не знаю, — наконец-то признался Санхёк, прикрывая глаза и глубоко вдохнув чтобы успокоить себя. Он не мог позволить словам Чани взять верх над собой, пока другие все еще были в доме. — Это называется "отвлекаешься". Либо убирай из плана Инсона, либо сдавайся, потому что у тебя сейчас есть только два варианта, Хёк, — вздохнул Чани, ладонями стирая со щек следы от слез. — Ты останешься на моей стороне, если я выберу Инсона? — решился спросить Санхёк, и он заметил как замер перед ним Чани. — Или ты бросишь меня ради личности труса, которому хватает смелости называть себя злодеем? Ты правда хочешь в пустую потратить жизнь в погоне за этим? — Думаешь, это пустая трата? — спросил Чани, и Санхёк мог только опустить взгляд. — Я так не думаю, — закончил тот, проходя мимо Санхёка к двери. — Я думаю, что это пустая трата, — пробормотал себе Санхёк, ощущая как слезятся глаза, когда он все же посмотрел на дверь, которую Чани оставил за собой открытой. — Из-за меня… ты потратил столько времени впустую.》《
— Здравствуйте! Спасибо, что пришли к нам! Хорошего Вам дня! — бодро сказал Санхёк, все еще ощущая глубоко внутри вину за вчерашнее. Чани так и не заговорил с ним, и, если честно, Санхёк не мог его за это винить. Но это была наверное самая масштабная их ссора. Как бы они ни собачились, Чани всегда разговаривал с Санхёком после, даже если сам Чани был неправ. А в этот раз, как и в большинстве предыдущих, неправ был Санхёк. Он хотел подойти к юноше и поговорить, но просто не знал, что сказать. У Санхёка все еще не было для него ответа. — Ты был прав. Ты действительно очень дружелюбный, — появилась на лице Инсона совершенно искренняя улыбка, намного искреннее, чем та, что была сейчас на лице у Санхёка. И парень тут же переменился в лице, как только услышал комментарий Инсона. — Я устал, — признался Санхёк, от чего Инсон лишь усмехнулся. Если бы тот только знал сколько правды крылось за этими словами, даже сказанными в шуточной форме. К тому времени, солнце было уже высоко в небе, освещая осенний парк и улыбающиеся лица прохожих. И хотя была уже середина ноября, тот день был одним из самых теплых. Листья опадали с деревьев на примерзлую землю и оставались лежать, развлекая детишек своим приятным хрустом под подошвами. Все вокруг улыбались. Знали ли они, что улыбались сейчас самому Давону, когда покупали печенье и желали ему хорошего дня? Нет, конечно же нет. Они не знали его. Они не знали через что он проходит. Даже когда на улице холодало, они не могли бы предугадать, что будет дальше. Значит, когда они жали руку Санхёку или кивали, они даже не догадывались. Да и как бы они смогли такое подумать? Тучи неслись в сторону заката, но никто этого тоже не замечал. День был солнечный, а больше ничего и не имело значения. Честно, Санхёку было тошно. Куда бы он не посмотрел он видел счастливые лица родителей с детьми, которые покупали их благотворительные сладости. Могли ли и Санхёк с Чани быть одними из них, если бы Давон никогда не появился? Могли ли они жить нормальной жизнью как все остальные? — Санхёк? — Прости! — быстро опомнился Санхёк, натягивая вновь на лицо улыбку. Инсон сначала кажется в это не поверил, но только на мгновение. Тот улыбнулся Санхёку в ответ и несильно похлопал того по плечу прежде, чем повернуться обратно к столу, заваленного до краев выпечкой. Был ли Чани счастлив тем, как обстояли у них дела сейчас? Он сказал, что не думает, что все это было пустой тратой времени, значит он был полностью доволен своей жизнью, прячась в тени и вечно находясь в стрессе? Видимо только Санхёк хотел, глубоко в душе, чтобы все поменялось? А что, если все изменится? Что если Санхёк сейчас просто уйдет и никогда не вернется к Инсону? Поменяется что-то между ним и Чани или все останется прежним, как того и хотел Чани? Но… если он оставит Инсона, в любой момент, они же все равно могут пересечься? Инсон знал Ёнкюна и Тэяна, и узнал он их через Чеюна. Виделись бы тогда они время от времени из-за этого? А слишком ли далеко зашел сейчас Санхёк? Дошел ли он уже к той черте, когда просто не сможет отступить? Неужели он не может просто уйти? Санхёк почувствовал как дыхание стало тяжелее, когда он взглянул на Инсона перед собой, который радостно помогал покупателям и протягивал им печенье. В плане всегда был пункт "стать частью жизни Инсона", но теперь Санхёк задумался и понял, что он сделал и Инсона частью своей жизни. Мог ли Санхёк просто его бросить? Или уже все зашло