Кольцо мертвеца

Если ты родился в России девятого мая, то у тебя нет вариантов с выбором имени. Именно так заявил дед-фронтовик, когда родился Витька. Виктор — победитель! Именно дед был виноват в том, что с раннего детства младший внук играл в войнушку, читал про войнушку, увлекался войнушкой. Витька с ходу отличал модели танков, самолетов и оружия, разбирался в нюансах наград и деталях формы разных стран до того, как научился читать. Дети во дворе Витьку не любили. Он не хотел играть в супергероев, черепашек-ниндзя или каратистов — только в ту древнюю войну, скучную и черно-белую для большинства. А он не очень-то настаивал, считая себя умнее, круче и интереснее остальных, за что быстро заработал славу задаваки и странного парня. В школе разрыв со сверстниками только увеличился, но преподавателей это мало волновало: учился Витька нормально, звезд с неба не хватал, но и в двойках не сидел, драк не затевал, хоть его самого лупили часто, дисциплину не нарушал. Где-то там, в это время и произошел перекос, но точный момент был неизвестен. Даже сам Витька не знал, когда именно его переклинило, но класса с восьмого-девятого его перемкнуло на немцах. Он взахлеб читал мемуары немецких военных, скупал всю доступную справочную литературу, иллюстрированные сборники, документы, карты. После школы Витька твердо решил идти в историко-архивный, чтобы иметь доступ к документам, хотя дед, поощрявший его интерес к войне, надеялся увидеть внука офицером. Тот умер, завещав Витьке свою однушку в спальнике, ордена и целую коробку писем, газет и фотографий с войны. Вот тут и развернуться стало где сразу. Витька учился, зубрил немецкий, подрабатывал курсачами по истории и просиживал все свободное время в интернетах. Довольно скоро он втянулся в обсуждения копанины. Слишком нерешительный, чтобы самому отправиться в поле, Витька отлично разбирался в артефактах, особенно немецких, и быстро заработал себе репутацию специалиста. В торговых рядах форума (украинского и запрещенного в России, но кого же это остановит?) Витька часто встречал интересные и сохранные предметы с войны. Поначалу опасался, потом попробовал продать кое-что по мелочи из дедова наследства, затем купил пряжку, нагрудный знак, горжет… В общем, спустя год у Витьки уже коллекция сложилась. Дедовы книги — Ленина, Сталина, классику всякую тухлую — он из шкафов вынес, и теперь за старыми стеклами хранились предметы обихода, обмундирования и вооружения вермахта, СС и даже СА, хоть их осталось и куда меньше. На почетном месте с подсветкой лежал экземпляр «Моей борьбы» Гитлера, изданный в Германии в 1939 году. Коллекцию свою Витька никому не показывал. Иногда фотографировал отдельные предметы и делился в интернете, но и то неохотно. Ему было все равно, что совсем нет друзей, девушки. Часто Витька ел один хлеб или пустые макароны, чтобы накопить на очередной вожделенный знак или кортик. Общаться с людьми в реальности он почти перестал: просто неинтересно было. Опасаясь за свои сокровища, Витька даже замки сменил: чтобы ключи только у него были, а родители и старший брат не могли попасть внутрь, пока его нет. Любуясь коллекцией, он испытывал ни на что не похожую нежность — примерно как в детстве, когда, засыпая, обнимал любимого плюшевого щенка Мухтара. Как-то дождливым октябрьским вечером Витька в очередной раз влез на аукционы форума, в надежде выловить что-то интересное. Пролистав множество страниц копанины в разной степени сохрана, он уже собирался выходить, как вдруг увидел свежее объявление: неизвестный ему участник из Ужгорода выставил на продажу серебряное кольцо офицера СС. Витька сперва усмехнулся: миллионы подделок разной степени качества наводнили площадки уже давно, и это не