Держи меня

В понедельник Антон Андреевич не появился в школе, во вторник тоже. В среду он явился достаточно помятым, с немного мутным взглядом и мешками под глазами, которые пролегли от усталости. Хоть он и казался веселым, веселя других, стало ясно, что спит этот парень явно мало, а то и не спит вовсе. Как-то не замечаешь этого, когда не так долго знаком с человеком. События на дню развивались максимально медленно и тихо, но так бывает не всегда. Антон впопыхах закидывает сумку в учительскую и убегает туда, где его уже ждут. Внимание Арсения, который сидит и ждет начало нового урока, привлекает баночка выпавшая из чужой сумки. — Что это? — не может успокоиться Арсений, рассматривая содержимое. Внутри находятся маленькие, белые капсулки какого то препарата, но к сожалению ничего такого, что могло бы помочь в объяснении применения брюнет не находит. Он вбивает название в интернете для того, чтобы добиться ответа. — Сильнодействующие антидепрессанты, — вслух произносит математик, быстро пробегая взглядом по тексту. Неужели все настолько серьезно.. Видимо да, иначе зачем ему просто так таскать их у себя в сумке. В кабинет входит Антон с огромной папкой тетрадей в руке, а в глазах его читается паника и страх. Арсений ничего не может понять, а Шастун кидает тетради на стол и совершенно неожиданно, опускается на пол. Попов моментально наклоняется к нему и хмурит брови, по прежнему не выпуская из рук баночку антидепрессантов. — Что с тобой? — с нотками волнения в голосе спрашивает брюнет. Историка мелко трясёт, он тяжело дышит, а сердце колотиться так, будто прямо сейчас оно готово проломить рёбра. Антон поднимет на Попова испуганный взгляд изумрудных глаз и тихо просит: — Обними меня, — и как кажется математику, ответить на эту просьбу отказом просто невозможно, поэтому он аккуратно берет парня, который на удивление оказывается очень лёгким, на руки и садится на диван, а Шастун оказывается у него на коленях. Попов начинает успокаивающе поглаживать зеленоглазого по голове до тех пор, пока его дыхание не становится более ровным, а тело не перестает дрожать — Твои таблетки у меня, — не понятно для чего произносит математик. — Я так и понял, ведь здесь кроме тебя, никого так не интересует моя жизнь. Только зачем тебе это? — Арсений и сам еще не до конца понимает, что с ним происходит, поэтому он молча пожимает плечами и протягивает вещь ее владельцу. Историк забрасывает в рот пару белых капсул из баночки и даже не запивая, моментально проглатывает их, после чего ему становится значительно легче. — У тебя депрессия? — неверяще спрашивает Попов, все еще с легким волнением поглядывая на коллегу. — Уверен, сейчас это далеко не самое важное, что должно тебя заботить, — отмахивается Антон, не желая напрямую отвечать на заданный вопрос — Это была паническая атака, они случаются довольно редко, но, как говорится, метко. Он уже было открывает рот, чтобы добавить что то еще, но по учительской разносится не громкая мелодия, а экран телефона историка, лежащий на столе начинает ярко светиться, оповещая о входящем вызове. На фотографии абонента, который подписан как: "Дуреха", можно увидеть самого учителя и очень-очень похожую на него девочку, которой на вид около четырнадцати лет. Шастун немного мнется, но вызов все же принимает, включив громкую связь. По ту сторону слышится немного взволнованный женский голос: — Привет, Тош, тут в общем такое дело… — пытаясь понять, как лучше рассказать, девушка ненадолго замолкает. — Соф, что опять случилось? — Голос Антона довольно резко приобретает нотки серьёзности. — Тебя тут в школу вызывают, — как можно быстрее произносит София. — Что? Ты что уже натворить успела?! — спрашивает парень и тяжело вздыхает. — Я просто чуть-чуть пробила окно, — так же быстро выпаливает девушка. — Шастун, ты совсем охуела? — Антон по-доброму усмехается, но от нервов достает пачку сигарет, открывает ее и мельком пересчитав содержимое, выносит вердикт — Ты ещё и несколько сигарет свистнула?! Юная леди, если учитель спалит тебя, то я получу по шее. Обещаю, тогда тебя четвертую на месте без следа и следствия, я тебе не Николай первый, чтобы суды над Декабристами устраивать. Младшая сестра Антона молчит, по всей видимости что то обдумывая, а потом из телефона слышится заливистый смех. — Мой дорогой Братец, не злись, помилуй грешную сестру свою, — сквозь смех лепечет София, пытаясь хоть немного успокоиться, а после на фоне слышится звонок — Ладно, я пошла на урок, потом тебе перезвоню. Шастун старший шумно втягивает воздух и сбрасывает вызов. — Как я уже понял, это твоя сестра? — на всякий случай уточняет брюнет. — Да, — кратко отвечает историк — я сейчас вернусь, — Антон встает с дивана и покидает учительскую, направляясь в туалет. На данный момент этот туалет был не действенным, можно конечно предположить, что причина как в Гарри Поттере – Призрак убитой девочки, но всё совершенно не так. Просто пару лет назад один из унитазов подорвали петардой, из за чего там прорвало трубу. Туалеты починили, даже ремонт сделали, но