слишком далеко? Что если он так сильно облажался в этот раз, что он не сможет исправить все, что успел наделать? Раньше он всегда мог исправить свои ошибки. Когда люди обвинили Санхёка в том, что он был Давоном, когда его обвинили в изнасиловании и когда его обвинили в убийстве целой семьи. Он всегда мог все исправить. Каким-то образом, но он умудрялся все исправить. Но чем больше Санхёк сейчас задумывался, тем больше ему казалось, что есть вещи, которые он не в силе исправить. Если он сейчас сбежит, это будет иметь слишком много последствий. Все равно всё поменяется, но на лучшее ли? Что если Санхёк просто сбежит вместе с Чани, прямо как они сделали спустя год после их первой встречи? Но это бы значило, что они бросят Ёнкюна и Тэяна. Инсон так и останется в потенциально нездоровых отношениях. Люди так и продолжат умирать из-за него. Подражатель никогда не остановится. Чеюн навсегда останется героем. Что бы не случилось, в любом случае, все изменится но в то же время остнется прежним. Так что даже если Санхёк и смог бы выбрать между Инсоном и Давоном… мог ли он когда-то выбрать Давона, понимая, что это бы значило оставить Инсона? Или мог бы он когда-либо выбрать Инсона, осознавая, что это бы означало оставить позади Давона? Было ли все настолько просто, что у Санхёка теперь есть только два варианта, при том что что-то одно невозможно выбрать? — Санхёк, — окликнул того Инсон, от чего Санхёк быстро пришел в себя, словно его окатили холодной водой. — Все хорошо? — склонил голову немного вбок парень. — Ты… если честно, не особо выглядишь еще с тех пор, как вчера пошел найти Чани. Значит, он заметил. — Я в порядке, — мигом солгал Санхёк, разворачиваясь спиной к столу. Но Инсон успел схватит его за запястья прежде, чем тот успел полностью отвернуться, и сейчас Санхёк вновь стоял лицом к парню. — Нет, не в порядке. — Да какая разница, — быстро тряхнул головой Санхёк. — Мне действительно важно, — не задумываясь ответил Инсон, крепче сжимая в своих ладонях запястья Санхёк, удерживая того на месте. — Просто дай мне минуту отдышаться, — пробормотал Санхёк, поглядывая на пальцы Инсона на своих руках. — Голова немного закружилась, — соврал тот, хотя не то чтобы совсем. Санхёку правда казалось, что если он и дальше продолжит думать, то может упасть в обморок. — Мог бы мне сказать, что тебе нужно присесть. Не стой и не терпи, — отругал того Инсон, негромко цокая языком, заставляя все же присесть. Санхёк ему не противился и уселся на стуле слегка надув губы, но как только парень присел, его взгляд зацепился за яркий блик вдали от стола. Солнце стало заходить за тучи, никто больше не подходил к столу, все повернулись в сторону шикарной машины, что припарковалась у входа в парк. Хорошо узнаваемая, блестящая, Bentley Continental GT. Санхёк за миг подорвался со своего стула, когда Инсон уже встретился взглядом с машиной. Парень словно оцепенел, а в глазах проступила пустота. Весь вид парка на мгновение сузился к одной единственной машине. Инсон весь напрягся, а Санхёк кажется забыл как дышать. — Я думал, что Чеюн не придет? — вопросительно сказал Санхёк, обеспокоенно глянув на Инсона. — Он… он не должен был, — приглушенно ответил Инсон, едва не запнувшись. Чеюн с широкой улыбкой вышел из машины, заметной даже издалека, когда фанаты уже начали кричать и толпиться вокруг него. Чеюн был слегка ошеломлен, но Санхёк этого почти не заметил. Он тут же развернулся к Инсону. Парень открыл рот чтобы что-то сказать, но слова комом застряли в горле. Он не мог спросить Инсона, так какой же план. Инсон – не Чани, у него не было плана! Сейчас Санхёку нужен был Чани. Чеюн был прямо перед ним, и ему нужно было поторопиться смыться прежде, чем тот успеет к нему подойти. Если Чеюн подойдет к Инсону, он тогда встретится и с Санхёком. Герой наверняка узнает голос Санхёка. Он явно узнает, кто он. Он узнает. Санхёк только облизнул губы, не сумев и сдвинуться с места, а в горле пересохло и стало першить. Если он сейчас сбежит, то Инсон сможет догадаться. Тогда Инсон узнает. Если он убежит, чтобы скрыть свою личность, Инсон наверняка узнает. Но если он останется с Инсоном, Чеюн узнает, так ведь? Если он выберет Давона… ему придется оставить Инсона. Но если он выберет Инсона… его раскроют. Так вот что Чани имел в виду под "отвлекаешься"? Потому что сейчас, когда практически не оставалось времени, чтобы принять решение, Санхёк понял, что не может выбрать. А если он не сделает хоть что-то, выбор сделают за него. Его нога приподнялась в порыве сбежать, но парень почувствовал как пальцы ухватились за ткань рубашки Инсона, словно он хотел остаться. Он не мог оставаться. Ему крышка, если он останется, но что случиться если он убежит?! — Я… Я не… — неожиданно для себя пробормотал Санхёк, не способен оторвать взгляд от Чеюна. — Я не знаю, что делать, — прозвучало не слишком громко, но достаточно, чтобы его смог услышать Инсон, но в голове парня фраза отдалась звонким эхом, прокручиваясь раз за разом. Впервые Санхёк пожалел о своем плане. Он сильно пожалел.》《