то, что ему хотелось бы иметь в коллекции. Открыл объявление сам не зная, зачем — скорее, так просто, для галочки. «Кольцо офицера СС. Найдено во время земляных работ в Берлине. Оригинал, серебро» — гласила лаконичная подпись. Витька приблизил фото, чтобы разглядеть во всех деталях. Вообще-то очень качественная была подделка. Вот прямо очень. Клеймо как родное, штифт, оттиски — все на месте и совпадает. И выглядит не новым, будто его несколько лет носили на руке, не снимая. А вот цена смешная для оригинала, всего около двух тысяч гривен. «А почему так дешево, если оригинал? — написал Витька. — Палишься, камрад». «Дешево — потому что срочно нужны деньги. Можешь не брать, я не заставляю» — прилетел ответ. Кольцо выглядело очень хорошо. Витька представил его на подушечке возле книги, рядом — нарукавную ленту дивизии СС «Лейбштандарт», которая уже ехала к нему из Польши… и купил. Деньги как раз были. В ту же ночь он видел странный сон: будто в ночи под дождем стоит немецкий офицер в шинели и курит. Только силуэт его виден на фоне хмурого неба, да огонек сигареты. Здоровый такой лось, широкоплечий. Ничего не говорил, ничего не происходило — только дождь лупил его по плечам, сапогам и пожухшей траве вокруг, да дым сигаретный струился низко — но почему-то жутко от этого сна было. Будто этот тип Витьку разглядывал, чтобы запомнить получше. Следующие пару недель ничего не происходило. Витька получил нарукавную ленту, у какого-то орла из Баварии купил несколько листовок военного времени, но время от времени проверял трекер посылки из Ужгорода. Судя по всему, отправитель выслал кольцо ранним утром, едва открылось отделение почты. Ответственный, значит. Посылка ехала неторопливо, но на таможне вроде бы не застряла. Продавец появлялся в сети ненадолго каждый день, и как-то от скуки Витька спросил у него, откуда тот достал кольцо. «Сам нашел. Я работал на ремонте коммуникаций в Берлине, копали как-то в центре, там и нашел». Больше парень нигде ничего не писал, даже странно было. Может, он просто был из тех, кто только читает? Витька не лез с этим, сам не особо разговорчивый. Кольцо приехало уже в ноябре. Маленький почтовый пакет содержал коробочку, замотанную скотчем, внутри которой в плотно набитой вате лежало кольцо. «Бижутерия», — сообщала почтовая квитанция. Витька хмыкнул: так он и думал. Хотя на ощупь кольцо казалось очень настоящим, тяжелым и каким-то холодным. «Я получил посылку, спасибо», — написал Витька продавцу. «Хорошо, — ответил тот почти сразу, — я думал, будет дольше ехать. Это покажется тебе странным, но это просто дружеский совет: не надевай его». Витьке это и правда странным показалось: он как раз напялил кольцо на безымянный палец и разглядывал свою руку. «Почему?» — спросил он, но продавца уже не было в сети. Кольцо село почти как родное, и на руке смотрелось солидно. Витька проверил по всем каталогам, и чем дальше, тем больше убеждался, что перед ним оригинал или очень, очень качественная подделка. Он сидел до поздней ночи, и сидел бы дольше, но вдруг понял, что замерз. Окна в комнате и на кухне были закрыты, батареи вроде грели. Наверное, просто без движения долго сидел, вот и озяб. Витька собрался в душ, разделся, но поддался искушению и кольцо не снял. Чем дольше он смотрел, тем больше оно ему нравилось. Пока в душе бежала вода, Витьке все время казалось, что кто-то ходит по квартире, что телефон звонит, в дверь стучат и что-то шуршит под дверью. Когда он намылил голову, кто-то дернул дверь ванной с заметной силой. Из щели снизу подуло холодом. Витька продрал глаза сквозь мыло, но вокруг все было спокойно. — Надо больше спать, — сказал он сам себе, вытираясь. После разогретой ванной квартира показалась еще более