уборщицы, которая бы следила за порядком, не нашлось. Поэтому одна работает на два туалета на втором этаже, где и находилась учительская. Скруджи просёк эту фишку, что туда никто не ходит. И так вышло, что учитель организовал место для посиделок и курилку для всех школьников. Ради приличия конечно приходилось их иногда выгонять, но Выграновский это понимал, поэтому формально – обычный туалет по школьным порядкам – курилка для всех. Как для парней, так и для девушек. "Чёрт, как же я хочу курить" Антон минует дверь и направляется прямиком к окну, однако застает довольно необычную картину, которая по всей видимости засядет в его памяти на долгие-долгие годы, вот только он не понимает, как именно ему на это реагировать. Двое одиннадцатиклассников находятся в достаточно интересном положении: Высокий, почти такого же роста, как сам историк, парень казахской внешности сидит на подоконнике, остервенело вцепившись пальцами рук в его край. В карих глазах можно разглядеть интерес с легкими нотками предвкушения, а его губы чуть-чуть приоткрыты. Русый, коротко стриженный одиннадцатиклассник, оперевшись одной рукой о кафельную стенку, а второй придерживая подбородок брюнета, старается удерживать зрительный контакт с сидящим напротив себя парнем и это у него выходит достаточно неплохо. Антон застывает в проходе с сигаретой в зубах, которую он так и не успел поджечь. — Лёш, может хотя бы не здесь, кто-то может зайти, — Нурлан начинает коситься на дверь, но Щербаков не позволяет даже пошевелиться, продолжая гипнотизировать одноклассника взглядом. — Не бойся, — Алексей наклоняется к таким желанным губам кареглазого и начинает нежно целовать, постепенно углубляя поцелуй. Руки Сабурова медленно скользят по спине, потом он пальцами мягко проводит до лопаток и резко притягивает Щебурова к себе за ворот рубашки. Спустя минуту активного действия, Нурлан отстраняется и хитро улыбается, слезая с подоконника. — Я пойду, мне еще нужно домашку доделать, а то Антон Андреевич мне голову оторвёт, — брови Алексея слегка приподнимается в удивлении, а после он усмехается: — Либо пошлёт тебя в ссылку, как Сталин или Екатерина II, — с улыбкой произносит блондин. "Неужели я вызываю такой страх у своих учеников...?" — Шастун даже не успевает обидеться, тут же решая сделать ход конём. Щелчок зажигалки, первая затяжка и шаг вперёд. — Молодые люди, у вас сейчас контрольная, а вы тут рассиживаете, — в глазах историка можно увидеть легкую усмешку, а губы расплываются в ухмылке, — я конечно всё понимаю, но можно было хотя бы не здесь. А то помрете все вместе, как Павел первый. Табакеркой в висок и бежать. Щербаков хочет было что-то ответить, но от шока теряет дар речи. — Извините, мы пожалуй пойдём, — лицо Нурлана краснеет с такой силой, что начинает казаться, будто его макнули в краску. Он выпрямляется и тянет за рукав Лёшу, на что тот моментально поддается и вместе с брюнетом направляется к выходу. — И что это только что было?! — задается вопросом историк и открывает окно, начиная курить уже в окно, понимая, что технички могут отругать его за вонь, хотя они уже давно смирились с тем, что здесь курят все желающие. Докурив, он бредет назад к учительской, где стоит Попов и рассматривает себя в зеркало. Шастун подходит сзади и кладет свои руки ему на плечи, тем самым разворачивая к себе и заглядывая в голубые глаза. — Короче, я сейчас такое увидел! — заявляет Антон, все еще находясь в легком шоке. — И что же? — интересуется брюнет. — Я когда покурить пошел, увидел Сабурова и Щербакова в туалете, — историк делает интригующую паузу, а позже продолжает — Сабуров сидел на подоконнике, а Щербаков стоял рядом и целовал его. — Да ладно! — Арсений усмехается, а его брови от удивления вздымаются вверх — Не ожидал я таких событий… Ну бывает, что сказать ещё. Я так и знал, что они пара! Антон трет переносицу и тяжко вздыхает. — У тебя что, никогда в жизни не было людей с нетрадиционной ориентацией? — Попов наклоняет голову, как бы стараясь заглянуть в глаза собеседнику — Тош, ты не всегда можешь знать какой ориентации человек напротив тебя. Голубоглазый начал всматриваться в зелёные глаза напротив и видит в них легкие нотки замешательства. Попов начинает наклоняться к лицу Антона. Что это? Интерес? К самому Арсению или к тому, что может случиться дальше? Математик привстает на носочки, обжигая ухо горячим дыханием, от чего Антон немного вздрагивает, а по спине проходиться табун мурашек. — Подумай об этом как-нибудь на досуге, — брюнет прикусывает чужую мочку уха, а в глазах его виднеется восторженный блеск, после чего он разворачивается к собеседнику спиной и покидает учительскую. «О, боже, и что это было?» — думает про себя Шастун и его мысли тут же озвучивают. — И что это было? — раздается знакомый голос и кто то легонько хлопает историка по плечу. — Не знаю сам, — Антон, находясь в полнейшем шоке от произошедшего стоит на месте и смотрит в сторону двери, за которую только что вышел брюнет. — Арс, тот ещё пидорас, — шутит Дима и не сильно хлопает друга по плечу.