[Ноябрь 26ое, 2004 год][15 лет назад] [Санхёку – 9] Санхёк ненавидел запах больницы. Каждый его вдох, все что он мог почувствовать – это был запах больницы. Каждый раз, когда он оглядывался, все, что он мог увидеть — были стены больницы. Он хотел, чтобы все это закончилось. Санхёк откинулся спиной на стену, вытягивая перед собой на полу ноги. Руки безвольно покоились на бедрах, и мальчик только мог, что тяжело вздохнуть, запрокидывая голову. Больше всего на свете он мечтал сейчас на что-то выругаться. Но перед ним была только пустая комната. Санхёк вновь вздохнул, опустив голову, когда в глазах показались отблески слез. Почему он был тут один? Его дедушка и бабушка опять ушли и опять оставили его здесь одного, но он ведь знал, что не должен оставаться один. Кто бы в здравом уме оставил бы его одного? В комнате должны толпиться люди. Друзья и семья должны были прийти чтобы поклониться фотографиям на алтаре. Они должны были бы поставить цветы и приносить соболезнования. Они должны были остаться с ним, если бы и правда заботились. Санхёк многого не знал, но кажется так и должны были проходить похороны. Но почему никого не было рядом с ним? Почему он был сейчас один? Санхёк шмыгнул носом, стирая со щек слезы тыльной стороной ладони. Он медленно повернул голову вправо, не увидев ничего кроме фотографий своих родителей в рамках на алтаре. А за фотографиями не было и цветочка. Никто не принес им цветы. — Папа, — тихо позвал Санхёк. Он хотел сказать громче, но у него совсем не осталось сил. Его голос печально надломился, от того что он несколько дней не говорил. На глаза вновь навернулись слезы, и мальчик понимал, что он не может ничего сделать, чтобы их сдержать, как бы сильно он не пытался. — Пап, почему никого нет? — спросил тот, а голос все обрывался. — К тебе должны были прийти увидеться. Почему только пару человек пришло? Почему… почему они… почему они так быстро ушли? Санхёк вновь принялся вытирать слезы, пачкая рукава костюма, который он никогда не хотел надевать. — Пап, почему они все поверили в то, что ты это сделал? — всё продолжал плакать мальчик, всхлипывая, когда он в конце концов упал на колени, лицом к полу, и те эмоции, что Санхёк сдерживал в себе все эти дни теперь вырвались наружу. — Пап, я знаю, что ты этого не делал. Но мне никто не верит! Никто не пришел, потому что они не поверили мне! — рыдал тот, падая на пол, судорожно обнимая себя за плечи, так же продолжая плакать. — Мама знала, что ты не делал этого, — сквозь слезы кричал Санхёк, прикусывая свою губу, чтобы успокоиться, но мальчик понимал, что не сможет. — Мам, ты же знала, да? Ты знала, что он не мог этого сделать? Ты же верила ему? Ему хотелось верить, что его мама бы сказала, что она знала, но мальчик теперь никогда не услышит её ответ. Санхёк прикрыл глаза, продолжая плакать, прижав к себе колени и крепко их обнимая. — Но… но почему никто больше не поверил нам? Никто не пришел. Все подумали, что ты сделал это и не пришли! Со всей силы мальчик ударил руками по полу, что он теперь мог видеть слабые царапины и капельки крови на своих костяшках, но рядом не было никого, кто бы их перевязал. Мальчик прижался к холодному полу лбом и все плакал: слезы скатывались прямо вниз, минуя щеки и подбородок. — Я так хочу чтобы вы вернулись! — кричал Санхёк, желая уже слиться с полом, чтобы просто исчезнуть. — Пожалуйста… пожалуйста, вы мне нужны! Я не хочу оставаться один, — продолжал тот, прижимая руки к полу, чувствуя как от костяшек расходится боль. Он всхлипнул еще раз, все же заставив себя поднять взгляд на фотографии в рамках, хотя мальчик едва мог их рассмотреть сквозь мутные от слез глаза. — Я видел похороны в живую лишь однажды, — признался Санхёк, запинаясь в словах. — Когда умерла бабушка. И её близкие пришли… пришли на похороны… они все кланялись перед фотографией и… говорили семье держаться. Все