прохладной. И пахло еще чем-то… прелым, затхлым? Витька пообещал себе, что с утра не забудет вынести ведро, а пока закрыл дверь на кухню, забрался под одеяло и почти сразу уснул. Кольцо он так и оставил на пальце. Сны снились какие-то мутные и неприятные: то нечем было дышать в темноте, то рядом за стеной нечто гудело и вибрировало, издали раздавался перестук колес поезда. Витька проснулся, когда ему на лицо начал сыпаться песок, рывком сел в кровати. Еще не рассвело, за окном лил дождь. Никакого песка, конечно же, не было. Почему-то Витьке спросонья почудилось, что в комнате есть еще кто-то. Он щелкнул выключателем лампочки, но ничего не произошло. Перегорела, что ли? В темноте раздался явный шорох у рабочего стола. Витька защелкал выключателем, как больной, и свет-таки вспыхнул. Разумеется, никого больше в комнате не было. Шорох издал листок с газетной вырезкой о раскопках на озере Балатон, где энтузиасты надеялись найти нацистские ценности: он оторвался от булавки, которой был пришпилен к пробковой доске, и спланировал на пол. — Так и дураком остаться можно, — пробормотал Витька, укладываясь обратно. Какое-то время он пялился в темноту, но больше ничего не происходило. Витька уснул, и только утром обнаружил на кухне распахнутое окно, а в помойном ведре — мертвого, распотрошенного голубя. — Кошки бродячие, — решил он, после долгих раздумий. — Вломились в окно с голубем, поймали, а потом их запах из ведра привлек, и они голубя бросили. Как еще-то? Самому в это не очень верилось, но никакого объяснения лучше Витька не придумал. Он поехал на занятия, но почему- то весь день оглядывался и ежился: мало того, что мерз, так еще и казалось, что позади кто-то ходит, или стоит и смотрит. К вечеру Витька здорово себя накрутил, поэтому неудивительно, что ему почудилось, будто в темном окне его комнаты кто-то стоит. Смутный силуэт неприятно напомнил сон про того курящего фашиста под дождем: такой же высокий и широкоплечий. Хлопнула дверь соседского подъезда, Витька дернулся, а когда задрал голову снова, в окне увидел только старую дедову штору. В квартиру он входил с опаской, но внутри никого, конечно же, не было. Затхлый запах никуда не делся, и холодно было, словно отопление отключили, хотя батареи шпарили на полную. Витька решил, что позвонит в ЖЭК в выходные, если все не наладится, и занялся ужином. Ничего сложного он не готовил никогда, вот и сейчас отварил макароны и собирался добавить тушенку. Он вскрывал банку, когда в комнате что-то грохнуло. Витька вбежал внутрь и включил сразу все рожки люстры: на полу лежал толстенный том «Армии Ада», который до того стоял на открытой полке. Сам, наверное, упал. Витька мог себя убеждать сколько угодно, но все равно чувствовал, что кто-то еще в квартире есть. Кто-то неприятный. Этой ночью Витька оставил включенной лампу у кровати и пожалел об этом: после двух часов ночи свет начал моргать, потом вспыхивал на секунду и сам собой пропадал, не реагируя на выключатель. В коротких вспышках чудилась ему высокая фигура, стоящая в дальнем углу без движения. Витька хотел выдернуть из розетки шнур питания, но боялся пошевелиться. Вместо этого он накрылся одеялом с головой и протрясся до утра, видя в щелочку вспышки света и слушая тихие шаги по ковру. Все затихло с рассветом; Витька выглянул из-под одеяла и едва не заорал: ночной гость раскидал по всей комнате подшивки газет военного времени, а выпуск «Правды», посвященный Дню Победы от 1945 года, разорвал в клочья. На ковре остались следы грязи и кирпичной пыли, отрисованные отпечатками сапог военного образца. Отрицать очевидное было глупо: или он сошел с ума, или вместе с офицерским кольцом к Витьке приехало что-то еще. На занятия он не пошел, все