говорили что-то вроде "мы очень сожалеем" или "я всегда буду рядом". И они приносили е-еду и повторяли как сильно они- скучали за ней, — тараторил Санхёк, едва слыша собственный голос сквозь плачь. — Но никто не говорил мне такого, — приглушенно донеслось от того, когда мальчик опять лег на пол. Опять обнимая себя, свернувшись калачиком. — Все, кто приходил, говорили мне, что теперь я в безопасности. Они сказали… сказали, что теперь всё будет в порядке. По ним не было видно, что они сожалеют … или что, они были расстроены. Просто им было жаль меня. Жаль, что я жил до этого "плохо". Закрывая глаза, Санхёк вновь шмыгнул носом, пытаясь убедить себя, что он может просто исчезнуть, если достаточно постарается. — Так почему вы двое сдались, когда вам оставалось еще так много всего впереди? — спросил тот, стискивая губы. — Почему вы оставили меня, чтобы теперь меня все жалели? Санхёк подпрыгнул от звука открывшейся двери, чтобы мутным взглядом увидеть в проходе другого ребенка. Он быстро вытер слезы. А тот, кого он рассмотрел, оказался маленьким мальчиком, который по виду едва в школу ходил. Ребенок стоял у двери, пальцами держась за дверную рамку, когда вгляд того метнулся с Санхёка к фотографиям на алтаре. Санхёк только вздохнул, пододвигаясь к стене, чтобы сесть как он сидел до этого. — Кто ты? — спросил он, даже не взглянув на ребенка. — Я тебя не знаю. Но ребенок не ответил. — Ты здесь чтобы тоже меня пожалеть? Вперед, — продолжил Санхёк, но ему так ничего не отвечали. Санхёк на это лишь вздохнул, решаясь взглянуть на младшего, который даже не сдвинулся с места. Волосы того каштановыми прядями закрывали брови в аккуратной стрижке под горшок. Глаза у того тоже были красными. Санхёк еще раз взглянул на мальчика, опять вздохнув. — Ты из семьи, что в зале напротив? Слышал, что там женщина умерла от рака, — предположил Санхёк, складывая руки на бедрах. Хотя глаза уже просохли от слез, но Санхёк мог все еще их чувствовать на щеках. Ребенок так и не двинулся. — Ты ее знал? Санхёк только успел рассмотреть как пальцы мальчика сильнее сжались вокруг дверной рамы. — Та женщина – твоя мама? — спросил Санхёк, и что-то в его груди больно кольнуло, когда ребенок просто кивнул. Простой кивок и пустой взгляд перед собой. — Мне жаль, — кивнул тому Санхёк. — Надеюсь, что она покоится с миром. После его слов, мальчик все же прошел вглубь комнаты. Санхёк наблюдал как тот подошел к алтарю с рамками. И он не остановился, пока не встал перед ними, внимательно рассматривая каждую по отдельности. Санхёк же продолжать сидеть и смотреть, гадая, осознает ли мальчик вообще о том, что такое смерть. Неспеша ребенок развернулся к фотографии отца Санхёка, медленно кланяясь тому, приподнимаясь только чтобы после поклониться и фотографии мамы Санхёка. И уже потом мальчик развернулся и к самому Санхёку, неспешно кивнув и ему тоже. Санхёк не смог сдержаться и только слабо фыркнул, не зная, что ему еще сделать. — Знаешь… — начал тот, осматривая комнату вокруг, в которой больше никого кроме них не было. — Кажется, ты первый человек, который поклонился моему папе. Санхёк едва не стал задумываться понимал ли его вообще ребенок, но прежде, чем он успел спросить, мальчик развернулся к фотографии его отца и вновь поклонился, словно пытаясь подтвердить. — Спасибо, — пробормотал Санхёк, опуская голову. Он даже не увидел как мальчик подошел и сел рядом с ним, пододвигая к своей груди колени, упираясь спиной о стенку. Санхёку хотелось спросить почему тот сидел с ним, но он не хотел спугнуть мальчика. Да и Санхёку показалось, что ребенок и так бы не ответил ему, даже если бы он спросил. А как только Санхёк повернул голову чтобы еще раз посмотреть на фотографии своих родителей, он почувствовал как маленькая ладонь накрыла его собственную. Когда Санхёк посмотрел на свою руку, ребенок уже тоже смотрел на фотографии, молча держа старшего за руку. И честно говоря, этот простой жест успокоил Санхёка больше, чем что либо за долгое время. Мальчик просто держал его за руку, сидя в тишине, и Санхёк почувствовал себя менее одиноким в мире, где он остался совершенно один.》《
[Ноябрь 26ое, 2005 год][14 лет назад] [Санхёку – 10] — Что это Санхёк делает? — спросил один из детей недовольным голосом. — Не знаю. Кажется, его сумасшедший папаша умер где-то в это время в прошлом году или что-то такое, — ответила девочка, словно оплакивать его отца было неправильно. — Все равно он чудила. Какая вам разница? — спросил другой ребенок. — Тише! Что, если он тебя услышит?! — Да какая разница? Он реально чокнутый. Пусть слышит, он должен об этом знать. Санхёк прерывисто вдохнул, прикусывая губу, пока смотрел в окно перед собой. Он может просто не обращать внимание на других детей. Он должен. В конце концов, он так и делал с тех пор как его отправили в этот тупой приют для нежеланных детей. Многие из детей сдружились между собой. Они вместе играли и обедали за одним столом. Но никто из них никогда не решился подойти к Санхёку. Сначала, Санхёк пытался найти себе друзей, но они все знали кем он был. Он был сыном своего отца, и все знали, что сделал его отец. Дети не хотели с ним играть. Они не хотели с ним вместе обедать. Они не хотели ходить с ним в одну школу. Они просто хотели обходить его стороной и продолжать называть чудилой. На нем все дети срывали свою обиду, когда расстраивались из-за своей жизни. Но Санхёку тоже не нравилась его жизнь. — Может подшутим над ним? — спросила одна девочка, а Санхёк старался не слушать их болтовню. Он просто пытался закрыть глаза и представить, что все было хорошо. Если бы это и вправду сработало. Одна из девочек похлопала его по плечу, и когда он уже развернулся, то слишком поздно понял, что не должен был. Девочка держала перед ним телефон. — Это твоя мама. — Моя мама умерла, — выплюнул Санхёк, разворачиваясь обратно. Почему они такие жестокие? Почему они просто не могут оставить его в покое? — Нет, правда, это твоя мама, — сказала она, вновь протягивая телефон. — Она подстроила свою смерть и сказала, что ей жаль, что она не любит тебя, но она хочет – Прежде чем Санхёк успел подумать, он уже замахнулся кулаком, отправляя девочку лежать на пол, на что все остальные дети шокировано отступили. — Нельзя бить девочек! — крикнул ему какой-то мальчик. — Если она не хочет получить еще раз, ей стоит перестать быть таким ебнутым ребенком! — крикнул всем в ответ Санхёк, когда слезы уже начали течь по его щекам. — Моя мама умерла! Она умерла год тому назад! Но вы все вечно подшучиваете надо мной, чтобы я еще больше расстраивался! — кричал на них Санхёк, чувствуя как надрывается его голос. Сердце в груди ужасно болело от крика, но он просто не мог остановиться. — И моя мама любила меня! — Тогда почему она покончила с собой?! — фыркнула на него девочка с пола. — Да, Санхёк. Она оставила тебя здесь, чтобы умереть и быть с твоим ебанутым папашей. — И тебе кажется смешным так говорить про моих родителей? — спросил Санхёк мальчика, который только что говорил, а слезы катились по щекам. — Что же в этом такого смешного? То, что моего папу арестовали и приговорили к смертной казни, это что-то веселое? То, что моя мама так была этим опечалена, что наложила на себя руки, это такая смешная шутка, которую нужно тыкать мне в лицо? — фыркнул Санхёк, а слезы все продолжали катиться вниз. — Успокойся, Санхёк, это просто – — Не смей говорить мне успокоиться и не смей говорить мне, что это просто была шутка, — сорвался на другого ребенка Санхёк. — Я ненавижу каждого из вас. Вы все ужасные. Я никогда не желал ничего плохого никому из ваших семей, но я надеюсь, что им теперь намного лучше без вас, неважно умерли они или нет, — закончил Санхёк, переступая через девочку на полу и выбегая на улицу. Он все шел, вдыхая холодный воздух, даже не задумываясь чтобы остановиться, пока не пришел к больнице. Он не знал, что именно привело его сюда, но Санхёк просто знал, что он не хотел дальше оставаться в том тупом приюте. Он не хотел больше там быть. Если нужно будет, он даже сбежит. Он вернется чтобы забрать накопленные разными способами деньги, возьмет охапку одежды и сбежит. Санхёк найдет способ как жить без людей, которые так сильно его презирали. Никто не обратил на него внимания, когда тот зашел в больницу, быстро найдя пусть по знакомым коридорам к поминальным залам. Конечно же, сегодня проводилось несколько похоронных церемоний. Санхёк хотел найти что-то знакомое, но и не мог вернуться домой – у него того просто не было. Так что он направился сюда, в место, где он в последний раз чувствовал себя более защищенно. Ужасно было вдумываться, что похоронный дом был таким местом для него, но, как только мальчик зашел внутрь, что-то знакомое мигом успокаивающе лягло на плечи. Тот прошел дальше по коридору в комнату, в которой когда-то проводилась церемония для его родителей. Внутри была семья. В комнате толпилась куча людей, которые скорбели по умершему, и