утро пытаясь стянуть кольцо с пальца. Не помогало ни мыло, ни масло, ни холод с жаром. Палец покраснел и распух, а мертвая голова с кольца продолжала злорадно усмехаться. Витька вспомнил, что у деда где-то были инструменты, в том числе ножовка по металлу. Придется распилить чертово кольцо, раз оно не снимается. Инструменты оказались в стенном шкафу, под банками с соленьями пятилетней давности. Витька радостно вскрикнул, обнаружив ножовку, но применить ее не успел: едва он поднес режущую кромку к гладкому серебру, все полки шкафа резко обломились и погребли под содержимым коридор. Банки разлетелись вдребезги, рассыпались гвозди, огурцы, шурупы, патиссоны и гайки, рухнули и взорвались две канистры с краской, а с самого верха упали ящик кафельной плитки, рыбацкие сапоги и коробка с крючками, грузилами и блеснами. Похоже, Витька вырубился, и пришел в себя спустя какое-то время от боли. В голове до сих пор звенело, зрение тоже вело себя странно. Рука оказалась прибита к полу здоровенным осколком банки. Кровь смешалась с зеленой краской, разлитой по коридору; беспорядок был просто кошмарный. — Оно хочет отрезать мне руку, — догадался Витька. Он вскочил так быстро, как только смог освободиться, и, не обращая внимания, что оставляет повсюду следы краски, сел за комп. Продавец знал, что с этим кольцом что-то не так, он ведь написал, что его нельзя надевать... только вот профиль его был удален с форума сразу после их переписки. Витька тихо скулил от страха, размазывая по лицу слезы пополам с кровью и краской. Что же делать? На почтовом пакете не было ни обратного адреса, ни имени отправителя, только нечитаемые каракули. Наверное, можно написать админам форума и попробовать найти продавана по айпи... тихий треск привлек внимание Витьки. На подгибающихся ногах он проковылял в коридор как раз чтобы увидеть, как поверхность зеркала покрывается трещинами. «Не бери чужого», — вырисовывались слова на немецком. Забыв обо всем, Витька в один прыжок оказался у двери и рванул ее на себя, но та не открылась. Присмотревшись, он обнаружил, что все гвозди и саморезы намертво прикрутили дверь к косяку. Витька развернулся, надеясь сбежать через окно — второй этаж всего! — но вместо этого сполз спиной по двери и завыл. В проеме комнаты стоял тот самый высокий немец. — Я ничего не сделал! Отпустите меня!!! — петухом заорал Витька. Фашист подошел — вполне ощутимый и настоящий, только ледяной и с запахом прели, — склонился над ним и усмехнулся гнилым ртом. На его груди Витька с ужасом различал знаки «Мороженое мясо», «Ранение» и «Борьбу с партизанами». Ни слова не говоря, немец дернул на себя витькину руку с кольцом и спокойно, без эмоций стал откручивать ему палец. Затрещали сухожилия, потом кости, лопнула кожа. От дикой боли и страха Витька заорал и вырубился. Его нашли где-то через десять дней: соседи пожаловались на запах. Полиция взломала дверь, и любопытная соседка Регина Семеновна, сунувшая внутрь нос, немедленно лишилась чувств. Витькин распухший труп висел в петле, закрепленной на крюке для люстры в коридоре. Кости рук и ног были переломаны и торчали наружу, все желтые и обветренные. Под трупом на разбрызганной краске скопилась засохшая кровь, а с ней дерьмо и блевотина. Черное мертвое лицо скалилось в пустоту; на руке остутствовал один грубо вырванный палец, который так нигде и не обнаружили. На груди повешенного, как в годы войны, болталась табличка с нацарапанной надписью «вор» на русском и немецком языках. Говорят, кольцо офицера так и пропало бесследно, ведь его никто и не искал. Возможно, мертвый немец унес его с собой туда, откуда не должны возвращаться. Или оно снова продается где-то в интернете, среди сотен реплик и подделок, кто знает?