Санхёк почувствовал как замер в дверях. Он пришел на похороны совершенно незнакомой семьи. Он не должен был сюда приходить… ему стоит уйти. Он должен уйти. Ему не- И именно в тот момент он почувствовал как что-то ухватилось за ткань его рубашки. Санхёк посмотрел в сторону и слегка подпрыгнул, широко открыв глаза, потому что он узнал лицо мальчика, который потянул его за рубашку. На щеках того виднелись дорожки от слез, а глаза были ярко-красными. Губы скривились в ужасной гримасе, а голова была низко опущена. Волосы все так же были подстрижены под горшок, а щеки так и не выросли с их прошлой встречи. — Привет, — сразу же произнес Санхёк, оглянувшись на комнату. На фотографии в рамке был изображен мужчина старших лет, но не настолько старый, чтобы считать его совсем дедулей. Санхёк вновь грустно глянул на мальчика. — Это твой папа? — спросил тот, но младший ничего не сказал и не сделал. Старший только присел перед ним на корточки, мягко взяв за руку. — Тоже жизнь была не сладкой? Мальчик же только всхлипнул, так ничего и не произнеся. — Моя точно была не сахар, — признался Санхёк, большим пальцем оглаживая ладонь младшего. — Мне очень жаль. Прошел год с того как твоя мама… Мне правда очень жаль. Мальчик медленно поднял голову, но только чтобы взглянуть на фотографию на алтаре. Он опять посмотрел на Санхёка, их взгляды встретились прежде, чем мальчик снова опустил голову. — Мне стоит его поприветствовать? — спросил Санхёк, сразу понимая о чем его попросил ребенок. Он тут же встал, продолжая удерживать ладонь младшего в своей руке, когда они прошли в комнату. Санхёк вел за собой мальчика к алтарю, медленно встав перед тем. Когда они дошли, Санхёк неспеша поклонился, оставаясь так на пару секунду перед тем, как встать ровно. — Надеюсь, что он покоиться с миром, — сказал он ребенку, не отводя взгляда с фотографии. В конце концов, они отошли в угол, подальше от алтаря. Мальчики сидели у стены, прямо как и год назад. Санхёк держал ладонь младшего в своей руке, в тишине наблюдая за тем как мимо них проходили люди. — Приятно видеть здесь людей, — спустя некоторое время признался Санхёк. — У тебя есть еще близкие родственники, как я погляжу. Это хорошо. На что мальчик поднял глаза, но так же быстро и опустил их. Санхёк взглянул в тот же угол, что и младший, и увидел парочку стариков, сидящих за столом. — Это твои дедушка и бабушка? — спросил Санхёк, разворачиваясь к мальчику. Тот медленно кивнул, так медленно, что Санхёк едва заметил это движение. — Значит, теперь ты останешься с ними? Младший тут же перестал кивать, но он и не покачал в знак "нет". Словно он сам еще не знал, где останется. — Ты еще не знаешь? — вздохнув предположил Санхёк. — Хотел бы я остаться с кем-то из своих родственников. — Мальчик смотрел на него, пока тот говорил, словно спрашивая, почему Санхёк так не сделал. На что старший только немного улыбнулся. — Все мои родственники оставили меня. Никто не хотел ухаживать за мной. Помнишь же похороны? В комнате было пусто, — приглушенно объяснял Санхёк, оглядываясь в комнате. — Поэтому и хорошо, когда у тебя есть большая семья, которая так сильно заботится. Младший медленно поднял ладонь, чтобы ткнуть в руку Санхёка. Он смотрел на него, словно чего-то ожидая, но старший не мог понять что. — Что? Что ты хочешь спросить? — нахмурил брови Санхёк. — Ты же умеешь говорить? — на что ребенок кивнул, в этот раз быстро. — Тогда, почему бы тебе просто не спросить, что ты хочешь узнать? — поинтересовался Санхёк, но младший продолжал смотреть на него. А Санхёк смотрел на него в ответ, все ожидая. В конце концов, мальчик перевел взгляд с Санхёка на двери, что вели из похоронного зала, и обратно на Санхёка. И тут старший замер, осознавая, что тот хочет узнать. — Хочешь знать, где я сейчас живу? Наконец, мальчик кивнул. Санхёк сжал губы, откидываясь головой на стену за собой. — Сейчас я живу в приюте для сирот. Знаешь, кто такие сироты? Дети, у которых нет семьи, — объяснил Санхёк, взглянув на ребенка. — Это ужасное место. Я его просто ненавижу. После чего рука мальчика указала на себя. — А ты ли сирота? — спросил Санхёк, и младший слегка кивнул. — Ну… в каком-то смысле. Но тебе не придется отправляться в один из таких приютов, потому что у тебя есть куча родственников, которые позаботятся о тебе. Это правда хорошо, — заверил его Санхёк, мягко поглаживая того за руку. — О боже, этот малец, — раздался над ними голос взрослой женщины. Мальчик тут же схватился обеими руками за рукав рубашки Санхёка, когда Санхёк поднял голову, чтобы увидеть перед ними бабушку Чани. Она смотрела на них сверху, словно ожидая, что Санхёк встанет и поклониться ей. Но вместо этого, тот просто кивнул ей. — Господи, Чани, с тобой кто-то говорит, а ты все продолжаешь молчать? Ребенок – Чани – лишь опустил свою голову, как-будто бы не хотел видеть ее рядом с собой, а его пальцы сильнее сжали рукав Санхёка. — Ты кто такой? — спросила женщина, поворачиваясь к Санхёку. — Я… эм… — запнулся он, не уверенный, как ему представиться. Он не мог сказать этой женщине свое настоящее имя, потому что она могла узнать его. Но та все ожидала ответа, постукивая ногой по полу. — Меня зовут Давон, — быстро соврал тот, вновь кивнув бабушке. Это было первое имя, которые пришло ему на ум так быстро, и мальчик просто надеялся, что звучало убедительно. — Ли Давон, — добавил тот. — И откуда ты знаешь Чани? Сколько лет было Чани? Был ли он достаточно взрослым чтобы теперь ходить в школу? Санхёк лишь догадывался, что в прошлом году тот был еще слишком мал, но в голове не осталось больше идей, так что пришлось надеяться. — Я его старший со школы, — соврал Санхёк. Он не был уверен, почему должен был лгать, но ему казалось словно в другом случае женщина бы его сразу прогнала. Но женщина улыбнулась ему, вскидывая с интересом бровь. — Что ж, удачи в дружбе с этим неразговорчивым. Он так долго не говорил, что аж начал бесить, — цокнула та прежде, чем развернуться и уйти. — Мне она не нравится, — сказал Санхёк как только женщина достаточно отошла от них, разворачиваясь к мальчику… Чани. — Она грубовата. Значит ты не говорил уже… год? Если ты не хочешь разговаривать, я думаю, что это нормально. Ей не нужно так грубить тебе из-за этого, — надул губы Санхёк. — Так ты остаешься с ней? Надеюсь, что она будет хорошо к тебе относиться. И вот пришло время, когда Санхёку нужно было прощаться с Чани. Он же изначально пришел только навестить это место. Он попытался встать, но Чани так крепко держал его за рукав, что Санхёк сел обратно. — Чани, все в порядке? — спросил Санхёк, поворачиваясь лицом к мальчику. — Что-то не так? Мне нужно идти... Мне нужно возвращаться, — он же собирался сбежать. Санхёк собирался сбежать навсегда. Да, увидев Чани он задержался на дольше, чем рассчитывал. А теперь ему нужно было уже уходить. Но Чани резко дернул рукав Санхёка, не давая уйти. Санхёк был даже немного в шоке от той силы, с которой его потянули за рубашку, хмуря в сторону Чани брови. — Чани, я… ты не… — Чани не хотел чтобы он уходил. Но за этим жестом крылось нечто большее, чем просто желание маленького мальчика оставить кого-то приятного рядом с собой подольше. Чани что-то хотел ему сказать. — Ты… — притих Санхёк, подняв взгляд в сторону бабушки. Когда же он развернулся обратно к Чани, тот смотрел на Санхёка с таким выражением на лице, что кричало о помощи. Чани надеялся, что он не уйдет. Чани молил его понять что-то, что никто кроме него бы не понял. Чани понял его год назад, так может Санхёк постарается понять его сейчас. — Тебе она тоже не нравится, — предположил Санхёк. Чани лишь сильнее сжал губы, и это был именно тот ответ, который был нужен Санхёку. Без раздумий, Санхёк взял Чани за руку и потянул за собой на выход из похоронного зала. Он поставил мальчика под стенку, а сам сел перед ним на корточки. — Она груба с тобой? — спросил Санхёк, беспокойно глядя на мальчика. — Ты должен помочь понять мне, Чани. Она плохо обращается с тобой? Она бьет тебя? Медленно Чани поднял свою руку и положил её себе на плечо. Его ладонь медленно прошлась по всей руке до самого запястья. Санхёк тут же взял младшего за руку, мигом потащив того за собой в уборную. Когда они туда дошли, Санхёк сразу же принялся за пуговицы на рубашке Чани. Он аккуратно снял пиджак с младшего, оставляя тот лежать на полу. Чани не препятствовал ему, скорее наоборот: помогал его снять. И когда Санхёк наконец-то взял с Чани рубашку, он увидел отметины. Черными и синими пятнами расцвели синяки на обеих руках и на груди младшего. Еще одна большая красная отметина красовалась на бедре и несколько царапин (которые даже не были перемотаны) проступили на предплечьях. — Они сделали это? — спросил Санхёк так тихо и испуганно, практически побоявшись спрашивать. Чани быстро натянул на себя рубашку и накинул на плечи пиджак. Он крепко взял руку Санхёка, ведя его обратно в похоронный зал. Санхёк тут же последовал за ним, и миллион мыслей прокручивалось у него сейчас в голове. Семья Чани была не настолько хорошей, какой её представлял изначально Санхёк, просто потому, что она была большой. Они били его и так хорошо это скрывали, что Санхёк никогда бы не догадался. Когда Чани остановился, они стояли у входа в зал. Мальчик взялся за рукав кофты Санхёка, смотря прямо на своих бабушку и дедушку в углу. — Это они сделали? — спросил Санхёк, глядя на Чани. Но тогда младший посмотрел в другую сторону, где сидела молодая парочка в другом конце комнаты. — Или… они…? — Чани опять посмотрел в другую сторону, в этот раз на мужчину, что одиноко стоял у другой стены. — И… он? — Чани же снова повернул голову, глядя на маленькую девочку, примерно возраста Санхёка, что держала своих родителей за руку. — Она тоже? — спросил Санхёк, и теперь Чани четко показал на руку, где Санхёк запомнил был маленькая синяя отметина. И потом мальчик посмотрел на другого мужчину, что стоял ближе всех к алтарю. — Чани… все эти люди били тебя...? — спросил Санхёк, не в состоянии оторвать взгляд от семьи, которую он считал такой хорошей. Он думал, что просто потому, что у Чани была семья, значит она была хорошей. Но он был неправ. Он был ужасно неправ. Санхёк взял за руку Чани, присаживаясь, чтобы быть с ним на одном уровне. — Когда закончатся похороны, с кем ты поедешь домой? — спросил Санхёк. Чани только глянул на бабушку с дедушкой прежде, чем вернуться взглядом к Санхёку. — Может есть кто-то с кем ты можешь остаться и кто не будет с тобой плохо обращаться? Кто-нибудь? — всей своей душой Санхёк надеялся, что Чани посмотрит на кого-то из своей семьи, с кем бы он хотел остаться, но Чани только поднял свою руку и кончиком пальца едва ощутимо ткнул Санхёку прямо в грудь. Он показывал на Санхёка. Ситуация застала его врасплох, но в ней был смысл. Санхёк же рассказывал про дом, в котором он жил. Чани хотел пойти вместе с ним? Ему правда было не с кем остаться, чтобы чувствовать себя в безопасности? — Чани… я… И в тот момент на глазах Чани начали появляться слезы, он сильно сжал губы и взял Санхёка за руки. Санхёк мимолетно пробежался взглядом по всей семье в комнате, и всё же посмотрел на Чани. — Чани… Я сегодня ухожу, — признался Санхёк. — Я иду домой чтобы забрать вещи и… и сбежать. — младший быстро прикусил губу, крепко держа за руку Санхёка и придвигая того к себе, словно тот хотел чтобы старший остался. — Чани, я не могу забрать тебя с собой. Они тоже плохо со мной обращались, — ответил Санхёк, закатывая рукава чтобы показать мальчику покрытые синяками руки и разукрашенные маленькими царапинами локти, от того, что его так часто толкали на землю. — Они… они тоже не будут заботиться о тебе. И все еще Чани крепко держался за его руку, так крепко, что Санхёк бы чувствовал себя ужасно, если бы он только попытался забрать свою ладонь. Он не может оставить Чани с этими людьми. Чани был единственным, кто его утешил за этот год; его единственным другом, как бы грустно это не звучало. Если Санхёк позвонит в службу, они тоже отправят Чани в приют, как и его самого. Чани окажется в той же ситуации ровно через год. Захочет ли он тоже сбежать? — Ты… — начал Санхёк, встречаясь взглядом с Чани. — Ты не хочешь вместо этого пойти со мной? Чани быстро закивал, даже крепче сжимая руку Санхёка. — Чани, будет сложно. Никто не будет о нас заботиться. Не будет игрушек, и нам придется самим искать еду. Но никто не будет их обижать, и Чани не нужно было этого говорить, чтобы Санхёк его понял: он хотел уйти с ним. — Ты точно уверен? Ты правда хочешь уйти со мной? Чани опять кивнул, так быстро, что Санхёк почувствовал как разрывается его сердце из-за мальчика, которого он встретил дважды. — Ты не можешь просто кивнуть мне, — сказал ему Санхёк, в ответ взяв мальчика за руку. — Я заберу тебя от твоей семьи. Ты должен мне сказать, что ты хочешь уйти. Ты должен быть абсолютно уверен, — крепко сжал ладони младшего Санхёк. — Мне нужно чтобы ты мне сказал, что ты хочешь сбежать со мной несмотря на то, что будет сложно. Неспеша на лице Чани появилась горькая улыбка, которую тот не смог долго удерживать. — Я хочу сбежать с тобой, — сказал Чани так, что его голос несколько раз надломился, и звук его слов был таким хрупким и нежным, что Санхёк испугался, что тот в любой момент сломается на мелкие кусочки. — Будет сложно, но я хочу сбежать с тобой. — Тогда мы сбежим вместе, — пообещал Санхёк. — И я позабочусь о тебе.